День первый день последний

«Те люди, которые чаще всего прощали и дольше всего терпели обычно уходят неожиданно и на всегда. Просто в один прекрасный момент человек переступает ту грань терпения, которая называется точка невозврата».
Андрей Майро-Раевский.


Терпение….
Сколько может человек терпеть неудобство? И зачем он это делает? Для чего ему это нужно?
Эти вопросы я задавала себе, когда, поздней субботней ночью ложилась спать ….
Это была суббота.
Проснулись утром. После бурной ночи наши лица были совершенно заспанными.
Вставать не хотелось. Летнее солнце запустило лучи в окно и бесцеремонно передвигалось по комнате.
Надо вставать. Сегодня экскурсия в 11 часов. Нужно позавтракать, собраться и доехать до пункта сбора экскурсантов. А это, на минуточку, центр города.
Я встала с кровати. Накинула халат и пошла на кухню.
Нужно поставить чайник и сходить принять душ.
Подойдя с чайником к раковине, я наступила на что-то мокрое. На полу была лужа.
В голове зашевелилась мысль о том, что протек в очередной раз сифон под раковиной.
Заглянув, я убедилась в своей правоте.
Настроение резко упало. Пошла за шваброй и тазом.
Он вышел из комнаты, когда я проходила уже вооружившись инвентарем.
- Зачем тебе все это? – указывая на швабру и таз спросил он.
- Сифон засорился, нужно воду убрать и вычистить засор. – проходя мимо ответила я.
- Давай я посмотрю. Я же умею обращаться с сантехникой.
- Сначала воду уберу – потом смотри сколько хочешь.
- Нет, давай я сразу все сделаю.
- Тебе вода для чего на полу? Что бы в отражение лучше было видно проблематику? – уже начала заводиться я. Раздражалась из-за того, что не известно сколько вода на ламинате, и с какой вероятностью вспучит покрытие.
Он стоял между раковиной и мной и не давал пройти, делая вид что ничего страшного не происходит, и он сейчас все устранит.
- Ладно, делай – вручив ему таз и швабру, села на стул.
Он взял таз и поставил в лужу. Я закатила глаза. Меня раздражала медлительность процесса.
Он включил фонарик на телефоне.
Меня внутренне разорвало, так как видимость под раковиной была такая, что можно делать микроскопическую операцию.
Сижу, злюсь, смотрю…
Он обсмотрел неспеша всю систему.
Потом с умным видом решил открутить стык между раковиной и сливной системой. У меня чуть сердце не остановилось. Вы, наверное, подумаете, что я придираюсь к «специалисту», но. У меня итальянская раковина, и все стыки так прикручены, что если их открутить, то на место потом без оборудования не поставить.
Я ему спокойно говорю: - Не надо это трогать. Нужно просто выкрутить стакан, его очистить и прикрутить на место.
- Здесь я специалист. А не ты. Я лучше знаю, что надо делать…
Понимая, что перспектива остаться без раковины растет с каждой минутой, а так же с вспученным ламинатом. Так как воду он так до сих пор и не убрал.
Я ему говорю: - давай я воду хотя бы уберу, она ведь не нужна для осмотра системы?
- Я сам все уберу.
- Когда? Когда ламинат запузырится?
- Ничего он не запузырится. Ты все преувеличиваешь…
Нет, подумала я в этот момент, я все преувеличила по поводу твоего интеллекта. Там все гораздо скромнее…
- Вода на полу тебе зачем? – не унималась я.
- Не зачем. Я выясняю откуда она взялась.
- Ты у нее интервью по этому поводу берешь?
- Нет. Ищу протечку.
Во мне медленно разрывалась ядерная бомба….
Какой-то театр абсурда. Сижу, мысленно ищу логику в его действиях. Не нашла.
- Давай я воду с пола уберу, и можешь дальше заниматься сантехнической медитацией.
- Ладно. Можно убирать воду. Действительно не нужна.
Я нервными движениями начала убирать воду. На моем лице было все написано. Причем четким, каллиграфическим подчерком.
Он пытался меня успокоить тем, что решил приобнять….зря он это сделал. Когда я на взводе, лучше прятаться в катакомбах. Дети мои об этом знают и не лезут на рожон. Этот же решил, что он бессмертный.
Я шикнула так, что сосед в квартире под нами встал в стойку «смирно».
Наконец то воду я убрала и как то внутренне успокоилась.
Он опять полез под раковину. Долго трогал трубы, что то шевелил.
- Стакан вычисти и все будет нормально – как можно спокойнее я пыталась донести до него информацию.
- Ты не понимаешь всей тонкости сантехники. Тут надо подходить комплексно.
Да….думаю. Надо начать комплексно подходить к выбору кавалеров. Сначала выдать тест на IQ, потом на целеполагание, потом на выявление причинно-следственных связей и не забыть посмотреть на диплом о высшем образовании.
- Если ты не собираешься ничего чистить, то давай завтракать и поехали на экскурсию. А то опоздаем. – обреченно сказала я.
- Я сейчас все сделаю. Надо только разобраться.
- Ты уже полчаса сидишь под раковиной без толку.
- Ты не права. Толк есть. Я изучаю систему.
- А ты можешь систему изучать не под моей раковиной?
- Нет. Они же все разные.
- Так, давай я все сделаю сама, а потом ты ее изучишь.
Тут пошел монолог о том, что он мужчина и что должен делать сам. А я слабая женщина (в данном контексте «слабая» читалось как «глупая») и должна ему довериться.
Я сидела, обреченно сложив руки на коленях и смотрела на него. За что мне все это? – думала молча я.
- Даже если я что-то сломаю, то куплю новое и поставлю. – ища одобрения в моих глазах сказал он.
Я не стала объяснять то, что для этой раковины в нашем городе не купить сантехнику, так как из-за санкций нет поставок. Что во все сантехнические магазины города я съездила и оставила заявку и свой телефон на случай, если вдруг у них появиться необходимый мне товар.
Я собрала минимум слов в предложение, чтобы быстрее дошли мои слова до нужного отдела мозга человека и сказала:
- Открути стакан, вымой его и прикрути на место.
Он понял, что еще одно не верное слово или движение и он вылетит из квартиры быстрее чем пробка от шампанского.
Молча проделал нужные мне действия. Засор устранился, вода больше не текла.
Тут он решил, что мне интересно его мнение по поводу моей сантехники, но мой взгляд сказал ему заткнуться.
Затем он вышел из кухни, через минуту пришел, достал из шкафа стопку, а из кармана маленькую бутылочку коньяка, налил стопку и выпил.
- Ты не против? – спросил он.
- Против – ответила я. – И как будешь коньяк доставать из организма в этом случае?
Информация о том, что выпить пятьдесят граммов с утра это очень даже хорошо, меня не убедила. Он прекрасно знал, что я не пью алкоголь от слова «совсем». Нет, я не против того, что люди пьют в моем присутствии. Мне нормально в таких компаниях. Но я не пью.
Настроение было испорчено.
Но на экскурсию идти надо. Подвести подругу экскурсовода я не могла ни под каким предлогом.
До места сбора мы ехали молча.
Машин в городе летом не много. И мы доехали довольно быстро.
Он пытался меня приобнять в знак примирения. Я не сопротивлялась, но было не приятно.
Моя подруга-экскурсовод ждала нас у микроавтобуса. Все уже сидели по местам, ждали только нас.
Сиденья нам достались в конце транспортного средства. Зная его привычку снимать на телефон видео ролики (надо отметить отвратительного содержания и качества) я спросила, будет ли он садиться на сиденье у окна. Он, чувствуя свою утреннюю вину, предложил это место мне, но в глазах читалась мольба о том, чтобы ему самому туда сесть.
Я уступила ему это место. Со вздохом радостного облегчения он сел у окна. Приготовил телефон для съемки, я обреченно вздохнула – поехали.
Всю дорогу он возился с телефоном. Снимал. Тут же что-то монтировал. Снова снимал. Я пыталась вспомнить не матерные определения данной ситуации – выходило плохо. Всю суть могла выразить только не цензурная лексика.
Мы доехали до пункта, откуда начиналась экскурсия. Мы переходили экскурсионной группой с места на место. Все вместе. Он отдалился от экскурсии и снимал все подряд. Я спросила:
-Может стоит послушать экскурсовода? Интересно рассказывает.
- Нет. Мне интересно снимать. А информацию я в Интернете прочитаю.- не отвлекаясь от съемки ответил мне.
- Ну тогда можно было вообще никуда не ездить. Сидел бы дома, читал информацию и смотрел бы картинки – не унималась я.
- Картинки в Интернете не красивые. Я должен все заснять – с воодушевлением в голосе ответил он.
Я поняла, что там полная «безнадега.ru», вернулась к группе.
Потом мы пообедали в местном кафе и у нас до отправления катера было свободное время.
Я погуляла по мощеным каменным дорожкам. Поболтала с местным художником о его творчестве и местных достопримечательностях. Купила у него картину с зимним пейзажем.
Подошло время идти на катер.
Мы поднялись на борт. Нам нужно доплыть до острова, на котором находится мужской монастырь.
Катер начал свое движение. Я сидела сначала на верху судна. Потом замерзла и спустилась в трюм.
Он бегал по катеру и снимал. Не понятно что, так как вокруг только мутная озерная вода. Но что-то снимал. Я уже не злилась. Мне было все равно.
Плыли долго. Сорок минут.
Наконец сошли на сушу.
Остров был маленький – пятьдесят на сто метров.
Нас встретил другой экскурсовод. И мы пошли осматривать достопримечательности острова. Все посмотрели, обо всем нам рассказали, везде, где можно мы залезли.
Мой спутник все что-то снимал….
Перед отплытием в обратную сторону у нас было минут двадцать погулять по острову.
Я присела на камень. Включила телефон. Открыла соц. сети. И, то, что я увидела повергло меня в шоковое состояние.
На странице моего спутника было выложено видео с поздравлением его бывшей пассии с катера, на котором мы только что приплыли. То есть, я сидела в трюме, а он в это время на борту записывал ей поздравление в мессенджере.
Пока я наслаждалась чудным видео, он подошел ко мне и пытался обнять.
Я медленно развернула свой телефон с отображенным видео и молча посмотрела на него.
Он сделал вид, что все нормально и улыбнулся.
Я поняла что это все…..это последняя стадия шизофрении.
Он откровенно ничего не понимал. Искренне удивлялся и спрашивал : «Что случилось?»
Медленным голосом я сформулировала всю проблематику в один вопрос: «Зачем?»
- Зачем ты с теплохода, на котором едем в путешествие отправляешь поздравление человеку, с которым вы не общаетесь пол года и который тебя заблокировал везде где только можно?
Он хлопал глазами и не мог найти ответ.
Что то пытался бубнить и говорить, но мне не было никакого дела до его глупых слов.
Наконец-то началась погрузка на катер. Я села в такое место, где невозможно было ко мне подсесть. Он это понял и ушел сидеть на корму.
Приплыли на большую землю.
Садиться в автобусе нужно на те места, на которых мы сидели вначале экскурсии.
Мы сели на задние сиденья рядом.
Он пытался положить свою руку в мою. Но я резко удрала руки в карманы.
По многочисленным просьбам экскурсантов решили сделать остановку в месте продажи грибов, ягод и копченой рыбы. На трассе часто образуются такие несанкционированные пункты продажи.
Народ высыпал из автобуса. Мой спросил не хочу ли я есть. На что получил ответ: Что будем есть? Ягоды, грибы или копченую рыбу (про рыбу я спросила с особо издевкой, так как не однократно повторяю всем, что копченого мне нельзя, у меня начинается рвотный эффект даже от запаха).
Нашего недо – блогера было не унять. Он пошел с фразой «Я только посмотрю».
Народ уже вернулся с покупками. Наш блогер что-то объяснял продавцу. Наконец они попрощались, и блогер вернулся в автобус. По автобусу медленно стал распространяться копченый запах.
У меня ком подкатил к горлу. Ну думаю, сейчас все увидят, что у меня в желудке. Я зажала нос.
Он шел с довольной улыбкой и радостным известием о том, что купил копченого леща.
Видимо мое лицо недостаточно изобразило боль, гнев и страдание. Улыбка не сходила у него с лица. Такое ощущение. Что приобретением этой чудо рыбы настроение у меня должно враз улучшиться.
- Мы его здесь будем есть?- с болью в голосе спросила я.
- Нет. Мы дома его съедим. – широко улыбаясь ответил он.  – Смотри какого жирного я купил?
Желудок протестно уркнул.
- Мне нельзя копченого. Меня сейчас стошнит. – еле выговаривая слова сказала я.
Тут он понял весь трагизм ситуации. На лице сменялись выражения от глупого «прости» до «я же не знал», но тут же сменилось «я знал, но забыл».
Нам ехать до города два часа.
Два часа весь автобус наслаждался запахом копченого леща. Я сидела зеленого цвета. Мне хотелось на воздух. Вспоминала, что помогало, когда у мены был токсикоз во время беременности. Вспомнилось только отсутствие дебилов в шаговой доступности.
По прибытии я вылетела из автобуса первая. Я глотала воздух как рыба, выброшенная на берег.
Он подошел и задал самый глупый вопрос: «Тебе легче?»
Мне было плохо от мысли что он со мной. Нам еще предстояла еще одна совместная ночь. При этой мысли живот снова скрутило.
Мы ехали в машине, и я судорожно придумывала повод выпроводить его из квартиры. Сразу высадить из машины я его не могла. Его вещи остались у меня. Надо было их как-то отдать и спровадить.
Мы ехали. Мысли крутились.
Ничего на ум не приходило.
Мы зашли в квартиру.
И вдруг мне звонит моя дочь, которая находилась в это время у моих родителей в деревне.
Звонит вся в слезах.
- Мама, забери меня от сюда, тут осы – раздался всхлипывающий голос в трубке.
Внутри меня все ликовало. Но я сделала трагическое выражение лица и посмотрела на него.
- Надо ехать забирать дочь из деревни – со всем трагизмом, на какой способен мой голос, сказала я.
А он уже стоял с фамфуриком коньяка и с опустошенной стопкой.
Начал меня отговаривать ехать за дочерью, говоря о том, что дети большие выдумщики. Откуда, мол, осы в доме?
Он прекрасно понимал, что если я привезу дочь домой, он здесь не задержится. И всячески пытался меня отговорить от поездки.
Я сказала: - Значит так, ты собираешь вещи, я везу тебя домой и поеду за дочкой.
- Я поеду за дочкой с тобой.
У меня не было сил уже спорить с этим человеком, помня о том, как долго до него доходит информация.
- Черт с тобой, поехали.
Мы выехали из города. Поздний город зажег огни.
- Как красиво – подумала я. Как бы здорово было погулять в таком городе с кем-нибудь за руку.
Но посмотрев на пассажирское сиденье поняла, что домой в эту минуту я хочу больше, и. желательно без него.
Я планировала ехать молча, благо это делать я умею. И надеялась, что мой вынужденный спутник так же возьмет манеру общения – молчанием.
Но, видимо коньяк не давал покоя. И ему нужно было что- то говорить.
- А ты знаешь, что у тебя очень большой туалет. Его нужно уменьшить. Мы расширим ванную комнату за счет туалета. Я все придумал, сейчас тебе расскажу.- довольный своими мыслями сказал он.
В моем мозгу разрывались маленькие ядерные бомбочки с частотой пять штук на квадратный сантиметр.
В голове крутилась мысль о терпении и человеколюбии. Я уже не могла ничего говорить. Мой мозг уже не выдавал никаких слов для  диалога. Я просто сжала зубы и ехала.
Мы доехали молча до деревни.
Ситуация с осами оказалась следующая. Под крышей дома осы свили гнездо. Затем прогрызли в дом дупло и стали залетать в помещение. Этот факт очень меня удивил. Не знала, что осы так могут.
Я забрала дочь. Отвезла кавалера домой. И с великим чувством облегчением пришли с дочерью домой.

Сколько может человек терпеть неудобство? И зачем он это делает? Для чего ему это нужно?
Эти вопросы я задавала себе, когда, поздней субботней ночью ложилась спать …