9-5. Сага 1. Глава 9. Валетка меньше, чем валет

  ВАЛЕТКА     МЕНЬШЕ     ЧЕМ      ВАЛЕТ,    или    «РАЦИОНАЛЬНОЕ      ЗЕРНО»  ГЕОРГА   ГЕГЕЛЯ   И   К  ЧЕМУ   ПРИВОДИТ   НЕРАЦИОНАЛЬНОЕ    ОБРАЩЕНИЕ    С   НИМ
      Вполне  допускаю  мысль,  что  ещё  где-нибудь   живут  люди,  которым  может  показаться,  что  в  нижеследующем  тексте  речь  идёт  о  ком-то  из  их  родственников.  На  этот  случай   хочу  сделать  предуведомление:  я  лишь  весьма  приблизительно  пытаюсь  пересказать  один  из  рассказов  своего  отца,  слышанных  мною  много  десятков  лет  назад,  и  тем  самым  лишь  передать  некий  «общий  смысл   эпохи»  и  показать  в  ней  судьбы  отдельных  людей  вообще,  а  не  биографии  каких-то  конкретных  лиц.   Так  что  никаких  упрёков  в  неточности  принимать  и  рассматривать  не  предполагаю.  Да  на  это  у  меня  и  времени  просто  не  осталось.  Так  что  прошу  меня  извинить  и  принять  текст  таким,  каков  он  есть.

                Почему-то в своих рассказах отец часто возвращался к персонажу по фамилии Валетка(-о?).  Имени  его  он  никогда  не  упоминал.  В  интернете   в  сведениях  о  лицах,  в  своё  время  подвергшихся  политическим  преследованиям   впоследствии ,   я  отыскал  двух  человек  с  такой  фамилией.
           Первым   упоминается  Валетко  Иван  Тимофеевич.  О  нём  даётся  такая  справка.   Род.  29. 03. 1891,  д. Варковичи  Слуцкого  р-на  БССР,  белорус,  обр.  высшее,  член\канд.  в  члены  ВКП(б),  директор,  Царовская  неполн.  ср.  школа.  Проживал:  Минская  обл.,  Слуцкий  р-н,  д.  Царевцы.  Арестован  1  февр.  1935  г.   Приговорён   ОСО   7  июля  1938 г.  Обв.  72,  76  УК  БССР,  к\р  деятельность.  Приговор  5  лет  ИТЛ,  отб.  Ухтпечлаг.  Осв.  14. 02. 1939.   Реаб.   30  июля  1989 г.  Прокуратура   Минской  обл.  Источник:  Белорусский  «Мемориал».
          Вторым  (и  последним  с  такой  фамилией)  идёт   Валетко  Фёдор  Артемьевич,  род.  1890,  Белоруссия,  Луцкий  р-н,  д.  Ворковичи   (таково  написание  топонимов  в  источнике),  неграмотный,  нач.  метеостанции  Тансык.  Проживал:   Вост.-Казахст.  обл,  Ангузский  р-н,  Тансык  ст.    Приговорён:  Семипалатинск.  обл.  суд   4  сент   1940  г.,  обв.  58-10  УК  РСФСР.    Приговор:  4 г.  ИТЛ.  Реабилитирован  25  мая  1972  г.  През.  Верх.  Суда  КазССР  за  отсут.  состава  прест. Источник:   Тот  же.
          Оба,  конечно  же,   односельчане.  Просто  в  далёком Казахстане  в  документах  тамошние  грамотеи  слегка  напутали:  Слуцк  или  Луцк  -  велика  ли  разница?     И,  естественно,   Вор  (  а  не  Вар)-ковичи,  потому  что   это  по  крайней  мере  и  понятнее,  и  «логичнее».  Из  дальнейшего  станет  ясно,  что  отец  рассказывал,  судя  по  всему,  об  Иване  Валетко  (в  белорусской  орфографии  -   «Валетка»).  Но  в  таком  случае  получается,  что  «страшную  концовку»   этой  истории  я  выдумал  из  своей  собственной  головы.  А  ведь  я  хорошо  помню,  что  «отцовский»  Валетка  успел  отличиться  и  во  время  войны.  Поэтому  оставляю  всё,  как  написал:   у  меня  ведь  не  история,  а  нечто  по  следам  семейных  преданий.
            Каким-то   боком  «наш»  Валетка  касался изучения или преподавания "марксизма-ленинизма",  скорее  всего  в  системе  обязательной  для  членов  партии  политучёбы.  Не все  теперь  помнят, что была такая наука наук, и  состояла  эта  «сверхнаука» из двух дисциплин - диамата и истмата,  т. е. диалектического материализма и исторического, соответственно.
         Здесь позволю себе сделать небольшое отступление, чтобы пересказать один анекдот из серии "Армянское радио": уж очень он кстати в нашем сюжете. Так вот, у Армянского  радио спрашивают: в чем заключается различие между матом и диаматом? Армянское радио отвечает: разница в том, что мат все знают, а делают вид, что не знают ; с диаматом же всё с точностью  до наоборот - его никто не знает и не понимает, а все лишь делают вид, что знают и понимают.  А есть ли какое-то сходство между истматом и матом? – следует  второй вопрос.  Армянское радио отвечает: не только сходство, но полное совпадение, поскольку и тот и другой служат мощным средством в борьбе за освобождение рабочего класса. 
       Смех смехом, а вот упомянутый Валетка здорово-таки   пострадал от  марксисизма-ленинизма.  Маркс и Энгельс особо возлюбили Гегеля и Фейербаха, в приличном философском сообществе считавшихся не то  что б совсем уж невежественными  париями, но всё-таки явными  не  comme il faut.  Первый из этих последних  был известный путаник, который в своём многословии и словоблудии ничего не мог объяснить толком и что-либо довести до  полной ясности, а философские экзерсисы второго были до невозможности плоскими в своей упрощённой доступности, иначе говоря откровенно вульгарными,  тошнотворно  пошлыми.
      Видимо, основоположники рассчитывали, что с такими "приправами" пролетарии скорее проглотят приготовленное для них блюдо. Иммануил Кант не был взят ими в качестве "хорошего парня" за его фундаментальный  идеализм,  хотя именно этот кёнигсбергский затворник  являлся  настоящим немецким философом - образованным, последовательно логичным, безупречно аргументирующим  и  в  то же время страстным и по-человечески сердечным.
         Короче  говоря, нашего Валетку угораздило подпасть под очарование именно опального Канта, а не обласканного  настоящими  марксистами Гегеля,  в  рассуждениях  которого они нашли некое "рациональное зерно" и вырастили из этого  самого  семени  свою материалистическую диалектику. Валетка же позволял себе подтрунивать по поводу  т.н. "рационального зерна", как мы бы сегодня сказали, "чисто виртуального": в каких, мол,  оно содержится сусеках,  каково на вкус и цвет, и т. д. и т. п.  Доходило  даже  до  откровенного  сарказма,  когда  он  в  лоб  спрашивал  своих  «оппонентов»:  «А  можно  ли   из  этого  «зерна»  смолоть  что-нибудь  путное,  чтобы, например,  накормить  испытывающих  голод  (по  знанию,  конечно)».   Такие  аллюзии  приводили  его  философских  противников  в  крайнее  раздражение  легко  распознаваемыми  намёками  на  крайне  неблагополучное  положение   с  продовольствием  в  стране.
      В  общем,  по-крестьянски  трезво  мыслящий   Валетка  не  скрывал  своего  скептического  отношения  ко  всей  гегелевской  зауми,  прямо  заявляя,  что  сам  он  далёк  от  того,  чтобы  восхищаться  тем  философским  туманом,  которого  порядочно  напустил  Георг  Гегель,  и  потому  изголялся  над  этим  горе-философом  как  только  мог.   Иначе  говоря,  ёрничал  товарищ.
         У Канта же,  давал  он  понять,  напротив, всё так мило и прекрасно: бездонная глубина небес над головой человека и неистребимый нравственный императив в глубине его сердца... Долго ли, коротко ли, но поначалу «идейные»  товарищи   сначала   жюрили   Валетку за "несознательность", позже стали критиковать за философский оппортунизм, наконец обвинили в каком-то там "уклоне" (скорее всего, конечно, в правом),  дали ему путёвку в т.н. "не столь отдалённые места" и время на исправление мозгов.
      Но ему этого сроку не хватило, и, вернувшись в родные места, он не выказал ни малейших признаков раскаяния в прежней ереси, но, наоборот, с ещё большим упорством продолжал настаивать на неоспоримом философском превосходстве   Иммануила  Канта над   «никчёмным» Георгом Гегелем.  Последовательно  и  по-крестьянски  трезво  мыслящий  Валетка  не  смог  тем  не  менее  понять  одно  важное  обстоятельство:  философы-то  оба  немецкие  и  оба  «классические»,  и  Кант  даже  более  «классический»,  нежели  Гегель,  но  зато  менее  «классический»  Гегель  считается  предтечей  самого  Маркса  по  части  диалектии,  тогда  как  Кант  целиком  принадлежит  к  враждебному  философскому  направлению  -  субъективному  идеализму.
       На  этот  раз  Валетку  уже не стали переубеждать  и  «переучивать»,   а просто поспешили убрать с глаз долой - уже как политического рецидивиста. Из второй (или какой там по счёту отсидки ?) он вернулся уже закалённым антикоммунистом и на всё готовым борцом с режимом. Всё-таки надо отдать должное  большевикам: они  умели  готовить бойцов   и "закалять сталь"! Тут уж ни прибавить ,  ни убавить!
        Да...   Валетка вернулся в родные места, но, право дело, лучше бы ему сюда не возвращаться, и не только потому, что якобы обретённая им свобода была на самом деле лишь чистой формальностью, а потому что здесь, на "бацькаушчыне" его поджидал подвох, какого он и предположить не мог.  Грянула  Великая Отечественная, и через какую-то неделю беларусы оказалиь нос к носу с самой цивилизованной европейской нацией, и не на месяц там или на два, а на долгих три года. Тут-то нечистый и попутал бедного Валетку на его безудержном кантианстве: он так уповал на чистоту помыслов этого высоколобого немца, что  как-то   не заметил, когда  и  в  какой  именно  момент   стал "пособником оккупантов"…
     После прихода наших его ждал суд праведный, и он не пощадил. А чем дело кончилось, я из рассказа отца как-то не уловил: или «шыбенiцай», или 25 годами, а может, и всего-то 10-тью. Но урок этот очень полезен для юношей и сегодня, ибо прав мудрец, изрёкший истину: в двух случаях не следует доходить до крайности - когда чем-нибудь злоупотребляешь(т. е.  слишком  увлекаешься) и когда от чего-нибудь воздерживаешься.
         А  по  поводу  нашего,  т. е.  до  некоторой   степени  «виртуального»,  Валетки  что  ещё  можно  сказать?   В   местах  лишения   свободы,  иначе  говоря,   в  пенитенциарных  учреждениях  их  обитатели  часто  используют  в  своей  речи  специфическое   арго,  это  такая  суррогатная  разновидность  языка,  в  котором  знакомые   всем  слова  несут  в  себе  совсем  не  те  значения,  которые  они  имеют  в  литературном  или  даже  в  обшенациональном  языке.  Так  вот  слово   «валет»  на   таком  арго  обозначет:  умственно  отсталый   человек,  офицер   милиции.  Ну  что  возьмёшь  с  этих   уголовников:  так  они  мыслят  о  всех  от  них  отличающихся.  Поскольку  «валетка»  -  это  уменьшительая  форма  от    слова   «валет»,  то  вряд  ли  бы  наш  герой  снискал  в  их  среде  большой   авторитет,  тем  паче  если  бы  им  стали  известны  все  те  подробности  его  дела,  о  которых  уже  знает   читатель…