Кому нужен минимализм?..

     Ему часто напоминают о японском минимализме. Например, в японском театре. 

     А он сам, если видит у японцев миниимализм, то только в  их традиционном театре но, ногаку.

     В театре же кабуки, тоже - японском, по его мнению никакого минимализма нет: роскошные костюмы, лихо навороченные причёски или парики. И главное, - очень много грима на лицах  актёров театра кабуки. Где тут минимализм? Нет тут минимализма!

     Вполне возможно, что он плохо разбирается в минимализме традиционного японского театра, но ему и не особенно надо в этом разбираться. Его интересует сегодня не театральный, а словесный минимализм.

     Среди остающихся в действии читателей есть ещё, конечно, те, которые являются словесными гурманами. Им нравится не словесный минимализм, а многословие, вот такое, например:

     "Просыпаясь утром, он сразу попадал в труднейшее положение. Ему захотелось запомнить свои сновидения. Но когда он старался припомнить очередное яркое сновидение, на него сразу начинали наваливаться его дневные дела. Дневные дела требовали от него выработки его дневных мыслей. И, как правило, его дневные мысли уступали по красочности и яркости его ночным сновидениям".

     Можно это же самое записать покороче:

     "Он всегда ждал роскошных сновидений, и при этом испытывал страх перед тем, что, сравнивая с ними  свои дневные мысли, он поймёт, что эти его дневные мысли уродливы".

      А могло бы получиться и совсем коротко:

      "Он расстраивался оттого, что днём не мог придумать ничего красочнее своих ночных сновидений".

    Тут и сомневаться нечего: третий отрывок самый минималистский. Но кому из читателей он нужен?

     Первый, самый длинный отрывок, мог бы понравиться именно словесным гурманам среди читателей. Тем, которые читают для того, чтобы смаковать словесные сочетания, пусть и те, которые кому-то могут показаться слишком длинными. Затянутыми.

    Кому нужен второй отрывок? Уродливо укороченный. Психологам, психиатрам? Или, может быть, как пишут в аннотациях: "всем интересующимся психологией художественного творчества"?

     О чём этот, второй, отрывок? О том, что человеку, увидевшему во сне интересное сновидение,  хотелось бы записать содержание этого сновидения как можно полнее и точнее. Но утром и днём не получается отразить в словах всё, что увидел и услышал человек ночью. В приснившемся ему сновидении. И, действительно: всё это можно уместить в короткий отрывок:

      "Он расстраивался, потому что днём не мог придумать ничего красочнее своих ночных сновидений".

     Получается, что словесный минимализм нужен тем, кому не надо, чтобы было красочно, а нужно быстрее прочитать. Чтобы быстрее понять.

     И тем, которым важнее понимания является быстрое узнавание того, "чем там дело закончилось", не нужно многословие и  роскошество сочинённых текстов, им нужна краткость, обеспечивающая высокую скорость понимания и быстрое использование прочитанного или в подъёме своего невысокого настроения. Или в своей практической деятельности.

     Прагматикам больше бы подошла не краткая инструкторская и  методическая проза, а рифмованные и  ёмкие инструкторские стихи. Ёмкость словесных сочетаний, так любимая прагматиками, никакого отношения к художественности текстов не имеет!

     Ёмкость словесных сочетаниий определяется количеством в кратком тексте, как в поэтическом, так и в прозаическом, быстро, легко понимаемых и используемых, читателями, значений.

     Прагматики совсем были бы не против, если бы инструкции для них были бы краткими, ёмкими и рифомованными  стихами. Здесь многие могут вспомнить военного врача из фильма  "Служили два товарища", который обучал красноармейцев гигиене и профилактике инфекционных заболеваний, переносимых  вошью, с помощью стихов собственного сочинения.

     Мастер из романа М.А. Булгакова инструкторские стихи Ивана Бездомного назвал плохими. Вполне возможно, что Мастер относился к тем людям, которым совсем был не нужен словесный минимализм.

     Скорее всего, Мастер из романа М.А. Булгакова мог бы согласиться с тем, что хорошими стихами можно назвать те стихи, которые не являются ни инструкторскими, ни минималистскими.

     Но как же так? Есть много людей, которые именно короткие стихи
оценивают как хорошие, а краткость ведь и является тем, что с достаточными основаниями можно назвать словесным минимализмом.

     Получается, что с помощью Мастера, созданного М.А. Булгаковым, можно сделать "открытие": короткие и хорошие стихи - это тексты, отличающиеся словесным минимализмом и чувственным максимализмом.

      Инструкции и методические пособия тогда полезны прагматикам, когда в них нет никакой чувственности,  но содержится, при их словесном минимализме, необходимое и достаточное для применения в практической деятельности количество значений.

     Таким образом, художественной литературой является совокупность текстов, как максималистстских, так и минималистских, но обязательно являющихся максимально чувственными.

     Психологи - это уверенные в себе люди, в том числе и потому, что они знают точное определение человеческой чувственности.

      Наверное, литературоведы располагают меньшей, чем у психологов, уверенностью в себе, потому что никак не могут дать однозначное, чёткое и сугубо литературоведческое определение чувственности, содержащейся в поэтических и прозаических текстах художественной литературы.

     Вполне возможно, что сами литературоведы не согласятся с таким определением:

     Чувственность текста художественной  литературы - это то, содержащееся в таком тексте, что отвлекает читательниц и читателей от их мрачных мыслей и воспитывает в них сопереживание с другими людьми.

     В этом определении чувственности художественного текста всего двадцать три слова. Пусть это определение и не является полностью точным, но зато его можно назвать словесно минималистским. Двадцать три слова - это не так много!

     Инструкция по использованию бытового прибора совсем не учит своих читательниц и читателей сопереживанию  с бытовым прибором.

     Сочинительский искусственный, машинный интеллект или по-простому, - сочинительские нейросети, как и инструкции по использованию бытовых приборов, не обязаны воспитывать в людях сопереживание себе - машинному интеллекту и нейросетям.

      А стихи, словесно минималистские, но обладающие при этом чувственным максимализмом или максимальной чувственностью, не могут использоваться людьми как инструкция или как методическое пособие.

     Поэтому в отношении художественной литературы можно сделать такой вывод:

     Словесный минимализм художественных текстов, например, - поэтических, обладающих максимальной чувственностью, нужен тем, у кого в двадцатых годах двадцать первого века нет достаточного времени на чтение больших повестей и небольших романов.

     P.S. Автора данного литературоведческого текста читательницы и читатели часто упрекают так: "Пишешь литературоведческую лабуду, потому что сам не можешь написать ничего художественного!". Автор же данного текста имеет наглость заметить, что вот в этом его литературоведческом тексте есть некоторая художественность. Или чувственность? Этого он не знает, не знает, как различать эти два понятия, и надеется, что сами читательницы и  читатели, если им это понадобится,  научатся различать чувственность и художественность. Или, наоборот, сольют их в одно понятие. Чур, понятие литературности не предлагать!  Может быть, сенсуальность или артистизм? Самому автору данного текста больше нравится сливание художественности и чувственности во флакон артистизма..