Летний отдых

(из серии рассказов "Прыгуны" )
     Размышляя и копаясь в воспоминаниях я все время ловлю себя на мысли: «Эх, вот об этом ещё не рассказал…», или «надо бы вот это еще описать», и действительно, охватить всё многообразие событий и просто любопытных мгновений, забавных ситуаций которое случилось пережить или увидеть, сложно, но постепенно, заглядывая в чулан памяти я по крупицам достаю новую «забавную вещицу». Например, хочу рассказать, о нашем летнем отдыхе в спортивном лагере «Металл», на берегу Усинского залива, недалеко от поселка под названием Переволоки, что в Самарской области. Это самое узкое место речной излучины по суше и говорят, что очень давно во времена Стеньки Разина, здесь волоком перетаскивали лодки с одной стороны излучины на другую (отсюда и название), сокращая таким образом время пути по воде, хотя сил для перетаскивания лодок наверняка приходилось тратить не мало.
Начиналось наше приключение, примерно как и у всех, кто когда-нибудь ездил в подобные лагеря отдыха для детей в Советском Союзе. Мы собирались утром часам к восьми, у входа в бассейн, (а ребята из других спортивных секций около корпусов, в которых тренировались, так как весь комплекс спортивных сооружений представлял собой единую систему) где нас уже ждали тренера и те, кто пришёл пораньше. Повсюду царила суета и волнение предстоящей полуторачасовой поездки на стареньких икарусах до Переволок. Пройдя предварительный медицинский осмотр, затем перекличку мы грузились в автобусы, и отправлялись навстречу приключениям. Доехав до села, мы выгружались и пешком топали по грунтовой дороге, пролегавшей сквозь незасеянное поле, дальше через железнодорожные пути в сторону лагеря, примерно два километра (может больше), неся в руках спортивные сумки, мешки чемоданы словом всю поклажу, что прихватили с собой из дома. Под вывеской с надписью спортивный лагерь «Металл», начиналась бетонная дорога ведущая сквозь густой смешанный лес вглубь, в сторону речки, на берегу которой и стоял наш временный беззаботный приют. Сложно описать тот чудесный воздух, напоённый ароматами луговых и лесных трав, свежестью преимущественно лиственных деревьев. Ближе к лагерю росли хвойные в основном сосны, от чего воздух приобретал новые чарующие штрихи. Для каждой секции, в которых занимались приехавшие на отдых дети, были отведены свои места, где стояли пятиместные каркасные брезентовые палатки. На деревянном каркасе из досок, представлявшем собой своеобразную коробку: досчатый пол, и стены высотой примерно вровень со старыми кроватями с панцирной сеткой, стоящими на этом самом полу. В каждой палатке чаще всего было по пять кроватей, иногда четыре, от чего места внутри было больше. А бывало и наоборот, приходилось ставить шестую, если народу в отряде было много, но чаще эта мера была временной. Добавляли по одной кровати в палатку в том случае, если во время дождя брезентовый тент протекал (как правило брезент был не новый и разумеется как и всё остальное изнашивался),обнаруживалось такое досадное обстоятельство после прошедшего ливня, тогда тренер решал вопрос таким образом, в том случае, если передвинуть кровать в другое место, где не протекало, не получалось. Так вот, внутри стоял металлический каркас из алюминиевых труб, вполне себе высокий, чтобы мы могли ходить не сгибаясь, а сверху эта конструкция была покрыта брезентовым полотном. В каждую палатку был проведен свет, так, что когда становилось темно, или в пасмурные или дождливые дни мы могли при нормальном освещении общаться друг с другом или читать. Днем, когда становилось жарко, а в палатке душно, полы брезентового покрова поднимались (закидывались) наверх и палатка проветривалась.
   Итак, разместившись мы по команде тренера шли на склад за инвентарём для досуга, который нам выделяли – это всевозможные мячи, теннисные и бадминтонные ракетки, и т.д. Там же на складе мы брали спальные принадлежности и несли к своим палаткам. Получался такой своеобразный муравейник из людей с одной стороны шагающих порожняком, с другой несущих на себе тюки с матрасами, подушками, полотенцами, простынями и наволочками. Кто-то кооперировался друг с другом, чаще всего это были борцы и тащил на себе несколько постельных принадлежностей например матрасы, кто-то другой тащил всё остальное. В общем жизнь бурлила с первого дня. Каждый из отрядов назначался дежурным по лагерю, в чьи обязанности входили в основном дежурство по кухне: это нужно было вечером перед днём дежурства получить на продуктовом складе продукты для меню следующего дня и перетаскать это всё на кухню. На складе всегда приятно пахло продуктами: сухофруктами, макаронными изделиями, овощами. Всё хранилось в разных помещениях, расположенных поблизости друг от друга. Работник столовой взвешивал нам необходимое количество продуктов (сахар, соль, муку, макароны) выдавал мясо или рыбу, за овощами спускались в бетонный погреб в этом же небольшом здании и мы, таскали все это в столовую. А на следующий день нужно было до завтрака привести всё в порядок, расставить стулья и поставить посуду на столы (тарелки, ложки, вилки и кастрюли с едой и напитком, например с утра это мог быть чай или какао, в обед, компот) на каждый стол, за которым умещалось человек по восемь - десять. Отрядов обычно было около пятнадцати, в каждом от 20 до 30 человек, иногда больше, короче работка предстояла та ещё. Мы первыми завтракали (обедали и ужинали) и принимались за обслуживание, помогали очищать посуду, стоя за большим металлическим столом, куда те, кто закончили прием пищи несли тарелки, ложки, стаканы, выбрасывая остатки еды в большие кастрюли (баки). Кто-то стоял в мойке (обычно это были девочки) куда отправлялась очищенная посуда, кто вытирал пол, за особо неуклюжими ребятами, которые роняли тарелки или её содержимое на пол. Утром, ещё ничего, но вот в обед, когда солнечная жара достигала апогея, в столовой обшитой металлическим профилем, было как в бане, не смотря на открытые окна и двери. Обедать было вполне нормально, а вот дежурить становилось совершенно невыносимо. Но, зато после этого, в то время, когда все остальные сидели в палатках в тихий час, длившийся с двух до четырёх часов дня, мы отправлялись купаться в речке, это было блаженством. Зачастую после купания и небольшого отдыха, мы отправлялись на кухню чистить картошку, если в меню было пюре, обычно это становилось ясно накануне, когда мы получали продукты. Вечернее дежурство, почти ничем не отличалось от дневного, хотя, жара была значительно меньше, и после того, как вся посуда была перемыта, нам оставалось вымыть полы, причем все стулья нужно было перевернуть поставив их на столы. После этого мы сдавали дежурство. Жутко раздражало, если представитель следующего дежурного отряда вместе с работником столовой к чему-нибудь придирался, особенно если это было не один раз, а скажем два или три…и мы под конец такого напряженного дня буквально кипели от негодования.
     Чаще всего нам везло на дежурство которое выпадало всего один раз за смену в отличие от отрядов, чей порядковый номер (честно говоря не знаю от чего это зависело, возможно от подачи заявок, у нас это был примерно десятый или двенадцатый) был в самом начале, то есть первый, второй и т.д.. Спортивных секций было много, кроме нас, прыгунов в воду, были лыжники, конькобежцы, пловцы и многоборцы, гимнасты, легкоатлеты и разумеется борцы различных стилей (самбо, греко-римская тогда ещё называемая классической, вольники) ну и куда же без футболистов. 
     Каждое утро начиналось в половине восьмого, неизменно с голоса Владимира Семеновича Высоцкого поющего песню «утренняя гимнастика» разносившуюся из громкоговорителей по всему лагерю и голоса одного из наших тренеров будивших нас. Угол палатки откидывался наверх и свежий утренний воздух проникал внутрь Иногда это раздражало. «Выползая» из палаток мы строились и дружной гурьбой, нехотя бежали вверх по бетонной дороге до вывески с надписью спортивный лагерь «Металл», развернувшись под которой выдвигались обратно не сбавляя темп до волейбольной площадки, где и разминались вставая в широкий круг. Наш отряд жил на самом краю лагеря, то есть ближе к «бетонке» (бетонной дороге и въезда в лагерь). Расстояние от вывески до лагеря было не меньше пятисот метров, возможно больше, около километра, сейчас трудно оценить расстояние, но тогда особенно во время бега оно казалось бесконечным. Не смотря на такой бодрый подъём, после умывания и завтрака настроение улучшалось, но ненадолго. После завтрака мы наводили порядок в палатках: заправляли постели, которые периодически приходилось перетряхивать от песка, т.к. почва местами особенно у берега реки была преимущественно песчаная, подметали, мыли полы, убирали территорию вокруг (подметали самодельным веником из веток, собирая попадавшиеся иногда фантики или другой мелкий мусор), после чего дежурные проверяли, порой придираясь к чему-нибудь, после чего приходилось или перемывать полы, или заново более внимательно наводить марафет вокруг палатки (территория вокруг палатки примерно на метр). Ну а после этого у всех без исключения начинались утренние тренировки. У всех разумеется свои, но у нас периодически нагрузки менялись мы бегали по пересеченной местности, преодолевая расстояния в десять километров, после чего падая от усталости и выпивая приличное количество воды переодевались и ликуя в душе топали во главе с тренером на реку купаться. Купание, пожалуй было самым ярким и запоминающимся моментом нашей жизни мы плескались и плавали, дурачились, брызгались и проныривали под водой небольшое расстояние, у кого насколько хватало воздуха, играли в догонялки. После чего, вдоволь нарезвившись возвращались обратно в палатки, где и отдыхали до обеда, занимаясь кто чем. После обеда наступало время дневного двухчасового отдыха, в который далеко не все отдыхали, мы частенько болтали из-за чего бывало нас наказывали, заставляя выполнять те или иные работы во время тихого часа, например подметать баскетбольную площадку. Мы разумеется негодовали, но никогда не вешали нос, продолжая в том же духе, чувствуя себя слегка уязвленными, но не сломленными. Нас разумеется запугивали тем, что сообщат директору лагеря о нашем поведении, и мы старались по мере сил сдерживать свои эмоции и распиравший изнутри смех порожденный абсурдностью ситуации и всё новыми шутками. Куда страшнее для нас была реакция нашего тренера, который вполне мог нас наказать посерьезнее, но чаще всё обходилось порицанием, без применения крайних мер. По окончании тихого часа начиналась вторая тренировка. Если мы привозили с собой инвентарь, то наши тренировки становились разнообразнее. Так однажды мы привезли с собой батут, большие поролоновые маты и трамплин (станина, на которую он крепится там уже была, её смастерили до нас) ну и разумеется прыгали, как обычно в спортивном зале, немного дурачились. Вообще было весело и интересно, немного страшновато, когда выполняли сложные прыжки, учитывая то, что ориентироваться на улице несколько сложнее, чем в замкнутом пространстве зала. Тренировки заканчивались неизменным купанием и отдыхом перед ужином. После ужина чаще всего мы были предоставлены сами себе: играли в настольные и другие игры, например настольный теннис и пионербол (упрощенная разновидность волейбола), в котором мы держали несокрушимое лидерство на протяжении нескольких лет подряд (не меньше шести), в этом состязании нам не было равных. Я тренировал команду и натаскивал молодежь, после того как переступил возрастной порог (я был на несколько лет старше наших ребят) и они легко обыгрывали все команды. Однажды я взялся играть один против команды из трех человек и выиграл, так, как не жалея себя носился по площадке, иногда в падении подбирая падающий мяч. Волейбольная площадка на которой проходили соревнования по пионерболу была песчаной и падать было не больно, зато и бежать удавалось с трудом. Не помню на какой день приезда примерно около десяти часов вечера, когда уже темнело, на самом берегу, у воды, рядом с баскетбольной площадкой по совместительству являвшейся и тнцполом устраивался огромный костер в честь открытия смены. Этот ритуал был неизменным на протяжении многих лет. Огромные бревна и ветки помельче ставились шалашиком и поджигались, зрелище было чарующим и незабываемым, все ребята стоя на безопасном расстоянии наблюдали за этим таинством и пляшущими языками костра. В воздух пускалась сигнальная ракета. После этого обычно начиналась дискотека, мы не спали до двенадцати, короче отрывались по полной. Так день за днём мы наполнялись новыми энергиями, впечатлениями и силой, живя особенной жизнью отличавшейся от привычной будничной повседневности.