Шелковый путь Реброва

В 2026 году будет Юбилей - Алексею Федоровичу Реброву 250 лет. Благотворительный музей «Пушкинский Дом на Кавказе» собирается подготовить выставочную экспозицию, посвященную юбиляру.



Алексей Федорович Ребров (5 марта 1776 по 23 октября 1862) основатель, владелец уникальной пятигорской усадьбы и единственный ставропольчанин - СОЗИДАТЕЛЬ, навсегда прославивший Российскую империю. В 1851 году Ребровский шелк получил Большую золотую медаль в Лондоне за участие The Great Exhibition of the Works of Industry of All Nations, которая проходила в Crystal Palace – знаменитом Хрустальном дворце.
Работа над зданием Хрустального дворца началась в августе 1850 года и была завершена через девять месяцев. Единственным значительным изменением первоначальной концепции не профессионального архитектора - автора проекта Пакстона (являющегося садовником) было включение секции с бочкообразным сводом, достаточно высокой, чтобы вместить три вековых вяза, растущих на участке парка, которые запрещено было срубить. Модульная система строительства позволила изготовить чугунные детали заранее в Бирмингеме, где также были изготовлены 293 000 стеклянных панелей, самые большие листы, когда-либо изготовленные.
Замечательные характеристики здания с гордостью публиковались и даже были включены в надписи на призовых медалях выставки: 3330 железных колонн, 2224 балки, 205 миль (330 км) оконных переплетов и застекленная поверхность площадью 900 000 квадратных футов (84 000 м2 ). Всемирная выставка 1851 года была, пожалуй, самым успешным, памятным и влиятельным культурным событием XIX века.

С мая по октябрь 1851 года Гайд-парк в Лондоне был заполнен посетителями «Великой выставки произведений промышленности всех наций». Огромный успех выставки опроверг предсказания многих скептиков в парламенте и прессе: ее посетило более шести миллионов человек (что эквивалентно трети населения Великобритании на тот момент), и она принесла огромную прибыль в размере 186 000 фунтов стерлингов.

Выставка 1851 года стала первой в истории международной выставкой промышленных товаров. Она вдохновила длинную череду международных ярмарок в других городах, включая Париж, Москву, Дублин, Нью-Йорк, Вену и Чикаго — почти по одной в год до конца XIX века.
Члены Королевской комиссии ЭКСПО-1851 утверждали, что Русский отдел значительно содействовал успеху выставки в Хрустальном дворце. Француз граф де Валон писал: «Я не знаю России. Во Франции уже не представляют себе подданных Императора Николая I суровыми дикарями, ибо контраст слишком силен между воспоминаниями о веке Петра Великого и новой русской цивилизации - изящной чрезвычайно, что выразилось на выставке в ее утонченном вкусе к богатству и любви к прекрасным шелковым тканям. Кроме бриллиантов, бирюзы, мозаик из драгоценных камней, русские выставили мебель из малахита и яшмы: столы, камины, огромные вазы. Мы - бедняки, ибо счастливы, если у нас есть парадная шелковая манишка и манжеты из роскошного шелка от Реброва, или печатка и запонки из уральского камня, а в России г-н Демидов может из него выстроить целый дворец!».

Девиз этой выставки: «Пусть все народы работают совместно над великим делом – совершенствованием человечества».
Экспертное жюри Международных выставок промышленности, науки и культуры ведут свою историю именно с Лондонской экспозиции 1851 года, на которой А.Ф. Ребров надолго утвердился на Олимпе шелкопроизводителей, получив высокое признание. На Всемирной выставке мануфактурного производства ребровский шелк был удостоен не только Большой золотой медали, но и Диплома с признанием экспертами шелка Реброва самым превосходным по качеству и сияющей белизне, а также за его рационализаторское изобретение - снаряд для размотки коконов, скручивания нитей и сращения шелка.
За 30-60 годы 19 века во Всемирных выставках шелководства (в том числе в Париже) им было получено 5 золотых медалей; его шелк славился, как один из лучших в мире, о чем Ребров был уведомлен французским Королевским обществом шелководства. Одаренность Алексея Федоровича позволила во многом превзойти опытных европейцев и китайцев. Его шелк, добытый в столь короткий срок не в исконных столицах шелководства, а в самой глуши российской провинции на Ставрополье, произвел впечатление шока на европейском рынке.
Именитые веками признанные авторитеты востока и обласканные славой европейские производители не хотели верить, что самый тончайший шелк из скрутки только двух нитей (по технологии мировых стандартов было от 4 до 20 нитей) создан в России.

Солончаки, топкие и недоступные к возделыванию земли, он превратил, посредством мелиорации в шелковичные плантации. Изначально в 1818 году Ребровым было высажено 3070 тутовых деревьев 10 сортов, а через 22 года (1840 год) их количество на площади около 7,64 га превысило 16 тысяч! Чтобы обеспечить такое количество деревьев поливной водой в степи, где свирепствовали пыльные бури да пустынная сушь, нужно было продумать систему водоснабжения. Были вырыты многочисленные каналы, позволявшие не только обеспечивать поливом такое количество деревьев, но и избавлять почву от лишних солей.

Все это ему стоило немалых трудов и огромных издержек. Шелковичных червей он выписывал из Китая, Аравии, Персии, Франции, Италии и других стран и неустанно вел глубокие и серьезные опыты не только по выращиванию коконов тутового шелкопряда, но и по их обработке. Коконы размачивал в чистейших водах реки с истоком в ледниках кавказского хребта, добавлял радоновые и минеральные воды, экспериментировал, и за двадцать лет селекции начал производить уникальный шелк с тончайшими прочными сияющими нитями - как струны арфы.

В 1832 году в Москве был устроен общественный показ образцов коконов шелка-сырца, полученного им в собственном поместье. Шелководство в то время для России стало новшеством, поэтому сразу Алексея Федоровича избрали членом Императорского Московского общества сельского хозяйства. Столичные журналы постоянно публиковали очерки о развитии российского шелководства, в которых не раз упоминалось имя Реброва и его статьи. За отличные успехи в шелководстве в мае 1834 года его удостоило своей награды Императорское Московское общество испытателей природы, ибо в июне на сельскохозяйственной выставке экспонировался ребровский шелк, за который ему вручили большую золотую медаль. Своими успешными опытами Ребров настолько увлек многих, что шелковицу пытались высаживать даже в Петербурге. В Ставрополе, Кизляре, Кисловодске и Владимировке в 1840-е годы Ребровым были основаны школы шелководства.

Интерес к шелку возник небывалый, ибо всем хотелось быстро разбогатеть, но мало кому удалось стать даже средним шелководом. А Ребров ежегодно в дар присылал московским дворянам и промышленникам тутовые саженцы, которые высаживались в парке у стен Кремля, на бульварах, в садах земледельческой школы и детского приюта. Ребров лично принимал участие в этих мероприятиях, ибо понимал уникальную ценность шелка – непревзойденная прочность скрученной паутинки-нити и гигиеничность - шелковая одежда не мялась, не возгоралась и даже не тлела, в ней не размножались болезнетворные бактерии, патогены, отражались воздействия негативных энергий, отпугивались насекомые, скатывалась вода, грязь, не впитывались запахи. Ребров себе поставил цель - здоровье нации, мечтал одеть в шелка весь российский народ и оснастить интерьеры всех жилищ шелковыми тканями, поэтому поощрял всех единомышленников.

В конце 30-х годов за пуд (16,4 кг) тончайшего ребровского шелка уже платили до двух тысяч рублей (современный эквивалент – около миллиона рублей). Столько же до ребровского стоил итальянский шелк. Неплохо выделанные шелка из восточных стран и Китая стоили значительно ниже: 700-800 рублей за пуд. После победы ребровского шелка на выставке ЭКСПО в Лондоне в 1851 г. он стал самым дорогим и дефицитным товаром на мировом рынке. Ибо шелковый шифон от Реброва оказался пригодным для изготовления самых изящных изделий, причем – немнущихся, износоустойчивых на десятилетия и пожаробезопасных, что было важно в эпоху свечного и газового освещения.

В 1837 году в «Земледельческом журнале РАН» А.Ф. Ребров писал: «Шелк мой признан во Франции лучшим из всех европейских шелков и получил всеобщую известность. Это подтверждается ныне возрастающим требованием на него из Лиона коммерческим домом Дюфур д'Арль»... Изумленный французский шелковод К. Бове спрашивал: «Каким образом ставропольский помещик сумел превзойти в этом деле школу итальянских и французских мастеров?» И продолжал: «Шелк Реброва по белизне, перламутровому отливу, ровноте, прочности и эластичности не имеет равных в Италии и Франции».

Ребров был одним из первых, кто уже в начале 19 века широко применял наемный труд в сельском хозяйстве по обработке садов, виноградников, овощных культур и особенно в шелководстве. Он видел истоки успехов в сельском хозяйстве в профессиональном образовании работников, поэтому в 30-х годах (ранее, чем в Москве) им была открыта в поместье Владимировка первая профессиональная школа, в которой обучались не только грамоте, Закону Божиему, а главному - шелководческому делу подростки из семей его крепостных. Некоторые из них стали знаменитыми вольными шелководами.

Цены на изумительный ребровский шелк неумолимо росли, хотя масштабы производства оставались незначительными. Изначально производилось до четырех пудов высококачественного шелка, который получал с первых презентаций высшие награды на выставках в Москве, Петербурге и Европе. И Ребров для увеличения производства был вынужден уйти от ручного труда его крепостных крестьян и стал энтузиаст-новатором, он изобрел производственный цех со снарядами для размотки коконов. Путем самообразования и практической научно-исследовательской деятельности он стал крупнейшим ученым специалистом-практиком в области сельского хозяйства России, опубликовав в журналах свыше двадцати научных работ по шелководству, которые и сейчас широко используются в высших учебных заведениях разных стран, поэтому он был избран членом-корреспондентом Российской академии наук и членом различных научных обществ России и зарубежных стран - Англии, Франции. С репринтами авторских публикаций Реброва возможно познакомиться в музее «Пушкинский Дом на Кавказе», расположенный в первой усадьбе Реброва в Пятигорске.

Российские ученые предлагали назвать 30-60 годы 19 века «Ребровским периодом шелководства». А 20 декабря 1850 года на торжественном собрании РАН Московское общество сельского хозяйства постановило поместить в зале заседания портрет Алексея Федоровича Реброва как первого шелковода России. В настоящее время он хранится в Государственном историческом музее.

С февраля 1837 года после убийства на дуэли гениального поэта-пророка Александра Пушкина в российских столицах начались волнения, повсюду распространялся стих Лермонтова «На смерть поэта», и царь Николай I с цесаревичем Александром II решили отправиться с неожиданной инспекцией по Кавказу (а, возможно, отдать дань памяти «Солнцу русской поэзии» и проехать путь Пушкина, описанный в его произведениях?)

На кавказскую почву, следуя от берега Черного моря, император Николай с наследником-цесаревичем ступили 20 сентября 1837 года. И после - турне галопом (Крым, Армения, Грузия, Владикавказ, Екатериноград). И уже с 16 по 18 октября 1837 предводитель Кавказского дворянства, статский советник Алексей Федорович Ребров сопровождал Императора Николая I, прибывшего в город Пятигорск вместе с командовавшим войсками на кавказской линии генералом Алексеем Вельяминовым и другими лицами с инспекцией по Ставрополью.

16 октября Ребров после показа всех курортных заведений, офицерской больницы, казармы и торжественной службы в храме принимал и потчевал царя и высоких гостей в своей пятигорской усадьбе, где в то время жили его младшая дочь Нимфадора с мужем полковником Никанором Юрьевым, и брат Яков Ребров – главный врач в военном госпитале. Присутствовал император и на народных гуляньях с казачьим хором и фейерверком в его честь. А вечером в музыкальном салоне в усадьбе Реброва дочери и жены местных дворян и офицеров исполняли романсы на стихи Пушкина, и все предавались незабываемым воспоминаниям о знакомстве с поэтом. И никто уже не мог сдержать слез, когда трепетное двухголосие дочерей Реброва Екатерины и Нимфадоры, перекликаясь с мелодией Алябьева, по-новому раскрыло пророческую суть стихов Пушкина «Ворон к ворону летит».
Государю Николаю I всё так понравилось, что на развитие Пятигорска он решил ежегодно жертвовать 200 тыс. руб. ассигнациями (по курсу 2025 года - около 200 млн. рублей РФ), а зятю Реброва предложил должность в Москве, куда вскоре и переехала жить уже навсегда семья младшей дочери Нимфадоры в большой ребровский дом на Старой Басманной (ранее она училась в Московском Екатерининском институте).

18 октября Ребров повез Николая I на открытие первой на Кавказе выставки ремесленных мануфактурных изделий. Из представителей местных промышленников Императором был особо отмечен Алексей Федорович Ребров – награжден орденом Св. Станислава II степени со звездой за образцовое ведение шелководства. И это ещё не всё: за представленное на обеде Императору несравненное шипучее вино «Ребровское полушампанское», как оценил его государь - со свойствами «дерзостной силы» и за приятное удивление образцами изделий из его поместья во Владимировке выведенных мериносов - кавказского золотого руна, Алексей Федорович Ребров был пожалован в вечное пользование усадебным местом в Ставрополе. «По указу Его Императорского Величества, — говорилось в выданном ему документе, — Кавказскому областному предводителю дворянства А.Ф. Реброву отводится в вечное и потомственное владение место возле Комиссариатской комиссии».

Что касается самого Ставрополя, то он так не понравился государю, пожелавшему с первого взгляда, сразу его упразднить и вместо него основать столицу кавказской области на Кубани. Но Вельяминов с Ребровым сумели переубедить Николая объяснением условий, парализующих экономическое развитие города, где главным тормозом был слух о причислении граждан к военнообязанному казачьему сословию, уверяя, что с устранением этого слуха Ставрополь начнет быстро развиваться. Ребров отвечал за свои слова, ибо в 1822 году по поручению «главного начальника Кавказа» знаменитого генерала Ермолова, именно Ребров составил Положение об управлении Кавказской областью - Правила о наделении казачьего линейного войска землями и Положение об управлении магометанскими инородцами и калмыками, кочующими в Ставропольской губернии. Государь выслушал Реброва, и, взяв перо, сказал: «Только уважая твое ходатайство, Алексей Федорович, оставляю город на месте», утвердив, поднесенный Ребровым план города, обещая оказать ему впоследствии льготу, о которой лично ходатайствовал Вельяминов. И 18 октября, в 4 часа пополудни, государь выехал из Ставрополя, а 26 октября, в 7 часов вечера, (через Аксай, Новочеркасск, Воронеж и Тулу) прибыл в Москву. Путевые издержки по переездам императора Николая Павловича в пределах Кавказского края составили сумму в 143,438 р. 59 к. с. Лошадей было загнано до 170.

В 1843 году Ребров в сохраненном им Ставрополе по проекту архитектора Бернштейна построил каменный дом в два этажа с мраморной отделкой у самого обрыва к живописной Ташлянской долине, напоминающий старинный замок. С южной стороны дом в какой-то мере повторял дом Реброва в Кисловодске, описанный М.Ю. Лермонтовым в «Княжне Мэри», те же фасадные украшения и четыре мраморные колонны. За обрывом находился тутовый сад (площадью 1509 кв. саженей - около 80 соток) с деревьями, доставленными Ребровым из провинции Тараскона, с юга Франции. Этот прекрасный замок Ребров возвел на доход от продажи шелка. Причем, из Франции и других стран ему «за шелковые деньги» везли уникальные произведения искусства, скульптуру, книги, мебель, фарфор, которыми он украсил интерьеры своих усадеб и домов. Дом в Ставрополе Ребров передал губернскому дворянскому собранию с галереей мировых шедевров – картин, статуй и редкой библиотекой с условием, что в просветительских целях все желающие безвозмездно могут посещать его дом и знакомиться с культурным достоянием человечества. В 1918 году здесь обосновалась Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Теперь на улице Советской 13 ребровский перестроенный замок является частью здания Ставропольского научно-исследовательского противочумного института.


Краткая биография А.Ф. Реброва:

В 1816 г. по распоряжению генерала А.П. Ермолова коллежскому советнику А.Ф. Реброву был утверждён в местности Горячих Вод план уже возведенной им его первой усадьбы, разрешение на которую он получил вместе с дворянским титулом и чином за особые заслуги (помощь в подписании договора о вхождении Грузии в Российскую Империю в 1801 г.), а также с разрешением на право выбора земли под застройку в 1000 кв. саженей (4550 кв.м.). И Ребров выбрал лучший участок земли на месте полуразрушенного фундамента древнего храма, на ещё незаселенном южном склоне Машука, в будущем курортном квартале города Пятигорска в близи горячих и целебных источников. В 1804-1810 годы крепостные Реброва построили из заводского кирпича, блоков из машукского камня, дубовых балок и досок (производства в ребровском селе Масловка) угловой деревянный дом в один этаж с шестью печами-каминами, каменный полутораэтажный флигель с 5 комнатами и хозяйственные постройки. Первые три года большая ребровская усадьба стояла особняком от всего тесного, но охраняемого константиногорского поселения. По свидетельствам Адель Оммер де Гелль — писательницы, члена Французского географического общества и профессора А.П. Нелюбина, доведенная до совершенства райского оазиса Ребровым усадьба в селе Владимировка (приданное его жены – дочери генерала Савельева) превосходила пятигорскую усадьбу по красоте архитектуры и разнообразию экзотических даров роскошного сада, но уступала по комфорту - наличию горячих и целебных вод в ареале курорта, свежести горного воздуха и по величине жилых, роскошно обставленных комнат она считалась в начале 19 века лучшей в кавказской области. Именно поэтому в его пятигорской усадьбе в 1820 г. с июня по август жили А. С. Пушкин с семьей генерала Раевского, и все лучшие люди России почитали за честь отведать изысканные яства и посетить музыкальный салон у Предводителя Кавказского дворянства Реброва, но главное, чтобы увидеть его дочь Нимфадору – воистину деву ангельской лучезарной красоты, притягивающей всех без исключения с первой минуты рождения, поэтому нареченную отцом этим редким именем, которое зачастую связывают с биографией поэта М. Ю. Лермонтова.

Алексей Федорович Ребров - Человек высочайшего Достоинства по отношению к Отчизне своей. В 1795 году, присвоен ему первый чин коллежского регистратора, и он был командирован в канцелярию кавказского генерал-губернатора графа Гудовича, а 1801 году губернский секретарь Ребров неожиданно стал непосредственным участником важного события в роли непревзойдённого переводчика у Карла Кнорринга, посему «За особенные труды, понесенные по присоединению Грузии к Российской империи по Высочайшему именному указу всемилостивейшего государя Александра I пожалован коллежским асессором». Кроме того, ему было пожаловано 200 душ крестьян (всего с женщинами и детьми – 430 душ), этот чин и владение крепостными позволили Алексею Федоровичу получить дворянство.

И ещё Ребров стал чиновником особых поручений при главноуправляющем в Грузии И.Ф. Паскевиче. А далее: писатель, меценат, предприниматель, статский советник, член императорских Вольно-экономического и Русского географического общества, и других. У Реброва в усадьбах останавливались как близкие друзья: князь М.С. Воронцов - наместник на Кавказе с 1844 г., генерал-фельдмаршал; А.П. Ермолов - генерал от инфантерии, наместник императора на Кавказе (1816-1827) с исключительными полномочиями в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях; а также дипломат, драматург А.С. Грибоедов. Гостили: дважды император Николай I, цесаревич Александр II и другие светлейшие вельможи, и столпы российской политики, и главнокомандующие, и композиторы, и литераторы: А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, В. Белинский, Л.Н. Толстой, Е.И. Блаватская с матерью Еленой Ган-Долгорукой и др. выдающиеся россияне посещали его две усадьбы и два изысканных дома.

Заслуги А.Ф. Реброва (уроженца Москвы) в благоустройстве Кавказской области были отмечены государственными наградами - орденами разных степеней (Св. Станислава со звездой, два ордена Св. Владимира, Св. Анны), и благодарностями, и дипломами, засвидетельствованные ему лично двумя российскими императорами, посещавшими Кавказ. Ребров также вел большую общественную деятельность во благо России. Им лично был составлен документ «Правила устройства Кавказских минеральных вод хозяйственным образом». Развивая садоводство - фактически стал основателем Кисловодского парка, где в 1848 году на вершине горы над его знаменитым «домом с мезонином у нарзана» установил большой каменный крест, к которому вела с каменными ступенями и скамьями дорожка, увитая белыми розами. С той поры эта гора называется Крестовой. В Пятигорске также первые сады и парки – Емануелевский, Елизаветинский, Казенный сад – засаживались цветущими саженцами, привезенными из Владимировки, в том числе и виноградными лозами. Виноградные аллеи в Емануелевском парке упоминает М. Ю. Лермонтов в романе «Герой нашего времени».

В поместье Владимировка у Реброва был свой семейный храм с часовней, школа, два каменных двухэтажных дома, магазины, кирпичный завод, цеха для шелководства, 7 погребов с кирпичными сводами для хранения вина, шесть водяных мельниц, конный завод (900 лошадей), 600 голов крупного рогатого скота, более 1000 овец, из них 200 тонкорунных, и в аренде он имел большое по протяженности устье реки Кумы, используя его для производства и продажи ценных пород рыбы на рынках России. В сельском степном захолустье имение Владимировка за пару десятков лет Ребров превратил в роскошное с фонтанами и павлинами, комфортабельное и безопасное дворянское поместье, о чём в 1840 году французская путешественница Адель Оммер де Гелль с восторгом написала в своих впечатлениях: «Ребров, хозяин Владимировки принял нас доброжелательно, устроив в прекрасных апартаментах – с окнами, выходящими в чарующий взор сад… Как экономиста и администратора Реброва можно сравнить с самыми выдающимися людьми Европы, он обладает такими знаниями в вопросах индустриализации, какие не содержат даже специальные книги».

В своих степных угодьях, до того не удобных для земледелия, Ребров прорыл каналы на 50 верст, посадил лес, а на бывших солончаках развел фруктовые сады и виноградники. Виноградной лозы росло здесь до 40 видов, в том числе редкий «Шираз» – без косточек. Из Бургундии он пригласил винодела Анго для изготовления столового вина, а из Франции Тилье – одного из главных виноделов шампанского заведения вдовы Клико. По их технологии изготовлялись знаменитые вина, «на манер шампанского». На Кавказе Ребров первым поставил на "промышленную основу" производство шипучего вина, получившее известность под названием «Ребровское полушампанское», удостоенное нескольких наград на всемирных выставках. В первой половине XIX века в его имении производили ежегодно до 25 000 бутылок, эти вина высоко почитались в царском дворе, которому он ежегодно отправлял по 500 бутылок каждого сорта.

В 1812 году Ребров, как предводитель дворянства кавказской области, узнав, что Москва сожжена и французам отдана, а простой народ в подмосковных лесах собрался в дружины и вместе с выжившими гусарами русской армии начали партизанскую войну против Наполеона, то Ребров в пятигорской усадьбе собрал народное собрание и предложил помочь (кто чем сможет) храброму лесному воинству. Сам Ребров внес 1000 рублей серебром (тогда цена коровы была - 3 р.с.), и другие привели лошадей, подводы, провиант, овчинные тулупы, вязанные шерстяные изделия и, конечно, холодное оружие и кавказские лечебные снадобья – мед и настойки трав. Эта помощь пришла вовремя и спасла от лютых морозов партизан, которые легко разделались с обмороженными голодными французами в красивых парадных мундирах с перьями.

Немало Ребров сделал и для населения ставропольского края, он описал все земли Кавказской области с определением границ казенных, казачьих и частных земель, ибо был большим знатоком Кавказа – традиций и языков местных народов, поэтому генерал А.П. Ермолов называл его «живым архивом и ведуном местных тайн всех вод». Ребров стоял у истоков хозяйственного обустройства Кавказских Минеральных Вод, ибо де-факто стал первым экологом Кавказа - благодаря его посадкам лесополос и системе орошения до сих пор в Левокумском районе сохранились леса. Он был крупнейшим ученым-практиком сельского хозяйства засушливой зоны России и доказал, что и в этих условиях можно вести на высоком уровне растениеводство и животноводство.

Последние годы жизни Алексея Федоровича прошли под наблюдением младшего брата – доктора Якова Реброва в его первой усадьбе, построенной на отроге сакральной горы Машук в курортном городе Пятигорске, где он 23 октября 1862 года прервал свой благородный путь в 86 славных лет, был отпет и похоронен в склепе Лазаревской церкви (могила не сохранена). Именно здесь – на намоленном веками месте древнего храма и сохранился чудом древний каменный фундамент с полутораэтажным ребровским флигелем под кроной двухсотлетнего древа - его шелковицы на улице Дворянской (ныне – К.Маркса 6). Это – единственный дом из всех кавказских построек Реброва, ставший обителью его светлого духа. Здесь с 2012 года начал свою деятельность Благотворительный музей «Пушкинский Дом на Кавказе», (в соответствии с данными государственного реестра учёта в Министерстве культуры СССР) расположенный в старинной части города Пятигорска, в памятнике истории «Усадьба Реброва, где жил А.С. Пушкин в 1820 году».