Глава 18. Удар судьбы. Месть

 
       Сжимая   в руке кепи, Юрка стоял перед  могилой с несколькими венками. Из них, с застекленной рамки улыбалась Оля. Ниже  надпись с  фамилией Грачева О.А.,   дата рождения и смерти.  Под ней свежий букет  алых роз.
       Как только отряды «Вагнера» штурмовавшие Бахмут, стали выводиться оттуда в места отдыха, он, получив на тыловом складе рюкзак с вещами и смартфон,  тут же позвонил в Москву Оле.  В ответ донеслось,  «абонент недоступен или находится вне зоны действия сети».
       Спустя час, набрал ее номер снова, - прозвучала та же фраза. Обеспокоился, поскольку жена телефон никогда не отключала. Позвонил маме.
      - Юра? - возник в трубке ее  голос.
      - Здравствуй мама, как у вас дела?
      В ответ долгое  молчание, а  потом всхлипы. - У нас горе, Сынок. Оля погибла.
      -  Как! - сорвался на крик. - Не верю!
      - Второго  марта  в Москве ее  насмерть  сбил  автомобиль. Три месяца как похоронили. Тебе дозвониться не смогли, был вне зоны доступа.
      Горло перехватил спазм, в глазах потемнело.  Когда отпустило,  прохрипел, - ждите. Я скоро приеду. Достав дрожащими пальцами сигарету из кармана, выкурил в три затяжки  и  нашел ротного.
      Тот, нахмурившись, выслушал.  Вместе отправились к комбату.Спустя час, получив отпускной билет на двое суток и сдав оружие,  Юрий  выехал на попутном  ЗИЛе  в Донецк.
      Мать была дома, сестренка в школе. Обнялись. 
      - Как же мы теперь без Оли? - отстранившись,  взглянула на сына.
      - Не знаю, - погладил по плечам. - Похоронили  здесь?
      - Да. На Мушкетовском кладбище. Там лежат ее дед с бабушкой.
      - Знаю  это место. Съезжу, туда. Опустив на пол сумку, вышел из квартиры.

      …Постояв у могилы  еще несколько минут, утер влажные  глаза, - прощай, Оля.
       Надев кепи, пошагал    к выходу. По пути позвонил тестю. Он был на службе 
      -  Ты где?
      -  В Донецке.
      - Уже знаешь?
      -  Да. 
      - Приезжай.
      - Сейчас буду.
      Через пятнадцать минут  вышел из такси у городской комендатуры. Предъявив дежурному  на входе  документы, поднялся на второй этаж.  Пройдя коридором, постучал в кабинет тестя. Открыв дверь вошел.
      Поднявшись навстречу,  полковник  сделал несколько шагов вперед - обнялись. Выглядел он неважно: под глазами мешки, нездоровый цвет лица.
      - Как все случилось, Андрей Михайлович? - спросил Юрий, когда присели по обе стороны приставного стола. 
      - Оля возвращалась домой после работы.  Выйдя из автобуса, переходила на зеленый свет улицу. На «зебре»   ее сбил автомобиль  с пьяным водителем. Умерла сразу, а этот подлец скрылся.
      - Не нашли? - угрюмо взглянул на тестя.
      - Отчего же, нашли. Как оказалось, сын крупного московского бизнесмена. Я  приезжал на суд.  Дали  три года   колонии - поселения. 
      - Так он же, гад, убил человека!   
      - Двух.
      - Не понял? - уставился на тестя.
      - Вскрытие показало, что Оля была беременна. Ты разве не знал?
      - Нет (побледнел).  На все время боев в Бахмуте у нас изъяли  телефоны.  Так что связи с родными не было.
      - Я так и понял.
      - Приговор обжаловали?
      - Да,  в апелляционную инстанцию, через адвоката.  Оставили в силе.
      - Твари, - дернул кадыком Юрий. 
Помолчали. 
       Тесть встав, прошел к сейфу,   извлек  оттуда початую бутылку коньяка два стакана и шоколадку. - Давай, Юра, помянем Олю и ребенка.
Открыв, налил по половине. Не чокаясь,  выпили, закурили.
       - Тебя на сколько отпустили? - выдул полковник ноздрями дым.
       -  Завтра уезжаю.
       -  На могиле был?
       -  Только оттуда.
       - А тут еще горе, - затушил в пепельнице сигарету Андрей Михайлович. - Жену после всего этого разбил инфаркт. Уже неделя как в больнице.
       - Заеду, навещу? - взглянул на него зять.
       - Не надо. Она в реанимации. Туда не пускают.
       Затем Юрий попросил   показать ответ на жалобу, поступивший из Мосгорсуда,  и внимательно прочел.
       - Могу взять себе?
       - Бери.
       Аккуратно свернув, сунул в карман куртки. 
       На следующее  утро он уехал в часть. Товарищи о несчастье командира уже знали, с расспросами не приставали. Только Дед похлопал по плечу, - держись сынок. 
      Спустя еще несколько дней колонны «Вагнера» оставив то, что осталось от Бахмута, выехали  на свою базу в  Молькино*.
      Там бойцам из бывших заключенных выдали документы о реабилитации. Помимо этого  личный состав получил государственные и ведомственные награды, а также причитающееся денежное довольствие.  Одновременно, у кого истекли, продлили контракты с ЧВК.
      В отделении Юрия это сделали он сам, Казак с  Сарацином и Харон. Дед с остальными предпочли отправиться по домам.
      Расставание решили отметить. Для этого, сбросившись по тысяче рублей, в поселок отправили  Лабуса с Утюгом.  Вернувшись, те  принесли  в рюкзаке  несколько бутылок водки и продукты:  колбасу сыр, рыбный балык, хлеб. Затем все отправились в степную балку недалеко от базы.
     Спустившись вниз, расстелили на лужайке у родника захваченную плащ-палатку и организовали стол. Дед  разлил по пластиковым стаканам водку, взяли в руки.
     Первую выпили за победу и что остались живы. Второй помянули погибших друзей. Душевно посидев до вечерней  зари, вернулись  на базу и завалились спать.   
     Утром,  получившие расчет, уехали в Краснодар. На прощание Дед дал Юрию свой архангельский адрес.
     - Будешь в наших краях, заезжай. Приму как родного сына.
     Спустя еще сутки, оставшихся, партиями, стали отправлять в отпуска. Грач попал в первую.
     Доехав до краевого центра,  в одном из банков  перевел на счет матери в Донецке  миллион рублей, оставив себе на расходы. Купив в торговом центре  «гражданку» переоделся и ночным поездом выехал в Москву. Спустя сутки, в десять утра,  со спортивной сумкой  в руке, вышел из плацкартного вагона на Казанском вокзале.
     Оттуда, сразу же позвонил Левашову.
     - Грач, ты? - обрадовался приятель. -  Откуда звонишь?
     - С Казанского вокзала. Желательно встретиться и  поговорить.
     - Заметано. Жди меня у касс пригородных поездов. Скоро буду (отключился).
     Появился в назначенном месте  через пятнадцать минут, обнялись.
     - Ты каким образом тут? -  поинтересовался приятель.
     -  Получил месяц отпуска, заехал по делам.
     -  Завтракал?
     -  Нет. Только с поезда.
     - А я как раз сменился с дежурства, давай заедем в одно место, поедим.
     - Можно.
     Юрий прихватил сумку, направились к выходу с вокзала, прошли к автомобильной стоянке.  Там сели  в черный «Ауди»,  Виктор вырулил  на  Каланчевскую. У Красных ворот  сернули  на  одну из улиц, остановились перед кафе.
     Чуть позже оба сидели в отдельном кабинете, подкрепляясь горячими стейками,   булочками  и кофе. Закончив завтрак, закурили, Юрий рассказал другу, что случилось с Олей.
     Тот слушал, отвердев скулами, когда кончил, спросил, - чем могу помочь?
     - Мне нужно  его найти и посчитаться.
     - Я бы сам так поступил (блеснул глазами). Данные на эту тварь есть?
     - Вот, - достав из кармана куртки, протянул  ответ апелляционной инстанции.
     -Здесь  фамилия и наименование суда  рассматривавшего дело.
     - Этого вполне достаточно, - развернув, прочел  Виктор. - Значит так (отдал). Для начала давай определим тебя на жительство, а потом займусь  установкой*. 
     - Я могу поселиться в гостинице, денег хватает, - сказал Юрий.
     - Обижаешь, - взглянул на него  приятель. - Найдем, что получше.
     Подозвав официанта, рассчитались,  выйдя из кафе, сели в автомобиль. Отъехав от кафе, влились в бесконечный  поток машин.
     Через пятнадцать минут были на Таганке. Оттуда Левашов свернул в переулок, затененный старыми тополями, въехал  во двор  одной из кирпичных пятиэтажек. Оба вышли из машины, Юрий прихватил с заднего сидения сумку, направились к  первому подъезду.
     Поднялись истертыми ступенями  на три пролета, оказавшись на лестничной площадке, куда выходили три двери. Достав из барсетки  ключи, Виктор отпер среднюю. Вошли (захлопнул).
     - Это моя явочная квартира, -  щелкнул выключателем. - Поживешь, сколько нужно.
     Квартира была двухкомнатной, с кухней, ванной и туалетом. Обставлена недорогой мебелью, на окнах шторы. Из бытовой техники имелись  телевизор с  холодильником и  ноутбук.
     - В платяном шкафу  свежее белье, - чувствуй себя как дома.    Сняв с брелка ключ, передал гостю. -  Располагайся и отдыхай. Завтра к вечеру заеду.
     Закрыв за Левашовым дверь, Юрий прошел на кухню, открыл форточку  и заглянул в тихо жужжавший холодильник.  На одной из полок  сиротливо стояла   бутылка  «Праздроя», в морозилке -  упаковка креветок.
     - Не густо, - оценил  гость.
     Направившись в прихожую,  надел кроссовки,  отпер дверь,  и, спустившись     вниз, вышел из подъезда. Пройдя за угол дома, встретил  шествующего по тротуару старика  с пекинесом на поводке.
     - Извините, отец. Где у вас тут  ближайший продуктовый?
     -  Вон в том доме, -  показал рукой на одну из новых высоток  через улицу.
     - Спасибо.
     Перешел ее по  переходу, на торце первого этажа  здания  увидел вывеску «Магнит». В торговом зале супермаркета загрузил в тележку продуктов на неделю, прихватив бутылку коньяка и несколько банок пива. Рассчитался на кассе и вышел из магазина с двумя увесистыми пакетами в руках.
     Дома  выгрузил покупки в холодильник, принял ванну, и завалился спать.
     Проснувшись во второй половине дня, умылся,  отварил  пельменей  и съел, запивая «Клинским». Убрав со стола и вымыв посуду, отправился в парк культуры Горького.
     Там бесцельно бродил по аллеям, где любили гулять с Олей, сидя на набережной провожал взглядом речные трамвайчики и  вспоминал их  круиз на теплоходе.
     К семнадцати часам  вернулся домой,  поужинал, затем прошел в зал, сел в кресло и включил телевизор.  На одних каналах шли  мыльные оперы, на других  детективы или    шоу. Нашел «Звезду».  Там многочисленная аудитория   диванных патриотов  обсуждала ход спецоперации.  Демонстрировались  картины боев, ее успехи,  шел оживленный обмен мнениями.
     В кармане  зажужжал  смартфон,  вынув, приложил к уху, - да.
     -  Привет. Чем занимаешься? - возник в трубке голос Левашова.
     -  Смотрю  патриотов на «Звезде».
     -  Ну и как?
     -  Боевые ребята. Герои резерва.
     -  Это да. Через десять минут буду у тебя.
     Спустя названное время  в дверь квартиры позвонили, Юрий отпер дверь. С пакетом в руке  вошел Левашов.
     -  Тут  выпивка и закуска. Отметим встречу. 
     -   В холодильнике все уже есть.
     -   Ничего, пригодится и это. Тащи на кухню.
     Чуть позже оба сидели за накрытым столом. Из горячего была яичница, к ней мясная, сырная  и рыбная нарезки, хлеб.  Здесь же красовалась бутылка «Хенесси», привезенная  Левашовым.
     - А ничего, что ты за рулем? - наполнил  Юрий  на четверть стаканы.
     -  Я приехал на такси, заночую здесь. Не возражаешь?
     -  Квартира твоя, какие могут быть возражения?
     -  Ну и ладненько, давай за встречу.
     Стаканы брякнули друг в друга, выпили, закусили.   
     - А теперь к делу, - утер салфеткой губы  Левашов. - Этот деятель  сын  известного столичного воротилы. Папаша владеет  строительной компанией, несколькими риэлтерскими агентствами и сетью заправок.  Имеет связи в  Думе и правительстве Москвы.  Чадо - полный отморозок.  За ним больше сотни  нарушений ПДД*, к тому же балуется наркотиками.
     Наказание отбывает в колонии - поселении в Электростали.  Но это только на бумаге.  Фактически живет той же жизнью, что и жил:  девочки,  кабаки, ночные  клубы. Короче «золотой мальчик». Вот его фейс*, - достав из кармана, вручил другу  фотографию.
     С нее  глядел юнец лет двадцати, с пустыми глазами, прической «пампадур» и  серьгой в ухе.   
     - Вот ты какой, гад, -  скрипнул зубами Юрий.
     - Явный дегенерат, - снова  плеснул в стаканы Виктор.
     Выпили, достав сигареты, закурили.
     - Ты где его мыслишь прищучить? - выдул Виктор вверх струйку дыма. - Я в этом деле могу помочь.
     -  По обстоятельствам. Но все сделаю сам. Как учили  (спрятал снимок в карман).
     -  Добро, Юра. Что еще могу для тебя сделать?
     -  Можно установить в каких ночных клубах он тусуется и где живет?
     -  Не вопрос.
     Засиделись допоздна. Виктора интересовал ход специальной операции, Юрий рассказал, все, что знал.
     - А при штурме Бахмута действительно  не хватало снарядов или  ваш Пригожин сгущал краски?
     - Ни в коем разе. Их  реально не хватало. В результате артиллерийская поддержка была слабой, продвижение  замедлялось,  мы несли неоправданные потери.
     В первом часу ночи, убрав все со стола,  отправились спать.
     Утром их разбудил  треск будильника.  Пока Виктор принимал холодный душ, Юрий сварил кофе  и наделал бутербродов. Позавтракали.
     Затем Левашов вызвав такси уехал на службу, пообещав выйти на связь, как -только выполнит просьбу.
     Два дня прошли в ожидании.
     По утрам Юрий делал зарядку и отрабатывал  бой с тенью, далее  следовали водные процедуры и завтрак. Затем уходил в город, бесцельно бродя по старым  улицам  - Ильинке, Сретенке и другим. Обедал в сетевых кафе, во второй половине дня возвращался в квартиру и, устроившись на диване, читал «Три товарища» Ремарка. Купил на Арбате.
     Потом ужинал и смотрел  советские фильмы на «Спасе» или, включив ноутбук, погружался в виртуальное пространство. 
     На третий день, ближе к вечеру, отзвонился Левашов.
     - Здорово, Юра. Все выяснил. Сейчас  буду у тебя.
     Приехав,   рассказал, что объект*  каждые выходные  отрывается в столичных ночных  клубах,  а под утро уезжает  в Электросталь, где снимает квартиру.
     - Автомобиль у него  красный «Феррари» (назвал номер),  адрес  съемного жилья  улица Мира 22, квартира  73.
     - А для чего ему в Электростали жилье?
     - Создать видимость  нахождение  в колонии, если что.  Может, все-таки, я помогу    разобраться с этим упырем?  На пару сподручней.
     - Нет, Витя.  Это только мое.
     Со следующего дня начал осуществлять задуманное.  Для начала, запустив ноутбук, изучил карту Электростали, а затем, выехав туда,   нашел  нужный дом на улице Мира.
     Это была кирпичная, советской постройки девятиэтажка, с  пристроенным к фасаду универсамом. С тыльной стороны тянулся затененный  деревьями двор. Вдоль него, у тротуара, стояли припаркованные автомобили. Красного «Феррари» среди них не было.
     Судя по табличкам над подъездами, нужная квартира находилась  во втором. Потянув на себя ручку входной двери  вошел. Внутри пахло кошками. Поднялся на три ступени к лифту, нажал кнопку, створки раздвинулись.
     Шагнул в обшарпанную кабину, снова нажал (затворились),  лифт, скрипя, тронулся вверх.
     На последнем этаже  остановился, вышел на лестничную площадку. Туда в тусклом свете плафона выходили четыре  двери. На крайней слева вверху кругляшка «73».
     Сбоку  имелся  выход на противопожарную лестницу, а  в полумрак уходил еще пролет.
     «Технологический этаж»  мелькнуло в голове, тихо поднялся по ступеням. Здесь плафон вообще не горел. Под люком в потолке  с ведущей туда стальной  лестницей стояли какие-то ящики, на полу свернутый матрац. 
     - Хорошее место, - бормотнул Юрий. Осмотревшись,  вернулся к лифту.
     Через  несколько минут  он вышел из подъезда  и направился  железнодорожной станции.  Там сел на проходящую электричку, спустя час   вышел на Курском  вокзале.
     Ночью ближайшей субботы   снова был на месте. 
     Поднявшись лифтом на этаж, тихо прошел  в темноту наверх, и,  устроившись на матрасе за ящиком, стал ждать.
     Томительно потянулось ожидание. Изредка лифт поднимал   припозднившихся жильцов, один раз снизу донесся собачий лай. Потом все стихло. К утру  прожигатель жизни так и не  явился.
     Дом, между тем оживал. Подъемник  над головой неустанно трудился. Доносились глухие хлопки дверей, неразборчивые голоса, детский плач. Из квартиры  рядом с семьдесят третей  появилась  пожилая пара. Чуть позже - из второй,  молодая женщина. Поочередно спустились вниз.
     К восьми часам  в доме снова наступила тишина. Спустившись на площадку, Юрий  направился к «черному ходу», через несколько минут, хлопнув дверью, вышел из подъезда.  В лицо пахнуло свежестью и запахом   сирени,  цветущей рядом с подъездом.
     Приехав в Москву,  он  позавтракал на вокзале в пельменной, затем, вернувшись  домой, завалился спать.
     Ночью воскресенья снова сидел в засаде, к чему было не привыкать. Жизнь в доме, между тем замирала. К часу  умолк уставший лифт, наступила тишина.
      Привалившись спиной к ящику, под утро задремал. Пригрезилась донецкая степь в россыпях маков, над ней высокое небо. Затем в нем возникли звуки, очнулся.
      Гудя, наверх поднимался лифт. Взглянул на наручные часы. Стрелки показывали без четверти пять. Встал, шагнул к перилам, откуда просматривалась лестничная площадка с квартирами. Замер.
      Достигнув ее, лифт  раздвинул створки. Из кабины, чуть пошатываясь,  вышел тот, кого ждал. Достав     ключи, отпер замок, сунув их в карман джинсов  и потянул на себе дверь.   
      В два прыжка пролетев ступени, Юрий пинком вбил парня внутрь квартиры, захлопнув ее за собой.
      - Лежать! - придавив   елозящее по полу тело, затащил в одну из комнат. За ее окном  брезжил рассвет, швырнул на диван.
      - Ты кто..? - пытаясь встать,   засучил гуляка ногами по паласу.
      - Смерть твоя, - прошипел в лицо и, обхватив    ладонями голову, свернул шею. Хрустнули позвонки, дернувшись, обмяк. 
      Вернувшись в прихожую, прислушался, за дверью было тихо. Приоткрыв, вышел наружу, протер  ручки носовым платком. Тихо  захлопнул локтем, щелкнул замок.
      На обратном пути, сидя в  кресле электрички, он бездумно смотрел в окно, за которым в легком  тумане проплывали  леса и рощи.
      Этим же вечером Левашов отвез друга на  автовокзал «Южный». Там приятели распрощались,   Юрий  поднялся в салон «Скании», и она отъехала от платформы...