Зона выживших

На перевернутом деревянном ящике, слабо освещая помещение ,коптит огарок свечи. Напротив  меня на старой кровати спят обнявшись две девчонки. Маленькие, чумазые. В чем душа держится? Сестрички. Аська и Маруся. Им лет семь, значит в зону выживших они попали пятилетними. Господи,  неужели уже два года прошло. Целых два года.
Я их нашла вчера,  как они оказались в разрушенном кинотеатре не знаю. Они не рассказывали, а я не спрашивала. Просто  позвала с собой, а они пошли. И что теперь  с ними делать? Себя бы прокормить,   а тут два лишних рта.
- Тетя  Аня, можно водички? – прошептала проснувшаяся Маруся , боясь разбудить сестру.
- Возьми. – протянула ей бутылку.
Девочка сделала  несколько  глотков.
- А почему  вы не в зоне живёте?
- Долгая история.- ушла я от ответа.
Надо же,  разлюбопытствовалась. Вчера ни слова  вытянуть не могла, а тут сразу и прямо в лоб.
- Ты мне лучше  расскажи,  как вы вне зоны оказались?
Девочка замялась.
- Мы… убежали.
- Почему?
- Нам сказали , что мама ушла и мы искать её пошли.

Я прикрыла рот руками, на глаза навернулись слезы.
Ушла. Боже, маленькие глупышки. Мама их скорее  всего  умерла, а  им сказали так, чтобы не пугать. А они искать пошли. Теперь  понятно. Дурочки маленькие.
- Ты не видела нашу маму? – подала голос Ася.
Не спала оказывается,  слушала.
- Нам её очень-очень найти надо. Она же не могла нас бросить.
Я вздохнула.
- Нет, как она могла оставить таких кнопок. Найдётся ваша мама.
Ну что я им ещё  скажу. Чёрт, чёрт, чёрт…
Малые оживились. Вот что делает даже маленькая  тень надежды.
Защебетали, рассказывая свою короткую жизнь. Папу они не помнят, наверное погиб во время удара, как попали в зону для выживших тоже, и что было до удара, тоже не помнят. Только жизнь в зоне.
Нет, в целом там неплохо. Есть еда, медикаменты, крыша над головой, только  не просто так. Надо работать. За детьми присматривают, пока взрослые трудятся. Тех, кто постарше учат.
А работа там в основном тяжёлая,  опасная. Разбор завалов, восстановление коммуникаций, строительство.
- …а потом мама с работы не пришла… - вдохнув, проговорила Ася.
Я вынырнула из своих мыслей.
- А знаете,  девчонки, здесь рядом раньше  был парк аттракционов. Вы знаете, что это?
- На картинке видели.- ответила Маруся.
- В нём было большое колесо  обозрения, когда кабинка поднималась на самый верх, можно было рассмотреть  весь город. Красивые,  ухоженные парки, жилые дома, речку и если повезёт,  плывущий по ней прогулочный теплоход. Однажды  я решилась прокатиться на американских горках.
- Правда? Это же, наверное, страшно?- ахнула Аська.
- Страшно, – я согласилась. – но здорово. Особенно, когда вагончик поднимается на самую высокую горку и стремительно  несётся вниз. А ещё  там была старая карусель «Ромашка». К колесу на цепях прицеплены кресла. Ты садишься  в них и колесо начинает крутиться. И ты летишь…
Девчонки слушали,  открыв рты. Богатая детская фантазия усердно работала. И тут я вспомнила… Кабинки-Лебеди плавно начинают свое движение по кругу.  В одной из них я и моя дочка Саша. Мы хохочем, проносясь мимо площадки у аттракциона, а там стоит мой муж. Мой любимый. Моя жизнь.
Я их тоже  потеряла. В тот день, когда ублюдки , стоящие у власти решили развязать эту проклятую войну. В день Удара.
Тогда мне повезло. В момент начала бомбардировки,  я только въехала на подземный паркинг. Там оказалось ещё  пара человек, сколько мы выбирались из под завалов, не знаю. Долго.
Копали руками, лопатами. Таскали обломки и у нас получилось.  Мы выбрались на поверхность,  а там нас встретили руины… Ничего  не осталось от нашего прекрасного городка, как и от других городов  на нашем континенте, но об этом мы узнали позже, а в тот момент лишь одна мысль болезненно билась в голове. Сашка, моя Сашка, и Юра. Они были дома. Спаслись ли? Искала их долго. Обошла все ближайшие  зоны выживших, пыталась в ручную разгребать завалы дома, но безрезультатно.
Так их и не нашла.
Жить в зону не пошла, надеясь всё  же найти своих, устроилась в этой каморке в подвале, и продолжала поиски. Погрузившись в воспоминания,  сама не заметила, как по щека потекли слезы.  Очнулась от мыслей, когда тёплые детские ладошки аккуратно вытерли слезы, катившиеся по моим щекам.
- Тётя Аня, не плачь.- утешала меня Ася.
- Не буду.  – я с трудом улыбнулась, - Так. Завтра отведу вас обратно.
- Но мама…- хныкнула Маруся.
- Никаких но, одни вы её не найдёте. Это опасно.
- А ты? Почему ты не хочешь  нам помочь.
-Я не могу. Ваша  мама… Она…
Вот, чёрт, не могу им сказать.
- Вашу маму будут искать работники зоны. Меня не пустят на территорию.
Кнопки пригорюнились, но моим доводам вняли. Ещё  долго,  в темноте я слышала, как сестрёнки  перешёптывались и шмыгали носами. Видно утешали друг дружку.
Утром, скромно перекусить, мы отправились к контрольно- пропускному пункту. Шли долго, мелкие заметно устали. Медленно  перебирая ногами девчонки  упрямо молчали.
Зону выживших  окружала стена колючей проволоки, ну ещё  бы. Официально  считалась – для безопасности,  а по факту… Как они умудрились сбежать с территории,  для меня  было загадкой.  У КПП стояло двое мужчин станциями и автоматами.
Заметив нас, охранники выкинули оружие.
- Стойте!
- Не стреляйте, я ваших беглянок привела.
- Шустровы что ли? Их уже два дня ищут. Как мать погибла, они на следующий  день пропали. Всю округу обыскали. Где вы их нашли?
За спиной услышала всхлипывание. Обернулась.
Сестры плакали.
- Придурок! – зашипела на охранника.
Бросилась к девочкам, опустилась на колени, обняла их.
Сграбастала обеих, сжала сильно-сильно.
Ревём втроём. Аська и Маруся  вцепились в меня намертво. И я их отпустить не могу. Не получается. И тут слышу шёпот на ухо, вроде  Марусин : « Тётя Аня,  не бросай нас». И Ася на другое ухо: « Будь нашей мамой».
Замираем. Я ошалело гляжу  в заплаканные глаза. И что мне остаётся?
- Буду. Буду,  кнопочки.
Беру их за руки, иду в сторону входа. Говорливый  охранник пятится в сторону, пропуская нас на территорию. Наверное  на моем лице он прочитал моё явное желание вырвать ёго болтливый язык, так что препятствовать нам никто не стал.
Теперь  я мама , пусть и названная, для двух маленьких  девочек из зоны выживших,  но свою семью  я буду  искать всё равно.