Парагвай. Не просто точка на карте

Парагвай сегодня – одна из беднейших стран Южной Америки. Но так было не всегда.

Текст на  английском  в Википедии  разъясняет, что государство в центре Южной Америки и  не имеющее  выход к морю получило  название Парагвай от реки Парагвай.

Река Парагвай делит страну на две части, это правый, самый большой приток Параны, протекает через территории Бразилии (рядом с боливийской границей) и Парагвая. От города Баия-Негра до впадения реки Апа служит государственной границей Парагвая и Бразилии. В южной своей части является государственной границей между Парагваем и Аргентиной.

Длина русла от истока в бразильском штате Мату-Гросу до слияния с рекой Парана к северу от аргентинского города Корриентес — около 2695 км. Для сравнения напомню, что длина Волги - 2850 км, то есть Волга  длиннее на 155 км.

Парана; (исп. Paran;, порт. Paran;) — река в Южной Америке, вторая по длине река этого континента (после Амазонки). Протекает в южной части континента по территории Бразилии, Парагвая и Аргентины. Длина собственно Параны (от места слияния Паранаибы и Риу-Гранде) составляет 2570 км, от истока Паранаибы — 3740 км. Впадает в залив Ла-Плата Атлантического океана недалеко от столицы Аргентины  Буэнос-Айреса.

Герои телесериала «Хор» Катя и Кеша напомнили, что  столица Суринама – Парамарибо,  добавлю, что она  в устье реки Суринам, в переводе буквально — «жители большой воды» (на тупи-гуарани para — «большая многоводная река», maribo — «обитатели, жители»).

Обращаем  внимание, что ПАРАгвай, ПАРАна, ПАРАнаиба, да и ПАРАмарибо начинаются с одинаковых двух слогов? В  русском и во многих европейских языках с этих слогов начинаются многие  слова и термины.

Википедия  ссылается на  слова испанских захватчиков, оккупировавших страну в середине 1500-х годов, что названия состоят из слов, произносимых народом гуарани, что «пара» означает воду, а «гуай» — рождение. Таким образом, Парагвай означает «рождённый из воды» или «река, дающая начало морю».
Другие говорят, что «пара» означает «великая река».
Монах-иезуит 16 века Антонио Руис де Монтойя дал названию более поэтичный перевод: «река, увенчанная короной».


Мне удалось пересмотреть множество схем и карт переселения народов по планете Земля в разные эпохи. Одна схема-карта-картина особенно удивила. На ней взгляд на планету с севера, со стороны Полярной звезды. Стрелки указывают направление движения кочующих народов  на запад (вправо) и на восток (влево) из области Нижнего Дона и Нижней Волги. Не здесь ли было реальное Двуречье исторических хроник?

Примечательны стрелки через Южный Урал, Южную Сибирь, к Байкалу, а от него вдоль реки Лены и через хребты к Чукотке, на Аляску, а потом вдоль  Анд  с севера на юг  до Патагонии. И на каждом этапе меняется одежда переселенцев, повозки и телеги сменяются санями и нартами (и наоборот) с учётом погодных и климатических условий. Хотелось мне сфотографировать или скопировать  эту схему, но сразу этого  не сделал, а после в ворохах книг отыскать  её не удалось.

Практически всё, что мы знаем о прошлом,  создано под  влиянием событий Тридцатилетней войны (1618 – 1648). А это явная фальшивка. Думается, что в течение ближайшего десятилетия многое в освещении прошлого изменится к лучшему и мы в противовес пушкинскому Сальери сможем сказать: «Есть ПРАВДА на Земле!»

 А то переселение, отмеченное на схеме,  было, похоже,  на века раньше, в доколумбовы времена. Я в этом уверен, поскольку в названии индейских племён ГУАРАНИ; я слышу русские корни, связанные с распространенным царским именем ИВАН (Хуан) в значении «дар Бога» и с древним названием Волги – Ра «река Солнца». Эти гуарани -  коренные народы в Южной Америке.

Проживают гуарани в основном на территории Парагвая, там  парагвайский гуарани является официальным языком, как и в соседних с Парагваем районах Бразилии, Аргентины и Боливии, где компактно проживают гуарани. Численность гуарани  - 257 тысяч человек,  а с учётом метисов Парагвая до 4 млн человек. До  прихода европейцев  было около 400 тысяч  гуарани, они  были, в основном, оседлыми земледельцами, сочетавшими подсечно-огневое земледелие с охотой и рыболовством. Совсем как в древней Руси.  Типичная деревня состояла из нескольких длинных общинных домов на 10-15 семей, общины составляли племенные группы, объединённые одним диалектом. Основу питания составляли маниок, маис, батат, бобы, арахис, рыба, дичь и мёд. Из ремёсел было распространено гончарное, ткачество и резьба по дереву. По материалам Википедии


Победители в Тридцатилетней войне создали «прошлое» на бумаге для себя,  под себя, создали  прошлое таким, каким было выгодно им. Русский, славянский мир был или напрочь выброшен, или до неузнаваемости  искажён. Моя семья, к примеру,  на деле столкнулась с таким искажением. 

Несколько лет мы составляли своё семейное древо, встречались с родственниками в России и в Германии, записывали сведения для хронологии. Резкое продвижение вперёд сделал сын. Мои русские корни стали известны с 1730 года. Сведения из госархива  указывали на Калугу и на село Ромоданово на реке Оке. Мы с сыном поехали в архив Калужской области. Ни одна взятая нами фамилия из Кыштыма и Каслей не нашла подтверждения. К тому же мы узнали, что наши предки имели Имя и Отчество (я преднамеренно записал их с большой буквы), то есть были свободными людьми.  А калужские и ромодановские проходили по ревизским сказкам, как крепостные, нередко под фамилией их хозяина. А крепостное  право появилось вместе с династией Романовых, хотя отнесено на бумаге к прошлой династии. Словом,  мы не сумели докопаться, откуда появились наши предки из-за явной подделки исторических документов в прошлом, то есть с воцарением Романовых.

Хочу предложить свою версию названия южноамериканских рек ПАРАГВАЙ, ПАРАНА, ПАРАНАИБА.

Если кочевники-переселенцы с Нижней Волги могли добраться через Чукотку и Аляску до самой Патагонии, то они могли сохранить в сознании образ Волги – Большой Воды – Ра,  и после длительного перехода повстречали реку, похожую на их далёкую Родину, и обозначили  её с учётом прежнего опыта: река, похожая на Волгу (Ра) и текущая в том же направлении, могла стать, как ПАРА, то есть «подобная реке Ра». Такие же принципы в образование таких слов, как память, пасынок, падчерица, паужин… Какие доказательства? А почему главная, самая большая  река Южной Америки названа Амазонкой? На старых имперских картах, хотя и переделанных,  значительные территории  Евразии названы Амазонией,  и  греческие мифы указывают, что амазонки, эти женщины-воительницы, жили по берегам Азовского моря? Значит, версия о подобии, похожести рек там и тут, не лишена смысла. АЗОВ и АМАЗОНИЯ. Слова-то созвучные. Кто разгадает?

Чисто случайно вышел на материалы газеты «Труд» в электронном варианте о похожих ситуациях на Волге и на Паране в связи со строительством гидроэлетростанций и затопления в связи с этим огромных территорий.

До прихода европейцев Парагвай был заселён враждующими между собой племенами говорящих на языке гуарани индейцев, которые выращивали маниок, кукурузу и арахис. Это вывод из Википедии

Врёт Википедия. Слова «враждующие между собой», на мой взгляд,  придуманы  европейцами специально, чтобы оправдать тот уровень насилия и агрессии, который они принесли в Новый Свет. Скажите, ну, что мне делить с соседями по огороду, по покосу, по пастбищу, когда всего хватает и каждый живёт своим трудом?  А с приходом европейцев начались проблемы. Они возомнили, что всё это принадлежит им. Захотелось быть  богатыми, стать рабовладельцами. Они пришли в чужой дом со своими порядками, начали вывозить людей в рабство, убивать мужчин, присваивать  женщин. 

Индейцы стали воинственными  по результатам  европейской колонизации, когда  пришельцы стали захватывать их  земли, их  имущество и жилище, их женщин, а позднее додумались снимать скальпы, поскольку  в Европу пришла мода на парики.

Русским сегодня тоже необходимо стать воинами, чтобы противостоять той агрессии бесов, которая грозит России.

Уточняю. Индейцы вынуждены были стать грозными  воинами и оказывать ожесточённое сопротивление.  Это качество развилось от условий сосуществования с переселенцами из Европы.  Западный мир вынуждает сегодня Россию и Русский мир стать воинами и защитить себя и всю планету от бесовщины.

Считается, что  первая задокументированная встреча с европейцами  произошла в 1525 году, когда испанский (вероятно,  на службе Португалии) исследователь Алехо Гарсия потерпел кораблекрушение на острове Санта-Катарина и двинулся вглубь континента вдоль реки Пилькомайо. Ещё в 1515 году Хуан Диас де Солис открыл устье реки Параны; испанцы шли по его следам, исследуя течение этой реки.

В 1528 году Себастьян Кабот достиг Парагвая и основал форт Санта-Эсперита.

15 августа 1537 года Хуан де Саласар основал будущую столицу Парагвая, Асунсьон, которая стала главным опорным пунктом испанцев в регионе, после того как местные племена не позволили им закрепиться в Буэнос-Айресе.

С 1542 года испанское королевское правительство уже назначало для Парагвая специальных управителей.

А теперь о тех социальных образованиях на землях проживания гуарани, опыт которых, похоже,  был использован при создании СССР.

В 1608 году испанские иезуиты  основали в Парагвае первые поселения, это было  теократически-патриархальное царство (иезуитские редукции), единственное в своём роде во всей всемирной истории. Иезуиты договаривались с гуарани, обращали их в христианство и цивилизовали на европейских традициях свыше 170 тысяч местных индейцев, которые занялись земледелием, скотоводством и ремёслами.

В каждом поселении был священник-иезуит, с викарием, исполнявший обязанности духовные  и главы местной администрации; ему были подчинены выбранные индейцами касики, исполнявшие низшие полицейские функции. Все работы на плантациях исполнялись индейцами под надзором этой администрации; она же собирала все произведения труда в особые магазины, из которых выдавала продукты всем нуждающимся в них. Получался своеобразный социализм — индейцы находились в полном подчинении у иезуитов, они пользовались своей властью не особенно деспотически и не пытались насильственно европеизировать индейцев; господствующим  языком был гуарани, и только к середине XVIII века с новыми поколениями он стал  замещаться постепенно испанским.

Понятно, что буржуазно настроенные соседи, опиравшиеся на ростовщические проценты,  в условиях свободного рынка были недовольны, что в Парагвае не было голодных, все трудились в пределах своих сил. Европейцы привыкли врать, они нагло клеветали.  Мы помним,  как это делалось  в адрес Советского Союза, стран народной демократии, стран СЭВ. А после распада лагеря социализма западные идеологи и их подручные с остервенением  вырывали с корнем следы коллективного производства, приватизировали предприятия и формировали условия для нескончаемых конфликтов. Ну,  всё, как в последние десятилетия  в Евросоюзе с Восточной Европой и Украиной, как с Югославией, которую гуманитарными бомбардировками цивилизаторы из Евросоюза и НАТО вгоняли в каменный век.

У иезуитов тоже были постоянные столкновения с гражданскими властями соседних государств и колоний, в 1726 году королевским  декретом   часть поселений  гуарани  по реке Парана  были изъяты у Парагвая и подчинены отдаленному губернатору Ла-Платы.

В 1750 году Испания и Португалия заключили договор: семь  иезуитских поселений, в том числе Асунсьон, должны были перейти к португальским владениям. Иезуиты не захотели подчиниться этому решению;  кровопролитная  война  длилась четыре  года (1754;1758), победили испано-португальские войска, они были лучше вооружены и нередко прибегали к массовому насилию. После поражения  последовало полное изгнание иезуитов из всех испанских владений в Америке в 1768 году. Кстати, в России после убийства Павла Первого под влиянием Английского клуба и британских  посланников тоже начался процесс  клеветы и изгнания иезуитов.

Вообще надо бы присмотреться к опыту социальных государств на территории Южной Америки, ведь они усилиями миссионеров  ордена иезуитов создали в  Парагвае уникальные общины, напоминавшие утопию Кампанеллы. Вольтер о них писал: «Распространение христианства в Парагвае силами одних только иезуитов является в некотором смысле триумфом человечества».

В 18;19 столетиях иезуиты построили на территории современных Парагвая и частично Боливии, Уругвая, Аргентины и Бразилии целое «государство», существовавшее автономно в составе европейских владений в Южной Америке. Оно существовало на протяжении более ста лет и стало одной из самых необычных колониальных областей Нового Света.

Иезуиты  - новый тип  монашеского ордена. Они противостояли очень жестокой, но стремительно набиравшей обороты Реформации и распространяли «слова Христа».

 «Общество Христа» действовало не только в Европе, но значительных успехов добилось именно в Южной Америке.

Однако тесные связи иезуитов c испанскими монархами, которые начались ещё в эпоху правления набожного католика Филиппа II, позволили миссионерам ордена начать активную деятельность в испанских и португальских колониях. Начав с Флориды, они постепенно распространили своё влияние практически во всех колониальных владениях Мадрида.

Иезуиты действовали  среди гуарани по разрешению колониальных властей с 1586 года, через  несколько десятилетий они смогли создать систему общин (редукций), в которых проживали индейцы.

Редукции существовали автономно от гражданской колониальной администрации. Во главе каждой находился монах-кюре, сосредотачивавший в своих руках гражданскую, экономическую и военную власть (курировал?). При этом сохраняли своё положение и вожди племён, с которыми заключали особые юридические договоры. На «муниципальном» уровне главы избирались из местных жителей. Вся земля была разделена на общественную и частную — большую часть дня индейцы обрабатывали обшественную землю, а вечером могли заняться своим участком. Продукты, полученные в результате общего труда, составляли казну редукций, из которой затем выплачивались повинности в пользу колониальной администрации и выделялись средства нуждающимся.

Спустя несколько десятков лет на территории Парагвая существовало уже больше десятка редукций, в них проживало более 100 тысяч гуарани. Индейцы охотно подчинились иезуитам. Ведь они в отличие от светских европейцев, не воровали людей, не обращали местных жителей в рабство, не насаждали европейские порядки, а христианство  довольно легко распространялось среди индейцев.

Более опасным было внешнее давление. Светская колониальная испанская администрация периодически выказывала недовольство, что на территории Парагвая фактически существовало государство в государстве. Но налоги поступали стабильно, поскольку монахи смогли создать эффективную хозяйственную систему без  жестокой эксплуатации индейцев. Шарль Монтескьё писал о монашеской автономии в Парагвае: «Иезуитам ставили в вину их систему управления, но они прославились тем, что первые внушили жителям отдалённых стран религиозные и гуманные понятия».

Серьёзной проблемой для Парагвая стали с территории Бразилии нападения «охотников за рабами». Они видели в иезуитских редукциях источник наживы и беспощадно нападали. Чтобы справиться с этой напастью, монахи инициировали перенос некоторых редукций подальше от границы с Бразилией (переход, правда, выдался очень тяжёлым и унёс жизни нескольких тысяч индейцев).  Пришлось задуматься и  о создании собственной армии обороны.

В 1638 году иезуиты получили разрешение испанской администрации на выдачу индейцам огнестрельного оружия. Конечно, испанские светские поселенцы были этим недовольны и опасались, что гуарани просто повернут оружие против них. Мадрид был непреклонен. Начались тренировки ополчения. Помимо обращения с оружием, индейцы постигали азы военной науки своего времени, как сухопутного, так и морского. Это привело к тому, что в 1641 году гуарани под руководством монахов одержали победу в равной битве против бразильских охотников за рабами. С тех пор индейцы постоянно патрулировали границу владений общины и пресекали проникновение на их территорию врагов.

Похоже, процессы, происходившие  в Европе, коснулись и Парагвая. В 1750 году Испания и Португалия подписали в Мадриде договор, по которому определили  новые  границы  между колониальными империями в Южной Америке. Территория семи редукций иезуитов, расположенных на восточном берегу реки Уругвай, переходили под власть Лиссабона — общины должны были быть перемещены на запад. Дополнительно страны договорились, что в случае оказания сопротивления местными жителями переселение следовало организовать силой оружия.

Иезуиты были против, саботировали это решение,  пытались подкупить чиновников, угрожали колониальной администрации восстанием индейцев, а когда в 1754 году настал срок исполнения договора, администрации четырёх редукций отказались выполнять приказ Мадрида и началась «война гуарани», длившаяся два года.
 
На подавление выступления индейцев из Буэнос-Айреса отправились испанские колониальные части. В первых стычках победили гуарани, а остававшиеся иезуиты поддерживали их. Но  в 1756 году более крупный испанский отряд разбил индейцев. Редукции перешли под прямое управление колониальной администрации. Начались реформы по принуждению  населения к переходу  на рыночный характер отношений. Иезуитов отделили от гуарани, те быстро  одичали и ушли в леса. Часть уезжала в крупные города, часть продолжала заниматься сельским хозяйством. А  на рубеже 18;19 столетий Парагвай вновь стал  военной ареной в рамках борьбы испанских колоний за независимость.

Их поселения были поделены между испанцами и португальцами и переданы в ведение гражданских властей. Испанцы хотели продолжать дело иезуитов, но им не дали это сделать: в 1776 году Ла-Плата вместе со всем Парагваем  была обращена в вице-королевство,  колонизация только усилилась.

В 1810 году из Буэнос-Айреса, освободившегося от испанского владычества, было послано войско под начальством Бельграно, чтобы возбудить в Парагвае восстание. Но парагвайское население не захотело войны, к тому же солдаты Бельграно занимались грабежом деревень. Наскоро были набраны войска, они  разбили Бельграно и принудили его к отступлению. Эта война получила название Парагвайская кампания. Началась нестабильность, игра в госперевороты.

 Испанский  генерал Каваньяс во главе  заговорщиков арестовал  губернатора Веласко, был   созван конгресс, избранный всеобщим голосованием. Конгресс  назначил военный совет - хунту для управления почему-то от имени  короля Фердинанда. Душой хунты был метис из Бразилии, доктор Франсия. Хунта добилась признания независимости Парагвая со стороны Буэнос-Айреса (1811), независимость же от Испании была фактически гарантирована арестом испанских должностных лиц и отдалённостью от метрополии.

 Франсия сравнивают с Наполеоном, он так же заставил избрать себя сперва первым из двух консулов (1813), потом диктатором с неограниченными полномочиями на 3 года (1814) и, наконец, пожизненным диктатором (1817). Управление его до самой его смерти (1840) было крайне деспотическое. Аресты и смертные казни не прекращались; заговоры и вооружённые восстания подавлялись с большой жестокостью. Иностранцы допускались в страну весьма редко; торговля с соседними государствами была почти прекращена. Все многочисленные монастыри были закрыты, а их имущество  перешло  в собственность государства. Основное население вынуждено было заниматься  скотоводством  и земледелием , но самыми первобытными  способами.

После смерти Франсии власть захватили его племянник Карлос Антонио Лопес и Мариано Роке Алонсо; они созвали в 1842 году конгресс, избранный всеобщей подачей голосов и назначивший их обоих консулами. Консулы не могли ужиться друг с другом, и новый конгресс 1844 году назначил уже одного Лопеса президентом на 10 лет. Этот же конгресс выработал или, точнее, принял конституцию, предложенную Лопесом и оставлявшую за президентом фактически неограниченную власть.

Лопес управлял почти так же деспотически, как и его дядя, стараясь окружать себя верными людьми. Его брат был назначен архиепископом, другой брат — министром внутренних дел, сын — главнокомандующим армией, состоявшей из 5000 солдат. Однако уже в 1845 году президент открыл доступ иностранцам в Парагвай, а в следующем году отменил прежний запретительный таможенный тариф и заменил его весьма либеральным; гавань Пилар (на реке Паране) была открыта для торговли. Почти вся торговля находилась в руках самого Лопеса и его сыновей. Лопес реорганизовал армию по европейскому образцу, ввёл принцип всеобщей воинской повинности, увеличил состав армии в мирное время до 8000 человек, выстроил несколько крепостей и создал речной военный флот.

Аргентинская республика, не желавшая примириться с самостоятельностью Парагвая, объявила ему войну, продолжавшуюся 7 лет (1845—1852), во время которой два восточных аргентинских штата, Коррьентес и Энтре-Риос, стояли на стороне Парагвая. В 1852 году Аргентина согласилась признать независимость Парагвая.

По окончания войны Лопес стал открывать школы, покровительствовать открытию научных обществ, улучшать пути сообщения и судоустройство; торговые договоры с американскими и европейскими государствами способствовали развитию торговли. Характер хозяйства страны, унаследованный ещё от иезуитов и закрепленный системой Франсии, продолжал, однако, быть совершенно своеобразным. Из всей территории государства всего 7000 кв. км  находились в руках частных владельцев; все остальные земли были собственностью государства.

В 1856 году, когда десятилетний срок его власти давно истек, Лопес созвал конгресс и добился утверждения в должности на новые 7 лет. Он умер в 1862 году, оставив власть, по завещанию, своему сыну Франсиско Солано Лопесу; новый конгресс утвердил его во власти на 10 лет. В это время благосостояние Парагвая достигло высшей точки: число жителей достигло 1 340 000, территория — 901 000 кв. км, государственных долгов не было вовсе, государственные доходы составляли 2,5 миллиона долларов.

Культурная работа продолжалась. В первые годы правления второго Лопеса построена первая железная дорога длиной 72 километра.

В стране начали развиваться сталелитейная, текстильная, бумажная отрасли промышленности, построены типографии, организовано производство пороха и судостроение. Были построены пороховые и артиллерийские заводы.


К опыту Парагвая начали присматриваться в соседнем Уругвае, имеющем выход к морю. Через его порты шел основной торговый грузопоток Парагвая. Возникла реальная возможность объединения двух государств, а дальше процесс  мог вовлечь другие страны Южной Америки.


Но…В полном соответствии с теорией классовой борьбы Маркса, буржуазия объединилась, чтобы уничтожить материальное воплощение социалистических идей. Это им удалось, Парагвай пал и туда посадили марионетку. Страна попала в страшную бедность. То же самое мы увидели и на обломках распавшегося Советского Союза, превратившихся в буржуазные республики  по характеру правящих элит, но остающихся социалистическими по ностальгии основных народных масс.


У России символами колониальной зависимости от Запада остаются двуглавый герб и трёхцветный флаг. Но гимн уже суверенной страны. Над освобождённым Угледаром подняты знамёна победы – они красные.
 
7 октября 2023 года началась на Ближнем Востоке страшная война, её некоторые комментаторы отнесли к разряду Царь-Войны. Что это такое, ещё не расшифровано. Не всё можно огласить.  За год пролито крови немало, но движения к миру пока в этом регионе не видно, позиции стран до конца не выяснены. В телесериале «Хор» в финале звучит песня –матрица перехода от мира материального к миру духовному, когда крепость мысли и духа сильнее оружия.  Наша задача передумать, чтобы победить и спасти жизнь на Земле.

Финальная песня из телесериала «Хор»  «Долг и совесть против стали»  создана на слова поэта, прозаика и сценариста  Юрия Евгеньевича Ряшенцева, а музыка  композитора, автора-исполнителя Сергея Яковлевича Никитина.

Долг и совесть против стали.
Танки шли — мы устояли.
Этот лес и эту землю
Отстояла наша цепь.

Ненадолго стихли вспышки.
Ах, какая тишина…

А в короткой передышке
Даже иволга слышна.

А назад уходить нам не дело,
Значит, будет опять нелегко.
До чего наша цепь поредела.
До плеча твоего далеко.

И опять лезут танки на нас.
А за нас только честь и приказ.
Протяни же свой голос ко мне,
Он сильнее брони на войне.

Вновь как будто стихли взрывы.
— Кто живой? — Мы вроде живы!

Значит, нам с тобой безсменно
Наш рубеж держать и впредь.

Вновь пойдёт стальная лава,
Пострашней, чем в прошлый раз.
Чей-то голос слышен справа.
Нет, ещё не мало нас.