Хорошая работа - ЖИТЬ! 28

          
              ( Часть 5. Гл 7.)


         Глава 7.

     НЕРАЗМЕННАЯ МОНЕТА


    Война не проходит бесследно ни для кого. Вот и  Гринчик  смотрел теперь на некоторые вещи по-другому:   стал  более  нетерпим к человеческой лжи, алчности,  непорядочности…

     Но уж чего  война  не смогла в нем абсолютно поколебать, так это умение дружить.

   Однажды  случилась авария у летчика-испытателя Сергея Анохина . Последствия  были тяжелыми  -  сломана рука, поврежден левый глаз. Врачи были неумолимы - его придется  удалить.

    Но с одним глазом  человек теряет, так называемое, глубинное зрение. И летчик не  в состоянии  определить правильно расстояние до земли во время  посадки. Он вообще не может правильно оценить расстояние и до ступеньки на лестнице, и поймать  подброшенный камушек, даже ходить и бегать ему  сложно...

    Ценя в Анохине высокий профессионализм,  хладнокровие, презрение к смерти, и необыкновенное, почти птичье, чувство высоты, Алексей Николаевич  сумел оценить его упорное  стремление остаться в профессии. Правда, прежде между ними  случился крупный  и резкий, до ругани, разговор. Гринчик исходил из того, что надо смотреть правде в глаза, какой бы жестокой она не была. Пустые иллюзии только вредят, все решения должны опираться  на реальные возможности.

   Вскоре оба  оказались в санатории в Алупке, где Анохин проходил курс реабилитации. Сначала в одиночку Сергей пробовал восстановить у себя  объемное зрение.  Затем к нему  подключился Алексей,   а так же их коллега Михаил Барановский.
 
    Упражнения придумывали все более сложные и разнообразные: бегали по лестничным маршам, прыгали с валуна на валун, учились определять на глаз расстояние до предметов… Когда стало понятно, что  их усилия приносят положительный результат, появилась реальная надежда развить это самое стереоскопическое зрение, тогда Алексей сказал  товарищу, что сам пойдет с ним на медкомиссию. Потому как уверен, – Сергей может и должен летать.

    Однако врачи не спешили допускать летчика к работе, и поручили специальной комиссии проверить технику пилотирования. В своих воспоминаниях Анохин напишет: «И вот в кабине самолета (ЛИ-2) собирается целый «консилиум»: начальник летной части Данила Степанович Зосим, его заместитель Алексей Николаевич Гринчик, Виктор Леонидович Расторгуев. Все это опытнейшие летчики-испытатели и мои товарищи по работе. Они навещали меня в госпитале, всячески подбадривали, но… проверка будет без всяких скидок – дело слишком серьезное. И сейчас «комиссия» волнуется больше меня. Я понимаю, что они не уверены в моих силах и заранее огорчаются…  В отличие от своих товарищей я абсолютно спокоен, совершенно уверен в себе…»

    Все прошло успешно, пилот практически доказал, что способен самостоятельно управлять самолетом.   Только тогда медицинская комиссия, после разностороннего  изучения вопроса,  дала  официальное положительное заключение и допустила его к работе.

   Однако не трудно себе представить судьбу этой комиссии, если  б что-то, хоть случайно, в этом полете пошло не так. Собственно говоря они своей головой отвечали не только за этот, но и за будущие его полёты. Личная смелость  укрепляла уверенность, что поступают правильно, давая шанс летчику вернуться в профессию.

   Анохин вернулся в строй осенью 1945 года.  Вернулся на многие десятилетия. Его жена Маргарита Карловна Раценская, летчица, считала, что вклад Алексея Николаевича Гринчика в возвращение к испытательной работе супруга может сравниться практически лишь с ее личным вкладом.

     Для Гринчика дружба никогда не была неразменной монетой.

     Талант дружить - редкость, он или есть или нет. И в реальной жизни не все  это могут понять, не все могут оценить,  отдать должное…

    
      (Продолжение следует)