Путевая заметка московского идальго

Полдень. Комфортабельная испанская электричка выпорхнула из городских зарослей Мадрида и со скоростью двести километром в час помчалась к Средиземному морю через скудную ширь выжженного солнцем Пиренейского полуострова. Я откинулся на спинку кресла и через прозрачное, будто несуществующее, вагонное окошко стал рассматривать вереницу огромных загадочных ветряков, этакую фантастическую мега-поросль неземной цивилизации, разбросанную среди аккуратных прямоугольников сельскохозяйственных угодий.
– Худая земля, – усмехнулся Григорий Мелихов, подсаживаясь к моему окошку, – эт-т не Дон!
– Сам вижу – ответил я, вглядываясь поверх его хмельной головы в распаханные Пиренеи.
– Не Дон, но… – уважительно повторил Григорий, звериным чутьём земледельца чуя в движении чужой стороны живительную правду.
«Что ж, кто в землю врос, тому в раю назначено цвести» – подумал я, припомнив мудреца Шолохова. В самом деле, глядя на бесплодную пахоту, я ощутил не столько чувство жалости к природному «несовершенству» равнинной Испании, сколько уважение к трудолюбию и стойкости коренных селян этой благословенной солнцем земли. Попробуйте в сорокаградусное пекло рыхлить веками спёкшиеся на жаре камни! На ум пришла мысль: значит, не все пиренейцы отчаянные парни и завоеватели дальних территорий. Есть другая Испания – тихая, оседлая, мастеровая.
                * * *
Чтобы как-то себя занять, я принялся пересчитывать ветряки, но вскоре, переполненный их количеством, сбился со счёта и с улыбкой посмотрел на жену. Она мирно дремала, склонив голову на предложенную проводником дорожную подушечку. Что ж, – подумал я, – самое время пригубить то, что всякий русский путешественник предусмотрительно покупает, отправляясь в дальнюю дорогу. Я достал из багажной сумки испанский коньяк «Торес» и... Ваше здоровье, испанские Пиренеи!
По телу побежали янтарные струи, полные благородства и рыцарской отваги. Чуть ниже позвоночника мне привиделось вместо пассажирского кресла кавалерийское седло, под которым сокращались изношенные спинные мускулы верного Росинанта, а поодаль в соседнем ряду кресел мерно покачивался в такт ослиной поступи упитанный пассажир – милейший Санчо Панса! Запрокинув руки за голову, он кутался в лёгкий плат, напоминающий дорожный плащ простолюдина, надеясь хоть как-то отгородиться от солнца, успевшего к полудню изрядно оплавить вагонные окна. Я снисходительно улыбнулся, наблюдая старания моего славного боевого товарища.
Пригубив ещё порцию дорожной влаги, я почувствовал, как при каждом цоке Росинанта о сочленения рельсовых полотен моё правое плечо немеет под тяжестью копья, а острые выступы металлических доспехов терзают рыцарскую плоть, привыкшую к лёгкой сатиновой одежде и городскому книжному благополучию.
– Скажи, друг Санчо, далеко ли до города? – мысленно поинтересовался я у слуги, перекладывая копьё из правой руки в левую.
– Нет, благородный дон, скоро будем! – ответил мой провожатый.
В вагон вошла девушка с лотком мороженого.
– Ты будешь мороженое? – обратился я к жене, одновременно наливая себе ещё одну волшебную меру.
– Тебе хватит! – ответила она, открывая глаза. – Возьми шоколадное.
Вернув копьё в правую руку, я стал искать в левом кармане дорожного камзола испанскую евромелочь. Поверьте, даже такое простое действие для нас, рыцарей, весьма затруднительно. Перекладывая копьё с руки на руку, мы можем поранить подголовники соседних кресел или, не дай бог, оставить кровоточивый рубец на затылках мирно дремлющих пассажиров. Слава богу, на этот раз всё обошлось благополучно. Я взял из рук девушки два шоколадных пломбира, расплатился, передал один жене и пришпорил верного Росинанта, надеясь закончить путешествие к вечеру. Конь правильно понял команду и перешёл на рысь.
                * * *
Испания! Тихая и счастливая страна. Мой знакомый занимается строительным бизнесом в окрестностях Торревьехи. Он рассказывал, что сейчас для рыцарей строительства наступило золотое время. Европа переполнена мигрантами из Азии и Африки. Иноверцы «прут» в богатые европейские страны – Германию, Англию – а Испания бедна, пособие по безработице не выплачивает и потому практически не участвует в миграционном процессе. Разве что марокканец, получив вид на испанское жительство, пару раз грабанёт восторженных русских туристов (поверьте, говорю не понаслышке!) и тотчас чалит на север. Ведь именно север представляется ему вожделенной и безответственной перед Аллахом халявой.
Афро-азиатская миграция достала европейцев по самое не могу. Немцы и англичане распродают имущество и бегут в Испанию. Там вкладываются в недвижимость и оседают.
                * * *
В четвёртый час нашего пиренейского путешествия ветряки всё также призывно кружили и будили воображение, подобно грозным ветряным мельницам. Однако копья со мной уже не было. То ли я забыл его на одном из привалов, то ли оружие вообще мне приснилось, ведь по мере приближения к морю, дно початой бутылки «Тореса» всё более напоминало отмель. По поводу копья скажу так: волнистая спина Росинанта и укоры дамы моего сердца, могут отвлечь рыцаря от чего угодно, даже от личного оружия!
Вскоре горизонт затянули внушительные горные хребты – верный признак близости побережья. Вообще, испанская Коста-Бланка* напоминает наш Крым. Горы, теснятся к воде или тянутся грядой вдоль моря, образуя естественную преграду для ветров и непогоды. Это обстоятельство формирует в прибрежной зоне особый целебный климат, весьма полезный рыцарям, страдающим от лёгочных и сердечных (о, Дульсинея!) заболеваний.
                * * *
Под скрежет тормозных колодок верный Росинант «припарковался» к железнодорожной платформе «Аликанте». Мы вышли из вагона, и я трогательно простился с боевым товарищем, похлопав его по металлическому загривку.
– Se;or, no puedes hacer eso!* – послышался озабоченный голос полицейского.
Я обернулся и ответил с укоризной:
– Soy un turista ruso, Se;or*.
"Говори эту фразу всегда, если что-то не ладится" - учили меня сослуживцы, провожая в путешествие. Действительно, блюститель правопорядка пожал плечами и молча отошёл в сторону.
Мы оформили аренду автомобиля и отправились в город испанских долгожителей – Торревьеху. Коньяк, выпитый в поезде, не помешал получить автостраховку и уверенно сесть за руль. Вообще, водитель, не пригубивший бутылки пива или граммов двести сухого вина, считается в Испании непрофессионалом (это моё личное и абсолютно верное наблюдение). Наш «Ситроен» весело скользил (именно скользил – до того ровным было дорожное покрытие) вдоль лазурного побережья Коста-Бланки, а справа и слева от шоссе из фиолетовых и лучисто-жёлтых солиносов* на нас глазели … сотни (сотни!) розовых фламинго.
Очарованные «глубиной испанского неба», мы не заметили, как пролетели сорок минут пути, и впереди в карминовой дымке закатного солнца показалась цель нашего долгого путешествия – приморская Торревьеха. Я прислушался. Сквозь мягкое урчание мотора донеслись призывные звуки и восторженные голоса горожан. Всё верно! Гостеприимный город встречал нас музыкой и танцами, потому что каждый, кто считает себя испанцем, обязательно поёт и танцует фламенко!

Прим.
*Коста-Бланка (исп. Costa Blanca, «Белый берег») — регион средиземноморского побережья Испании (провинция Аликанте, автономное сообщество Валенсия).
* Сеньор, так поступать нельзя! (Исп.)
* Я русский турист, сеньор. (Исп.)
*Солинос - солёное озеро