Фанфары

      Неожиданное дело – стал писателем.
      Жил себе, жил. Не страдал, не мучился, как иные великие. Они-то до пятидесяти своё нетленное произвели, издали, венок на голову и в бронзу. А мне за полтинник недавно, пора в огороде копаться, но что-то стукнуло, похоже, или укусил кто. Сел за клавиатуру и как давай шпарить – аж пальцы болят.
      Естественно, и процесс увлёк, и результат. Так все гладко стелется, слово за словом – словно стёжка на сбруе – крепко ложится и поворачивается плавно, куда надо. Самому нравится. Поверить не могу, откуда всё выдумывается, но – факт.
      А история получилась актуальная – любовь, молодёжь и Байкал. Конечно, есть плохие люди, куда же без них, и другие трудности. Иначе – никак, надо же что-то преодолевать. Кстати, гораздо интереснее это делать на фоне красивых мест. Без подсказок догадался, дарю идею.
      Забыл, ещё собака присутствует. Тоже с положительной ролью. Всё понимает, только говорить не может.
      Короче, полный набор, для рождающегося бестселлера. На злобу, так сказать, дня. Любовь, девушки, собаки, что там ещё на злобе? Но, неважно. Главное – история заковыристая, хотя ничего философского. Так, на вечер-другой. Зато интригу держит до неожиданной развязки. Развязка в конце. Всё по канонам.
      Написал. Смотрю на экран и поверить не могу – черным-черно и страниц прорва. Немного портит настроение, что в электронном виде, а не как у наших пращуров – сотни листов, исчёрканных пером, с помарками и кляксами, в дрожащем свете сальной свечи белеют на столе, подоконнике, бюро. И весь пол в черновиках, разорванных нервными пальцами. Тут нужна Софья Андреевна, супруга босоногого пахаря, которая всё соберёт и перепишет аккуратным почерком, приводя в надлежащий вид для издателя. Ещё и ошибки исправит, если увидит.
      В наше время, говорят, можно и без преданной жены – программа её легко заменит. Как минимум, в правописании. С остальным – вопрос дискуссионный, но сейчас не про это. Выделяешь слова в компьютере, потом куда-то жмёшь и вуаля – орфография готова. Бездушная машина быстро проверит, не затесалась ли «ы» в «жи-ши», но вот с читабельностью текста – ей ещё тяжело. Нужны живые люди, которые книжки любят. Их ещё редакторами называют. Берут они труд молодого графомана, открывают и хватаются за голову, потому как наслаждаться слогом невозможно. Сочинение не художественным произведением выглядит, а квартальным отчётом. Герои корректуры помогают выправлять тексты до пушкинскости, выступают наиважнейшими, тайными носителями правил литературной русской словесности. Почти как масоны, только наши. Там – «Вольные каменщики», у нас – «Невольные носители». Их надо на доску почёта и присваивать звание «Софья Андреевна Третьей степени», «Второй» и далее по очереди.
      Отдал своё творение одной такой «Невольнице». И не зря. Столько красных чернил давно не помню. Только в юности. Учился с нами один паренёк. У него так же тетрадь выглядела, после каждого сочинения. В шестом классе в спецшколу перевели, там и пропал...
      Отвлёкся. Вернула «Носительница» мой фолиант, внёс правки. Над названием подумал. Эпиграф – обязательно! Для серьёзности. Тоже пришлось самому выдумывать – проще, чем выискивать у всяких забронзовевших, только время терять.
      Надо издавать. Хорошо в наше время – даже печатать не надо – какие-то жалкие сто килобайт и твой бессмертный шедевр готов предстать перед глазами любого читателя. Технологии! Мир не без добрых людей, подсказали, куда слать. Чтобы наверняка. Где охват, удобство и шрифт красивый.
      Отправил. Даже заметку себе сделал, чтобы в будущем не забыть. Ну, то есть, будут меня спрашивать пионеры лет через тридцать: «Когда, скажите, пожалуйста, вышла ваша первая книга?» Мне и думать не надо, специально подгадал. Хотя нет, обманываю. Если бы специально, то третьего сентября бы и выпустил, когда пылают костры рябин. А я забыл календарь перевернуть или, что точнее, не всё доделал. Раздумывал: «Убить мне первейшую героиню паровозом или со скалы скинуть? А может ладно, пусть живёт?..» Короче, четвёртого сентября вышла повесть. Легко запомнить. Ягоды сгорели, а рукописи – не горят! Поэтому так.
      Достал из шкафа костюм. Он старый, ещё на выпускном меня радовал, на школьном. Но ничего, держится. Умели шить тридцать пять лет назад на фабрике «Большевичка». На животе не сходится, но можно не застёгивать, так даже стильнее. Рубашку белую, естественно. Воротничок отглажен и манжеты как надо выступают из рукавов. Достал из кладовки две трубы, фанфары по-иностранному. По случаю в переходе купил, лет пятнадцать назад. Тогда кино много снимал, думал пригодятся.
      Сижу красивый и начищаю бока духовых инструментов пастой ГОИ. Это какая-то ерунда зелёная – не знаю, почему так называется – очень здорово помогает всё полировать, особенно медь и латунь. Как раз мой случай.
      Полирую. Телефон на зарядке. Жду, когда позвонят из наиглавнейшего писательского управления и генеральный сочинитель скажет узнаваемым голосом: «Товарищ Лосев, что же вы опаздываете на ваше награждение за прекрасную книгу! Все ждут. Нехорошо. Быстро вниз, машина подана».
      Дальше, как в кино – лимузин мчит мимо высоток, набережная, само-собой, может и не одна, потом что-то классическое, с колоннами; дорожки ковровые, красные; люди с цветами кругом и музыка, естественно.
      Я выдавливаю пасту и размышляю: «Надо бы не забыть спросить про фанфары. Мне взять или у них имеются?»
      Не спрошу и приеду без них. А там – нет! И что? Конфуз!
      Не спрошу и приеду со своими. А там – есть! Позор! Значит он не про радость для людей, а про тщеславие думает...
      Кошмар, короче.
      Потею. Уже манжеты чуток почернели. Миллиметров на пять, не больше. Понятно, волнуюсь. Третий день костюм не снимаю – вдруг вызов, а я не одетый. Опять-таки, некрасиво выйдет.
      Не буду резину тянуть. Неделя прошла – не звонят. А я же и сплю сидя, чтобы парадность не мять, правда манжеты уже совсем чёрные, но это объяснимо – столько полировать по жаркой погоде.
      Думаю, что-то не так. Не могут же игнорировать молодого автора? Ладно, Магомед не дождётся, в смысле лосю рога не помешают, сам полезу на Парнас за лавровым листом.
      Есть у меня друг – настоящий литератор. Мы с ним в детстве по всяким стройкам играли, а тут он, оказывается, книжки пишет. Так это хорошо у него получается, особенно, про природу и дары её осенние, включая мухоморы, что его даже в Союз пригласили. Регалий разных – слишком долго перечислять. Думаю: «Заброшу через него удочку, в писательскую братию».
      Как бы невзначай поделился гордостью, что тоже, мол, пишу, то есть, тоже начал. Говорю: «Вот. Если интересно – читай, мне не жалко». Про грибы, специально, ничего не стал упоминать в своём манускрипте, чтобы не конкурировать на его делянке, знаю этих, с ножичками, удавят за корзинку белых и грибнице скормят.
      Он через два дня мне шлёт ответ. Как аудио сообщение от него увидел – испугался! Что же скажет Член Союза Писателей, со списком регалий? Тревожно. Я же сочинитель молодой, и вообще, творческого человека обидеть – раз плюнуть. Иногда даже плевать не надо...
      Ладно, включил, слушаю.
      Понравилось ему! Захватил сюжет и не отпускал! И диалоги замечательные. Очень рад, говорит, что новый автор появился. И ещё комплиментов, в таком роде, минут на шесть. Потом мягко так подводит, и произносит противное слово «но». Уверяет: «Хваля, нельзя не поругать».
      А я помню детское ещё правило: «Всё, что до «но» – можно выбросить в пропасть».
      Эх, давай, Емеля, твоя неделя, – критикуй!
      Слушал и зубами скрипел – сколько ещё недочётов вскрылось! Кошмар!
      Переслал ему рукопись, чтобы поправить. Через пару дней открываю, а в тексте – закат солнца в алтайских горах. Для тех, кто физику в школе хорошо учил, картинка выглядела в диапазоне 700-720 нанометров. Всё в красном спектре!
      Выяснилось – настоящие творцы, которые с регалиями, владеют секретными списками слов, запрещённых к использованию в литературном произведении. Вот вообще никак. А если применяешь, то это – западло. И тебя из Организации – «Колбаской по малой Спасской», и звания отберут.
      Не скажу как, но получил я доступ к этим изгоям. И таких оказалось около (кстати, одно из них. И «кстати» – тоже) сотни штук. Сто слов, лишённых чести блистать рядом с Болконскими и прочими Мастерами. Сел с лупой за бестселлер. Смотрю. Что ни страница – их как песка на пляже. Вот паразиты! Здесь пришлось попотеть...
      Короче, поправил во второй раз. Даже позорные слова отсутствуют. Почти.
      Но всё равно никто не звонит.
      Ладно, набрался наглости. (Хотя, если подумать, у меня этой наглости – самому девать некуда, но оборот есть такой, разговорный. Член Союза фразеологизмы, кстати, тоже ругает: «Канцеляриты! Убирай! Нельзя их в тексте!») Опять его спрашиваю: «А когда меня на лимузине повезут? Мне бы фанфары не забыть!»
      Чувствую – мы по телефону общаемся – у него дыхание сбилось. Показалось, услышал, как слеза по его щеке ползёт. Молчит. Дух переводит. Вздохнул. И голосом глухим, каким обычно на перроне прощаются выдал, после паузы: «Всё. Давно уже не возят мимо высоток, по набережным...» И замолчал. Подозреваю, слезы вытирал.
      Вот это поворот!
      У самого в горле что-то запершило, под очками влажность повысилась. Но держусь. Я же не молодой автор, в худшем смысле этого слова.
      «И как теперь жить?» – чуть не спросил. Вовремя спохватился. – И кто теперь читать будет, если без фанфар?
      Ничего друг не сказал. Закашлял нехорошо. Понял я, пора заканчивать разговор, не туда завернул. Ну его, от греха...
      И ладно.
      Сам листаю. С таким удовольствием! Откроешь страницу наугад, и вперёд. Так увлекательно написано – аж дух захватывает. Видишь воочию лица героических героинь. Да что скрывать, люблю моих непутёвых красавиц, чувствую, как им тяжело преодолевать трудности на фоне Байкала. Хочется подсказать, чтобы не шли туда и не брали ничего чужого. Куда там! Молодые, да шустрые. Говори им, не говори – всё равно вперёд лезут и не слушают. Переживаешь за них, сочувствуешь. Местами даже слеза бежит. Скупая.
      Так и живу теперь...
      А рубашку белую на тряпки определил и костюм выкинул. Правда, старый уже. И пару латунных дудок продам, может ещё кому занадобятся. На АВИТО, наверное, в переходе стоять как-то неудобно, я же немолодой молодой писатель...
      
      Сентябрь 2024