Сказка о голых задах

Что за радость, что за радость! Бьют барабаны! Гремят фанфары! Трубы гудят! Холопы бегают, дорожку Красную стелют, мостовую подметают, лестницу моют. А как же по-другому? Принц заморский едет! У нас же первый после царя-батюшки-ампиратора кто по социальному статусу идет? Министр? Казначей? А вот на куси выкуси. Следующим после царя-батюшки-ампиратора идет гость заморской. Причем почти любой. Но крестьяне и рабочие из Забугорья к нам не ездят, а после них у нас всех привечают. Был на родине штафиркой? Зато тут теперь важная птица, министры и казначей лично здороваются, руку пожимать изволят, лобызают при встрече в уста сахарные.
Идет вельможа все осматривает, везде свой нос длинный с пенсне тыкает. Изучает, так сказать, быт местный. Но мы же с вами разумеем, что забугорному пану нельзя показывать, что у нас твориться и деяться по настоящему? Вот и умные головы в тайной канцелярии того же мнения. Бросить пыль в глаза, да показать все, что у нас есть хорошее - это наше всё.
- Не хотите ли сеньор барон, или как вас тама, глянуть на жизнь крестьянскую, самую, что ни на есть народную?
- Си! - кивает головой иностранец.
- Тогда просимо в карету пожаловать, она вас до самой ентой деревни довезет.
- Оу! Моя согласиться! - кивает сеньор.
И мчит его карета, ну как мчит, так, везёт ни шибко, ни валко, ибо дороги у нас только в столице гладкие да ровные, а чуть из неё выйдешь, так яма канаву погоняет. Так их никто не делает? Почему же не делают, делают и ещё как. Вот только делают их, не судя по износу, а по очереди. И что самое интересное, чем дальше от столицы дорога, то её реже делают и поэтому по ней ездить тяжелее. А чем ближе, тем чаще. В самом граде стольном, дороги и бордюры два раза в год перекладывают и от того ездить тоже не ахти как хорошо. Только порадуешься, что дорогу новую и гладкую положили, только вздохнёшь свободно, забудешь на пару месяцев о пробках, как снова техники нагонят, покрытие снимут, и полдороги отцепят.
Ну, вот значит, трясется сеньор заграничный в карете, из окошка на виды красивые нашей державы любуется. А тут есть на что полюбоваться. Березы стройные вдоль дороги стоят. Это же тебе не простая дорога, местного разлива, это ж федеральная, тута сам царь-батюшка-ампиратор ездить изволит. Енто вдоль других дорог деревца могут, как сами хотят расти, прямо, косо, в бок, поперек, а тут ентим цельный отдел тайной полиции занимается. Тута деревья растут, как им положено, чтоб взгляд царя-батюшки-ампиратора всегда красотой несусветной наслаждался.
Деревень и городков вдоль этой дороги нет. А и правильно. Зачем они? Чтоб царь-батюшка-ампиратор своими глазами увидел, как люд плохо живёт? Это ему и в отчетах присылают. Если ж он сам все видеть будет, то ЦарьСтат можно разгонять? Столько народу заработка лишить? Одну вот сделали деревеньку, показательную,  туда сейчас пана заморского и везут. Царь-батюшка-ампиратор, когда проезжает, завсегда любуется, как простой народ в его царстве боголепно живёт.
Едет карета по деревне, иностранец из неё глядит, любуется. Домики все красивые, все одинаковые, бревенчатые. Квадрат дома и крыша. Правда покрашены все по-разному. Видать краски то было много, а проект только один. Зато ставенки на окнах резные, заборчики из разноцветного штакетника, в полисадниках цветочки разнообразные цветут. Благодать. А в открытых окнах люди сидят, степенно, чай из нового самовара пьют. Да из чашечек фарфоровых, да с блюдечек расписных. Пастилой разноцветной это заседают. Картина, право слово, умиляющая, радость и гордость приносящая. Глядит иностранный сеньор, просвещается, уважения к тридевятому набирается.
И вот тебе незадача, перебрал видать иностранец с приёмом некоторых напитков,  да и в карете подраскачало. Приспичило нашего сеньора, по делам лёгким, но нестерпимым. Ну, что же делать, пришлось охране его в сортир сопроводить. Завели, и стоят, ожидают, дабы ценнейшая персона, выйдя, никуда не пошла. С иностранным то сеньором многое случиться может, а это честь державы уронит.
А сортир великолепен. Сам из брёвен, а внутри дырка. Но не просто дырка в деревянном полу, как у люда обычного, а в плите мраморной, что яму прикрывает. И держатель для туалетной бумаги позолоченный висит. Гость заморский удивляется роскоши такой, в месте этом, но дело параллельно делает. И уже сотворив весь этот обряд, оперся наш сеньор на заднюю стенку, а она возьми и выпади. Интересно стало иностранцу выйти не через дверь, и он тут же воспользовался случаем. Входит наш месье, значит, с другой стороны сортира, а охрана и носом не ведёт. Дверь не открывалась? Нет. Значит иностранец не выходил. Это ж не житель  три девятого, он все по правилам делает. А сеньор оглянулся и айда самостоятельно гулять по деревне. И что он видит?
А видит он картину уже не с переднего плана, а с заднего. А там диво-дивное, да чудо-чудное. Спереди сидит чинное благородное семейство, а сзади... А сзади нет даже стен. Весь домик это передняя панель с куском крыши и окошком, за всем этим стоит на улице стол, а потом панель, обозначающая заднюю стену. А за столом сидит все семейство в нарядах странных.  Спереди у них добротные половинки кафтанов и платьев, а со спины все голое, лишь трусы жопы прикрывают. Сеньор иностранец успел обежать несколько домов, и везде картина повторилась, пока охрана не опомнитесь, очень уж он долго на очке сидит, и не поймала его. Обратно месье ехал задумчиво, в голове просчитывая, где он может использовать эту схему, но надумать до конца дороги так ничего и не смог. То ли не нужно было ему это, толи мужики в его Забугорье с голым задом сидеть, по его личному мнению, отказались бы.