Миры голубого анемона

Праздники бывают назначенные. Праздники бывают утраченные. Бывают праздники от растений, они самые яркие и душевные. Девятнадцатого апреля распахиваются двери ботанических садов и замков и все любуются белыми полями подснежников. В майские праздники Алтай отмечает день маральника,  и все горы становятся розовыми. Но есть праздники в мае,  время наступления которых  не знает никто,  и все спрашивают друг друга: «Появились, или нет?» Это праздник первоцветов и все ждут, когда замерцает калейдоскоп  в заброшенном дендропарке,  трио: кандык, хохлатка и ветреница, пурпуровый, лимонный, белый. А, может,  повезет и выступит среди них редкий, главный герой – голубой анемон.

Почему его называют анемоном трудно сказать,   появится он в весеннем лесу и исчезнет, словно ветром  унесло, как и все первоцветы. Его тонкие нежные стебли летом исчезают, оставив в земле длинные  шнуры-корневища. Но исчезнув, они успевают открыть особые для меня  миры, ведь родина анемона Сибирь, от Томска до Белухи. А Томский университет – alma mater. Хорошо, что есть на свете интернет. Недавно я увидел там растения из гербария Московского университета, но пожелтелый лист был из Томска, а на нем сразу три анемона. Их можно сразу узнать по мутовке из узких, рассеченных до жилки  листьев, недаром в народе называли анемон конопелькой и единственному цветку, увы, не голубому. Томский гербарий был образцовым, недаром все этикетки печатались в собственной типографии, но вот название  на латинском языке было четкое  и красивое.  Собрала растения пятнадцатого мая двадцать седьмого  года   женщина ботаник, одна из лучших ботаников Сибири,  Лидия Сергиевская и первой ее книгой стали «Первоцветы Томска». Но лист напомнил мне о тайне пока не раскрытой. Почему человек становится ботаником? Конечно, не на лекциях. Сергиевская хотела быть химиком и случайно встретила профессора Крылова. Этот профессор не прочитал ни одной лекции, но так любил и знал растения, что своими рассказами смог увлечь молодежь, в том числе Сергиевскую. Один из учеников Сергиевской Юрий Львов, смог увлечь и меня и всех, кто сидел рядом с ним. Странное совпадение. Его первой работой стали мхи болота в истоках  речки Шегарки. Именно на этой речке была моя первая школа, а за речкой сотни километров болот. Именно в болотах Тунгуски Львов искал следы кометы, а может,   метеорита или пришельцев, его рассказы были самыми яркими из рассказов, услышанных  в университете. Я не слышал ни одной его лекции, но рассказы о растениях  на природе, в долине речки Ушайки под вековыми соснами, были гораздо интереснее унылых  лекций. А главное, он помогал  нам понять, каждое растение важно не только само по себе, оно открывает миры, миры ученых, таких как Мариковский, , уехавший из университета и написавший множество книг о насекомых.

Именно такой мир открывает голубой анемон. Ведь его крестным отцом был Декандоль. Он тоже стал ботаником случайно, послушав рассказы пастора Воше в Женеве. И поступив Сорбонну,  Декандоль  создал  целый мир, вовлекая в него и Кювье и Ламарка, и поэта-натуралиста Гете и автора  «Флоры Алтая» Ледебура. Он усовершенствует устаревшую систему Линнея, заменив ее системой Антуана де Жюссьё, он читает сам такие лекции, что привлекает множество любителей растений, в том числе женщин. Он решил рассказать ярко о всех известных тогда растениях и привлек лучших художников для многотомного труда. Об этом хорошо рассказал Андрей Бекетов, дед Александра Блока. Его статью в энциклопедии почти полностью воспроизводит Википедия, но о женском образовании молчит. А ведь Бестужеские курсы вполне можно назвать Бекетовскими, но он его политические взгляды старого ботаника и общественника   не устраивали власти столицы. Декандоль, один из самых именитых ботаников,  в молодости писал стихи на латинском языке, а потом дал названия тысячам видов, в том числе анемону из Сибири. Его мир огромен, а гербарий до  сих пор хранится в его доме у потомков, а не растворился в других гербариях.

Однажды герой Шукшина решил устроить праздник, посадил за стол, украшенный блюдами и напитками случайных людей. Праздник не получился. Любой горожанин, попав в весенний лес на поляну первоцветов,  всегда почувствует праздник в душе. Пурпуровый, лимонный, белый, а если еще и голубой! И каждый горожанин буден окружен небывалой мощью лесной весенней природы. Это хорошо. Но откроются ли для него миры? Сидит горожанин на валежине среди буйства красок, а миры не раскрываются. Растения безмолвствуют.