9-7. Сага 1. Глава 9. Топливный кризис

ТОПЛИВНЫЙ     КРИЗИС    МЕСТНОГО    ЗНАЧЕНИЯ  (1945 -1947  гг.)   
      Раз  уж  я  упомянул  здесь  о  «печных»  делах,  то  самое  время  сказать  и  топливе.  Сказать,  что  с  ним  мы  испытывали   трудности,  было  бы  совершенно  недостаточно,   потому  что  их  мы  испытывали   во  всём,  за  что  ни  возьмись,  то  есть  буквально  во  всём:  в  еде,   в  одежде,  в  обуви  и  т. д.  Но  ведь  топливо   это  вещь  совершенно  особого  рода:  оно  нужно   не  только  зимой  для  обогрева,  но  и  круглый  год  для  приготовления  пищи.  В  разорённой    войною  Беларуси  хотя  и   осуществлялась  государственная  программа  всемерной    помощи   бедствующему  населению,  и  особенно  детям,  но  и  он  не  могла  охватить  всё  и  вся,  и  не  до  всего  доходили  руки  у  тех,  кому  было  поручено  это  важное государственное  дело. 
       Потом,  когда  всё  более  или  менее  наладилось,  службы  коммунального  хозяйства  довольно исправно  стали  снабжать  население,  во  всяком  случае  -  учителей  городских  школ определённым  количеством  топлива.  Нельзя  сказать,  что   достаточным,  но  до  некоторой  степени  всё-таки  страхующим  от  замерзания  в  холодную  пору.  Топливо  было  трёх  основных  видов:  дрова,  торф  и  каменный  уголь.  Наиболее  ценимым  и  потому  дефицитным  был  уголь:  он  давал  больше  всего  тепла  и  был  относительно  дешёв  по  сравнению  с  дровами.  Поэтому  уголь  старались  «выписывать»  для  зимы.  Торф,  хотя  и  менее  «каллорийный»,  тоже  был,  скорее,  зимним  топливом  и  годился  больше  для  «грубок». 
        Надо  сказать,  что  оба  этих  вида  имели  тот  недостаток,  что  оставляли  после  их  сжигания  в  топке  довольно-таки  ощутимый  и   неприятный  запах:  от  торфа  в  помещениях  долго   воняло,  а  от  угля  бывало  что-то  вроде  чада.  К  тому  же  после  торфа  оставалось  много  золы   жёлтого  цвета,  чуть  ли  не  в  половину  от  объёма  сжигаемого  торфа.  В  каком-то  смысле  дрова  оказывались  самым  «экологичным»  и  аристократическим  видом  топлива  и,  как  следствие,  самым  дорогостоящим.  Самыми  ценными  считались  берёзовые,  затем  сосновые,  еловые,  ольховые  и,  наконец,  осиновые,  самые  «лёгкие».  Но  для  кухонной  плиты,  особенно  летом,  подходили  больше  всего  именно  дрова,  и  чем  они  были  «легче»,  тем  лучше.
       Но  подобрать  нужное  топливо,  в  необходимом  количестве  как  раз  ко  времени  удавалось  далеко  не  всегда,  и в  какую-то   из  зим   наша  семья  оказалась  под  прямой  угрозой  замерзания. Состоялось   экстренное   заседание  семейного  совета,  чтобы  быстро  найти  выход  из  создавшейся  прямо-таки  аховой  ситуации.  После  долгих  и,  прямо  скажем,  безрезультатных  обсуждений,  отец  на  правах  командира  и  помня  важнейшее  правило  стратегии  и  тактики  о  том,  что  внезапность  обеспечивает  половину  успеха  в  любой  операции,    принял  единоличное  решение  начать  действовать  нынче  же  ночью.  Оказывается,  он  уже  присмотрел  один  объект,  подходящий  в  качестве  места  для  заготовки  дров,  причем  дров  отменного  качеств,  которые   не  нужно  валить,  пилить,  колоть  и  даже  сушить.  Это,  конечно,  заинтриговало  участников  заседания,  но  только  на  самое  короткое  время,  так  как  вскоре  выяснилось,  что  предстоящая  «заготовка»  дров  будет  сродни  ночному  воровству  или,  что  много  хуже,  мародёрству.
      А  дело  было  вот  в  чём.  После  войны  в  Слуцке,  как  и   повсеместно  в  местах  былых  боёв,  осталось  много  развалин.  Часто  это  были   просто  пепелища   или  пожарища,  сровненные  с  землёй,  часто  ни  на  что  не  годные  кирпичные  руины,  реже -  развалины,  хотя  и  основательно  разрушенные,  и  со  сгоревшей  крышей,  но  ещё   сохранившие  какое-то  подобие  былых  зданий;  а  иногда  попадались  почти  «целые»  дома,  только  с  выгоревшими  «внутренностями»  -  такие  своеобразные  добротные  «скелеты»,  утратившие  мускулатуру  и  кожу  и   словно  ждущие  своих  «воскресителей».  Всего  этого  «добра»  в  Слуцке  было  с  избытком.  Я  забыл  сказать  ещё  о  «землянках»,  также  занимавших  значительные  площади  городского  пространства,  которое  как  раз  и  воспринималось  глазом  как  ПРОстранство,   свободно   просматриваемое,  проветриваемое  и  проходимое  в  любом  желаемом  направлении.
         И  вот  в  этой   послевоенной  «пустыне»  обнаружился  своеобразный   «оазис»  в  виде  прилично  сохранившегося  под  почти  целёхонькой  кровлей  одноэтажного  здания  с  множеством  окон,  в  части  которых  даже  поблёскивали  остатки  остекления.  Но  самое  удивительное,  что  в  этом  здании  оставались  почти  нетронутыми  все  оконные   переплеты,  подоконники  и  прочая  «столярка»,  то  есть  двери,  косяки,  полы  и    пр.  А  ведь  всё  это  почти  готовое  к  употреблению  топливо:  «сушняк»,  который  можно  просто  ломать  через  колено  и  бросать  в  прожорливую  топку.  Было  даже  удивительно,  как  это  «богатство»  до  сих  пор  ещё не  раскурочили  «народные  умельцы»:  оно  стояло   среди  других  развалин  у  всех  на  виду  на  пустыре,  что  напротив  и  наискосок  от    здания  городской  электростанции.   Таким  образом,  оно  находилось  в  относительной  близости  к  нашему  месту  жительства,  что  существенно  облегчало  проведение   планируемой  «операции»,  но  тем  не  менее  не  делало  её  сколько-нибудь  более  законной.
     Это  как  раз  больше  всего  смущало  маму,  и  она  была  решительно  против,  во  всяком  случае  против  того,  чтобы  в  этот  «ночной  набег»  вместе  с  её  мужем-интеллигентом  шёл   и её  несовершеннолетний  сын.   Но  в  том  уже  говорила  мужская  гордость,  и  он  не  мог  отпустить  в  этот  рискованное  «мероприятие»  одного  отца,  которому  уже  хорошо  за  50!   Долго  ли,  коротко  ли,  но  в  эту  ночь  «набег»  состоялся.  И  дело  тем  не  ограничилось:  легкость  добычи  оказалась  столь  соблазнительной,  что  эти  ночные  рейды  продолжались  до  тех  пор,  пока  выламывание  оконных  переплётов  проходило  на  тыльной  стороне   здания,  обращённой  не  улице,  а   к  пустынному  берегу  реки  Случь,  и,  следовательно,  было  относительно  безопасным…
           Вскоре  это  здание,  со  всем,  что  там  ещё  оставалось,  бульдозером  снесли  подчистую,  освобождая  место  для  каких-то  новых  строений.  Видеть  это  было  особенно  «больно»  нашим   «заготовителям»,  которые   хорошо  знали,  сколько  отменных  «дров»  пропало  там  зря!  А  ведь  они  могли  бы  какое-то  время  обогревать  хотя  бы  какую-то  одну  советскую  семью.   Это  лишь  одна  из   «картинок»,  показывающих,  в  каком  бедственном  положении  находились  тогда  многие  люди,  не  только  мы  одни.