Дополнение 1. Образование-высшее

             ДОПОЛНЕНИЯ   \к  Книге  первой\
             Итак,   я  закончил  свою  немудрёную    «повесть»  об   отце.  Мне  кажется,     что  основные   этапы  его  непростой  и  во  многом  типичной  для  эпохи  судьбы  получили  в  ней  некоторое  освещение.  Во  всяком   случае  те,   что  напрямую  свзаны   с  хронологией  важнейших  исторических   событий.  Иное  дело  -  личность  главного  персонажа:  раскрыть  её  более  или  менее  полно  не  всегда  удаётся  и  настоящему  писателю  -   куда  уж   мне!  И  хотя  такая   задача  мне  не  по  плечу,  я  всё  же  считаю   нужным  отдельно  сказать  о    некоторых   отдельных  соображениях  самого  Наума  Маглыша,  а  также  о  нём   или   как-то  с  ним   связанных  и   характеризирующих   героя  моего  повествования.   Рассчитываю,   что  это  дополнит  представление  о   нём.

Дополнение  1.     ОБРАЗОВАНИЕ    -     ВЫСШЕЕ\
          В  качестве  «преамбулы»  к  дальнейшему  содержанию  этого   дополнения   хочу  сделать  два  предварительных  замечания.  Когда  и  где  бы  ни  заходил  разговор  о  необходимости  высшего  образования,   Наум  Маглыш  всегда  выступал  решительным оппонентом  этого  «тезиса»,  особенно  в  том  случае,  если  пытались  обосновывать  чуть  ли  не   обязательность  получения  высшего  образования  детьми  уже  «образованных»  родителей.  Он,  напротив,  полагал,  что  в  высшем  образовании  по-настоящему  нуждаются  только  те,  кто  достаточно  и  действительно  к  этому  подготовлен,  кто  от  его  отсутствия  «задыхается»,  как  от  недостатка  воздуха.  Видимо,  в  нем  говорили  собственный   жизненный  опыт  и  некоторая  «ревность»  по  отношению  к  тем,  кто  не  встречал  на пути   к  высшему  образованию  сколько-нибудь  серьёзных  препятствий,  сколько  встретил  их  в  своё  время  он  сам.    Наум  Маглыш  утверждал,  что  непреходящая  познавательная  установка   -  это  не  только  первейшая  и  необходимейшая  мотивация  для  получения  высшего  образования,  но  нечто   гораздо  большее,  а  именно  важнейшая  черта  личности,    в  отсутствие  которой  становятся  тщетны  любые  попытки  сделать  человека  «образованным».


        \Ego  -  об образовании\  Сейчас,  в  современной  России,   когда  в  стране,  ставшей  вдвое  меньшей  по  населению  и  во  много  раз   экономически  слабее  прежнего  СССР,   только  «академиков»  РАН,  не  считая  несметное  число  членов  других  самозваных  «академий»,  развелось  в  полтора-два  раза  больше,  чем  общее  число  действительных  членов  и  член-корреспондентов   той,  настоящей,  Академии  наук  СССР.  Сейчас,  сейчас,  когда  чуть  ли  не  каждый  пятый-десятый  может  помахать  у  вас  перед  носом  удостоверением   доктора  наук  и  дипломом  профессора,  и,  уж  точно,  каждый  третий   не  стесняется  бахвалиться  тем,  что  у  него  «два  высших  образования,  мне  всякий  раз  приходят  на  память   слова  из  книжки  двух  старых  петербуржцев:  «Сейчас  у  нас  очень  много  людей  с  высшим  образованием,  но  очень  мало   -  с   хорошим  средним  образованием» .  Под  последним  они  понимали  образование  наподобие  того,  какое  давали  дореволюционная  классическая  гимназия  или  реальное  училище.

            \Ego\  Проработав  преподавателем  в  высшей  школе  более  сорока  лет,  я  убедился  в  том,  что  система  высшего  образования  в  современной  России  катастрофически  деградирует.  Это:  это  заметно  как  «на  входе»  - по  всё  ухудшающемуся  качеству  численно  растущего  контингента  абитуриентов,  так  и  «на  выходе»  -  по  примитивности  уровня  сознания  и  интеллектуальной  убогости  большинства  т.н.  бакалавров  и  «специалистов». 
      Об  уровне  их  профессиональных   знаний  и  навыков  мне  судить  трудно.  Но  по  общему  впечатлению  от  такоко  человека лишьЛишь  изредка  попадаются  индивидуальности,  вызывающие  безусловное  восхищение,  в  головах  которых  высшее  образование  действительно  произвело  вполне  определяемую  работу  и  оставило  по   себе  ощутимый  результат...  А  может   быть,  это  и  нормально,  что  таковых  немного   и  что  много  их  быть  не  может  и  не  должно.  Но  при  желаниии  в  любой  среде  можно  отыскать  человека,  резко  отличающегося  своей  эрудицией  от  обшего  среднего  уровня  окружающих   его  людей.  \вставить  «иллюстрацию»  о  первокурснице,  сразившей  меня  ответом  об  Октавиане  Августе !  Этот  эпизод  оказался  очень  поучительным  ,  как  я  предполагал,  не  только  для  моих  студентов,  но  в  ещё  большей  степени  для  меня  самого,  так  как  предостерёг  меня  на  будущее  от  слишком  большой  самоуверенности\!\
          Когда  русские  образованные  люди  1820-х  годов  взирали  на  пришедшую  после   них   «смену»,  людей  1840-х,  скажем,  т. е. люди  из  поколения  Пушкина  на  людей  поколения  Белинского,  они  поражались  их  дремучему  невежеству   и  неотёсанности:  древних  языков  не  знают  напрочь,  даже  по-французски  только  с  пятого  на  десятое,  не  говоря  уж   о  немецком  и  тем  более  об  английском;  ни  музыки,  ни  танцев,  ни  фехтования,  ни  верховой  езды,  ни  правил  хорошего  тона -  ничего  не  знают  и  не  умеют.  Да  и  откуда  бы  всему  этому  взяться:  после  церковно-приходской  школы   только  духовная  семинария,  в  лучшем    случае   курс  в  Московском  или  Казанском  университете  и,  как  правило,  неполный,  а  затем  почти  обязательное  исключение    и  потом  уж  «просветительская  работа»,  забота  о  благе  народном,  журналы,  газеты  и  прочее…
            Ещё  более  удручающую  картину  (даже  по  сравнению  со  своими  непосредственными  предшественниками)  являли  собой  т.н.  «шестидесятники»   -  все  эти  «нигилисты»-ниспровергатели,  выдумавшие    «народ»,  которому  надо  служить,  поклоняться  и  у  которого  следует  учиться.  По   непреложным  законом  науки,  если  образование  слишком  быстро  идёт  вширь,  оно  не  может  не  истончаться.  Да  и  в  самом  деле,  многому  ли  могут  научить  дети  дьячков,  писарей  да  лекарей,  если  они  и  сами,  как  говорится,  ни  уха  ни  рыла.  А  ведь  именно  они  стали  теперь  (в  1860 – 70-е)  главными  учителями  народа.  Тут,  правда,  приспела  реформа  образования,  его  демократизация,    автономия  университетов  и  прочие  новшества,  которые  несколько  выправили  общее  положение  дел.  Но  этот  «тренд»  был  недолгим.
      После  революционных  потрясений  и  гражданской  смуты  первых  двух  десятилетий  20  века,  в  результате  террора  и  многомиллионной   эмиграции  почти  всего    образованного  слоя  прежнего  русского  общества  страна  оказалась  на  самом  краю  культурной  катастрофы.  Новые   правители  не  могли  не  видеть  этого.  Спешно  началось  воссоздание  образования,  науки,  культуры.  Но  как?  Если  прежде  на  то,  чтобы  получить  образованного  специалиста,  уходило   минимум  15 – 17  лет  (4  года  -  начальная  школа,  8 лет – гимназия,  4 - 5  - высшее  учебное  заведение,  и  далее  -  годы  адъюнктуры  и  подготовки  к   профессорскому  званию),  то  теперь  «ковали  кадры»  (ведь  «кадры  решают  всё!»)  ускоренным  революционным  методом:  начальное  образование  -  3-4  года,  рабфак  -  2  года,  «высшее»  учебное   заведение -  3-4  года,  «институт  красной  профессуры»  -  ещё  2-3  года.  Всё:  кадры  высшей  квалификации  готовы!  Как  говорится,  почувствуйте  разницу:  если  раньше  подготовка  профессора  занимала    по  меньшей  мере  20  лет,  то  теперь  умудрялись  (тяп-ляп!)   делать  это  за  10 – 12.  Возможно  ли такое  без  ущерба  для  качества   и    всего   дальнейшего  воспроизводства  образования,  судите  сами. Само  собой  разумеется,  что  качество  таких  новых  «профессоров»  не  могло  не  продолжиться  в  их  воспитанниках.    По-видимому,  следы  этого  влияния  «красной  профессуры»  будут  ещё   долго  давать  о  себе  знать.

        \Ego\   Когда  я  в  1973  году  пришёл  работать  в  ЛИИЖТ,  вскоре  я  «влип»  здесь  в  одну  историю  (подобного  рода  «происшествия»  случаются  со  мной  почти  на  каждом  новом  месте  моего  трудоустройства  («трудоприменения»):  ректор  Варуха,   1967   год  плюс  Папа Римский  Павел-Иоанн;      проректор  Немец  Георгий  Павлович  -  1967 – 1969).  Придя  как-то  раз  в  назначенную  мне  по  расписанию  аудиторию,  я   обнаружил,  что  она  ещё  занята:  некто  стоящий  за  кафедрой  продолжал  вещать  своим  слушателям  некие  истины,  в  содержание  которых  я  не  считал  нужным  входить,  но  при этом  обратил  внимание  на   весьма  своеобразную  внешность  и  не  менее  оригинальную  манеру  «педагогического»  поведения  этого  «трибуна».  Был  он  коренаст,  бритоголов,  не  слишком  чтоб  чисто  выбрит  по  толстым  щекам,  довольно  неряшливо  одет  и  в  общем  походил  скорее  на  привокзального  носильщика,  почему  его  нахождение  за  кафедрой  казалось  несколько  неожиданным  и  даже  странным. При  этом  вёл  себя  он  очень  и  даже,  пожалуй,  слишком  непринужденно:  в  краткие  перерывы   между  фразами  ловко  забрасывал    себе  в  рот  жареные  семечки  подсолнуха  и  так  же  виртуозно  сплевывал  себе  в  другую  ладонь  непрерывно  образующуюся  шелуху,  которую  тут  же  аккуратно  складывал  в  желобок  на  верхней  поверхности  кафедры,  вообще-то  предназначенный  для  мела  и  других  преподавательских  принадлежностей.   Выждав  некоторое  время,  я  напомнил,  что  аудитория  уже  «принадлежит»  мне  и  что  за  дверью  её  освобождения  дожидаются  мои  студенты.  В  «ответ»  на  это  он  почему-то  решил  «представиться»   и  заявил,  что  вообще-то  он  профессор  кафедры  Истории  КПСС,  и  назвал  свою  фамилию,  которая,  помню,  звучала    «классически»  по-татарски  -  что-то  вроде    «Х…уллин».  Я  в  свою  очередь  напомнил  «уважаемому  профессору» ,  чтобы  он не  забыл    забрать  с  кафедры  принадлежащие  ему  «вещи»:  не  мог  же  я  в  самом  деле  вести  своё  занятие,  стоя  за  покрытой  подсолнечной    шелухою  кафедрой.    Надо  было  видеть,  как  профессор  сгребает  её  себе  в  пригоршню  перед  лицом  не  спешащих  уходить  слушателей.  Не  знаю,  будет  ли  к  его  чести  то  обстоятельство,  что  никаких  неприятных  последствий  сие  происшествие  не  имело,  во  всяком  случае   для  меня.  Хотя   по  сравнению  с  ним,  по  крайней  мере  60-летним,  я  тогда был  совсем  молодым  человеком,  к  тому  же  совершенно  «нестатусным».    Помню,  меня  тогда  эта  встреча  с  проф.  Х…уллиным  просто  шокировала.  Я  готов  был  уже  подумать   об  этом  институте  Бог  весть  что.  Однако  со  временем  это  неприятное  впечатление  несколько  подзабылось  и  я  стал  всё  больше  узнавать  о  славной  истории  ЛИИЖТа.   При  этом,  истины  ради,  надо  заметить,  что   этот  институт     славился  и  своими  более  чем  настоящими,   «потомственными»  профессорами,  среди  фамилий  которых   можно  увидеть  и  весьма  именитые:   Эйлер, Алексеенко, Гаккель,    Яблонский,  Красковский  и  др.  Это  к  тому,  что  не   Х…уллиным  единым  жив  был  ЛИИЖТ.
        Свои  довольно  сумбурно  изложенные  соображения  о  высшем  образовании  закончу  тем,  с  чего  и  начал:  по  моему  мнению,  оно  не  обязательно  для  всех,  кое-кому    оно  не  по  плечу,  а  некоторым  лицам  даже  противопоказано.  Недавно  разговаривал  с  одним  родственником,  взрослый  сын  которого  почти  «убедил»  своего  родителя,  что,  мол,  высшее  образование  не  даёт  современному  молодому  человеку  никаких  серьёзных  преимуществ  в  плане  материального  обеспечения,   а  что  касается  информационной  осведомлённости  и  обеспеченности,  то  она    при  наличии  Интернета,  дескать,  для  всех  одинаково  доступна.   Для  меня,  например,  совершенно  очевиден  тот  факт,  что  «дитя»  пытается  таким  образом  замаскировать  свою  неспособность  к  каким-либо  сверхусилиям  вообще  и  даже  просто  к  доступу  в  вуз.  Его  родитель,  имеющий  сам  не   только  учёные  степени  и  звания,  но  также  и  вполне  осязаемые  научные  достижения,  ждал,  чем  я  смогу  парировать  рассуждения  его  «умного»  отпрыска.  Я  не  нашёл  сказать  ничего  умнее,  как:  «Но  ты-то  сам  не  станешь  возражать,  что  человеку  с  высшим  образованием  просто  намного  интереснее  жить!»  Он  удивился  простоте  моего  суждения,   дальше  возражать  не  стал  и  обещал   довести  мою  «мысль»  до  сведения  своего  сына.               
          Поскольку   полноправным  дипломированным  преподавателем  Наум   Маглыш  стал  именно  здесь,  в  Жиличах,  уместно  вернуться  к  теме  его  высшего   образования  и  дополнить  её  некоторыми     подробностями.  Разве  не  удивителен  тот  факт,  что  в  получении  высшего  образования  ему  никто  не  препятствовал  и  ни  в  чём  его  не  ограничивал,  хотя  он  только  что  вернулся  из  заключения,  на  которое  был  осуждён  (хоть  и  неправосудно)    по  политическим  статьям  карательной  «тройкой»..  Таков  был  тот  тоталитарный  и  репрессивный  режим:  в  чем-то   совершенно  бесчеловечен,  а  в  чём-то  другом   -   совершенно   даже  наоборот.  Такой  вот парадокс,  и  его  не  могут  не  замечать  все  те,  кто  жил  в  ту  эпоху.