Первый

ПЕРВЫЙ
Первому всегда трудно. Трудно встать из окопа, прыгнуть в прорубь, когда не хочется, но этого ждут,  первому трудно сказать «нет», когда все покорно говорят «да».  Первому нужно долго и упорно убеждать короля, что нужно плыть в это сторону океана, а не туда, куда плывут все остальные. А потом воевать с собственной командой, мучительно подавляя в самом себе сомнение в собственных убеждениях. Первому всегда трудно, потому, что дорог нет, и нужно не идти, а прорубаться, через тайгу, через джунгли, через тернии, через врагов. Да, победитель, первый получает много. Как Гагарин – всемирную любовь и золотую клетку. И в тоже время быть первым – неблагодарное дело. Им ставят памятники, пишут книги, снимают фильмы. Но это все потом, после смерти. А в большинстве своем их просто не понимают. Первого,  кто догадался, что земля круглая – сожгли на костре, а кто говорил истину – распяли. И  Колумб открыл новый материк, но его же потом бросили в тюрьму. И Маггелан не дожил до конца своего кругосветного плавания, и Ермак не завоевал Сибирь, он только попытался сделать это. И редкие единицы первооткрывателей доживают свои дни в неблагодарном качестве живых экспонатов, в тысячный раз рассказывая, что он чувствовал, когда его нога стояла на Северной полюсе, или касалась поверхности Луны. А сзади уже подпирают те, кто дошли вторыми, третьими, тысячными. А их уже разъедает самая страшная кислота - зависть, и они уже начинают сочинять… «Да не был он на полюсе, не дошел, да не спускались они на Луну, все это снималось в Голливуде, да не мог написать слепой Гомер «Илиаду», актеришка Шекспир «Гамлета», а молодой Шолохов «Тихий Дон». Убогим, им не понять, что гений – это только блистательная авторучка в руках одного единственного Автора.
И всех первых, самых лучших, у нас в России по традиции убивают на дуэлях, или доводят до самоубийства, бросают на каторгу или в ГУЛАГ.  А самое обидное, когда открытый тобой континент называют именем одного из последователей. А еще проходит время, меняются поколения, и имена первых забывают, потому что они не нужны в этом удобном, тихом, благоустроенном мире. Но все равно, без них, первых, жить невозможно. Потому что мы идем по фарватеру их маяков, постигая новый мир, пытаемся понять самих себя по книгам великих. Можно писать прозу, можно поэзию, но когда все это сравнивается с завораживающей строфой Пушкина, с прозрачной чистотой прозы Лермонтова, с духовным самоедством Достоевского, то истинность великого и ничтожного становиться понятным и простым, как потуги армий лилипутов в сражении с одинокими Гулливером.
А еще без них трудно. Потому что первые – они непререкаемые авторитеты. И если Первый говорит «нет», то это истина не подлежащая сомнения. А когда они уходят, то тут же выстраивается очередь учеников, последователей, всех, у кого девиз один: «Да мы с ним того, ого-го!» А он уже не ответит, не пошлет их по-русски с той глубины, куда у нас по традиции закапывают, невзирая на звания, талант или заслуги. Поэтому цените первых, пока они живы, и живите дальше, не стараясь затмить собой Солнце. Это дозволено одной Луне, да и то, всего на несколько мгновений.    Евгений САРТИНОВ