Эхо детства...

В этом очерке автор с горечью и нежностью вспоминает своего отца, который ушел из жизни, когда сыну было всего четыре года. Через обрывочные воспоминания и слова матери, переплетенные с рассказами фронтовиков, читатель оказывается в мире детства, где каждое воспоминание — это как незавершенная мелодия, звучащая на фоне ярких образов: завтрак с отцом, звонкая оплеуха, потерянные награды. Глубокий след, оставшийся в сердце мальчика, накладывает неизгладимый отпечаток на его жизнь. Очерк пронизан стремлением понять уходящего отца, который остался лишь в фотографиях и воспоминаниях

Я, маленький мальчик с короткими волосами и веселыми глазами, стою на дороге, ведущей к улице "Жопка". Солнце ярко светит, а в воздухе уже стоит запах весны. Я держу за руку маму, и мы идем с братом Колей и сестричкой Валей. По пути направо виднеется кладбище — большое и тихое. Очень чтится односельчанами. Я не знаю, что такое смерть, но иногда чувствую, что там живут какие-то печальные истории. Справа, напротив кладбища, гумно — это своего рода крытый ток с большими воротами, чтобы через них можно было въехать на телеге или машине, на которую высоко нагружено свежее зерно.

Но вдруг всё меняется! Фу, как это неожиданно и страшно! Бегут соседи с криками, и меня охватывает чувство тревоги. Они говорят: "Андрею плохо…" А кто такой Андрей? Я не понимаю, но в груди у меня загорается маленький огонёк беспокойства. Мы с мамой бежим к нашему дому, и всё вокруг становится серым и неясным. Вот мы уже у нашего дома. Я вижу бабушку Прасковью, она похожа на какую-то печальную птицу с опущенным клювом. Люди вокруг суетятся, волноваться о чем-то, мне хочется, чтобы всё вернулось обратно, как было раньше. Я не знаю, что происходит, но чувствую, что что-то не так. Забавные игры и смех куда-то пропали.

Здесь много взрослых, больших, которые шепчутся и улыбаются через слёзы. Я пытаюсь понять, что сейчас происходит. Мама выглядит такой бледной, как будто сама уже не в этом мире. Я жадно ловлю слова людей: "Он был хорошим человеком", "У него было много наград". Наград? Да, я помню, как искал их в сундуке! Я нашел орден, его звезда сверкает как далекие звезды на небе, и я, как герой, надеваю его на свою фуражку. Я бегу по "Жопке", гордый, позволяя солнцу обнимать меня, но вдруг звезда пропадает! Я её потерял… Ой, как же это страшно! Я хочу обратно к той радости, к отцу, который всегда был со мной. Награды, как звезды, улетают прочь, и я их никогда не поймаю.

Дальше совсем непонятно. Я помню, как пахнет травой — совсем странно, будто она наполнена печалью. Я боюсь этого запаха. Почему он такой? Я не знаю, но он заставляет меня дрожать. Я больше не хочу видеть кладбище, и мне страшно идти на могилу отца. Почему? Может, потому что он больше не может быть рядом со мной, и это такое грустное чувство.

Отца звали Андрей Васильевич Андреев. Он работал ветеринаром и пользовался в колхозе авторитетом, был членом правления колхоза. В альбоме под стеклом потом долго хранились две его фотографии. Отца не помню, он умер когда мне было четыре года. Сохранились в памяти только вспышки отдельных событий и воспоминания мамы. Её воспоминания проходили фоном в отрывках разговорах с соседями и родными людьми. Жадно ловил воспоминания друзей и таких же фронтовиков, как отец. Мне не хватало отца, но почему-то боялся даже себе признаться в своих чувствах.

Например,помню как отец жадно и сосредоточено завтракал, я сидел за столом и внимательно наблюдал за отцом. Потом часто пытался есть так же, как он делал тогда. Запомнил звонкую оплеуху, полученную от отца поздно вечером, когда мы уже улеглись спать. Оплеуху получил за дело и всё така было очень обидно. Оплеуха звенит в ушах до сих пор. Это был первый и последний случай рукоприкладства отца. Также помню момент покупки своего дома на краю жопки. Запомнились огромные настенные часы с гирями. Мама говорила, что тогда мне было два года.

Я представляю отца только по фотографиям и утверждениям, что на него очень похож дядя Вася, младший брат отца. Он представляется мне мужчиной среднего роста с залысинами на голове и приятной внешности. Мама очень его любила и прощала ему все прегрешения. Поговаривали, что он любил выпить и гульнуть на сторону. Выяснилось, что у меня есть дочь Лида моя сестра по отцу и почти ровесница мне. Лиду не помню, она рано уехала во Владивосток к родственникам.

Отец умер в мае 1955 года. Мы с мамой, братом Колей и сестрёнкой Валей возвращались домой с первомайской демонстрации, у всех было приподнятое и игривое настроения. До дома оставалось триста метров. Вдруг навстречу нам побежали соседи с криками: "Андрею плохо...". Так началась совершенно иная реальность. В памяти сохранились только отрывки воспоминаний тех событий. Всё происходило как во сне и без моего участия. Похоже я был помехой в этой истории.

Во дворе было много соседей и бабушка Прасковья, мама отца. Двери были все открыты. Из сундука вывернули все военные награды отца. Помню я взял боевой орден красной  звезды отца, нацепил его на фуражку и бегал с ним по Жопке... . Потом вдруг потерял звезду... . Искал её долго, но уже никогда её не нашёл. Чувство вины за тот случай гложет меня по сей день. После смерти отца, все его военные награды канули в небытие... .

Процесс похорон отца помню плохо. Смерть всю жизнь у меня ассоциируется с запахом травы, которой обкладывали покойника в гробу. Всегда боялся этого запаха. Потом боялся ходить на могилу отца... . Потом долго снились кошмары. Смерть отца оставила в сердце мальчика глубокий и болезненный след.

А потом, снова непонятные события — бабушка и дедушка переехали к нам. Это очень другая жизнь. Я смотрю на своего брата, на сестричку и знаю, что у нас теперь есть новая реальность, но мне всё равно не хватает того света, что был с отцом. С каждым днем, когда я закрываю глаза, звучит звон оплеухи и запах травы. Я помню переливы детства — это как изображение в старом альбоме, где всё впереди и сзади сливается. Смешались на картине жизни слезы и улыбки, и осталось только чувство — вечная печаль и старая, потерянная награда.