Волшебная поляна. Глава 13. Новогодние приключения

ГЛАВА 13.  НОВОГОДНИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ


Фотька не успел запрыгнуть на сани. Не сели в них и Гришка с Ваней.
-  Вы чего остались? – спросил последний.

-  А ты?

-  Да я вот, - замялся небесный братец, - покушать немного захотел. Внизу тоже, конечно, можно, но больно уж тут вкусно пахнет. – Показал на синий дворик в глубине бутафорского замка с изящными зубчатыми башнями. – И действительно, тёплый поток воздуха, накатывающий оттуда, был пропитан ароматами выпечки и сладостей. 

-  Я тоже, пожалуй, подкреплюсь, - заявил Фотька.
В этот момент, звонко клацая копытами, мимо проскакала пони, едва не сбив его с ног:
-  Извините!
Затем просеменил розовый поросёнок в шерстяном кафтанчике и красным бантом на шее. Последним пробежал маленький тщедушный человечек в остроконечной охотничьей шапке, в нелепых для своего субтильного телосложения здоровенных сапожищах с ботфортами, перед собой он катил тележку, обитую, кажется, мехом горностая, на которую опустил свой гигантский, вполовину своего роста, мясистый нос.
Бред какой-то.

-  Ну пойдёмте, пойдёмте, - заторопил Ваня.

Внутри новогодней зимней столовушки оказалось уютно и тихо. Под стеклянными навесами, похожими на застывшие волны, светили лампы в синих абажурах, по четырём углам мерцали маленькие ёлочки в мишуре. Над плитой колдовал толстенький усач в поварской шапочке. Вот он выхватил из духовки ватрушку и ловко стряхнул её с противня на стол, устланный пергаментной бумагой.

-  Мне, пожалуйста, два бублика, - кашлянув в кулачок, робко произнёс Ваня.

-  Пожалуйста, - пробасил усач, улыбнулся, снял с гвоздиков румяные, покрытые маком кругляши, - кушайте на здоровье.

-  А мне пирожок с повидлом, - сказал Гриша.

-  А я пока выбираю, - важно заявил Фотька.

-  У меня сейчас стих родился, - Гриша с аппетитом откусил кусок пирога, -

Ел, наверное, Ванюша
Много бубликов и сушек,
И его животик стал
И доволен, и удал!

-  Очень хорошие стихи, - похвалил Ваня, - наворачивая свои хрустящие маковые колечки.

-  Ну что, выбрал, малыш? – поинтересовался повар у Фотьки.

-  Заверните мне десять оладушек.

Усач протянул человечку-медвежонку горку блинчиков в салфетке.

-  Тебе зачем так много? – удивился Гриша.

-  А знаешь, как мы как в странствиях оголодали? – Фотька сердито посмотрел на братушку. -  Я, это, всех из личного репликатора кормил, а потом он сломался от дождя, я его тут одному подарил даже… С тех пор ни емши ни пимши.
Направился к выходу.

-  Ты куда?

-  На свежий воздух.

-  А тут разве не свежий? – засмеялся повар.

Фотька не ответил. Некоторое время усердно поглощал тёплые, пропитанные душистым маслом жареные лепёшечки, наблюдая за колобродящей внизу публикой.

Рядом вспыхнуло, со снега, отряхиваясь, поднялся коренастый плотный коротышка в зелёном кафтанчике с белыми кружевами.
-  Разрешите представиться, домовой Кузя.

-  А где борода? – отправляя в рот очередную оладью спросил Фотька.

-  Не растёт, - виновато развёл руками домовой. Поглядел на озеро. – А ёлка будет?

-  А это что, не ёлка?

- Я имею в виду – зажжётся она или нет? В особые судьбоносные годы она вдруг озаряется в полночь чудной радугой.

- Должна зажечься, - глубокомысленно произнёс небесный братец, - раз год будет судьбоносный.

-  Давай съедем к ней на ледянке? – предложил Кузя, показывая на кем-то брошенное неподалёку пластмассовое корытце.

-  Давай.

Они обустроились на плоской широкой ванночке, Фотька подумал, что ледянка, вообще, больше похожа на перевёрнутую вверх дном кепку.
-  Поехали!..
Вихрем, вихрем! В струях разноцветных энергий!..
Уже на озере санки закрутило и разбросало незадачливых ездоков в разные стороны.
Фотька влетел в еловые объятья, и долго сидел, не двигаясь, полузасыпанный снегом, среди игольчатых лап и шишек.
-  Чуть не убился, - изрёк наконец он, откусывая от оладий, которые так и не выпустил из рук.
Прямо перед его лицом покачивалась на верёвочке бровастая стеклянная сова. Небесному братушке она почему-то не понравилась.
-  Вот брови насупила, орясина, - пробормотал он и ткнул птицу в клюв пальцем. Еловые ветви стремительно раздёрнулись, и розовый медвежонок вывалился буквально на зелёную лужайку, усыпанную земляникой.
К нему подскочила задорная маленькая собачка, кудлатенькая, с белой мордочкой, коротким хвостом с кисточкой.
-  Тут чего, лето уже? -  удивлённо поинтересовался Фотька у новой собеседницы.

-  Ты кто? – ответила вопросом на вопрос собачка.

-  А ты кто?

-  Меня зовут Капля!

-  Имя какое странное…

-  Для обжор странное, - ответствовала собачка, - а для тех, кто ест понемножку, очень даже хорошее. – Она неожиданно выхватила из его рук оладью и улепетнула куда-то в заросли травы.

-  Зараза ты, а не Капля, - раздосадовался Фотька. – Ну ничего, у меня ещё два блина осталось.

Оглянулся – из сиреневой пелены прямо по воздуху вновь плыла стеклянная бровастая птичища, он снова щёлкнул её по клюву – еловые ветви вновь обрушились… У-ух! – гугукнуло где-то недалеко - сова ожила? Фотька попятился, наступил на что-то мягкое.

-  Уберите сейчас же ногу!

Как же так оказалось? – он стоял на огромном носу знакомого уже охотника.

-  Нигде от вас покоя нет, как нос с тележки опустишь, так кто-нибудь и наступит.  Уберите ногу сказал вам!

Фотька отпрыгнул в сторону.
-  Извиняйте, просто у вас он очень большой.

-  Нормальный он у меня!
Охотник водрузил свой ну вот ей-ей – вот шнобель настоящий! – на тележку и исчез за еловыми навесами.
«Бред какой-то. Надо и мне отсюда выбираться.»- подумал небесный братец и поспешил вслед за обладателем великой носопыры, хорошее слово в голову пришло – носопыра! Запутался в гирляндах, вылез наружу… Снег с фиолетового неба уже не падал хлопьями – редкие блестящие снежинки танцевали в воздухе…

-  Фотя! Иди к нам!
На качелях кружилась вся их компания, и уже подоспевшие Ваня с Гришкой.
-  Пейте йогурт и кефирчик –
    В голове не будет дырочек! -

продекламировал новоявленный поэт.

-  Мы тебя уже искать хотели, - прыгай ко мне! – предложила Ксения, проносясь мимо в кресле в виде морского конька.

-  Попробуй тут прыгни.

Фотька пропустил один оборот, присел, напружинился, но подскользнулся в последний момент и немного не вписался в траекторию, очутившись на сиденье подле Александра, летевшего вслед за девушкой.

-  Ко мне ты зря сел, - поморщился тот. – У меня голова кружится, вестибулярный аппарат ни к чёрту. Я сейчас слезаю, а ты держись за поручни… Остановите качели! - Но, кажется, на крик его никто не обратил внимания. – Я не шучу!.. Тьфу! -  С ходу выпрыгнул из кабинки, упал на одно колено, тут же встал и с минуту стоял с закрытыми глазами.
Фотька всё это время висел у него на руке.
- Я же сказал за поручни держись, а не за меня, вообще расшибиться могли… Уф… Отцепляйся. Пусть теперь вертятся без меня.

- Без нас, - поправил его человечек-медвежонок, ему почему-то тоже расхотелось кататься.

Мужчина, недовольно покачав головой, потёр масляное пятно на рукаве:
-  И пуховик мне измазал.

-  Ничего, у меня ещё два блина осталось, - успокоил его Фотька, запихивая одну оладью себе в рот.

- Ладно, пойдём, погуляем, - Александр взял небесного братца за руку, - голова окончательно на место встанет.

Они вошли в ледяной лабиринт – стены высотой метра в три! Дважды им попадались навстречу одни и те же девушки в красивых узорных кокошниках: С Наступающим! И ещё раз с Наступающим!
Потом группа слишком уж серьёзных для праздника белобородых гнома, затем проскакала, звонко цокая копытами, знакомая пони…
В ночном небе с треском рассыпАлись малиновые петарды.
-  Тут в полночь ёлка огнями разноцветными покроется, - сказал Фотька, - говорят, сияние будет чудесное.

-  Я знаю, действительно будет очень красиво. Будем ждать.

В этот момент дорожка вильнула за угол – огромный, в три-четыре человеческих роста белый сияющий шар опустился перед ними на землю. Невидимая дверь в нём отворилась и навстречу гуляльщикам вышел человек в оранжевом комбинезоне.

-  Сергей! – воскликнул Александр. Они обнялись с незнакомцем. – Как ты? Где ты?

-  О, ты же знаешь: после всех моих земных выкидонов и ошибок, мне пришлось отбывать отпущенный срок в Мирах Возмездия.

-  Их больше нет!

-  И это здорово. А после меня отправили домой.

-  Я почему-то был уверен, что встречу тебя в эту ночь. Ты мне снился.

-  Да я замучил всех просьбами, чтоб меня снова отправили на Землю. В конце концов меня пожалели и теперь я среди тех, кто прибыл на кораблях со всех уголков галактики защищать планету…

Фотька решил проявить тактичность – «Ну встретились давние друзья, у них свои разговоры, свои интересы» - и направился прочь из лабиринта. Но вскоре понял, что заблудился – выхода не было. Мимо пробежал огромный бронзовый жук в валенках на всех шести ножках. Небесный братец даже немного струхнул при его виде, но всё же поспешил за ним вслед. Жук обернулся, ускорил бег. Прибавил шагу и Фотька. Жук остановился. Пошевеливая крохотными усиками с забавными кисточками на концах, пытливо поизучал преследователя блестящими пуговичными глазенциями…
-  Иди вперёд, не люблю, когда за мной идут.

-  А выход впереди есть?

-  Есть. Прямо и не куда не сворачивай.

«Боится», - удовлетворённо подумал Фотька… 
Оглянулся через пару минут – жук исчез.
«Точно, боится»…
Уткнулся в ледяную стену.
«Не иначе, нагрел меня».
Дорожка поворачивала направо.
«Пойдём направо».
 Потом налево.
 «Налево».
Лабиринт закончился! Правда, вышел он ни к центру празднества, а в дальний, безлюдный участок озера. Впрочем, почему безлюдный? – совсем неподалёку, в нежно-изумрудном сиянии из проруби прямо на льду сидели две прекрасные обнажённые девушки. Фотька сразу понял, что это русалки.
-  Детям до шестнадцати, - засмеялись они, завидев маленького гостя.
Одна даже лукаво погрозила ему пальчиком.

-  А мне не до шестнадцати – я старше, - подбоченился Фотька.

-  Дурачок, - засмеялись опять девушки, запахнули ноги в серебристую ткань, похожую на чешую, и с плеском нырнули в воду.

Небесный братец осторожно приблизился к полынье – из зелёной светящейся глубины, шевеля длинными усами, на него глядел маленькими глазками-буравчиками, громадный сом.

-  Хочешь покушать?
Фотька бросил в ледяной колодец оладью вместе с салфеткой. Сом проглотил и оладью, и салфетку. Полынья на глазах погасла и затянулась ледяной коркой.
 -  И бумагу сожрал, вот орясина, - удивился человечек-медвежонок и двинулся к ёлке в обход ледяного городка... Выбрел к катку за дощатым заборчиком – шум, визг… На скамеечке у входа снимал коньки, весь извалявшийся в ледяной пороше, домовой Кузя. На плече у него сидел, помаргивал, свесив ножки-тростиночки, светло-жёлтый шарик.
-  Мой ученик – Кругля, - представил странное существо домовой, предложил: - Пойдём на качели?

-  У меня вестибулярный аппарат ни к чёрту, - отмахнулся Фотька. Настроение у него из-за того, что русалочки не захотели с ним поговорить, немного испортилось. Он вновь потащился куда-то к центру главного торжества и вдруг увидел трёх мамонтов на берегу. Обрадовавшись, развернулся к ним...

-  Приветствую старых знакомых!

-  Здравствуй, малыш!

-  У меня были оладьи, но я не могу угостить вас, потому что их у меня сом с русалками упёрли.

-  Дурачок! Дурачок! – просыпались откуда-то, запорхали, зачирикали синички.

-  Опять вы, и здесь тоже…

-  Фотя! Фо-отя-а!.. – донеслось сверху.

Он задрал голову. На связке воздушных шаров, похожей на гигантскую гроздь винограда, обмотавшись серебряной верёвкой, летел Гриша.
-  Слушай мой новый стих:

Видел я у сундучка
Золотого паучка.
В этом смысл волшебный есть:
Паучки приносят весть.

«Бред какой-то».
Хотел вслух как-то прокомментировать гришкины вирши, но золотые сполохи внезапно озарили небо, огромная белая сияющая башня образовалась прямо над ёлкой!  Золотые стрелки-ключики показывали без пяти двенадцать!.. И душа у небесного братца озарилась изнутри, и он понял, что сейчас настанет Новый год, и ёлка чудно засияет… Он рванулся поближе, толкнул, чуть не сшиб с ног…
-  Прошу простить…

-  Что ж ты такой невнимательный, малыш? – засмеялась румяная от мороза женщина в блестящей тёмно-синей шубке.

Фотька застыл. Он узнал этот голос! Он узнал эту женщину!..
-  А вы меня узнаёте? – спросил он сдавленно.

Женщина внимательно посмотрела на него.
-  Нет, малыш.

-  А это, у вас… есть дети?..

-  Есть, - слегка удивилась его новая собеседница, – чудесные двойняшки – мальчик и девочка. – Погрустнела. – Был ещё один, первенец, но он умер от тяжёлой болезни. Я буду его всегда помнить.
В эту же самую секунду с горки под ноги к ней с весёлыми криками скатились два карапуза, - шубки, шапочки, шарфики, алые щёчки, весёлые глазки…
-  Дети, вы меня чуть с ног не сбили. Поглядите, какой красивый розовый медвежонок вас встречает.

Фотька зачарованно продолжал смотреть на женщину.
-  Вы счастливы?
 
- Конечно, милый, я очень счастлива!
И к детворе:
-  Пойдёмте папу искать, а то уже наступает Новый год.

Фотька не отрываясь смотрел им вслед.

-  Вот он! Нашли тебя наконец!
Ксения налетела снежным ветерком, подхватила его на руки.

- Весь лабиринт обыскали, - подбежал следом запыхавшийся Александр, вместе с ним Единорог и Летиния…

И в этот миг ударили часы! Ёлка вспыхнула, радуга затопила весь мир и вселенную!..

-  С Новым годом! – покатилось над озером…


-  Ты меня слышишь? - Единорог приблизил голову к самому уху Александра, - Вы прощены. Не беспокойся за неё. Смерти нет.