Кому учить художника

               
          Сначала несколько строк из письма:» Уважаемая редакция! Мы, группа учащихся Казанского художественного училища, обращаемся к вам потому, что у нас создалась ненормальная обстановка…»  Затем - ряд постановлений. Деятельность училища обсуждается в разного рода учреждениях, комиссии приходят одна за другой.
     Директор училища  Владимир  Михайлович Кузин рассказывает и подтверждает справками, что больше стали уделять внимание  идейно-политическому и трудовому воспитанию учащихся, формированию у них высоких нравственных и моральных качеств, оживилась комсомольская жизнь. Училище имеет более десятка грамот и благодарностей за активную шефскую работу на предприятиях  и учреждениях города. В учебном здании сделан капитальный ремонт. Свежая краска, новая мебель, нарядные шторы. Все это создаёт оптимистический настрой…
      А письма продолжают идти. Под одним из них - десятки подписей. Парадокс?
      Чтобы разглядеть тревожное явление изнутри, понадобилось время, идти от человека к человеку, от документа к документу, от факта к факту. Встречи с преподавателями, работающими ныне, и теми, кто оставил училище, с теперешними учащимися  и с теми, кто уже получил диплом или остался без него, с представителями Министерства культуры, художниками, педагогами, опытными руководителями творческих коллективов, так или иначе причастных к деятельности училища, убедили, что в нем идет жизнь далеко не мажорного характера. Началась она уже давно, когда один за другим  стали  уходить  опытные  преподаватели. Уходить, несмотря на многолетний педагогический стаж, который таким  образом   прерывался.  Среди них было немало талантливых.
     «Стечение обстоятельств,  объективная необходимость, люди находят лучшее для себя и, разумеется, уходят, - объясняет директор. – А что касается совместителей, то плакаться о них вообще неразумно: нужны  постоянные  кадры, а не  «урокодатели».
     А так ли думают те, кто вынужден сейчас «по стечению обстоятельств» работать на новом месте?
      Зуева Татьяна Андреевна: Девятнадцать лет я работала без перерыва в художественном училище. Вела рисунок, живопись и композицию. Кузин категорически запретил совместительство под предлогом, что я не смогу справляться с основными обязанностями. Меня вдруг лишили натюрмортного фонда, которым я руководила десять лет. Мои часы по композиции передали неквалифицированному преподавателю. Ничего не оставалось,как подать заявление об уходе.
     Никитина Юлия Владимировна: «Однажды Кузин заявляет мне категорическим тоном: «Ваши часы по методике и практике забираю себе, вам подыскал работу в другом месте.» И предложил идти в институт культуры преподавателем наглядной агитации. Это значит терять почти пятнадцать лет педагогического стажа. Кроме того, в институте совсем не моя специальность. Вот так я и  ушла  «по собственному желанию».
     Кальюранд Ляля Михайловна: Директор снял у меня значительную часть часов, практику передал другому педагогу. А осенью, невзирая на то, что я только что перенесла тяжелую операцию, направил меня в колхоз, хотя в Казани осталось немало здоровых мужчин. В своем заявлении я писала, что ухожу в связи с тем, что в училище  создалась  обстановка, неблагоприятная для педагогической работы».
     Увольнения производились якобы в целях оздоровления психологического климата в коллективе.. Одни наказывались за чрезмерную самостоятельность мнений, Несчастье других заключалось в том, что они принадлежали к числу совместителей. С последними обходились и вовсе бесцеремонно: люди приходят на работу и узнают, что на их место приглашены другие педагоги. Таким образом были уволены Н.И. Жизневский,  М.А. Салмин, Л.С. Анитуллина, Ф.К. Юсупова, А.Л. Прокофьев и другие.
     Неудивительно, что перед глазами учащихся замельтешило.
     Когда весной 1972 года в училище впервые появился Владимир Михайлович Кузин, его встретили доброжелательно. Энергичный, подтянутый, новый директор вселял веру в то, что наконец-то придет порядок.
     Рассказывает  преподаватель  Ахметзянова  Асия  Миргасимовна: Кузин взялся за дело  даже слишком круто. И за короткое время почти полностью изменился состав преподавателей специальных дисциплин. Но пропала атмосфера одухотворенности.»
     Аналогичную оценку дают и другие педагоги-ветераны. Они с болью отмечают, что в училище было  утеряно  что-то очень важное, что составляло в былые времена его притягательность и даже славу…
      Возвращаюсь к письму:  »Уволив полтора десятка преподавателей, Кузин принял на работу весьма случайных, некомпетентных людей».
     Возможно, в своей оценке учащиеся излишне эмоциональны, не в меру категоричны. Не порождена ли эта крайняя позиция конкретной обидой? Нет, ребят волнует сам процесс учебы.
     Итак, слово третьему курсу. Вот некоторые высказывания учащихся:
     - О некомпетентности отдельных преподавателей мы говорили с директором на классном часе. Он согласен с нами, однако ничего к лучшему не изменяется.
     - Частая смена  преподавателей  привела к тому, что за год был всего один урок перспективы. Занятия по лепке вообще не проводились. Эти часы ничем не заполнялись. Мы гуляли, где хотели. Анатомия, черчение, история искусств преподавались эпизодически.
      - В прошлом году библиотека не работала полгода.
      - Педагогику и психологию вел сам директор. Но он больше занят административными делами.  Фактически в прошлом учебном  году  не было занятий по его предметам.
      - Считаю, что внешний блеск – новый паркет, зеркала на каждом этаже -  не заменят творческой атмосферы. Нет хороших мастерских, не хватает красок, мольбертов.
     Любопытен такой факт. Вместо педагога-специалиста на  должность  преподавателя истории искусств был приглашен непрофессионал, которого пришлось посылать на четырехмесячные курсы. И это в городе, где можно было бы устроить конкурс на вакантное  место  среди дипломированных искусствоведов! Подобный пример не единичен. Педагоги-любители вольготно себя чувствуют в стенах училища, готовящего кадры художников-профессионалов.
     Если сделать сравнительный анализ хотя бы с серединой шестидесятых годов, нетрудно заметить, что тогда по оснащенности училище было значительно беднее, чем сейчас. Однако и педагоги, и бывшие воспитанники вспоминают тот период, как «золотое время». Коллектив педагогов-художников   умел из потока забот выделить первостепенную – сохранение творческой атмосферы. Видимо, потому совсем иначе воспринималась нехватка тех же красок, кистей, холстов. И учащиеся, и преподаватели с энтузиазмом сами активно включались в поиск материалов…
     Было бы несправедливо не отметить большую работу, которую В.М. Кузин проводит в налаживании учебно-воспитательного процесса. Много сил отдает он училищу. Но успехи, добытые большим трудом, к сожалению, становятся менее впечатляющими, а иногда и сводятся на нет потому, что директор, заменяя простые человеческие отношения администрированием, находится с подчиненными ему людьми в состоянии непрерывного конфликта.
     Можно силою приказа обязать, предупредить, наказать. Можно этой же властью повысить в должности, понизить, уволить. Но эмоциональная система связей между людьми строится совсем на другой основе. И если в этой сфере неблагополучно, то даже мелкие сложности приобретают нездоровую остроту. Так получилось и в Казанском художественном.
     Можно сделать упрек и в адрес партийной организации, которую возглавляет Ф.Л. Цион. Очевидно, мало уделяла она внимания кадровым вопросам, созданию здорового микроклимата и подлинно творческой атмосферы.
     На съезде и собраниях художников не раз говорилось, что правлению Союза следует   укрепить преподавательский состав училища. Но это осталось лишь благим пожеланием. В связи с этим уместно напомнить, что в былые времена самые выдающиеся художники Казани считали за честь работать в училище, и именно тогда оно снискало себе добрую славу. Почему же не хотят помочь ему   теперешние   мастера   кисти и резца?
     Сейчас В.М. Кузин   ведет  лихорадочную  деятельность по восстановлению кадров. Звонит по телефону, агитирует при встречах, шлет посыльных – приглашает тех, с кем так легко расстался.
      Но старательно обходят училище педагоги.  Причина: оставляющий желать много  лучшего  стиль руководства, укоренившийся здесь.
                Светлана КИМ. Казань.
                5 мая 1976 года. Газета «Советская Татария».