Акулина. История в 2х частях с отступлениями

Часть 1.

Сказочно-лирическая.

 В детстве я, как и большинство детей, любил сказки. И рано постигнув грамоту, благодаря старшей сестре,  в 5 лет пристрастился к чтению. Особенно мне нравились сказки с хорошим концом.  Прочитав сказку я обычно выходил на улицу, где любил их пересказывать  всем подряд.
А поскольку мама с папой решили назвать меня Ваней, то и плохое и хорошее мне доставалось поровну. Сам для себя  я всегда был конечно Иван-Царевич, а в остальных случаях Иванушка-Дурачок.
От слез тогда меня спасало только то, что обычно в начале  сказки все его так и называли -  Иванушка-Дурачок, но я то знал Всю сказку!
Наверное это наложило отпечаток на все последующие   мои поступки и мою наивную веру, что:
-Жизнь расстелет предо мной  ковровую дорожку.
-По которой я пройду не испачкав ножки.
Признайтесь себе; а кто в детстве и юности не считает себя исключительным, тем кому предназначена особая судьба и  свершение великих дел.
Связно и последовательно разложить дальнейшие события по шкале  времени как-то не получается. Поэтому, да простит меня тот кто решится прочитать эту историю, за мои  петляния во времени.

Говорят, что Любовь настигает Вдруг.
Как взрыв, как выстрел,
А меня как Испуг.

Все действительно началось с испуга, в тот момент когда в библиотеке нашего института, за своей спиной, я услышал шум и, обернувшись, увидел падающую со стремянки девушку с книгой в руке, за которую она уцепилась,  как   будто та могла ей чем то помочь.   То ли это было чудо, то ли сказка, но стремянка падала в сторону от меня, а девушка приземлилась на меня так удачно, что я отделался только шишкой на лбу, по которому ударила эта злосчастная книга.
Вот так к испугу добавился «любовный удар», хотя книга была совсем не о любви.
Как говориться в сказках кому « Счастье в руки само плывет», а на меня Счастье в буквальном смысле пусть не с неба, но свалилось. И я бы не удивился если бы и звали это счастье мое Мария, чтоб как в детской  сказке «Иван да Марья».
Но звали ее Анастасия.
С тех пор мы вспоминаем эту книгу, как начало нашего романа. Который продолжился тут же ее «спасибами», извинениями и прикладыванием платка к моему лбу. С тех пор с моей Анастасией, Настенькой  мы уже больше не расставались. До сих пор не знаю, что она во мне нашла, но я, как только перестали сыпаться искры из глаз, уже  не мог отвести от нее своего взора.
Сияя как начищенный пятак, с фонарем на лбу, я тут же вообразил себя Иваном-Царевичем в сказке со счастливым финалом.

Часть 2

Жизненно-Мистическая.

Обычно финал  в сказке - это свадьба,  а что там было дальше… то ли автору не интересно, то ли он умалчивает по каким-то только ему известным причинам, заставляя нас пережить это все, у каждого по-своему, наяву.
 
Три с половиной года назад.
Сидя на кухне в съемной квартире, я решал казалось бы простое уравнение. Где найти еще дополнительный заработок, чтобы покрыть ту прибавку к квартирной плате, который озвучила мне хозяйка, когда узнала, что у нас скоро будет ребенок.
За окном стоял октябрь - время глухого сезона -  когда мое репетиторство  старшеклассников, мечтающих поступить в ВУЗы  уже закончилось, а студенты еще были уверены, что время до курсовых, а тем более дипломов еще вагон и маленькая тележка.
Ребенок, да ребенок. Я  же не успел вам сказать, что к этому времени я  год назад окончил институт, и… был женат.
Но и это Женат, сопровождалось таким количеством событий, что если описывать их подробно, утомляя читателя,  то хватило бы на пару дней чтения.
В общем то, что Моя Настенька училась в Историко-архивном институте (РГГУ), никак не укладывалось в привычные рамки истории их рода,  семейных профессий, ни главное чаяниям и устремлениям ее семьи,  от которой на это время остались только она и ее мама. А проживала  Жанна Леопольдовна, или как как она себя любила называть Жаннет, в  сталинской высотке в огромной  квартире на Кутузовском проспекте.  И она совсем не мечтала стать  тещей, меня, тощего во всех смыслах, паренька из провинции. О том, какие разговоры велись с Анастасией дома, и какими способами  пытались  «вразумить» меня рассказывать уже не имеет смысла, поскольку в этой схватке мы оба выстояли, и  прошел, как я уже сказал, год с тех пор как мы были женаты.
Убедив нашу квартиросдатчицу не выселять нас, и что с того дня, как только родиться ребенок, мы будем платить озвученную сумму, я, где мог, по крохам наскребал различные подработки.
Как вдруг вокруг нас стало что-то  происходить  странно-счастливым образом. Сначала пришел гонорар. В журнале вышла большая статья Анастасии, которая  пол-года лежала в редакции. И почти тут же мне  позвонили с нашего института, и предложили  участие в новом проекте.
Оглядываясь назад, могу сказать, что началось это вскоре после удивившего  меня события.
В очередной раз возвратившись с осмотра в женской консультации, Настя сообщила мне, что у нас будет дочка,  и это подтвердилось на УЗИ. И вдруг неожиданно сказала, что хочет назвать нашу будущую дочку Акулиной. Открыв от неожиданности рот, я несколько минут переваривал эту информацию, пытаясь найти смысл и логику в этом странном заявлении. В голову почему-то лезла Пушкинская «Барышня-крестьянка», да и там Акулиной героиня только притворялась.
Еще раз прокрутив в голове все будущие насмешки над моей дочерью - Акулиной Ивановной, я закрыл рот, чтобы его открыть с какой-нибудь гневной отповедью, но увидев напряженную фигуру моей Любимой, и ее руки на округлившемся животе в жесте защищающем своего будущего ребенка, я как болванчик закивал головой.
Следующие недели до рождения дочки прошли в суматошных заботах между работой и покупкой пеленок, распашонок, кроватки  и много еще чего из списка, который мне вручили. Роды прошли, по уверению молодой мамы, легко и быстро и через три дня мне торжественно вручили на ступеньках роддома сверток-кулек в котором мирно посапывая лежала Акулина.  Отбиться от торжественного мероприятия по вручению ее Свидетельства о Рождении нам не удалось, а когда мы вернулись в квартиру – нас ожидал очередной сюрприз.
В комнате, мирно беседуя, расположились наша хозяйка и моя теща,  которую я последний раз видел еще до  свадьбы.  Хозяйка квартиры, после нашего прихода, поздравила нас и  попрощавшись сказала, что зайдет завтра. Оставшись наедине с тещей, чтобы случайно не сорваться и не наговорить ей чего-нибудь лишнего я ретировался на кухню. Что происходило в комнате  я не прислушивался, но через некоторое время Настя зашла на кухню, и попросила дать ей Свидетельство о Рождении дочки.  Прошло наверное еще минут 5-6,  и на кухне объявилась Жанна Леопольдовна,  вопреки моим ожиданиям  не с нотациями и нравоучениями, а почти с улыбкой,  и сообщила, что у нее сейчас дела, а заглянет она к нам, как будет свободное время, и что подарок внучке она оставила на стуле рядом с кроваткой. Ошарашенный такими переменами, я пробормотал дежурное Спасибо и попрощавшись поспешил к дочке.
Войдя в комнату, я увидел на стуле рядом с кроваткой большой пакет перевязанный алой лентой с огромным бантом, в центре которого лежали ключи. Первой мыслью было то, что моя теща случайно положила свои ключи от квартиры, и уходя забыла их.  Но я помнил, что ключи от их квартиры, которые я видел у Насти, были совсем другие. Моя Любимая, повернувшись спиной,  стояла у окна прижав ладони к лицу.
-Настя, что случилось? И что это за ключи?
На мой вопрос она повернулась ко мне вытирая слезы, но при этом на ее лице играла улыбка.
-Это мама. Она сказала, что нечего нам с ее внучкой мотаться по съемным квартирам и  оставила ключи от нашей кооперативной квартиры в Черемушках.
-Какая квартира? Какие Черемушки? Пошли  на кухню, чтоб не будить Акулину, и давай рассказывай, что вообще происходит?

Рассказ Анастасии.

Как и положено человеку закончившему Историко-архивный институт, моя Любимая начала издалека и слогом старинным, а именно с конца 19го века, где и лежали, по еее мнению, корни всего непонятного произошедшего с нами в последнее время.
Акулина – прабабушка Насти родилась в Сибири, в семье не бедной, не богатой, где ее отец - Никита Иванович промышлял добычей пушнины. А иногда,   остановившись на пару дней у ручья или речки,  и счастье свое старательское любил попытать – золототишко помыть. Так и жили, то густо, то пусто. Ведь еще была у него страстишка: любил в картишки перекинуться.
По выражению матери Акулины, роды прошли необычайно легко, точь-в-точь, по народной поговорке: «Родила, как на двор сходила». Прошу прощения у современного просвещенного читателя за эту фразу, но нравы того времени и мое желание передать в точности  рассказ Анастасии служат мне оправданием.
Благополучно избежав смерти в младенчестве и других болезней, от которых в то время умирало до 40 процентов детей не достигнув 5 лет, Акулина росла тихим, спокойным ребенком. И все вокруг нее казалось затихало и становилось более спокойным. На нее не нападал страшный  дворовый петух, косивший на всех красным глазом, не шипели гусаки, а свирепые сибирские псы доверчиво подставляли ей свои кудлатые головы. 
Удивлялись конечно сначала понемногу, да потом так и привыкли. Да и меньше пригляда за ребенком надо, раз никто его не обидит. Замечали еще, что сядет она; цветочек, абы травку какую возьмет и смотрит на нее, да так долго, а потом супротив солнышка подымет, да и снова на нее глядит.
С ее рождением и в семье дела стали идти куда лучше. Достаток в доме появился. Да только вот. То ли на радость, то ли на беду повезло Никите сыскать не абы какое золото, а целый самородок.  Отдавать-продавать местным купцам его на вес он не схотел, а захотел продать как самородок, тем более, что напоминал тот самородок формой сердечко. И ведь нашел он купца, купца  Заезжего - Московского. Найти то нашел, да непрост был купец, обманом хотел завладеть самородком. Узнал у местных-то про его страсть к картам, да и порешил ее использовать.
Выгнали они из избы всех домочадцев, сели дело решать. Упираются оба, никто уступать не хочет. Надоело «насухую глотки драть», достал купец припасенную бутыль, Никита снедью разжился. А когда подвыпили изрядно -  купец-то и говорит:
-Вот ты фартом своим хвастаешь, а может  нет у тебя его-то. А давай проверим, у кого его больше. Я деньги свои поставлю, которые ты просишь за самородок, а ты его на кон поставь, да и разыграем в карты. Быть бы Никите трезвому, раз  десять подумал бы связываться - играть в карты незнамо с кем. Но хмель в голову – ум наружу. Порядились чтоб не зараз все решить, а вот кто первый три раза выиграет, тот и заберет выигрыш. Тут бы и вышла Никите грусть-печаль- беда. Проиграл он раз, другой. А после каждой партии, как  только заново стасует купец  карты,  отходили они к  буфету, чтоб намахнуть там еще по рюмке. 
Говорят, что есть у каждого свой ангел-хранитель, да только редко кто его видел, но бывает и такое…
Дверь отворилась, и Акулина, которая пол-дня гуляла на улице, проголодалась и не знала про то, что в избу входить нельзя, вошла и направилась к столу где лежали карты. Ей недавно исполнилось 4 года и уже не ходила она, как говорят «пешком под стол», но роста хватало только, чтоб встав на цыпочки увидеть, что на столе что-то лежит.
Повернувшись наши игроки только и успели увидеть, как ее пальчики дотянулись до  колоды карт и сдвинули часть.
Купец радостно оскалился да и молвит:
-Ну что, дочь твоя колоду сдвинула, садись играть.
Что в этот момент подумал отец Акулины – трудно передать обычными словами.
Протрезвев на минуту от осознания того, что сейчас  лишиться самородка, он поднял  карты и  протрезвел еще раз. С раздачи на руке сразу выигрыш!!! Выиграл эту партию  -  весело посадил дочку на колено  и  сказал:
-А  давай-ка дочка сними ка еще раз карты на удачу.
В общем, если верить, то самородок он  успешно продал, продал тому же купцу, уж больно тот ему глянулся, а учитывая еще и выигрыш в карты, то выручил за  самородок вдвое больше. На радостях, да с этих то барышей, с тех пор перестал быть просто Никитой-охотником, а стал Никитой Ивановичем – торговым человеком.
Да так ловко у него стало получаться! А самое главное, как только надо куда ехать по делам торговым, или по другим делам важным, он завсегда Акулину с собой брал. И вроде никакой надобности то в ней нет, ну сунет ей пряник или петушок на палочке в руку, чтоб рядом сидела.  А возвращаться домой, смотришь и дело сладилось, и с барышом едет .
Так и пошло. Через десять лет стал купцом солидным,  и решил в самой Москве магазин с сибирскими товарами открыть. Поначалу то шло не шатко не валко, а когда и запросы покупателей московских узнал получше, и сам немного пообтесался закрутилось дело. И то сказать- товар первостатейный был, и цену не ломил как другие. А в 1910 году решил и сам в Москву перебраться. Для этого присмотрел он дом двухэтажный неподалеку от магазина,  где и обустроил в одном крыле на первом этаже контору свою, на втором сами поселились, а во второй части появилась у него гостиница небольшая, где основными постояльцами были, приезжавшие по делам своим  в Москву люди сибирские.  Постояльцы хоть часто и буйные, но народ по-сибирски щедрый.
Своих-то денег конечно на гостиницу не хватило, пришлось в банк за кредитом пойти.  Взял с собой Акулину. Ну а куда ж он без Акулины то. Ей как раз тогда уже 14 лет исполнилось. В банке, пока он кредит оформлял, бумаги разные, да закладную подписывал, на Акулину, хоть она по обычаю  скромно в сторонке стояла, молодые банковские служащие с интересом  поглядывали, а особенно один, который даже кажется и про работу и бумаги свои забыл.
А через два года пришло в семью несчастье. Разладилось что-то у него в Сибири, то поставщики больше  цены сговоренной за товар  просят, а то и вовсе негодный пришлют  Рассерчал Никита Иванович – решил сам в Сибирь ехать, да на месте и разобраться. А коли не получится со старыми – найти новых.  Взял денег с собой сумму немалую. Один поехал и …пропал. Что там с ним случилось так и не дознались. Сибирь одним словом. А был человек – и нет.
Вскоре время подоспело по кредитам платить, а и в лавке товара нет, и гостиница опустела.  Пришлось в банк идти разбираться, да как с ним поладишь без денег то. Совсем бы по миру пошли, да на счастье их пришел от банка тот самый, кто на Акулину тогда в банке загляделся. Не стал он рубить с плеча, а наоборот, сели они все вместе, просмотрел он все их бухгалтерские книги, оценку имущества сделал. Хотел бы  я сказать, что и долг, они выплатили и ничего из имущества не потеряли, так нет. Пришлось и магазин продать и гостиницу. Но вторую половину дома удалось оставить за собой.
И началась у них новая жизнь. Пришлось своими трудами жить. Тут то и пригодились Акулинины детские глядения на травинки-цветочки. Раньше-то если и вышивала она что, то только так, для себя. А тут, стали они поначалу покупать наволочки белые простые, а Акулина на них вышивки разные делает, и не как другие, а сразу без разметки  и как начнет …  появляются на наволочке, то цветы небывалые в травах разных, а то птицы сказочные. Люди побогаче, а особенно купчихи стали к ним захаживать, и товар тот в ход пошел.  После и платки "вышиватые" с кистями по  краям научилась делать, а когда к платью, для бала припасенного, кружевной воротничок цветами да, птицами украшенный вывязала, тут уж и признали ее,  заказы понесли.
Арсений, так звали этого молодого человека, и после окончания дела не оставил их, стал захаживать в гости, а как исполнилось Акулине 17 посватался  к ней.
Все в подробностях, что рассказала мне в этот вечер Настя,  не буду.
А если оставить главное, то революция, как можно было ожидать, не прошлась катком по их семье. Арсения не тонули, а оставили работать, как специалиста в банке. Потом, перевели на работу в Торгсин*. Затем, так как знал он два языка иностранных, несколько лет работал за границей, и  жил там вместе с семьей.
Сталинские чистки  тоже обошли их стороной.
Сын Никита  и внук Андрей – отец Анастасии, как и Арсений   пошли по финансовой линии.  В большой семье царили мир и лад.
Женитьба Андрея на Жанне стала в семье неожиданностью. Как-то уж совсем нахрапистая, красивая южанка, крепко вцепившаяся на курорте в  успешного, на 10 лет  старше нее Андрея, не вписывалась тихий семейный уклад. Но ее беременность и скорое рождение Насти примирило ее с родителями и Акулиной.
Время шло и старшее поколение постепенно уходило, уходило туда откуда нет возврата.
В 1991 году в новогоднюю ночь, неслышно, не дожив пяти лет до столетия, под бой курантов, в грохоте разваливающейся страны, в мир иной отошла Акулина.
И как будто рухнула плотина. Плотина безмятежности и спокойствия, которую казалось она держала на своих плечах.
А может это время пришло такое?

Продолжение следует…

*Торгсин – Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами — государственная организация в СССР, существовавшая с 1930 по 1936 годы.