Командировка в прошлое. Часть 2. 25 декабря 1991 г

Командировка в прошлое. Часть 2. Самое жаркое место на планете.


                Ливийский дневник



25 декабря 1991 года



          Сегодня привезли почту из Посольства СССР в Ливии. Получил первые долгожданные весточки с большой земли, от супруги и родителей.  Письма пришли два месяца спустя, после моего первого письма, где был указан мой адрес. В левом углу на обоих конвертах была надпись «PAR AVION (АВИА)». Человеку, знакомому с азами математики, понятно, что самолёты со скоростью шесть километров в час не летают. Именно с такой скоростью летели эти письма из Свердловска до Бени-Валида.


           Супруга написала, что с дочкой находятся давно на чемоданах и, как соловьи лета, с нетерпением ожидают только вызов. Им предварительно сообщили быть готовыми прибыть в Москву, либо 17, либо 24 декабря. Написала, что обстановка очень неспокойная и международная и внутренняя. Родители написали, что прилавки магазинов пустые, торговля осуществляется по талонам и карточкам, но купить на них практически нечего.


           Как ни печально осознавать, но помочь им, в данной ситуации, выше моих сил.  Все документы на приезд членов семей давно находятся в ШОПе ( Штаб Оборонной Промышленности ). Хотя ливийская сторона обещала приезд членов семей советских сотрудников 18, затем 25 декабря, но тут же, информирует, что возможно 1 января в следующем году.

 
          Долгожданную надежду увидеть своих жён и детей и встретить новый год в кругу своих семей, сегодняшний рейс Аэрофлота SU405 Москва – Триполи, окончательно сделал мечту несбывшийся.

 
          Повторный запрос, ливийской стороны, составить новый список, несмотря на то, что телекс, с этими списками, ушёл в Москву ещё два месяца назад, позитивного настроения не вызывал, скорее наоборот. Начальные буквы  аббревиатуры, данной организации, советскими  специалистами, теперь произносились в ином звуковом контексте, согласно с реальными сложившиеся условиями.


          Не всё сбывается, о чём мечтается. Могли ли мы знать, что сегодня, всех нас ждёт другое известие, во много раз трагичнее и масштабнее по своей исторической сути.


          Вечером в клубе, в прямом эфире центрального телевидения, все, кто собрались на информационную программу «Время», услышали от Михаила Горбачёва следующее заявление:


          «Мной только что подписан указ о сложении президентом СССР полномочий Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР и упразднении Совета обороны при президенте СССР.  В силу сложившейся ситуации с образованием Содружества Независимых Государств я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР. Принимаю это решение по принципиальным соображениям... Я покидаю свой пост с тревогой. Но и с надеждой, с верой в вас, в вашу мудрость и силу духа. Мы - наследники великой цивилизации, и сейчас от всех и каждого зависит, чтобы она возродилась к новой современной и достойной жизни».


          После этой речи камеры переключились на здание Кремля, где в тёмном, вечернем небе развевался  красный стяг с серпом и молотом. В 19 часов 35 минут, по московскому времени, начали медленно спускать флаг Советского Союза, красное знамя, под которым прошла жизнь нескольких поколений советских людей в СССР. Знамя, которое вело братские народы объединившихся социалистических республик на величайшие свершения и подвиги. Без содрогания смотреть на это  было просто невыносимо, ведь этим поздним вечером, спускали  фактически знамя  Победы. Ведь 46 лет назад на этом месте, на Красной площади, к ногам победителей, воины Красной армии бросали флаги фашистской Германии.

 
          В клубе, сидели представители этих братских народов, в гнетущей тишине, понимали весь глубочайший трагический момент, происходящий прямо на их глазах, перестала существовать наша общая Советская Родина. Все мгновенно поняли, что с этого момента их жизнь изменилась навсегда и бесповоротно. У каждого, присутствующего в клубе, возникли опасения из-за возникшей неопределённости, не только в продолжение дальнейших профессиональных условий существующего контракта, но и в вопросах дальнейшей личной судьбы и судьбы их близких.


          Через десять минут над Кремлём развевался трёхцветный российский флаг…


          Из клуба все выходили, молча, но каждый думал и понимал, что с этого момента, жить придётся совершенно в другой стране, многим даже в другом государстве.


- Володя, что за Содружество Независимых Государств? Какая сложившаяся ситуация? О чём этот «принципиальный» проблеял? Как считаешь, что-то серьёзное произошло? – услышал  за спиной голос Володи Мискив.

- Страна крякнула, куда ещё серьёзней!

- Что сейчас будет?

- Думаю ничего хорошего, но ты обязательно выкрутишься.
 
- Сейчас не понял твоей иронии, что значит выкрутишься?

- Найдёшь правильное решение, только думаю дверь из красного дерева, что ты в Москву припёр прошлым летом, в этот раз уже не поможет.

- Слушай, это…, - Мискив, от неожиданности услышанного, остановился и, перейдя, почти на шёпот, продолжил, – откуда тебе про дверь известно, про это никто не знает?

- Папа спрашивает сына: «Ты почему спать лёг, а уроки не выучил? Сын отвечает: «Меньше знаешь, крепче спишь!». Спокойной ночи, Володя, день сегодня мерзопакостный, не располагает к общению, извини, хочу побыть один. Завтра найдем время поговорить.


          Мискив остался стоять на тротуаре, а я зашагал сквозь кусты мимозы напрямки к дому, оставив растерянного краснодеревщика одного.