Чашка чая в четверг. Часть вторая

ВТОРАЯ ЧАШКА ЧАЯ

 Напоминалка в телефоне пропиликала с утра, потом в обед и за час до встречи. Перед знакомой дверью я перевела дух и решительно нажала на кнопку. Тишину нарушил глубокий голос:

–  Были когда-то и вы рысаками
И кучеров вы имели лихих,
Ваша хозяйка состарилась с вами,
Пара гнедых!

Старинный романс ввёл меня в ступор. А где же ария Ленского? На этой мысли дверь распахнулась, и хозяйка приветливо кивнула, приглашая войти.

– Я меняю песни по настроению, – объяснила она, – это нетрудно с современной техникой и так удобно! Прошу!

Мы снова очутились в зале. Тот же стол и та же сервировка, сменились лишь пирожные. Наполнив чашки, Александра Яковлевна вопросительно посмотрела на меня:

– Готов ли вопрос?

– Да.

 Неожиданно я выпалила совсем не то, что хотела спросить:

– А вы любили когда-нибудь?

Морщинистая рука на миг застыла, крепко сжимая ручку изящной чашки. Затем женщина сделала глоток, чуть улыбнулась.

– Да. И не однажды. Для человека это естественно – любить. Некоторые считают, что, полюбив один раз, он более не сможет испытать такую силу чувств. Но это ошибочное мнение, поверьте, Рита.

Она посмотрела чуть в сторону, на портрет интересного темноволосого мужчины в военной форме.

– Мой первый муж. И первый любовник. Сергей. Шёл 1953 год, умер Сталин. Мне исполнилось восемнадцать лет. Ему – тридцать три. Он прошёл войну, уверенный, строгий на вид. Не терпел возражений и слёз. Казался каменным, но… – Александра вдруг тепло улыбнулась, – на самом деле, был робким и нежным наедине со мной. Его поцелуи были восхитительны. Я родила ему двоих детей: Санечку и Владимира. Через пять лет он погиб. Авиакатастрофа.

– Саша, – голос отца был бесцветен, – мужайся. Сергея больше нет.

Чувство нереальности охватило её тело. Как это нет? Совсем? Она впервые кого-то хоронила. Увы, эти похороны оказались началом череды печальных процессий… через год умер отец, следом ушла и мама. Сашенька в двадцать четыре года осталась одна с двумя детьми на руках. Надо было выбирать: либо квартира мужа, либо родителей. Выбрала последнее. Квадратов жилой площади больше, привычнее и всё-таки центр. При оформлении бумаг познакомилась с Алексеем. Алёшенька. Русые волосы, синие глаза, крепкие руки и непередаваемая улыбка. Она корила себя: год после гибели мужа, могилы родителей ещё свежие… Но рядом с ним ей хотелось смеяться и взлетать куда-то вверх, к небесам, где солнечно и тепло.

Они уехали в Крым, к морю. У него там остался домик от родителей. Он работал на железной дороге, инженером. Через год Александра родила девочку, копию мужа.

Разве можно забыть тёплые южные ночи? Он был на пять лет старше, а казался ровесником. Она прожила с ним счастливо целых двадцать лет. Инфаркт. Стоял 1979 год. Ей исполнилось сорок четыре года. Она успела выучиться, закончить аспирантуру, преподавала в институте матанализ. Сыновья, уже взрослые мужчины, оба женились и жили отдельно. Один в Сибири, другой на Дальнем Востоке. Дочь училась в мединституте. Саша растерялась. Скоро она останется одна, но ведь разве она стара? Она не чувствовала своих лет, ей казалось, что молодость бесконечна.

Тридцативосьмилетний Андрей вошёл в её жизнь спустя год. Роман закрутился так быстро, что она и опомниться не успела, как оказалась замужем.

– После первого замужества не меняла фамилии. Это не в память о муже. Нет. Мне просто нравилась его фамилия. Стажинская. Красиво.

– Да, – я кивнула, беря очередное пирожное. – А любовь этих трёх мужчин чем-нибудь отличалась?

– Вначале мне казалось, что отличалась, но со временем поняла – нет. Настоящая любовь, на самом деле, кажется даже скучной. – Хозяйка улыбнулась. – Сильных эмоций в виде ссор, скандалов, ревности и чего-то подобного, в ней просто нет. Они ни к чему. К тому же я наблюдала всё это у соседей. Меня всегда удивляло: чего людям не хватает? А потом поняла – любви. Они, лишённые этого просто чувства, начинают в него играть! Ищут взрывных отношений… адреналина, что ли. Но вместо умиротворения получают опустошение. Ноль. И вновь начинают погоню. Это бесконечная гонка приводит к болезням и преждевременной старости. Люди становятся дёрганными, их одолевают страхи.

– Простите, я поняла про любовь, но отличался ли секс? Неужели у всех троих он был одинаковым?

– А чем, скажите на милость, он должен был отличаться? Разнообразием поз? Частотой фрикций?

– Ну… некоторые более сильны, как любовники, а некоторые не очень. Разве нет?

Александра Яковлевна хмыкнула.

– Что для тебя означает качественный любовник?

Я чуть задумалась: а действительно, чем? Пять раз за ночь? Да на фиг! Спать когда? Сменить пять-шесть поз? Гимнастика, блин… Чтоб каждую ночь брал меня? И чтобы мне это не надоедало. Наверное, так.

Александра выслушала спокойно.

– Марго, вы еще не знаете, что такое любовь. А о качестве любви вы и слыхом не слыхивали… – Она вздохнула. – Дело в том, что о любви не кричат, не спорят, не сравнивают. Да, конечно, есть разные темпераменты, но это легко выравнивается, если любят. Если секс не стал целью жизни. И поверьте, если любовь между партнерами присутствует, то качество секса возрастает в десятки раз. Ясно, что при этом нет необходимости терзать партнёра количеством слияний. Яркий оргазм надолго держит организм в тонусе и не требует постоянной подпитки. 

– А мне кажется, что за яркостью чувств следует желание повторить это как можно чаще.

– Вы говорите о зависимости, это не любовь.

– А, по-моему, любовь и есть зависимость. Разве нет?

– Безусловно нет. Вы говорите о страхе, а не о любви. Именно страх заставляет людей соединяться как можно чаще. Желание доказать, что он (она) лучше других.

– Хм… Многие считают, что секс – это очень приятно, полезно для организма – об этом все врачи трубят. И потому заниматься им нужно как можно чаще. Иначе постареешь быстро!

– Мда… – старая дама посмотрела на меня с сожалением. – Моя знакомая после смерти мужа ушла в монастырь. – Хозяйка поднялась и подала мне фотоальбом. – Первая страница. Ей двадцать семь лет. Переверните. Здесь ей пятьдесят семь. Она плохо выглядит?

– Н-нет…

– Она тридцать лет не занималась сексом. Это сильно изменило её лицо, фигуру7

– Ну, у них там посты, вероятно, молитвы и прочее.

– Вы верующая? Верите в силу молитв?

– Да… как бы…

– Вы просто повторяете то, что вбивают в голову через книги, телевидение, а сейчас и через интернет. Я не против секса, совсем нет. Хотя, безусловно, сейчас он меня не интересует. Меня удивляет доверчивость сегодняшней аудитории. Вы как будто разучились думать. Совсем. Что скажет ваш гугл, то и верно. – Она смотрела с жалостью и мне вдруг захотелось укрыться от её взгляда.

А ведь старушка права. Что вложили, то и съели…

– Не все же такие? – попытка оправдаться выглядела жалко.

– Вы правы. Не все. Но, попав в зависимость от секса, люди не стремятся что-либо менять. Сейчас практически нет браков по любви.

– Но ведь и раньше было такое: стерпится-слюбится!

– Конечно. Мне повезло, квартирный вопрос никогда не стоял на первом месте. Но разве сейчас он вас касается? Любой может иметь свою квартиру. Нет, конечно, не в столице, но почему это стало так важно? Жить в столице! Критерий? Каковы сегодняшние критерии? Квартира, машина, одежда, удачное замужество. И где-то между всем этим не осталось места для любви…

Александра Яковлевна поднялась.

– Час прошёл, чаепитие окончено.

Я молча пошла к выходу.

– До следующего четверга, – пожилая женщина наклонила голову.

– До свидания, – я скользнула наружу, и тяжелая дверь затворилась.

В голове у меня витало множество возражений и вопросов. Ну как же так? А дети? Все так настойчиво жужжат, что дети необходимы! Жужжат? Я остановилась. А ведь действительно жужжат… постоянно, надоедливо, неутомимо. Рожайте, рожайте, это великое счастье… а точно ли? Почему мои соседи не выглядят счастливыми? Инстинкт размножения невероятно велик, да и секс притягателен. А дети нуждаются в любви. Но где ж её взять, если голый секс? 

Что-то не так в нашем обществе. Что-то не то происходит между нами. Навязанные стереотипы, придуманные образы. А кто их придумывает? Зачем? Кто вбивает в наши головы всё это и зачем? И потом: все говорят о любви к детям, а детские дома не закрываются, их не становится меньше… зато рождается множество детей с отклонениями, нездоровых изначально. Что же происходит в нашем обществе? И как это связано с любовью?

У меня была неделя, чтобы обдумать эти вопросы и сделать определённые выводы. Я отказала Андрею, встречаться с ним не хотелось. Вывалив на него свои соображения, я увидела, что его это нисколько не волнует. Наоборот, он рассмеялся, сказав, что лучшие годы пройдут быстро, а мои мысли и вопросы только мешают жить.

Как? Как я с ним могла встречаться? Почему я не видела всё это убожество? Так хотелось быть любимой? Но ведь он не любил. Совсем. Ничуточку… Просто трахал меня. Стало больно. И гадко. И стало понятно выражение: как много тех, с кем можно лечь в постель, как мало тех, с кем хочется проснуться… А мы ни разу не просыпались вместе. Наверное, инстинкт подсказывал, что не надо этого делать.