Приз, которого не было

Учительница и ученица были похожи в главном – они хотели побеждать. Целеустремленность Ксюши была очевидна сразу: как только девочка начала заниматься танцами у Елены Валерьевны, в первый же год они взяли призовое место на общегородском конкурсе. Через пару лет вышли на республиканский уровень, и с тех пор планка не снижалась. Мальчики в этой паре сменились несколько раз, но с Артёмом партнёры, казалось, идеально дополнили друг друга. Возможно, эмоциональности их выступлениям добавляло то, что ребята влюбились – хотя техничность выступлений у Ксюши и до этого была практически совершенной. Учились они в параллельных классах, но на танцах, которым посвящали практически все остающееся после уроков время, постоянно были неразлучны. В остальные, чересчур личные подробности их отношений Елена Валерьевна деликатно старалась не углубляться, важно было лишь, чтобы не страдали оценки – и в выпускном учебном году они твердо намеревались снова получить гран-при.
Иногда, конечно, танцоры обсуждали с учительницей и дальнейшие планы. Девочка собиралась поступать в Академию искусств. Артем все же хотел для себя чего-то более серьезного, но многое будет зависеть от результатов экзаменов: пока он умудрялся встраивать между уроками и репетициями ещё репетитора по математике.
В начале второй четверти Ксюша пропустила занятие. Через неделю – ещё два. Артем на вопросы Елены Валерьевны пожал плечами. Впрочем, не казалось, что парень знает больше, чем говорит. Девочка побледнела и стала будто рассеянной, сбивалась в уже отработанных движениях. На то, чтобы они поссорились, похоже не было, Артем, по крайней мере, вел себя как обычно. Ксюша вроде бы тоже, не дерзила учительнице, не хамила партнеру, но что-то с ней происходило. На вопросы, все ли в порядке, оба кивали утвердительно, хотя и с разной степенью воодушевления. Впрочем, Артем всегда был более спокоен, в том числе в отношении танцевальных побед. Время от времени Елена Валерьевна задавалась вопросом, что является его мотивацией – изначально на занятиях настаивала мать ученика, что в общем-то было нечастым явлением, за всю свою педагогическую историю преподаватель видела буквально три-четыре таких примера, когда в танцы приводили и настойчиво оставляли мальчишек, обычно те бросали через год-два, к девятому классу точно, и приходилось работать с девичьими группами.
Поэтому – и поэтому в том числе – Елена Валерьевна тоже была так заинтересована в редком результате этой пары.
После очередного не очень продуктивного урока учительница попросила девушку задержаться.
– Ксюша, что случилось? Вы поссорились?
Та покачала головой.
– У тебя все в порядке? Ты совсем на себя не похожа. Через месяц первый этап соревнований, а танец совсем сырой. Ты ведь сама подбирала аранжировку, а теперь как будто разочаровалась... – Елена Валерьевна вздохнула.
Ксюша подняла глаза на учительницу и, собравшись с духом, четко и медленно, чтобы у собеседницы не осталось сомнений в услышанном, сказала:
– Елена Валерьевна, я беременна.
Сжала губы и перевела взгляд в окно.
Первой нелепой мыслью, промелькнувшей в сознании старшей женщины, было – что за нелепая шутка.
Но сразу же, через секунду учительница спохватилась – какие шутки, все объяснимо. Не закономерно, совершенно неожиданно... Ах, девочка. Что же вы так торопитесь во взрослую жизнь.
– Артем знает? – стараясь, чтобы вопрос прозвучал с нейтральной интонацией, уточнила Елена Валерьевна.
Впрочем, ответ был предсказуем, вряд ли мальчик вел бы себя так безмятежно, будь он в курсе неожиданно изменившейся реальности.
– Нет, – с видимым облегчением ответила Ксюша. – Никто пока не знает.
Неужели однажды моей дочери тоже окажется легче поделиться такой новостью с постороннему человеку, а не с родителями – подумалось Елене Валерьевне. Ее Альбина пока училась в шестом классе, и хотя подростковые гормоны давали о себе знать, до взрослых проблем, надеялась мать, было в запасе хотя бы несколько лет.
Впрочем, сейчас нужно сконцентрироваться на разговоре – твердо и деликатно одновременно.
– Ты ходила к врачу?
– Да, сразу после теста. Срок пять-шесть недель.
Прежде чем задавать дальнейшие частные вопросы, Елена Валерьевна мягко дотронулась до Ксюшиного плеча.
– Нужно поговорить с родителями. И сказать Артёму, конечно.
– Простите меня, Елена Валерьевна! – неожиданно горячо воскликнула девушка. – Я знаю, вы так рассчитывали на конкурс... На нашу победу. Я и вас подвела.
– Ты никого не подвела, девочка – даже саму себя. Конкурс – это всего лишь очередная грамота победителю. Да, – улыбнулась учительница, – и конечно, недели тренировок, и волнение накануне, и умение собраться и выдать лучший результат, не сорвавшись от перенапряжения. Это ощущение триумфа и гордость за талантливых детей. И у тебя это обязательно случится ещё в жизни. Но потом.
– Придется сдавать экзамены досрочно. А дальше? Пропускать год, не поступая никуда? Или идти на заочку? – Ксюша задавала вопросы больше самой себе, не ожидая ответа от учительницы. Но, взглянув в лицо девушки, Елена Валерьевна увидела вместе с сомнениями и страх.
– Я боюсь признаваться родителям.
– Больше, чем мне? – попыталась пошутить учительница.
– Они и так не очень довольны тем, что мы с Артёмом постоянно вместе. Считают, что меня это отвлекает от главной цели – экзаменов и поступления, да и им почти не помогаю ни дома, ни на даче. Через день упрёки.
Ну, что ж, отчасти так и получилось, родители оказались правы, но, тем не менее, педагог удивилась про себя. Они производили впечатление очень респектабельной, интеллигентной, современной неконсервативной семьи. В первые годы, пока детям нужна была помощь на подготовках к выступлениям, мать участвовала во всех мероприятиях, подхватывая не только Ксюшу, но и кого-то ещё из девочек, быстро поправляла прически, делала макияж, а после аплодисментов и переодеваний всегда забирала с доставкой на дом ещё нескольких учениц. На концерты в школе они неизменно приходили вместе с отцом – и с букетом для Елены Валерьевны.
Как много скрывают приличные фасады и внешние образы...
– Ну, из дому-то они тебя не выгонят, – продолжила в лёгком стиле Елена Валерьевна.
– Мы... Мы же оба несовершеннолетние. Ведь принудительно нельзя отправить на аборт? – Ксюша смотрела на учительницу, словно та являлась юристом, гинекологом и священником в одном лице.
– Успокойся. Никто не заставит тебя ничего делать против воли. И мнение – хотела произнести «отца ребенка», но это казалось так нелепо по отношению к двум детям, ходившим на ее занятия с одиннадцати лет, выросшим фактически у нее на глазах, – мнение Артема тоже нужно учитывать. Ты думаешь, он откажется от своей ответственности и участия?
– Не знаю... Елена Валерьевна, – девушка схватила ее за руку, – пожалуйста, не думайте, что мы совсем безалаберные! Мы... Недавно совсем попробовали настоящий секс, – последняя фраза резанула слух. – И это случайно получилось, я думала, один раз не страшно без предохранения. И по дням, кажется, безопасно было.
– Ксюша, не волнуйся. Раз уж так произошло, и если ты решишь оставить беременность – а в твоём возрасте, несмотря на все сопутствующие обстоятельства, мне кажется, опаснее будет ее прерывать, – тебе важно поменьше нервничать. И хорошо питаться. И высыпаться.
– А танцы? Придется бросить? Я совсем не смогу выступать, хотя бы до нового года?
– Нужно консультироваться прежде всего с врачом. Но мне кажется, сейчас это не очень разумно.
Неразумным – или это правильнее назвать как-то иначе – был сам факт беременности одиннадцатиклассницы, с хорошими оценками, с приличным бэкграундом, с перспективами студенческой беззаботной юности. Но это озвучить, конечно, было нельзя, девчонка и так переживает.
– Для начала поговори с Антоном и расскажи родителям. И его родителей тоже нужно поставить в известность. Решение придется принимать всем вместе. Но как бы вы ни договорились, ты имеешь право на свои эмоции. И на решения тоже.
Взяв сумку, девушка собралась уходить. Уже у двери Ксения обернулась и неожиданно подбежала к Елене Валерьевне:
– Спасибо! Спасибо вам! – И, отвечая на не заданный вслух вопрос, пояснила: – За то, что выслушали и не стали ругать сразу же. Вы ведь никому не расскажете? Хотя, – личико школьницы снова погрустнело, – скоро и так все узнают. Администрации тоже влетит? За неправильное моральное воспитание или как это там называется...
Да уж, приятного мало, репутация школы, конечно, не девичья честь, которую раньше берегли как зеницу ока, но и рейтинг среди других учебных заведений точно не повысит.
На секунду Елене Валерьевне показалось, что, может, к лучшему бы вышло, не признавайся Ксюша и вовсе никому – ходила бы на репетиции, прыгала, двигалась, волновалась, глядишь, и сама собой ситуация бы разрешилась. Женщине тут же стало стыдно.
– Ничего, – рассуждая вслух, запоздало отреагировала она на слова ученицы, – администрация переживет.

7 сентября 2024 г.