Сказка о Драконе. части 1-3

Около года назад, для привлечения внимания годовалого сынишки за едой, я стала придумывать сказку про Дракона. Конечно, сына мало что понял, зато меня захватила эта история. Сегодня я испугалась, что так и забуду ее, не успев записать. Поэтому буду сочинять снова, чтоб уже не забыть...
01.10.2024

Сказка о Драконе

Когда-то, очень-очень много лет назад, из красного яйца в большой уютной пещере вылупился Дракончик. Пещера эта находилась на самой высокой горе, которую окружали глубокие ущелья и непроходимые кручи. Ее пол устилали еловые ветки, наполняя воздух неповторимыми ароматами свежести. Из стены стекал ручеек, за десятилетия обосновавший себе глубокую впадину в полу, после которой так же уходил в стену. Вода приятно пахла прохладой и чем-то неуловимо сладким.

Драконы растут медленно, и с самого рождения сами о себе заботятся. Но им проще, они появляются на свет с необходимыми навыками для выживания, как бы невероятно это ни звучало. Дракончик выполз на уступ недалеко от входа в пещеру, на него свысока смотрели миллиарды звезд, таких далеких, но не менее теплых и родных. Словно великая река они уносили его сознание вперед и вверх, мягко покачивая на волнах безмятежности и всеобъемлющей истины, включающей все концы и все начала. Он понял, что нет более прекрасного зрелища, чем эти далекие лучи солнц других вселенных. Они помогали ему скрасить одиночество, и в итоге, он совсем не чувствовал себя несчастным, конечно, он знал, что не единственный дракон в этом мире, просто ему пока всего хватало и тишины, и мыслей, и рассуждений.

Проходили года, Дракон рос. Он уже отрастил крылья и мог подолгу летать вокруг своей горы с пещерой. Еды ему хватало вдоволь, кроме мяса он мог есть листья и траву. Лето сменяла зима, ветры и землетрясения меняли очертания гор, то поднимая кручи в одних местах и превращая горы в пыль в других. Лишь его пещера, находившаяся в самой большой горе, оставалась неизменной, лишь увеличивался размер чаши родника, грозившееся превратиться в небольшое озеро.

Вскоре, Дракон научился понимать язык птиц и зверей, узнал, что за горами и лесами живут люди, которые стали все больше и больше привлекать его внимание. Люди писали книги, пели песни, играли на музыкальных инструментах. Были не похожи ни на одно животное, которых знал Дракон.

С веками своего существования у каждого Дракона, рано или поздно, открывается способность к магии. Не был исключением и наш Дракон.  Первым делом он сотворил себе книги и начал читать, он изучал языки, и следил за тем, что происходит вокруг.

Одним из самых непонятных открытий стало для него то, что люди, имея такие необъятные богатства, воевали друг с другом, убивали друг друга, этим они тоже не были похожи ни на одних животных на свете. А главное он сразу осознал бессмысленность войны. Сегодня я побил тебя, завтра ты побьешь меня, в войне нет победителей. Ведь каждый человек представляет из себя особый, ни на что не похожий мир, а умирают люди очень легко.

Прочитав почти все книги в мире, Дракон ощутил пустоту из-за невозможности поделиться своими мыслями с кем-то, других драконов он не знал, да и опасно было бы искать их. А найти родственную душу ему очень хотелось, и он решил выйти к людям, но они его лишь испугались. Он пытался с ними заговорить, но они лишь видели в нем страшное животное, охочее лишь убивать людей (откуда люди это взяли не знали ни они сами, ни дракон).

В общем, после нескольких неудачных попыток подружиться с людьми и многих, удачно предотвращенных, попыток людей убить Дракона (а люди хотели именно его убить), Дракон решил углубиться в свою пещеру и тратить время на изучение алхимии нежели пытаться достучаться до трусливых людей.

Дракону было много-много лет, он знал все мыслимые и немыслимые языки, разбирался в искусстве и лирике, не говоря уже о точных науках (при чем знания Дракона сильно опережали время).

Иногда ночами он совершал дальние перелеты и знал, как огромен мир, он заметил, что, не смотря на войны и прочий периодичный мор, люди быстро плодились и заселяли земли вокруг, создавали города и рушили их, осушали реки и давали начало новым, вспахивали поля и вырубали леса. И ходили друг на друга войной.
Дракон сладко спал в своей пещере, когда его разбудил тихий шелест шагов. В его пещеру забрел ребенок. Немыслимо, подумал Дракон, вокруг меня непроходимые места, ущелья, горные кручи, взрослые-то ни разу не добирались до моего жилья, а тут маленький человек.

Маленький человек в это время из последних сил дошел до озера и в попытке попить чуть не свалился в него. Сложно было понять, кем являлся гость, он был худ, грязен, в обрывках одежды, давно нечесаные волосы падали ниже плеч. Но ясно было одно, гость умирал. От голода, холода, усталости и ран.

И тут Дракон с удивлением обнаружил, что больше всего в этот момент хочет сохранить жизнь этому существу, кем бы он ни был. Он сотворил чудо и в крохотном тельце возродилась жизнь, раны затянулись, ушла смертная бледность.
Это был мальчик, около десяти лет отроду.

Дракон сотворил уютную перину, по его слову с мальчика исчезла грязь и пыль, одежда заменилась на новую, волосы чистые и причесанные легли на мягкую подушку, благоухающую розами. К удивлению Дракона, по щеке мальчика скатилась слеза, но он улыбался во сне.

  *   *   *

Так получилось, что, вливая в бедного мальчика свои силы, Дракон, сам не понял, как, перенес в него часть своей драконьей души. Теперь, если другой дракон увидит этого человека, он сможет разглядеть маленькую золотую искру в его сердце. Никогда и никто за всю историю этого мира не совершал ничего подобного, и Дракон не задумывался какие возможные последствия могут обрушится на него и этого ребенка. Но это будет много позже. Сейчас же Дракон смотрел на мирно спящего мальчика и пытался понять, как ему следует поступить дальше. Он хорошо помнил страх и ужас в глазах людей, когда он пытался с ними заговорить. Страх, ужас и ненависть. В итоге он решил не показываться мальчику и скрывать от него, кто он на самом деле, чтобы не пугать, хотя все эти подстраховки и переживания были Дракону непривычны и новы, он не мог понять откуда взялись эти чувства к незнакомому до сего дня человеческому ребенку.  Больше всего он волновался, что его вид оттолкнет этого мальчика.

Дракон наблюдал из темноты, как мальчик открыл глаза, как неверие в них сменялось удивлением, как он осматривался вокруг, видя голые стены пещеры, освещенные магическими факелами, которые никогда не гасли. Факелы подсвечивали золотые и серебряные жилы в стенах, в их свете камни сияли разными цветами радуги. Потолок и большую часть пространства вокруг скрывала темнота, и было не понятно насколько пещера огромная.

Мальчик видел, что вокруг перины (настоящая перина!), на полу лежит узорчатый ковер с большим ворсом, он помнил, что такое богатство приводили по заказу их Старейшины из стольного града заезжие купцы. Рядом с периной на низком столе стоят всевозможные кушанья и кувшин с чем-то прохладным – по крутому боку кувшина сказывается капля испарины. Дракон видел, как мальчик зажмуривал глаза и тихонечко щипал себя за руку, проверяя не морок ли вокруг него. Но нет, видение не пропадало, а пощипывания были вполне болезненными, как и понимание того, что у него не болят стертые ноги, сломанные ногти целые и ровные, а руки чистые.
И так, когда мальчик очнулся, мягкий голос из темноты пещеры наказал ему не ходить в темноту и жить тут, на берегу озера. Сперва он немного испугался, но скорее от неожиданности, во время скитаний он отвык от человеческой речи.

Мальчик спустил ноги из-под одеяла, они приятно погрузились в ворс ковра. Он поднялся на ноги, низко поклонился в темноту, откуда раздался голос незнакомца, и не с первого раза смог произнести первые слова:

- Спасибо тебе! - сказал мальчик. - ты не дал мне умереть, ты меня кормишь и заботишься, хотя я тебе не знаком. Пожалуйста, выйди сюда на свет и раздели со мной трапезу. Я так отвык от людей.

Дракон очень удивился, он долго молчал, прежде чем ответить:

- Дитя, но я не человек.

- Я знаю, - тихо ответил мальчик. - Но твой голос и твои поступки говорят сами за себя. Я не боюсь тебя, кем бы ты не был.

Медленно Дракон вышел из тьмы пещеры. Он точно решил, что если увидит в глазах мальчика испуг, то успеет нырнуть обратно. Но он видел лишь удивление и восхищение.

Ведь если бы Дракон видел себя со стороны, он бы так не удивлялся. Мелкие чешуйки, которые покрывали его тело от носа до кончика хвоста, искрились радужным цветом, переливаясь и заставляя прищуриваться, он только недавно прошел линьку, сбросив старую шкуру, как это делают змеи. Он возвышался над маленьким человеком, и, хотя тому приходилось запрокидывать голову, в его глазах по-прежнему было лишь восхищение. Дракон улегся напротив стола и попросил мальчика приступить к трапезе и рассказать о себе, кто он и как добрался так высоко в горы…

Вот какой получился рассказ.

Мама мальчика называла его Лукота, это было не настоящее имя, по их верованию только после обряда посвящения мальчик становился мужчиной и ему давали взрослое имя Рода. Когда до его обряда оставалось 4 года, на их деревню напали. Неожиданно, среди ночи. Никто из его деревни так и не понял кто это был. Как он позже, уже во время своих скитаний, понял, что это были взбунтовавшиеся воины их государя, несогласные с решением отложить войну. И они решили грабить своих же.
То, что произошло среди ночи в его деревне неизгладимо отпечаталось в его памяти. Крики, стоны, ругательства, звуки рассекаемой плоти и запах гари и крови, перемешалось в безумный калейдоскоп отдельных эпизодов. Вот на щите воина отражается свет горящего дома, там его отец с вилами в руках пытается защитить кого-то из стариков, чей-то меч рассекает мать, тянущую к нему руки, вой собак, ржание лошадей…  Крики, стоны, запах горелого мяса.

Он очнулся связанным, рядом с мальчишками примерно его возраста, даже чуть старше. Позже пришел какой-то мужик, перевязал их и оставил еды. Сказал, чтобы они отдыхали в волю, так как завтра или послезавтра из продадут в рабство и отдыха не предвидится очень долго и ушел неприятно смеясь.

Но на этот лагерь ночью напали другие воины, в суматохе мальчишкам удалось сбежать. Кто-то их них решил вернуться в родные деревни, как и Лукота. Он пробирался несколько дней к своей деревне, но никого из выживших не обнаружил. Только теплое пепелище и горы тел. Сперва он долго плакал, когда слез не осталось, он как мог выкопал могилки родителям, привалил холмики камнями. Остальных еле оттащил в яму, ее мужики рыли под новую избу – осенью после сбора урожая должна была выйти замуж его старшая сестра…

Пока он занимался погребением погибших, он питался тем, что находил в погребах из припасов с того года. Хотя он понимал, что идти ему некуда, но и оставаться в сгоревшей деревне он не мог.

Он собрал себе провизию в дорогу и пошел куда глаза глядят.

Все ближайшие деревни были разграблены, скот и птицу воины забирали с собой, как и оставшихся в живых людей, оставляя лишь пепелища и горы трупов. Какое-то время он проверял погреба в таких деревнях и находил некоторую еду, но однажды так увлекся поисками, что не заметил вооруженных всадников, явно заглянувших в эту деревню в поисках припасов. Он еле увернулся от них и долго бежал, все слыша за спиной собачий вой и звуки погони. Бежал пока были силы. Он так боялся, что в другие деревни уже не заходил. Просто выбрал направление и шел. Лето было жарким и в лесу уродилось много ягод, грибов, он разорял птичьи гнезда, но голод был постоянным. Спал на деревьях, опасаясь диких зверей. В итоге мальчик сам не понял, как пришел в горы. Гор люди боялись, потому что согласно всем приданиям в них жили драконы, про которых ходили разные страшные слухи. Лукота понимал, что только в горах может найти свое спасение или погибель. Спасение, если найдет нетронутое войной поселение, или погибель в когтях зверей или на дне ущелья, все лучше, чем смерть от рабства или чужого меча.

Как именно он набрел на пещеру он уже не помнил, ему было очень тяжело без еды и воды, в горах ее сложно найти, да и ягоды и грибы ему попадались очень редко. Вот так, голодный и замерзший он пришел сюда, закончил мальчик свой рассказ.
Время за сводами пещеры будто текло отдельно от мальчика и Дракона. Ребенок пришел ранним утром, очнулся после полудня, но ни он, ни Дракон не заметили, как солнце село за горизонт, а на небе стали появляться одна за другой звезды. Рассказ заканчивал уже в полудреме. Дракон перенес мальчика на перину, укрыл одеялом и заставил факелы светить слабее. Для него было не важно свет вокруг или тьма, он прекрасно видел все вокруг, но сон ребенка все же требовал темноты.

Дракон смотрел в звездное небо, его великолепный слух позволял ему слышать, что в его пещере, укрытый теплым одеялом, мерно посапывает Лукота. И на лице мальчика улыбка - он видит во сне своих родителей живыми, они его обнимают и говорят, что он все сделал верно.

Дракон мечтательно прикрыл глаза, продолжая слушать ровное дыхание ребенка. Свершилось то, о чем Дракон мечтал несколько столетий, у него наконец-то появился кто-то, кто был ему очень дорог.


 *   *   *

На следующий день, после завтрака Дракон спросил, почему же мальчик его не испугался.

— Есть ли смысл бояться того, кто тебя спас? — спросил он в ответ. — К тому же ты прекрасен.

— Прекрасен, — повторил Дракон. — Я прекрасен.... Интересно звучит.

— Доброта не может быть иной, только прекрасной. — продолжил мальчик, — Я вчера не заметил, как уснул, я так и не узнал, кто ты и как мне тебя называть? У тебя, наверно, очень красивое имя.

— Думаю, для тебя не станет открытием, что ты говоришь с Драконом. Имя мое, к сожалению, не переводится на твой язык, это было бы длинное сочетание согласных звуков. - ответил Дракон, видя замешательство мальчика, он добавил после паузы. – Ну, а как бы тебе хотелось меня звать?

— Ты предлагаешь выбрать тебе имя? — удивился Лукота. Дракон кивнул в знак согласия. Мальчик задумался, — тогда я должен подумать. Это должно быть самое прекрасное имя, доброе и сильное, как ты.

— Кстати, об имени, — протянул Дракон. — Ты рассказывал, что тебя должны были наречь взрослым после обряда. Я немного знаком с вашими традициями и думаю, что твои родители бы согласились со мной, что ты, пережив, все то что случилось с тобой в твоей деревне и после, и когда ты в одиночку преодолевал путь до моей пещеры, заслужил право зваться мужчиной и иметь свое взрослое имя.

Мальчик, казалось, перестал дышать от волнения.

— Но я же ничего не сделал, ничего... особенного, чтобы стать мужчиной, — выдохнул он, в глазах начали блестеть слезы. — Я струсил, я не спас ни друзей, ни родных. Я бежал, спасая свою жизнь. И умер бы, если бы меня не спас ты. Почему ты считаешь, что я достоит взрослого имени?

Последние слова мальчик произнес почти не слышно.

Дракон наклонил голову так, чтобы видеть глаза мальчика, не нависая над ним. Он аккуратно вытер языком слезы с его щек.

- Хотя бы потому, что ты очень критичен к себе, ты совершил очень смелый поступок и когда боролся за свою жизнь и сейчас, когда искренне открыл мне свое сердце, отважно отказавшись от того, чего тебе очень хочется. Ты в одиночку похоронил своих близких, а то, что с тобой случилось, не смогло ожесточить твое сердце, не сожгло доброту и уважение, поверь, мальчик, это под силу не каждому взрослому мужчине. И, если ты позволишь, я нарекаю тебя Дреолетрейном, что означает "храброе сердце". Я же буду называть тебя Леттин, если не ошибаюсь, это не противоречит твоим традициям.

Мальчик обнял Дракона за шею, слезы сами хлынули из его глаз, ибо он получил больше, чем имя. В это мгновение, он получил понимание и прощение. И слезы облегчения и радости продолжали бежать по его щекам, падая и искрясь на шкуре Дракона. А Дракон терпеливо ждал, пока выйдет вся боль, навалившаяся на все еще маленького ребенка, с которой он непостижимым образом справлялся один все это время. Это очень важно, уметь прощать себя. И не важно сколько тебе лет, 11 или 50.

Несколько месяцев Леттин приходил в себя, он не мог поверить своему счастью, в особенности, что о нем заботится настоящий Дракон - добрый и умный, сильный и очень красивый. Ему казалось, что вот-вот он проснется от сладкого сна, откроет глаза и окажется один, в какой-нибудь яме, пещере или в рабском ошейнике.
Незаметно вслед за осенью на горы опустилась зима. В пещере было всегда тепло, свет давали многочисленные факелы на стенах. Несмотря на то, что холодный воздух не проникал с внешнего мира, воздух в пещере всегда был чист и свеж.

Они много разговаривали долгими зимними вечерами, Дракон рассказывал о своей жизни, мальчик рассказал, что помнил о своей. Он удивительно быстро приходил в себя. Если Дракон исцелил его тело, то исцеление духа зависело только от Леттина, и вот уже в светлых лучезарных глазах светились не слезы, а уважение и восторг. Он попросил Дракона научить его читать, потому что хотел быть похожим на своего старшего друга, хотел понимать другие языки, и уметь поддержать разговор, а не только слушать и удивляться многообразию жизни.

В один из таких вечеров Леттин был задумчив и молчалив, и когда Дракон спросил его не случилось ли чего, ответил:

- Учитель, - с недавних пор он взял за привычку называть так Дракона, когда они говорили, - мне кажется, я понял каким именем мог бы тебя называть. Я дочитал вот ту книгу, там говорилось о сказаниях древности: другие народы, другие боги. Там был один герой, который не побоялся дать частичку себя людям, за что был наказан другими богами и отправлен в изгнание. Он долго скитался и дойдя до гор, остался там жить, наверно, в такой же пещере, как мы. Он спас многих людей и, считалось, что часть его души до сих пор живет в сердце каждого. Я бы хотел, чтобы у тебя было имя Амос Ра, что означает "сияющий спаситель", но я бы продолжал звать тебя Учителем, если ты не против.

- Амос Ра, - повторил имя Дракон. - Мне нравится. Зачем же ты придумывал имя, созвучное с именем бога из книги, если уже привык к другому?

- Я считаю, что у человека должно быть имя, только его имя. А я хочу называть тебя Учителем, потому, что не могу называть отцом...

  *   *   *

Наконец, наступила весна. В горах она всегда приходит чуть позже, чем в долине. Но с выступа, неподалеку от пещеры, уже пару недель можно было наблюдать свежую зелень внизу. Ветер иногда доносил тепло и запах цветов, природа неумолимо расцветала, радуясь теплу и свету.

Амос Ра проснулся с первыми лучами солнца в этот день, даже немного до их появления. Он смотрел на светлеющее небо, и не мог оправиться от волшебства сновидения, такого необычного и реального, будто он настоящий остался там, а тут проснулась лишь его оболочка.

В этом сне он был падишахом какой-то южной страны. Его окружали сладкоречивые придворные, готовые услужить и умаслить его слух лестью и восхищением. Он купался в роскоши и в неге, гулял в прекрасном саду, который, несмотря на жару, цвел и благоухал, источая свежесть зелени. На ветвях пели разноцветные птички, изредка слетавшие в резные кормушки для того, чтобы поклевать зернышки. Здесь же были прекрасные беседки, увитые белоснежными плетущимися розами. Они покрывали колонны снизу до верху и источали божественный аромат, привлекая бабочек и пчел. Полы беседок покрывали мягчайшие ковры с таким глубоким и мягким ворсом, что, наступая на них, создавалось ощущение невесомости, будто ступаешь по облакам. Рядом с беседками располагались чаши фонтанов, с прекрасными статуями полуобнаженных красавиц над ними, застывших в разных игривых позах, казалось, что вот-вот спрыгнут со своих пьедесталов и побегут играть меж собой в догонялки. От фонтанов струились потоки свежести и прохлады, разбавляя пение птиц журчанием падающих капель. И везде за ним ходили толпы улыбающихся поданных, готовых исполнить любой каприз своего повелителя. Дворец и сад вокруг него окружала высокая стена, из-за которой ни звука внешней жизни не достигало слуха повелителя. В его государстве все было настолько прекрасно, что все дела по управлению городом и страной исполняли его советники и визири, они же несколько раз в неделю приносили бумаги с прошениями или необходимые указы для страны.

Падишах очень не любил эти дни и старался побыстрее закончить эти нудные дела, удивляясь, зачем что-то еще делать, если всех в его стране хорошо и сытно. Вот что он действительно любил это поэзию, он устраивал мероприятия со знатью, на которых читал сам или слушал, как другие декламируют то или иное произведение, или же играли в игры, связанные с подбором рифм. Так в смехе и беззаботности проходил каждый его день, все были счастливы, и падишах испытывал постоянную гордость за свою мудрость в управлении страной, ведь когда слуги счастливы - счастлив и хозяин, или наоборот?

Однако, вскоре падишаху стало надоедать однообразие его будней. Он стал плохо спать, чаще просыпался в плохом расположении духа, все игры и развлечения уже не вызывали радости, восхваления и очевидная лесть слуг стали раздражать, как раздражают назойливые мухи. Он не знал куда себя деть и маялся изо дня в день, как будто что-то потерял кроме своего покоя и никак не мог вспомнить, что именно. Он подолгу не мог уснуть ночами, впадая в забытье только под утро, в одну из таких ночей он засмотрелся на луну, светившую в огромное окно. «Вот бы случилось что-то, чтобы изменило мою жизнь и наконец дало покой моему сердцу» подумал он и сам не заметил, как уснул.

Утром он проснулся от того, что что-то упало в его кровать. Падишах очень удивился, даже не позвав слуг, подполз на другой край ложа, посмотреть, что это было. На его белоснежных шелковых простынях лежала маленькая серая птичка, простыня рядом с ее клювом моментально окрасилась красным, она лежала с закрытыми глазками, но на ее груди чуть подрагивали перышки - она еще жива. Падишах сейчас же позвал слуг, вслед за которыми вошел главный визирь, который через некоторое время сообщил, что у птички сломано крыло, но чтоб не беспокоить светлые очи своего правителя, ее сейчас же унесут, ведь она и так осквернила его ложе.

Падишах взмахом руки остановил слуг. Он испытывал незнакомое ранее чувство тревоги, что-то в этой птичке заставляло его сердце испытывать невиданную ранее боль и тоску.

- Я велю позвать моего лекаря, а вы все уходите, - сказал он, не слушая протесты визиря, который, видя непривычную непреклонность повелителя, дал слугам указание хотя бы сменить испачканную прикосновением птицы постель.

Пока лекарь обрабатывал раны пичуги, падишах не находил себе покоя, он полу возлежал в своем кресле, периодически отбивая пальцами нетерпеливую мелодию на резном подлокотнике. Он и сам не понимал, что за чувства колыхнула в нем эта птичка. Она не была яркой, как его питомцы в саду. Серенькая, достаточно невзрачная, махонькая и жалкая, однако, он никогда и ни за кого в своей жизни так не переживал.

Когда лекарь закончил, падишах встал с излишней для него поспешностью, чтобы еще раз взглянуть на пичугу. Как раз в этот момент она открыла глазки и посмотрела на него таким осмысленным взглядом, что падишах замер на месте, он успел увидеть слезы в глазах птички, перед тем как она прикрыла глазки.

- Птица скоро поправится, мой повелитель, - сказал лекарь. - ей нужен покой и уход, я велю позвать слуг, они о ней позаботятся.

- Пусть поставят большую клетку вот здесь, - перебил его падишах. - я сам буду за ней ухаживать, ты мне объяснишь, как это делать.

- Но как можно, повелитель, - опешив пролепетал лекарь. - вам не пристало...

- Я пока еще падишах и сам решаю, как мне поступать! - повысил голос падишах.

Лекарь поспешил низко поклониться и загладить свою вину извинениями за дерзость и в искупление попросил дозволения помочь своему повелителю ухаживать за птичкой.  Падишах нехотя позволил.

С этого дня все придворные стали замечать, что их повелитель изменился еще больше, он реже выходил в сад, не собирал вельмож для посиделок, стал задумчив и очень раздражителен. Все время сидел над непонятно откуда взявшейся птицей, кормил ее, поил из специальной трубочки. Иногда, неслыханное дело, помогал лекарю собственными руками.

Через какое-то время, когда птичка оправилась настолько, что смогла сама есть и пить, с плеч падишаха словно упал тяжелейший груз, он в изнеможении прилег на диванчик и сам не заметил, как провалился в сон. Ему снилось, что он проснулся в своей спальне, и все было так, будто он только прикрыл на миг глаза и тут же их открыл, вот только вместо клетки на столе сидела девушка. Она была одета в старое серое платьице, черные как смола волосы были заплетены в множество косичек, которые местами переплетались с серыми и черными перьями, делая ее похожей на воробушка или ... ту самую невзрачную птичку. Но, несмотря на жалкий наряд, она совсем не выглядела невзрачной, она была прекрасна, как первый луч солнца на рассвете. Девушка была очень бледна, но улыбалась странной доброй и очень милой улыбкой, которая подчеркивала ямочки на ее щеках.

- Спасибо тебе великий падишах, - сказала она, самым прекрасным голосом на свете. - Я тебе обязана жизнью. Что я могу предложить тому, у кого все есть?
Падишах во все глаза рассматривал девушку, наверно, в обычной жизни, он бы приказал ей переодеться и стать его прислужницей, как сотни других девушек, или ... да все что угодно, что он и так делал на протяжении многих лет. Но во сне все было иначе, и ему ничего из перечисленного не хотелось, даже казалось каким-то непростительным —  так обращаться с ЭТОЙ девушкой. Неожиданно для самого себя он попросил ее спеть, и даже не удивился, что именно попросил, а не приказал, как обычно. Это желание показалось ему единственно верным и правильным. И девушка запела. И это была самая прекрасная песня на свете. Он закрыл глаза и слушал, и его разум уносился вместе с ее голосом в чужие дали, через пески и равнины, горы и леса, моря и ущелья. В край, где не было войн, и все были счастливы и сыты.

«Это же мое государство» - подумал падишах - «она поет обо мне?»

Но вдруг картина перед ним поменялась, он увидел разграбленные деревни, несчастных изнуренных от работы и голода людей, в грязной и оборванной одежде. Поля, дающие скудный урожай из-за засухи, потому что русло реки направили во дворец падишаха, чтобы поливать его роскошный сад. Это видения явило огромный контраст между его жизнью во дворце окутанным зеленью и прохладой, и жизнью, где? О чем пела девушка? Что падишах, как птичка в золотой клетке, а страной давно управляют злые и алчные люди, которые лишь наживаются на народе и ничего не дают взамен, которые давно лгут своему правителю. А он, правитель, верит в волшебную сказку своего величия и мудрости...

Когда падишах открыл глаза последние слова песни еще звучали в его сознании. Девушки не было, а птичка сидела на жердочке и смотрела на него очень проницательным взглядом «Понял ли?».

Падишах, почему-то сразу вспомнил про своего дядю, мудрого советника, которого несколько месяцев назад он заточил в тюрьму, за то, что он пытался то же самое, что было в песне птички, донести до своего племянника... Падишах, бегом кинулся в темницу, за ним еле поспевали слуги и вельможи, бросившиеся за ним. На ходу они испуганно пытаясь спросить своего повелителя, что с ним произошло, кто ему угрожает, где опасность, от кого он бежит. Люди, которые попадались на пути падишаха испуганно шарахались в стороны, такое страшное лицо у него было. Когда он влетел в камеру дяди, тот испуганно вскочил на ноги. Падишах, подошел к дяде, обнял его за плечи двумя руками, разворачивая лицо к свету, и спросил:

- Дядя, скажи, это правда? Правда, что мои поданные голодают и умирают от непосильной работы? А я ... а я ничего об этом не знаю, обманутый лживыми визирями, которые грабят мою страну, пока я.... пока я ....

Страх в глазах советника сменился удивлением, он задумчиво вгляделся в глаза падишаха, уже открыв рот для ответа, но в этот момент слуги, свита, приближённые, которые толпились у входа в темницу, начали голосить, чтобы великий падишах не верил изменнику, которого давно надо было казнить.

Падишах резко повернулся и впервые за долгое время в его голосе звучала сталь:

- Кто посмеет сказать хоть слово - лишится головы немедленно...

    Он говорил негромко, но почему-то в толпе не нашлось желающих его ослушаться. В полной тишине слабый голос советника звучал как раскаты грома:

- Да, мой дорогой мальчик, народ страдает и умирает, пока ты сидишь за высокими стенами дворца.

В этот же день падишах выехал за пределы дворца, и дядя показал ему, как живет его народ, и слезы омывали лицо правителя, так оттаивало и начинало биться его, на самом деле, доброе и чуткое сердце. Падишаху не потребовалось много времени, чтобы навести порядок во дворце. Все подобострастные вельможи были отправлены на постройку каналов, возделывание полей, а те, кто так долго лгал ему - даже на рудники.

- Ты очень возмужал, мой мальчик, - сказал ему дядя, - не посчитай за дерзость мой вопрос, почему ты не казнил этих людей (как поступал со всеми неугодными тебе ранее), а заставил их работать?

- Мой дорогой дядя, - ответил падишах. - Все очень просто. Если я убью человека, он никогда уже не поймет свою ошибку и не сможет раскаяться в своих деяниях. А оставив жизнь этим людям, я даю им шанс исправить то зло, которое они совершили, теперь у этих людей есть шанс измениться.

Немного помолчав падишах спросил:
- Дядя, я повел себя недостойно с тобой, могу ли я рассчитывать на прощение, после всего, что сделал?

- Ты только что, очень мудро, сам ответил на свой вопрос, мой мальчик… - улыбнулся советник.

К тому времени птичка, по словам лекаря, совсем выздоровела. Но она только сидела в клетке на жердочке и не делала ни одной попытки взлететь (клетка и правда была большой и позволяла ей это сделать). И с каждым днем, казалось, пичуга поникала все сильнее, ее внимательный взгляд сменился на грустный.
Падишах решался несколько дней, прежде чем открыл клетку и взял птичку в руки. Ему казалось, что птичка — это та волшебная девушка из его сна, и если он отпустит ее, то никогда больше не увидит. Он пытался подобрать слова прощания или взять обещание с птички (?), чтобы она хоть иногда прилетала. Но так ничего и не придумал, все слова казались глупыми. Он просто сказал ей:
- Лети. Спасибо тебе.

Птичка повернула головку одним глазом, затем другим. В нерешительности перебрала лапками и расправила крылья, пробуя их. Солнце заиграло на ее серых перышках золотыми искорками, переливаясь всеми цветами радуги, как грани на драгоценном камне. И птичка улетела.

Падишах еще долго стоял у окна и смотрел в небо, он чувствовал небывалую пустоту в сердце, будто вместе с птичкой он отпустил часть себя.



Дракон задумчиво перебирал события сна, ему казалось, что он вот-вот поймет что-то важное, что должен был понять еще, будучи падишахом, но мысли ускользали. И лишь, когда солнечный круг поднялся высоко над горизонтом, он нашел в себе силы подняться. После трапезы он пересказал Леттину свой сон и поделился своими небывалыми ощущениями, может быть Леттин, будучи человеком, скорее разгадает эту загадку, рассудил он.

- Учитель, я думаю, что это любовь. - почти не задумываясь ответил мальчик.

- Вы, люди, так ее чувствуете? - удивился дракон. – И счастье, и грусть, и печаль все это может быть любовью?

— Да, Учитель. например, я любил своих родителей, и родных, и друзей, и я продолжаю их любить, не смотря на боль потери. Тебя я тоже очень люблю, но иначе, кроме благодарности за мою жизнь, я еще тобой восхищен. Но, я немного не понимаю, Учитель, ведь ты очень мудр, как вышло, что ты говоришь о любви, как будто никогда не любил?

- Леттин, - Дракон внимательно посмотрел в глаза мальчику. - Понимаешь, драконы другие, мы иначе видим и чувствуем этот мир, не хуже и не лучше — иначе.

Амос Ра высунул длинный язык и коснулся щеки человека. Он был теплым и мягким, будто мама провела ладошкой по его щеке.

- Но я тоже люблю тебя, Леттин, - улыбнулся Дракон.


1-4.10.2024