Ну что за жизнь

Виктор Матюк

Ну что за жизнь

Ну что за жизнь, сколько не крутись, как белка в колесе,
Живёшь в нужде, тебя имеют в виду все,
Крошки хлеба на столе, жизнь во всей красе
Стремглав сгорела в полыхающем огне костра,
Кто-то лишился одного крыла, кто-то потерял два!
Мечта налегке рванула по безлюдному шоссе,
Она сама себе на уме, муж или супруг
Полысел и постарел, надел корсет
На склоне лет на согбенный хребет!
Никому дела нет до чужих проблем, ты – немощен и сед,
По большому счёту – домосед, дома встречаешь рассвет,
Вечерами слушаешь женские советы, веришь в приметы,
Братцы, так живёт половина планеты! Чужие наветы
Бьют по большим ушам поднаторевшего поэта,
Почитаешь жёлтую прессу на сон грядущий,
Быть может завтра жизнь будет лучше?
Ты не в курсе грядущих перемен,
Зачем в густые дебри вникать?
Пришло время признать,
Рабам никак не подняться с колен,
Мир жаждет перемен! Зачем?
Новый день - новые проблемы,
Родные стены видели распри и измены,
Всему – своё время, всему – свой час!
Погиб талант, ты – обычный дилетант,
Добываешь провиант, надеешься на случай,
Ходишь голым и необутым по холодным лужам,
На дворе то холод, то стужа, наверняка бывшая жена
Не замечала грустного мужского лица, такая судьба тебе наскучила,
Измучила и извела, постепенно до инфаркта будущего барыгу довела,
И только местная дворняга понимала с полувзгляда одинокого бродягу!
Она ходила с бедолагой в книжный магазин за черн6илом и бумагой,
Жизнь без уюта не выглядела круто, то дождь, то вьюга,
То несговорчивая подруга смотрит на тебя с испугом!
Ты – не вор и не хапуга, твоя голова – компьютер,
На сердце - боль и смута, роль алкаша и баламута
Сбивала талант с проторённого намедни маршрута!
Вот такая штука – будничная жизнь! Поостерегись!
Ты падаешь вниз, есть риск замертво разбиться,
Не лучше ли вдрызг напиться, с нирваной воедино слиться?
Прежняя жизнь не повторится никогда, не беда: жизнь – не халва,
Хотя она почти уже прошла, холодный пот капает с высокого чела,
Беснуясь и себя стыдясь, от хулы отродясь не побоялся упасть лицом в грязь!
В храме заупокойная месса уже началась, на телеграфных проводах
Чёрные вороны на всю округу о чём-то галдят,
Острят и твердят, что с родимых мест не улетят!
Хотя здесь кромешный Ад, им нечего терять,
Неподкупный взгляд женщины тебя моложе,
Плоть и душу растревожила, язык стреножила,
И в глухие дебри стремглав довела,
Грешная душа раскалена добела,
Ей ничем не помогут доктора!
Мне бы каплю воды и ломоть хлеба
И несколько молитв на всякую потребу,
Хочу дожить до лучших дней на вотчине своей!
Задница к креслу приросла, даль якобы светла,
Хотя в душе высокие порывы сгорели дотла!
Глаза, как сферические зеркала постоянно зрят
В туманную даль, тоска и печаль как-то невзначай
Пытаются набросить на согбенные плечи чёрную шаль!
В глазах явь потемнела, стареющее тело заледенело,
Лето отзвенело, ливнями отшумело, и потускнело,
Предгрозье прошло, время пролетело, как миг,
Мне тут же вспомнился плешивый старик,
Большой любитель шашней и интриг!
Старый еврей, продавец из скобяной лавки,
Готов без утайки помочь закрутить гайки
В стареющем челе, чатры - в голове,
Как молодые кузнечики щебечут в траве!
Они почти безмолвны и грустны,
Бросишь на них взгляд со стороны,
И тут же пятишься назад, на подворье листопад,
Нет желания бухать и нарываться на скандал!
 Равно исчезнувший с моей тропы идеал,
Свою вину намедни не признал,
Он отрицал всё,
Слёзы лились ручьём! Жить вдвоём тяжело,
Не повезло, разошлись и разъехались, кто – куда,
Лиха беда – начало, каждый имеет сокровенное право
Уповать на дерзкий случай и лукавого!
Седин почти нет, мне немало лет,
По что мне так больно наблюдать вблизи,
Как людской цинизм и бездонный эгоизм
Многим людям горло перегрыз, кого-то прослезил,
И нож в больное сердце со всего размаха вонзил!
Вот и дожил я до Судного дня, стеная и кляня,
До конца не понимаю человеческое стадо,
Его идеалы никак не воспринимаю,
Гениев, привыкших ходить по траве,
Душат в младенчестве, грешны мы все,
В суете жития в шуме городского проливного дождя,
На память давнишняя клятва женщины медленно всплыла,
Нарушать клятвы людям нельзя, примешь двадцать капель на коня,
Свою честь бороня, продолжаешь на своём стоять, не плакать и не рыдать,
Хотя готов женские доводы принять, что у бабы можно взять, если она не пьяна,
В меру умна, красива и стройна, баб менять – себе жизнь усложнять!
Страсть растеряна, совесть потеряна, ничего от женщины не ждёшь,
На одну зарплату не проживёшь, засыпаешь под дождь,
Посмотришь пристально в окно, увидишь кромешную мглу,
Она спокойно мнёт пожухлую листву у дома, стоящего на углу!
Жизнь – невмоготу! Судьбу не переменить, а какой смысл
Менять женские трусы на дешёвые наручные часы?
Капля воды долбит камень, из искры возгорится пламень,
Сценарий жизни реален, и он – актуален! Никто не гениален,
Я же раздавлен ощущением, что одним полночным бдением
Не добиться у Бога искупления греха за своё мировоззрение!
Рядом те, кто бездне рукоплещут, хотя умом не блещут,
Есть люди исповедующие непростительный грех,
Он к нам ближе всех, тот, кто истину разделал под орех,
Прожил несколько недель, потом хмель затеял канитель,
Чем ночь длинней, тем больше тягот в душе моей! Уходят все,
Кто куда, покинуты родные веси и города, но мне не туда,
Стынь и замёрзшая вода от святости не оставляют и следа!
Не хочу ничего выяснять, надеяться и ждать, любовь не удержать
В железной узде, если бал на корабле, там публика будет блистать,
И комплименты в свой адрес получать! Легче путы брака разорвать,
Чем дальше мучиться и страдать! Время перезагрузки кроется в грусти,
Каждый отступник страсть впустит в хилую и немощную грудь,
Пару капель коньяку пропустит, удобного случая не упустит
Вынести своим желаниям вердикт! Сердце отболит,
Душа раскается, и с грехами тут же распрощается,
Всякое в жизни случается, когда жизнь завершается,
Вспоминается всё, что в тот злополучный миг на ум взбрело!
Перезагружен в голове старенький компьютер,
Он плохо работает на пустой желудок,
Холод лютый и душевная смута
О себе напоминают ежеминутно!
Чувствую подспудно, что жить грешно
Уже нельзя, ощущаю себя неуютно
В присутствии греха, к тому же людская молва
На помине легка! Хотя вокруг нет никого,
Вроде бы безлюдно и дышится легко!
Никто на пятки не наступает,
И на тебе злость не срывает,
Блеснёт яркий свет в окне,
Появится дивный мираж
На грязном стекле!
Зато в душе, как в дырявом шалаше:
Вода за шиворот капает, плоть оцарапает
И вытолкнет её в кювет, там яркого света нет!
Несущественный бред был когда-то мной воспет,
На склоне прожитых лет он испоганил портрет раба,
Его судьба сложна и тропа трудна, ему без бабы жить нельзя!
Ни кола, ни двора, жизнь на задворках земного бытия на Ад похожа,
Заканчивается полёт постаревшего стрижа на безлюдном острове,
Там только он и осень, сопровождающая чужую проседь,
Никого из взрослых нет, простыл их след
В заводи речной, там не бурлит прибой,
Быт земной обходит эти края стороной!
Время само собой продлевает душевный покой,
Позволяет заглянуть в далёкое прошлое, странное и дотошное,
Обнажает следы давно исчезнувшей юности посреди горной гряды!
Размытый грунт сдвигает с места огромный валун, в душе кошки скребут,
И блошки грудь грызут, хотелось бы жизнь назад вернуть, но как?
Стыдно повторять из раза в раз, что подчас женский крик и гвалт
Наводит ужас на нас, выветривается из головы весь хлам,
Пыл тоже угас, зато Божий глас, возможно порадует парой фраз!
Бреду наугад, живу в будущем, в настоящем – тлен и суета,
Преклоняя колени перед прошлым, натираю скипидаром подошвы,
Тогда не было такой мишуры, звонкий голос детворы украшал дворы!
Пошлое и ничтожное повсеместное житие ставит крест на незавидной судьбе,
Никто не говорит в тебе лицо, что скрипучее колесо всемогущего рока
Уже раздавило многих уродов, от них нет никакого прока,
С ними одна морока! О моих пороках люди в лицо не говорят,
Каждый бедолага был рад, услышать пару приятных фраз
Хотя бы сказанных в спину, отлетают стаи журавлиные   
В иные края, постоянно трубя, что наша судьба
На саму себя никак не похожа!
Пока продолжался полёт стрижа в туманном мраке,
Узы брака были разорваны в свальной драке,
Дело близится к расплате!
Душа не плачет, слёзы не льёт, небось вот-вот настанет и её черёд:
Прервать полёт мыслей и чувств, она устала от людских причуд!
Каждый ханжа чем-то хочет блеснуть, жизнь вертится вокруг,
Несуразица и чушь стремглав слетают с окровавленных губ,
Мой голос был груб в минуты те, когда струя крови на лице,
Будто чернильная клякса на смятом бумажном листе,
Тотчас напомнила толпе и божественном труде
И постоянной борьбе с тиранией фраз и слов!
Непрочные треснувшие намедни домашние стены
Не выдержали печальной измены, тропа бежит во тьму,
Хватит ли сил отбиться одному от злословия порочных душ?
Не сочту за труд постоять час или два на промозглом ветру,
Чтобы самому взглянуть в глаза заблудшему естеству!
Грядущее в дыму, не опускаю долу рук,
Не впадаю в отчаянье, вокруг все
Насквозь прогнило!
В моём кармане – икона, в душе – святость,
На голове нет короны, изо рта не слышны ни распри, ни стоны!
Когда даже плачу, свои слёзы от толпы сразу прячу,
Никто из близких тебе не отдаст кусок последний,
Они первыми не совладают с зависть и нервами,
Тут же распустят сплетни, разорвут связующую нить
И не сочтут за труд тебя в очередной скандал втянуть!
Тонкую иронию можно не услышать, а почувствовать,
Она, как снег, дождь или град таится вовне,
Как странный осадок в старом вине!
Время уходит, как вода в песок,
Снаружи остаётся любой порок,
Он не летит в никуда, его к себе приближает душа!
На неблаговидном месте – мысли о совести и чести,
На воспоминания далёкого детства истрачены последние средства,
От женского кокетства устала рано поседевшая голова,
Она не надоумила божьего раба хлебнуть сполна
Небезупречного греха, им напичкана плоть моя,
Как влагой засушливая земля после дождя!
Крик:» Не уходи!» вырвался из страждущей души,
Наземь упало две слезы, они не смыли уныние с тропы!
Надменный женский взгляд пытался чужой душе боль причинять,
Она становилась сильней, её апогей пришёлся на средину плеши,
Обнаглевшие женские речи, расправив согбенные плечи,
Провожали в тот вечер своё красноречие!
Всеобщее разложение ползает везде,
Оно на своём хвосте несёт отчаянье,
А на оконном стекле странный мираж
Наедине привиделся мне, что постаревшая мадам
Горстями глотала горький миндаль, одна мелкая деталь
Раскрыла её обнажённое до костей нутро: грех влетел через окно,
Его не заметил никто, и только бедолага в старом демисезонном пальто
Осознал сполна, что дама та была бледна, как полотно,
Её прелестное лицо на многолетние страдания обречено!
В дом прокралась тихая печаль, то розни, то бабьи козни,
То громкий скандал, они сообща заварили золотистый чай!
Не слышно запаха терпкого покоя, жизнь не радует своего изгоя!
Бывшая жена несколько лет в чужом уютном доме прожила,
Вместе с ней эпоха греха скромно ушла, без задоринки и без пинка!
Красота дьявола сбежала в кромешное пекло, её ты не осознаёшь,
Пока много слёз прольёшь, не злым словом тихо помянешь,
Свой взгляд невзначай затуманишь, но судьбу не обманешь!
Походкой шаткой усмиряю грешные повадки,
О буйстве сладком и приятном своих страстей
Не вспоминаю даже в сумраке промозглых ночей!
Бреду, сутулясь, в сумраке ночном по узким улицам,
По ямам и лужицам, по чистым площадям,
Захожу в старинный православный храм,
И только там за переплетением оконных рам
Глубоко вдыхаю очаровательный бальзам!
Отвращение к грехам вселяет зрительный обман,
Смиренный взгляд прикован к святым мощам,
Небесным богам не по душе ни стыд, ни срам!
Сезон дождей навечно остался в душе моей!
Грядущий век не приемлет всеобщий грех,
Он – в голове и сердце, в седине волос,
Да брось стенать, и по дому хлопотать!
Всё внешнее, словно думы прежние или сны вещие,
Оно втягивает душу и плоть в омут повседневных забот!
Всё внутреннее навеки остаётся вовне,
Она прячется в глубине души,
Там нет ни пыли, ни грязи, ни изобилия,
Полная идиллия бытия озадачила божьего раба!
Ему не нужна ни плеть, ни узда, неприхотливая судьба
В его дом вновь статную и приятную на вид женщину привела,
Она не сочла нужным скрыть от взгляда равнодушного
Разочарования своего! Не хочу быть шарлатаном,
Мне бы обойтись без взаимного обмана,
И чтобы в утро туманное голоса пьяные
Беспричинно не раздували зло окаянное в страждущей душе!   
Наглое и бесстыжее оно идёт по чужой поросшей травой стезе,
Будоражит высокие чувства вовне, пустым обещаниям не верю я,
Изнуряющая жара, стынь и холода лишали бедолагу сна!
Его душа роптала, потом у него сил не стало,
Желание грешить внезапно исчезло!
Из дыма и пепла нельзя силы черпать,
Лучше от них попятиться назад,
Увядает земля, унылая пора,
Впереди зима постылая,
Холодная и несчастливая!
В душе – обложные дожди и кромешные ночи и вот грядёт первая пороша,
Она чувства заново растревожит и страхи нехотя умножит! День прожит
И хорошо! Мне бы изгнать из памяти дурное беспокойство,
И не помышлять о собственном геройстве,
Сколько не пришлось бы мне тлеть,
Попытаюсь заживо сгореть,
Чем вычеркнув грех из жизни, копаться капризно в постулатах чужих,
Мне холодно и не жарко от них! Их неприглядный вид кого угодно ошеломит,
Выгляжу, как старик, не брит, наголо пострижен, чем ближе к себе подхожу,
Тем больше разночтений в душе и теле нахожу! К великому стыду
Надеюсь и жду, что проказницу-жену, все горести изрыгнув,
В кромешном аду ей глоток воды бесы всё же подадут,
Глубоко не вникая ни в истину, ни в суть грехопадения!
Пусть ангелы поют нам песнопения, люди без сожаления
Выступают супротив собственного прощения!
Если виновен, Господи, прости и не суди строго,
Все грехи нам даны от Бога! У нас с Тобой, Боже, общая стезя
И одна долгая дорога, как дальше мне жить? О прошлом забыть
Или себя переломить, как сучковатый посох? Отголосок бытия земного
Улетел в бескрайний космос, старый и больной апостол,
В прошлом – философ, со своей стези уже сошёл,
Подыскал для чужого греха тайный схрон,
Он в этих местах жил с давних времён!
Хотя по всем законам земного бытия,
Без особого желания старею я, хотя в душе я молод,
Знаю, это – не идеальный возраст для похождений,
Дрязг и примирений, если вас извести хотят в Ад,
Не отводите в сторону застенчивый взгляд!
Потом недруги на всю округу раструбят,
Что ты – на руку горяч, и твои уста изливают яд!
Мне чудовищно льстит, что я любовницами не забыт,
Есть и любить, петь и переваривать - четыре действия
Тщеславной жизни, речь не идёт об альтруизме,
Я же скромен по жизни, но от себя не сбежишь,
Рок твой побег тотчас узрит, он не поверит слезам,
Они для мужчины, как для женщины бальзам!
Осенняя ночь длинна, из окна едва вина
Холодная ущербная Луна, путеводная звезда
Скрылась за облаками, временами под небесами
Творится принуждение, вместо благословения на ратные труды,
Даже старики вынуждены терять мощные бразды правления
Над собственным избавлением от неминуемого греха,
Осенняя ночь коротка для диалога одинокого старика
И Всесильного Творца! В Его руках моя судьба,
Не стесняясь, не боясь грешник сам решает,
Что пришёл час вступить в близкую связь,
С женщиной, блиставшей умом и красотой!
Близость и бесстыдность – не вопросы секса,
Это врождённое средство открыть плоть и душу
Другому естеству, полжизни, прожившему в хлеву,
Давно забившему три буквы на ложь и людскую молву!
Всё реже думаю о том, когда уйду, кто останется в доме пустом?
Чаще мыслю о не согбенных постулатах творческой жизни,
Что случится после тризны? Куда всесильное небо
Стыдливо или слепо на радость предков или нет,
Поставит жирный крест на порыве высоком,
Быть может, сочтёт остолопом или нет?
Отныне и впредь, ощутив под ногами земную твердь,
Постараюсь вдохновение уберечь и заживо не сгореть
От гаснущего трепыхания восковых церковных свеч!
Грядёт смерть, она примчится, как вихрь иль смерч,
Поднимет свой огромный меч выше головы и плеч,
И зов небесной трубы опалит шею палящим огнём,
Бесы пронзят сердце своим огромным копьём,
Кровь прольётся горячим ручьём!
Все мы когда-то уйдём туда,
Где граничит свет и тьма, не от великого ума жаждала душа успокоения,
В одно мгновение будет принято зловещее решение: подвергнуть терпение
Нравственному унижению, после кратковременного прозрения,
Новое искушение в белоснежном оперении
Пронзит уставший от склок стареющий мозг!
Мир особый без ханжества и злобы
Обескуражит грешную душу,
Он обезоружит всё,
Что в борениях своё верховенство обрело!
Осунувшееся чело изменило внешность,
В темноте кромешной боишься за свою промежность,
Твоя нравственная безупречность вызывает сомнение,
Плоть творила прегрешения и не искала на небе спасения!
Слова Творца без толики злобы воспринимают небеса,
Да, я был морально слаб, велик моих грехов масштаб,
Но я – не раб статных и моложавых баб, они любят лживо,
Изредка проявляют инициативу, и смотрят на реакцию коллектива!
Мне такой любви не надо, она похожа на мякоть разноцветного мармелада,
Спешка – насмешка над собой, роком, богом и судьбой! Утренняя пробежка
По вымытой до блеска булыжной мостовой на последнем отрезке бытия
Отдалят бедолагу от извечного греха! Катится тележка по узкой стезе,
Где по законам неба равны должны быть все, наяву - одни топчут траву,
Другие - впадают в уныние, на вид злые, будто дерзкие постовые,
Не одобряют намерения благие, они вертятся как заводные в гуще
Райских кущ, их раздражает повсеместная жуть, там быт гнетущ!
Тот, кто Всеведущ и Всемогущ, блеснёт как солнечный луч,
Укажет нам путь, и умчит в недостижимую небесную высь,
Ну что за жизнь на небе и на земле,
Все только рекомендуют тебе
Заживо сгорать, не любить, не ревновать,
Лишь на божью милость уповать,
Долго и нудно ждать, когда же
Грядёт твой звёздный час?!
Творец не изволил со мной объясниться,
Он сумел до глубины души поразиться,
Почему тому, кто на земле не блистал,
Он многое в земной жизни позволял?
Он впадал в молитвенный ряж, не выставлял себя напоказ,
В глазах неучей и ханжей входил в творческий кураж, потерян страх
Перед владыками небес, он совсем исчез,
Прошлые грехи нельзя из памяти стереть,
Она слышат каждый всплеск дивных вод,
Небесный свод не замечает чужих невзгод!
Нами движет рука Творца, я же смотрю на образа
И через прищуренные глаза вижу, как свет и темнота
Не оставляют на грешнике Креста, его нагота сорвалась с крюка,
Наша участь горька!  Любая земная тварь иногда заглядывает в букварь,
Чтобы кое-как свой разум разбудить и разномыслие ему привить!
Рано начинает темнеть, словесный бред искажает пристойную речь,
Мне бы заживо не окаменеть, не оцепенеть, пока смерть вдалеке от нас,
Пьём пиво и квас, жизнь имеет разный окрас, мольба и отказ статных баб
Для нас – ничто, преходяще всё, что на ум взбрело! Язык, как помело,
С ним и трудно, и легко, слова искажены из-за человеческой темноты,
Лучшие умы матушки-земли на плаху шли и рассекали мрак,
Чтобы ни один дурак впредь не попадал впросак!
По желанию Всемогущего Творца голубые небеса
Не помнят ни наши лица, ни имена, они стегают нас ремнём,
Если мы забываем о сокровенном долге своём и спорим с Творцом!
Даже если ты в пределах земли бог весть какая величина
И грешишь от темна и до темна, тебе цена – медная копейка,
Хотя с тобой когда-то спала еврейка, местная белошвейка!
Память не включена в небесные разборки,
Прочитан Псалтырь от корки до корки,
Ты – зрелый муж, козырный туз,
Но чужд мирских обуз!
Кошки по груди скребут, ты избегаешь глубоких луж,
Не потому что наивен и глуп, твой земной путь
Никому не нужен, ты умственно перегружен,
Твой комфорт разрушен, всё – тлен, всё – суета!
Наша духовная чистота небу не нужна,
Она лишь отражение нашего вчера,
Сегодня взгляд удивляет
Горящий багрянцем закат,
Ты боишься людских дифирамб,
Как раб страшишься свиста плетей,
В душе моей безделье не пребывает,
Оно давно уже отдыхает от дел земных, что толку от них?
Не стану и я набожным восторгам предаваться, мне есть чем заниматься?
Разве смеяться – дурно? А выражаться не культурно – клёво?! Ничто не ново,
Только изысканное слово нам невзначай подаст совет, и только глупец
В толк не возьмёт лукавый словесный бред, его шлейф не стану беречь,
Сброшу всю тяжесть с согбенных плеч, без него воздух бодр и свеж,
Бог зрит на своих овец, и прячет давнишние постулаты в ларец!
Под стать слепцу, никого не корю и ни по кому не плачу,
Силы свои на писанину трачу, рассчитываю на удачу,
Буду не в накладе, когда значительные убытки понесу
В придачу ко всему! Без писчего труда быстро задохнусь,
Однажды проснусь, солнцу улыбнусь,
И в родные пенаты вновь вернусь
В сопровождении высоких чувств!

г. Ржищев
5 октября 2024 г.
11: 17