Дневник отрывок 16. 04. 2022

*
     Что касается совпадений на «высоком уровне» (тут я уже точно улыбаюсь), ещё в начале двухтысячных, у меня была овчарка, «немка», не совсем «чистых» кровей (кажется, мать без родословной), но характер нордический…  её звали Рони. У президента в то время была собака Кони, лабрадор. Не знаю, как Кони, но Рони была сама милота. Что называется, «мухи не обидит». В то время Путин был герой, я голосовала за него дважды, и своей маленькой дочке на праздник однажды купила трёхцветный флажок. Это потом уже пришлось сомневаться и разочаровываться в том, во что прежде верила. Для начала – в Ельцине (окончательно и бесповоротно), потом – в либерализме вообще… и далее, по списку… 
     Да, а верила я очень, так что, помню, однажды в Новый год прямо светилась от гордости за Россию… стоя с бокалом шампанского и…
     Владимир Владимирович умеет говорить хорошо, все эти праздничные и прочие речи… 
    
     Ещё помню, в первый приезд его в Томск в должности главы страны, через год или два после миллениума (если я не ошибаюсь, возможно, чуть позже, но точно в первой половине десятых; я просто забыла об этом уже давно), я была заинтригована, прочитав о том приезде в местной статье. О нём тогда мало кто что знал, в прессе периодически называли «тёмной лошадкой», не было абсолютно ясно, кто он и что он, как, я думаю, не очень-то понятно и до сих пор. Ясно было только, что ведёт он себя не совсем обычно, на фоне предшественника – совсем необычно. Путин всегда был сдержан, но тогда он был ещё и скромный, даже застенчивый, и на фоне дирижирующего оркестром  Ельцина или готового пожертвовать тридцатью миллионами россиян ради успеха реформ Чубайса воспринимался несомненным патриотом. Удивительно, что он каким-то чудесным образом и остался «патриотом», хотя ни разу не осудил ни того, ни другого. Он был необычен, когда совершал все эти странные трюки типа полётов с журавлями, нырков, «полу-стриптиза» (я помню календарик с «обнажёнкой» у коллеги на работе, приклеенный к операционному блоку), всё это шоу, как я позже стала полагать, уже уйдя в оппозицию, для привлечения электората… Но теперь мне иногда кажется, не знаю, насколько я права, что эта готовность встать на уши ради своей страны действительно похожа на любовь к ней.
     Возможно, это просто какая-то своеобразная любовь, которой  я не понимаю, потому что я люблю Россию по-другому и я не вижу её счастливой в либеральном ключе… или мне не хочется думать, что так самозабвенно можно любить деньги, будучи таким… не ординарным. Или сверху всё непросто, гораздо непроще*, чем снизу. Как бы там ни было, в начале века он точно был для меня патриот и, собственно, потому что Путин был душка, я заинтересовалась политикой.
     Но поскольку я человек честный, и принципиальный, заинтересовавшись политикой, я убедилась в том, что моя мама была права, когда нападала на либералов и защищала коммунистов; я в состоянии анализировать информацию и много прочитала материалов о том, что было и стало.  И мне было очень жалко терять кумира.
     Правда восторжествовала, кумир был повержен. И это было больно.
     Постепенно я перестала следить за политикой, потому что ничего не менялось, по большому счёту, было понятно, что и не изменится…
     Я всё-таки дописала свои размышления на тему «ху из ху», где только ставила вопросы, не давая однозначного ответа, потому что чёткого ответа не было, а смутный напрашивался; написала заявление в КПРФ о выходе из партии, потому что Зюганов очевидно был лоялен власти, потом вообще перестала смотреть телевизор.  Всё. Это был поставленный на политике крест. И вдруг… в Питере два месяца назад я краем уха цепляю новости о Донбассе, уже словно из какого-то другого мира, удивляясь тому, что в парламенте голосование прошло в пользу республик, вылавливаю в сети видео о смущённом Нарышкине… блин, так далеко ушла от политики, что даже не уверена в фамилии, - и… бац, спецоперация!
     А это шаг, которого я давно ждала.
     Только уже в этот момент он стал для меня и радостью, и болью.   
     Можно много предполагать о том, что было бы, захлопни тогда Россия котёл** вокруг украинской группировки. Как много всё могло быть по-другому, но кто знает, как бы оно было на самом деле? Да, нас тогда ждали, да, тогда по цепи могла пойти реакция отделения сама собой, и не было укреплённых районов и воспитанных западными инструкторами террористов ВСУ и нацбатов…  не было бы таких укреплений и, значит, не было бы таких жертв. Но, возможно, была бы жёсткость санкций и не стойкость, или не было бы её – кто знает? Как бы там ни было, мы теперь имеем то, что мы имеем, и с этим что-то надо делать. 
     Возможно, есть какие-то над-причины, которых мы своим замыленным взором не способны усмотреть, и истории надо было совершиться именно таким ходом…
     Как будто надо было спуститься в яму, чтобы что-то оставленное забрать со дна…
     Так или иначе, моя радость мешалась с болью. Потому что из-за украинской власти я вынужденно ушла во вражду с человеком, который мне до начала военных действий казался близким по духу.
     У, заболталась…
     Досказываю, с чего начала. Автор статьи в томской газете описывал, как президент, то ли разговаривая с кем-то, то ли уже после разговора, стоял, попинывая бордюр носком ботинка и задумчиво посматривая в сторону Северска. Такое поведение не очень солидно, но и журналист говорил о том же, подчёркивая простоту главы государства… что он совсем как родом из народа… Меня же «цапануло», что на ту пору это было моей привычкой – пинать что-то, включая бордюры, если они оказывались в поле доступа. Я, гуляя с Рони, откидывала носком то пробки, то пластиковые бутылки, то шишки, а она их мне приносила. Зимой это были снежные твёрдые комки.
     Такая вот знакомая и милая простота…    
_________
*не опечатка.
**в 2014-м.
    
     Жизнь – сложная штука, что ни говори. Ломающаяся вера, поломанные судьбы, преданный народ. И героизм. И вера в народ, вера в его исцеление.

16.04.22 (отрывок)