Ред 12. 04-25 г Шура Чайко, Ковпак шёл, Каратели ж

  ПОДУМАЛ НА ДОСУГЕ Я.
Никто не знает, ЧТО нас ждёт,
На склоне --- прОжитого Века.
БОГ начертал, иди --- Вперёд,
Смысл главный, в жизни Человека!
                **********

.   Однажды, моя родная мама --- Александра Степановна, вместе с четырёх летним сынишкой Владимиром и самой младшенькой сестричкой своего мужа Михаила, (четырнадцати летней Валентиной Чайка), еле успели спастись от неминуемо надвигавшейся на жителей села Духановка смерти.
  От пули, карателей немецкой Зондер команды, их уберегло лишь одно счастливое обстоятельство, так это --- проживание семьи на противо положном конце села, от места начала его зачистки.
                ********.            
                Духановка в Википедии.
   Духановка (на белорусском языке Духанаўка) — деревня в Вышемирском сельсовете Речицкого района Гомельской области Белоруссии.
  В -- 34 километрах на юг от районного центра и железнодорожной станции Речица (на линии Гомель — Калинковичи), -- 84 км от Гомеля.
  На востоке, по заболоченной низине, пролегает мелиоративный канал.
  Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Хойники — Речица.
  Планировка деревни состоит из --- одной прямолинейной улицы, ориентированной с юго-востока на северо-запад и застроенной деревянными усадьбами.
  По письменным источникам, Духановка известна с XIX века, как селение в Речицком уезде, Минской губернии. Наиболее активная застройка её, приходится на 1920-е годы.
  В 1931 году, здесь организован колхоз --- «XIII Октябрь», работали кузница и шерстечесальня.
  Во время Великой Отечественной войны -- 28 января 1943 года оккупанты расстреляли 44 жителя (похоронены в могиле жертв фашизма на юго-восточной окраине).
  В июне -- 1943 года, каратели вторично приходили, полностью сожгли деревню и ещё убили в ней -- 42 жителей.
  В боях около деревни, погибли -- 32 советских солдата (похоронены в братской могиле, в -- 0,1 километра на юго-восток от деревни).
  Ещё -- 17 жителей из деревни, погибли на фронте ВОВ
  Согласно переписи 1959 года, она числится в составе колхоза имени ---  XXII съезда КПСС, (центр находится -— деревня Вышемир).
                ***********
   Эта зондер команда эсэсовцев и полицаев, ранним июньским утром 1943 года, вторично уже и внезапно напала на деревню, (со стороны соседних Новых Барсуков), стала полукольцом окружать и приступила к расстрелам жителей, в зоне действия местного партизанского отряда.
   Было убито тогда ещё --- 42 человека. Смогли спастись на другой окраине села, совсем не многие жители!

   Люди, как только услышали звон битого стекла в крайних домах, плач женщин и детей, выстрелы винтовок и короткие очереди немецких шмайссеров, то сразу же --- кое кто успел убежать в ближайший лес, можно сказать в чем был.
   Наш край села, ещё успел (уже на бегу), хоть свою одежду верхнюю и хлеб схватить со стола, что сильно потом пригодилось самим и даже поделиться с другими сельчанами, спрятавшимися в котлованах от выработок торфа, куда ещё долго доносился шум погромов, крики и стрельба в селе.
   Однако на этот раз, село уже не уцелело, его каратели сожгли полностью.

   Но предварительной историей к этим событиям, послужил вот какой важный случай.
  Зимой 1942-43 года, моя мама с четырёх летним сынишкой Владимиром и Валюшкой Чайка, (самой младшенькой сестричкой мужа своего Михаила), проснулась среди ночи в своём доме от непонятного, а потому тревожно-напряжённого страха, возникшего от --- всё время приближающегося к их селу грохота.         
 Сперва она подумала даже, что это --- снова немецкие танки колонной прут на Гомель. Но Гул становился всё громче, он не был похожим ни на шум немецких самолётов <бомбо возов>,  которые тяжело груженные бомбами, волнами шли над селом в сторону Гомеля, Смоленска и Брянска.    
   Уже позже, отбомбившись там и налегке, они возвращались на свой аэродром,  однако звук моторов был совсем другой, не надсадный, а звонче намного.
   Соскочив с широкой лавки, где она спала и прильнув осторожно к стеклу окна, (а в это время как раз луна малость освещала улицу), увидела там двигающийся по деревне длинный конный обоз, но не санный а колёсный.
   Оказалось, это колёса телег с железными ободами, прыгали по замёрзшим на улице снежным кочкам, издавали такой вот жуткий грохот!
   Телеги этого обоза, что характерно, были не деревенского крестьянского образца, но строго военного и все с заводской зеленоватого цвета окраской.
   Тащили их легко, крепкие и сытые под стать лошади, запряжённые попарно, да с такой шустрой рысью, что аж искры летели из- под кованых копыт!

   Так долго, этот странный  обоз и громыхал, наверное часа полтора, потом пошли колоннами военные и что удивительно, не в немецкой, а в русской форме и со звёздочками на шапках.
   У многих на груди, были автоматы с круглыми банками, похожими на консервные.
  Как позже выяснилось это были новые советские автоматы ППШ.
  Вся Духановка затаилась, опасаясь какой-нибудь немецкой подлости, ведь фронт в это время, был где-то аж под Москвой, так что ниоткуда вдруг здесь в тылу, не могло появиться столь много наших военных.

   В это самое время, человек семь этих военных, перелезли через изгородь во двор старосты села.    Его дом стоял по соседству, через улицу наискосок от нашего, и при лунном свете хорошо был виден из окна.
   Выставив предварительно, часового с винтовкой у калитки, эти военные стали громко стучать в окно и в дверь, а второй часовой укрылся с автоматом в глубине двора, за углом сарая.   
  В доме старосты проснулись и за стеклом окна появился белый силуэт человека , он что-то спрашивал наверное, а с улицы ему сказали --- открывай!
   Внутри хаты, суматоха началась какая-то, однако дверь не открывали, тогда ударом приклада военные выбили раму и один из них с автоматом, перевалился через подоконник туда, и через секунду открыл дверь для остальных.
   Часовой у калитки, в это время залёг с винтовкой за штабелем брёвен.
  Луну, в очередной раз затянуло облаками и уже не стало  маме, столь чётко видно двора.
   В это же время, в доме старосты засветился огонёк лампы, тени людей замелькали по стенам.    Еле слышно и неразборчиво, внутри дома, гудели голоса минут десять и дерюжкой какой-то,  завесили выбитое окно.
   Потом, с визгом надрывным, заорал голос нашего соседа старосты --- товарищи, товарищи!!!    И вдруг, дверь входная, как от взрыва распахнулась, на крыльцо выскочила белая фигура, крутанулась юлой как бы туда - сюда, не зная в какую сторону ей побежать и скачками бросилась к сараю у огорода.
   Из дома эти люди почему то вышли не спеша, а у сарая в это время стоявший там часовой, пару раз крикнул громко --- стой, стой!
   Ударила короткая автоматная очередь, и она оборвала длинный вопль старосты!
  Там у сарая, кто-то посветил фонариком по земле, потом по стене сарая и сказал, таким молодым довольно голосом, чтоб все услышали --- Готов, шкура продажная!
   Тут у крыльца засветилась спичка, помигала малость, пока от неё прикуривало несколько человек, потом открылась калитка и военные пошли вслед за колоннами, пряча огоньки папирос в рукавах одежды.
   Ещё, минут через пять, поднялся часовой за штабелем дров, окликнул второго за сараем и они вместе ушли по улице вслед за всеми.

   А на рассвете, с небес посыпался обильный снежок, он моментально и надёжно прикрыл от посторонних глаз все следы, колеи телег и конский навоз!
  Перепуганные ночной стрельбой жители, боязливо стали выходить из жилищ, чтобы кормить скот, да ещё за водой к колодцам.
  Тут то моя мама и узнала, что шёл какой-то отряд  Колпака, вроде к местным Речицком партизанам пошёл.
  В эту ночь, на другом конце села, ковпаковцы прихлопнули двух полицаев из местных.
  А сосед наш --- староста, накануне перед этим, приготовил подробные списки активистов колхоза довоенного и передал немцам, а может и не успел передать.
   Вот их то, у него в доме и нашли партизаны ночью,  Поэтому он и орал товарищи, товарищи с перепугу, а потом пытался убежать через огород.
   Это событие, произошло зимой 1942-43 года. Тогда про Ковпака, идущего своим отрядом в рейд по немецким тылам, действительно ещё никто не слышал и не знал, кто он такой.
  После ликвидации старосты села с полицейскими и ухода ковпаковцев в рейд, немедля нагрянул карательный отряд немцев и учинил расправу над жителями.
  Каратели, внезапно оцепили село, прочесали все дома, арестовали 42 человека женщин стариков, детей и расстреляли.
  Благо тогда,  они село хоть не сожгли! Моя мама с детками и соседи пересидели дня три в яминах от выбранного торфа на болоте, а потом осторожно вернулись в дома.
   Немцы на этот раз, не сильно повредили село, забрали только несколько свиней и коров, да ещё тёплые вещи.   
  Но, вот уже летом 1943 года, зачищая полностью от партизан окрестные леса, по отработанной ими ещё зимой 42- года схеме, снова на рассвете окружили село, полностью его сожгли и убили ещё --- 42 жителя.

              КАРАТЕЛИ СЖИГАЛИ СЕЛО.
   Мама наша, как только услышала очередной переполох со стрельбой в селе, бросилась в сарай отвязывать кормилицу семьи корову Зорьку и звать игравших в огороде детей, т.е. сына Владимира и племянницу Валю.
  В этот самый момент, к нашему дому на мотоцикле подкатили трое немцев, в касках со зловещими зигзагами белых молний и закатанными по локоть рукавами.
  Водитель и пулемётчик остались на месте, но третий молодой и белобрысый с факелом в руке и автоматом на груди, пинком ноги распахнул калитку во двор, почти не целясь, прострочил сперва очередями по всему двору и постройкам, а затем подпрыгнул малость и размахнувшись в полуоборота, закинул факел повыше на соломенную крышу, у основания кирпичного дымохода, чтобы его не смогли достать и сбросить хозяева дома.
   После чего, неспеша пошёл к мотоциклу, весело насвистывая какую-то немецкую мелодию.
   Мама, через открытые ворота из сумрака в сарае, видела всё это. Спазм страха, от шлёпнувших пуль по стене, чуть не попавших в её и корову, напрочь парализовал её голос.
  Да и понимала она, что надо молчать, чтобы не привлечь внимание немцев к игравшим у грядок с картошкой детишкам, иначе бы очередь и по ним прошлась.
   Мысль одна, пронзила мозг – только бы не в детей, только бы не увидели их в картошке эти ироды, спаси господи Боже милостивый!
   В это время, немец водитель протирал свои
запылённые очки, а второй сидевший в коляске повернул пулемёт в проём калитки и держал на мушке весь двор, но почему то не стрелял.
   Когда мотоцикл развернулся и поехал к центру села, мама начисто позабыла и про кормилицу коровку, которую не успела даже отвязать и вывести из сарая, и про овечку с двумя ягнятками, а поползла по меже к перепуганным деткам.  На их счастье, даже ни разу не попытавшимся выглянуть из высокой картофельной ботвы. Она схватила их и отвела за сарай, а сама вбежала в дом за <аусвайсом> и другими документами.
  Сухая соломенная крыша дома, уже полыхала вовсю ивановскую, с жутким потрескиванием и столбом черного дыма, как и другие дома по всей улице.
   Захватив, приготовленный заранее для такого тревожного случая узел, с первой необходимости вещами, едой и главное с АУСВАЙСом!
 Его, с печатью немецкого коменданта, раскинувшей крылья птицей со свастикой, коренным сельчанам выдавала немецкая «гебитс» комендатура. Делалось это, после тщательной проверки личности человека, через местную полицию и старосту деревни, как временный документ личности на конкретной оккупированной территории.
  Если патрулю, его не могли предъявить при проверке документов, то тут же подвергались аресту и доставке в комендатуру, а там разговор был короткий --- ПАРТИЗАНЕН, КОММУНИСТ и неминуемый расстрел.
   Под таким предлогом, полицаи и сами стреляли не понравившихся им сельчан.
   Могли, запросто любого человека шлёпнуть и присвоить понравившуюся им одежду, обувь, лошадь и т.д, не говоря уже про обиды довоенные.
   Отчитывались потом перед немцами, как за уничтоженного при попытке к бегству партизана, активиста, или советского дезертира, да при этом еще и поощрения получали.
  А пунктуальный комендант, посылал отчётный рапорт высшему руководству, зарабатывая звание, или отпуск «нах фатерланд».
  Люди, уже имевшие определённый опыт, заранее сделали в лесах некоторые запасы продуктов и тёплых вещей.
   Наиболее ценное имущество, а в нашей семье это была ручная швейная машинка «Зингер» и довоенные личные документы --- мама закопала в разных, менее подтопляемых дождями местах, и тщательно замаскировла.
  И правильно сделала, ведь в любой момент дня и ночи, на подворье могли ворватья немцы, или полицаи, учинить тщательный обыск, шомполами тыкая под стенами и в огороде с картошкой.
  По рыхлой почве, они легко обнаруживали место такой ямки и забирали найденное себе, особенно радовало их припрятанное сало, самогон и мёд.
   На островках в болоте, вокруг села, односельчане расширили прежние убежища, замаскировали их и даже устроили очаги для готовки пищи.
  Так вот, схватив в комнате полной дыма этот узел с вещами, едой и документами, мама побежала к оставленным за сараем деткам, но к своему ужасу --- обнаружила там лишь плачущую Валюшку племянницу, а след маленького сына Владимира четырёхлетнего, как говорится и простыл уже, в неизвестном направлении!
 Чуть не сомлевшая от испуга мама, метнулась по двору в поисках, она проверила снова картошку, где дети играли только что. Прошерстила сарай со всеми другими постройками, звала сыночка оглядываясь на дымную улицу со снующими немцами и полицаями, но своего сыночка так и не нашла.   
  Испуганную и плачущую у сарая племянницу Валюшку, бил от страхов нервный озноб и куда подевался брат она не говорила, а может и сама не видела момента его исчезновения.

  За сараем и огородами, неподалеку виднелись заросли орешника, где всегда детишки промышляли орехами. А подальше за ними уже, начинался большой и тёмный лес, куда они ватагами бегали за ягодой и грибами.
  Мелькнула у мамы мысль, так может он в орешнике побежал и спрятался с испугу!
   Забыв начисто о корове, взвалив узел с вещами на плечо и взяв за руку Валюшку, мама пригнувшись побежала к кустам, через небольшое открытое место.
  В общей шумной суматохе, горящей деревни и в таком нервном напряжении от исчезнувшего ребёнка, выстрелов в свою сторону она уже не слышала, только запечатлелись боковым зрением какие то фонтанчики пыли под ногами.
Прочесав весь орешник и опушку леса, сынишки Володьки мама так и не нашла.
   А возвращаться назад и искать в селе, было уже поздно --- оно уже полыхало огромными чёрными дымами костров до неба.
   Значительно позже, уже в лесу среди уцелевших соседей, была ею обнаружена внутри узла с вещами залетевшая туда пуля от немецкого «шмайсера».
   Тут то и пришло к ней, полное осознание всей опасности её собственной жизни и жизни девочки, со всхлипами посапывающей во сне, прислонившись к спасительному узлу.   
  Попросив соседей присмотреть за девочкой, мама продолжила поиски сыночка до самого рассвета.   Обессиленная вконец и находясь при этом --- в шоковом состоянии от отчаяния по пропавшему бесследно ребёнку, она в изнеможении полном, присела под разлапистой ёлочкой и сон напрочь отключил её от тревожной действительности.   Вдруг проснулась внезапно, как от разряда тока по нервам напряжённым до предела.
   От сильного тумана и росы на траве, вся одежда её промокла, а сама она продрогла до костей, зуб на зуб не попадал.
  Напряжённо, до самого звона в ушах, она стала прислушиваться к окружающим её звукам.
   Вдруг, уловила позвякивание колокольчика, какие обычно,  в деревнях вешают хозяйки на шею своих слишком шустрых и свободолюбивых коров.
  Сомнений не было, это же её «зорька» неподалёку где-то двигается, позвякивая при ходьбе, или когда отмахивается от гнуса.
   Двигаясь осторожно по кустам в том направлении, она вышла на окраину леса, уже  далеко за селом. Увидела на опушке свою корову с обрывком верёвки на рогах и слегка обгоревшей на спине шерстью, мирно пасущуюся на сочной траве.
   Завидев свою хозяйку, корова молчала к удивлению почему-то, как бы чувствуя тоже врагов рядом, и сама двинулась маме навстречу.       Шершавыми губами, она искала в руке хозяйки привычную корочку хлеба, получаемую перед утренней дойкой, чтобы отдавала без утайки всё молоко.
   Взяв за обрывок верёвки корову, мама решила посмотреть стожки сена на этой лужайке, и о боги, с радостью превеликой обнаружила свернувшегося в комочек спящего ребёнка, своего сыночка Владимира!

                *********************
    СПАСЛО ТО СМЕРТИ МЫЧАНИЕ КОРОВЫ ЗОРЬКИ.
Стоит ли объяснять вам радость матери и её ликование в эти мгновения, когда взяв эту спящую Кроху на руки и прижав к груди своей, вновь почувствовать тепло его хрупкого с перепачканными коленками и мордашкой, вдобавок всего искусаного комарами тельца.
 
    Приоткрыв глаза, Владимир узнал свою маму, слабым голосом прошептал мааама и опять уснул, обняв за шею.
   Посидев немножко, с наконец то найденным ребёнком, под стожком сена и уняв слёзы радости, взяла она свою коровку за обрывок верёвки и потянула за собой вдоль опушки, по направлению к болотине, где укрылись сельчане.
  В это самое утро,  после пережитой суматохи в сгоревшем селе и ночных поисков, был именно такой редкий момент в природе, когда ночь ещё не ушла, а рассвет ещё только идёт.
   Окружающие тебя предметы, причудливо смешаны с плотным туманом и приобретают сказочные очертания.
Не прошли они и ста метров по опушке, как вдруг корова, а она при ходьбе свои ноги не поднимает так высоко как люди, стала цепляться копытами за какую -то проволоку и как бы спотыкаться, даже малость приостанавливаться, рывками дёргая за верёвку.
  И только собралась мама, на неё неугомонную прицыкнуть негромко, как сбоку со стороны луга, что-то щёлкнуло и вдруг заорал испуганно человек --- хальт- хальт и ещё что-то, но она сама с перепугу и не запомнила.
   Тут же раздался звук, похожий на хлопок и в небо взвилась жёлтого цвета сигнальная ракета, ярко освещая верхушки деревьев. Однако густой туман пробить до самой земли, этот свет был не в состоянии.   
   Пока, ракета падала и догорала, мама машинально потянула корову под кроны деревьев, постаралась убраться с этого опасного места, как можно дальше.
  Приняв левее, в глубь леса, метров через триста, они почти наскочили на человека под деревом, заоравшим благим матом «хальт, хенде хох».
   От неожиданности, мама чуть ребенка не выпустила из рук, остановилась как вкопанная, а корова, жуя жвачку, просунула свою голову ей подмышку и замычала призывно.
   Может быть, именно корова и разрядила эту сложную ситуацию, подарила своим мирным мычанием доли секунды подумать тому вооружённому человеку --- возможно фермеру какому, или батраку из германии, вспомнившему свою корову.
   Ибо он в этот короткий миг --- не нажал на спусковой крючок своего шмайссера, не загубил короткой очередью две совершенно невинные души и скотину.
   Надо ж было такому случиться, именно под вечер, после сжигания сёл и расстрелов людей, на этой опушке расположились немцы. Как и положено по Уставу в полевых условиях, выставили на ночь в разных местах своих часовых, опасаясь нападения партизан из леса.       Они наспех вырыли вдоль опушки не глубокие окопчики, замаскировали их, протянули в уцелевший дом, где заночевали их офицеры, полевой провод к телефону, который корова и потревожила, цепляясь своими ногами пару раз, а часовые немцы отреагировали на рывки и выпустили ракету.
   Этот часовой в маск халате, почти слился с зелёными кустами и на их фоне его не сразу и заметила мама.
   От внезапной встречи, он тоже струхнул, но успел сообразить, что корова эта возможно из сожжёного села, если с опалённой шерстью на спине. Вечером тут уже действительно паслась и часовые её точно видели, но не трогали за ненадобностью. 
  Поэтому, увидев женщину с ребёнком на руках и эту корову, он успел сообразить что к чему и строго заорал «Вэр ист да! Матка хальт! Матка киндер, унд куу. Вэг, матка, вэг!».
    И ещё что-то, показывая не в лес, а в сторону по направлению тянувшегося провода полевого телефона, проложенного по невысоким колышкам над мокрой травой, чтобы от влаги не было замыкания и потери слышимости.
   Даже в спешке большой, немцы педантично всё проделали, добросовестно и пунктуально согласно инструкции, удивлялись потом наши люди, после освобождения.
   На свет взлетевшей ракеты и крика часового, прибежали ещё три немца, отобрали корову, дали подзатыльник не сильный мальчику и повели семью подальше от леса.
   Ребёнок помалкивал при чужих страшных дядьках на руках у матери, корова шла медленно, один немец её временами пинал и смеясь говорил что-то остальным.
   Пришли они на окраину сгоревшего села к шалашу, из которого вылез худющий долговязый немец и стал орать на этих троих, вытянувшимхся перед ним и щёлкнувшими каблуками коротеньких с широкими голенищами, немецких сапог с подковками и шишковатой подошвой.
    Потом он подозвал солдата переводчика и дал ему короткую команду, проведя ребром ладони по своему горлу, можно было догадаться, что корову он велел зарезать и отдать в котёл на еду солдатам, а «цивилише матка унд киндер, нах арбайт фатерланд». 
   Мама была настолько потрясена, всеми этими внезапно свалившимися передрягами за одни сутки, что еле стояла на ногах, удерживая сына.   Переводчик повел её с коровой куда-то через кусты, с жалостью смотрел на дитя с потрескавшимися губами, хныкавшим и просившим пить,, а потом достал початую плитку шоколада из карма и стал её вкладывать в руку испугавшемуся ещё больше ребёнку.
   Пытался погладить его по головке и при этом, показывал три пальца, т.е. и у него дома мол, остались где-то трое детишек.
   Всё повторял --- матка, фатерланд карашо, зер карашо!
   В это самое время позади, у шалаша с длинным немцем, поднялся какой-то шум и беготня, провожатый конвоир, сразу же тормознулся, немного подумал, решая как ему поступить и показывая рукой, махнул вперёд.
   Матка дранг форветс, шнель, шнель, ком,ком! Он на каблуках развернулся и быстрым шагом пошёл назад.
   Когда он исчез за поворотом тропинки, мама не долго думая, сразу же потянула корову в сторону от тропы, к небольшой низине с кустиками, а потом уже и в недадюлёкий спасительный Лес.

 Вернувшись к своим односельчанам в болото, она удивилась ещё больше, тут уже знали и о её аресте, и о конвоирах.
  Племянница Валюшка, в это время пригорюнившись, сидела маленьким и слабеньким воробышком на узлу с одеждой и вытирала слёзы. Она остро ощущала себя брошенной всеми полной сиротинушкой,  у которой  немцы отобрали на погибель всех последних родственников!

                ****************
    Оказывается, один мужчина из Духановки, ночевать уходил подальше из общего лагеря, чтобы его присутствие не навлекло беды на семью в случае облавы, и всё происходящее на рассвете у опушки увидел с болотины своими глазами.
   Через несколько ночей после этих событий, там на него спящего и набрела немецкая разведка, судя по количеству отпечатков немецких сапог с характерными заклёпками на сырой земле.
   Не создавая лишнего шума, тут же заколола человека штыком, прямо под кочкой болотной травы, по местному «купины».
   Коровка наша,  оказалась поистине единственной кормилицей для всех проживающих в лагере детишек.
   Её молочко, давали в первую очередь больным и простуженным. Общее горе, сделало людей Единой Семьёй, не жалевших для соседа ничего и делившихся последней крошкой еды.

   НАША УСТАЛАЯ РАЗВЕДКА И УДАР КАТЮШАМИ.
   Местные леса и болота с убежищами в горах и землянках, всё лето ещё не раз спасали людей с детишками.
   До той самой дождливой осенней ночи 1943 года,  с первыми заморозками, когда уже наши разведчики возвращались назад из поиска с добытым языком-немцем и случайно не наткнулись на эти землянки.
   Что характерно, разведчики настолько были усталыми, грязными, оборванными и с красными от недосыпания глазами, да ещё и голодные до такой степени, что проглотили печеную на костре беженцами картошку, прямо в кожуре, не очистив от сажи.   
   Они,  быстро проверили на всякий случай, все землянки и выяснили, что это местные беженцы «цивильные» жители, уцелевшие от расстрелов.       К тому же, ещё и обладающие подробной свежей информацией, где ---  вырыты окопы немцев и блиндажи, где штаб и пушки их стоят, со здоровенными голландскими конями тяжеловозами (битюгами), в лохматых выше копыт белых чулках.
   Ведь по ночам, местные люди наведывались в сгоревшее село, копать картошку в своих огородах.   
   Разведчики тут же, развернули какой-то чемодан (оказалось, что это рация такая была) и открытым текстом не шифруя, простыми словами, паренёк молоденький передал своим радистам эти координаты, водя пальцем по карте местности в прозрачной клеёнке.
   Не прошло и часа, как над болотом с шипением и каким-то воем жутким , в сторону немецких позиций, пронеслось штук двадцать огненных смерчей.
   Все гражданские попадали и жутко перепугались, а усталые военные заулыбались и сказали, что это Катюша поёт!
   Люди о таком оружии страшном доселе  даже и не слышали, а тут видеть довелось своими глазами!
   А каково же досталось тогда немцам, попавшим в такой огненный мешок, слов нет!
  За одни сутки после этой  <игры Катюш>, они уже смотались, аж за полторы сотни километров. Но не на запад, как оказалось, а в сторону Гомеля, на ---- северо-восток, чтобы не попасть в котёл окружения наступавших войск Рокосовского в операции Багратион!
   Значит, такой большой урон им нанесли эти удары огненных снарядов, коль они жутко боялись КАТЮШИ.
    А до того ведь, такие смелые были, убивая беззащитных женщин и детей!
   К обеду уже, шустрые мальчишки подсмотрели из кустов и выяснили, что немцы драпанули с сопки у села. Все их блиндажи и окопы снарядными  взрывами перепаханы, как картофельный огород после его копки.
    Большущие пушки, из которых немцы каждый день обстреливали наши войска, находившиеся под Речицей и Гомелем на левом берегу Днепра, вместе с конями битюгами лохматоногими, сейчас валяются на опушке леса.
  А в складе под сопкой, столько еды всякой осталось в ярких цветных иностранных упаковках, что запросто на два села хватит!
   Тогда лишь, осмелились оголодавшие взрослые, осторожно и с опаской к селу подтягиваться,  да на пепелищах отыскивать утварь уцелевшую.
   А в блиндажах разбитых,  узнавали свои половички домотканые и прочие вещи, утащеные из разграбленных фашистами домов в окрестных селениях!
 .                ***********         
  Вот, именно после этих событий и отправили детей сироток на Урал. Валентину судьба забросила в Копейск, там острее всего нужны были рабочие руки подростков на заводах и в шахтах.
                КАК ВАЛЮШКА СТАЛА ЧАЙКОВОЙ.

.