1315. Хут. чертовщина. Полевая поминальная трапеза

 -Да щас я,
                отозвался Фросин, снимая с убитого Назара кожух, а уже себе под нос произнёс,
-сам бы пришёл и помог.
-Вон мужик какой громадный, что тот медведь, поди его попробуй переверни.
                Подошёл Смарный, взглянул на сапоги убитого, быстро сообразил, что таким добром не разбрасываются, да и говорит Фросину.
-Фрося, погодь не много, не суетись, ещё успеешь стянуть кожух.
-Отдохни маленько, я себе сапоги сниму, пока труп совсем не окоченел.
                Ловко орудуя, будто Смарный только и делал, что помогал снимать с чужих ног сапоги, одной рукой подхватил под каблук, а другой уцепился в носок, а своей ногой упёрся мертвецу в пах и легко снял сапог.
               Смотревший Фросин за ловкими действиями Смарного, замечает, как из сапога вываливается свёрток, он было потянулся к нему, как на него рявкнул Смарный.
-А ну Фрося не тронь, что выпало из сапога, то моё.
-С чего это оно твоё, я может тоже собирался снять сапоги,
                не довольно ответил Фросин.
-Он собирался, да видно припоздал,
                подбирая свёрток, недовольно произнёс Смарный,
-снимаешь кожушок ото и снимай,  а в чужие дела не лезь.
           Бросив себе под ноги снятый сапог Смарный развернув свёрток удивлённо присвистнул, а затем сказал.
-Ты смотри, а мужичок то наш, в сапоге такие деньжищи прятал.
             Офицер заслышав что его подчинённые устроили не большой скандал из любопытства подошёл и спросил.
-Ну чего здесь сцепились как две собаки?
-Чего поделить не можете?
-Ваше благородие у убиенного в сапоге деньги были спрятаны,
                торопливо доложил Фросин,
-вон они у Смары.
              Смарный недовольно взглянул на Фросина, вот же дурак дураком и ни какого понятия не имеет, деньги можно было в тихую разделить меж собой, а теперь придётся отдать благородию.
              А его благородия протягивая руку за свёртком, говорит.
-Смарный ну-ка сними второй сапог, поглядим, может и там деньги припрятаны.
           Для Смарного не составило большого труда стащить второй сапог и там оказался свёрток, который также пришлось отдать на сохранение своему командиру.
          Сматывая с убитого портянки Смарный со злобой в голосе сказал стоящему рядом Фросину.
-Дурак ты Фрося, был им и останешься.
-Чего было рот разевать и докладываться, а ведь могли с тобой быть при деньгах.
-Оно не сегодня, так завтра разбежимся в разные стороны, а при деньгах в кармане можно податься куда угодно.
-А то и прибиться к какой ни будь ласковой вдовушке.
              Смарный шустрый и сообразительный не в меру солдат, понимая, что может лишиться таких добротных сапог, наскоро переобулся, чему был очень даже рад, выкрикнув в темноту.
-Пехтя! Сукин ты кот, иди сюда!
-Давай поторопись!
                Подошёл солдатик, видно что из мобилизованных крестьян, для которого военная служба хуже каторги, не совсем понимая, чего от него хочет Смарный, тупо уставился в своего присевшего на обочине сослуживца.
             Протягивая ему свои сапоги с барской замашкой произнёс.
-На Пехтя, держи добротные сапоги.
-Снял с себя, твои — то совсем развалились, так что принимай в дар и носи с почётом.
-И  помни кто о тебе заботу проявил.
-Ну чего встал?
-Присаживайся рядом и надевай мои сапоги, а свои можешь выбросить за ненадобностью.

           Вновь раздался выкрик Карнаухова.
-Фросин! Морда не поворотливая, долго будешь возиться?
-Фильку хочешь застудить?
-Так я сейчас сам подойду и кому — то очень не поздоровиться.
               Слова оказались действенными, Фросину пришлось  дважды перевернуть труп приподнимая за рукава, высвобождая руки убиенного, а сняв кожух и прихватив свою винтовку торопливо удалился.
              Смарный похлопав по тощей спине Пехтина и опираясь на его плечо, приподнялся и прошёл к бричке, где вовсю орудовала братва, раскладывая для предстоящей трапезы найденные продукты.
           Нагло и по хамски ухватив краюху каравая, с деловым видом продемонстрировав, что деньги плачены с полна и имею полное право на свою долю, разорвал пополам и протягивая кусок хлеба подошедшему Пехтину, сказав ему.
-Держи Пехтя, испробуй настоящего пшеничного белого хлеба.
-Такого у вас в России не пекут, да и вообще у вас там сплошная черняга, от которой изжогой измучаешься. 
             А чуть раннее, когда Фросин относил снятый кожух с убитого им Назара, вслед за ним прошёл офицер и они склонившись втроём над Филлиповым, попытались облегчить его несчастную участь.
            Карнаухов с Фросиным попытались приподнять раненного и подсунуть под него полу кожуха, а Филлипов испытывая невероятную боль, издавал стоны и умолял своих товарищей.
-Братцы, не бросайте меня.
-По помилосердствуйте, оставьте, оставьте, не трогайте меня.
-Жуть как больно, нет ни какого терпения.
                Любомир Иванович Золотницский, офицер нижних чинов, не заслуживший высоких званий в виду своего неуживчивого характера, чиркнул спичкой и наклонившись над стонущим Филлиповым, спросил у него.
-Ну-ка покажи голубчик куда тебя  подстрелили?
-Вот сюда ваш бродь, показал раненый на грудь, и сюда, показав на область печени.
-Мне бы в лазарет определиться.
             Спичка погасла и всё вновь погрузилось в темноту, а распрямившийся господин офицер, с неким разочарованием произнёс.
-Да где ж я тебе его возьму.
-Тут на тридцать вёрст вокруг ни единого фельдшера.
                А затем немного подумав, выкрикнул.
-Судалёв! Чёрт бы тебя побрал!
-Отлей из бутыли самогону и принеси сюда.
-Да давай по живее, раненому требуется страдания облегчить.
             Судалёв скоро исполнил команду командира и появился с налитым в солдатский котелок самогоном, тут же доложившись.
-Вашь бродь, как и было приказано, самогон доставлен.
-Вижу, не слепой,
                не довольно ответил Любомир Иванович,
-уже успел хватить самогону?
- Ни как нет ваше благородие!
-Только для пробы и принял.
-Имел желание дознаться самогон это или керосин!
-Да для этого Судалёв достаточно понюхать, чтоб понять, керосин это или самогон.
-Так Ваше благородие был у меня один случай, посудина оказался из под самогона, а туда воды влили, по запаху — то вроде как самогон, а на деле оказалась вода.
-Вот я чтоб опять не обмишуриться и испробовал на вкус.
-Фросин! ну чего зенки вылупил, прими у Судалёва котелок и попои Филлипова.
-Всё ж человеку легче станет.
-Вы тут без меня займитесь раненым, пойду гляну, чтоб солдатики самогоном не баловались.
             
               Вслед за офицером отошёл Карнаухов, обратившись к нему.
-Может Филлипову перевязку сделать, в сундуке всякого барахла полно.
-Да ему Карнаухов уже ничем не поможешь, с такими ранениями даже лазарете не выживают, довезти не успевают.
-Печёнку ему прострелили, да и лёгкое зацепило, до утра явно не протянет, если не захлебнётся собственной кровью, то кончиться от её потери.
-Поверь мне, я многое успел повидать и лучше всякого доктора могу определить, выживет человек или нет.
-Так зачем Филлипову мучения продлевать, он уже и так вволю настрадался.
            А подойдя к бричке вновь позвал Судалёва.
-Любезный, ну-к плесни мне самогону, говорят от кашля здорово помогает.
-Так и есть ваш бродь, сейчас плесну и сами попробуете.
-Я вижу, ты в себя уже достаточно вплеснул.
-Смотри Судалёв, отстанешь, ожидать не станем.
-И не за бывай, что красные озлоблены что те демоны, разбираться не станут, кто таков и откуда будешь, изрубят в куски, на том и порешат твою никчёмную судьбу.
-Вот примите ваш бродь от чистого сердца, испробуйте домашней выгонки,
                и Судалёв протял Любомир Иванычу медный котелок с самогоном.
        Золотницкий приняв руки котелок и с неким отвращением приложился, предполагая, что это будет вонючая дрянь, но он ошибался, самогон не особо был противен и к тому же с большим содержанием спиртов.
              Выпив всё без остатка Любомир Иваныч с удовольствием крякнул, утёр губы ладонью, протянул обратно Судалёву котелок и тут же получил в руки закуску, мякиш хлеба с порезанными кусочками сала.
           С аппетитом закусывая, он вновь обращается к Судалёву.
-Ну и хитёр же ты братец, а сразу не мог сказать, что это изысканного качества продукт.
-По крепости хоть и уступает чистому спирту, но пьётся довольно мягко.
-Ну-ка налей-ка мне ещё, приятно ощущать тепло в теле в эту сырую и мерзкую погоду.
            В момент испития им самогона подошёл Фросин и обратился к офицеру.
-Ваше благородие, кажись Филлипов того.
-Что значит того?
                не понял его командир. 
-Ну это самое, кажись представился.
-Кажись или представился?
-Фросин постарайся правильно сформулировать свою речь, доложись как положено!
-Ваше благородие разрешите обратиться!
-Обращайся.
-Филлипов, солдат вашего подразделения, кажись помер!
             Среди солдат собравшихся возле брички прокатился смешок.
-Это как же ты Фросин определил?
-Так после того, как я его напоил самогоном, он закашлялся, держась одной рукой за грудь, а другую протянул ко мне и тут же обмяк.
-Так может он потерял сознание или уснул?
-Тебя Фросин послушать, так закрадывается сомнение, а не сам ли ты выдул этот самогон и с пьяных глаз тебе это только показалось?
-Ни как нет ваше благородие, ни единой капли мной не было выпито.
-С виду вроде  трезв, а такую несуразицу несёшь, что тебя трудно понять, что же вышло с этим Филлиповым.
-Карнаухов, сходи глянь, чего там.
            Фросин продолжал стоять по стойке смирно, держа свою винтовку у ноги в ожидании дальнейших указаний.
               Было ли услышано голодное урчание в  животе Фросина или захмелевшего Золотницкого потянуло проявить заботу о своём солдате, он отдаёт распоряжение.
-Ну чего встал вехой верстовой, подойди.
-Лапин, хватит жрать, поделись с Фросиным, дай ему хлеба с салом.
            Вернулся Карнаухов, небрежно бросив.
-Всё Филька отмучился.
-Кончился, как есть отдал богу душу.
-Любомир Иванович, надо бы хлопцев помянуть, как ни как столько времени пробыли вместе.
-Вам бы только поминать, для начала похоронить их следует,  давай Карнаухов организуй хлопцев, пусть могилку им выкопают.
-Ваш бродь одну на двоих или каждому по отдельности?
-Выкопайте одну, чего возню разводить, ты ещё скажи полкового священника на панихиду пригласить.
-Ведь дружили вместе, вместе и похороним, будет им вдвоём веселее на том свете.
-Любомир Иваныч, а как определиться куда головой, а куда ногами класть?
-Всё расскажи да растолкуй вам бестолочам, согласно карте местного масштаба, вот тот канал протекает с запада на восток, вот в параллель ему и выкопайте могилку.
-Да поторопитесь, а ты Карнаухов проследи, чтоб соблюдали очерёдность.
-Поторапливаться нам нужно с отъездом, до наступления рассвета следует управиться.
-Будет сделано ваш бродь, выкопаем и похороним в срок.
-А что делать будем с этим мужичков?
-Что делать? Да отволочите его к каналу и сбросьте с моста, пусть себе родимый плывёт.
-Вот ведь как получается в жизни, столько боёв пройти, столько пройти дорог и истоптать не одну пару сапог, чтоб здесь в неизвестной степи обрести себе покой.
-Пехтин! Где этот Пехтин? 
-Пехтин мать твою!
-Здеся я,
                отозвался по другую сторону брички солдат.
- У тебя обувкой совсем скверно, сними себе сапоги с Емельянова или Филлипова.
-Так у меня уже есть сапоги, Смарный свои отдал.
-А он чего? Босиком что ли?
-Да нет ваше благородие, он себе с убитого мужика снял.
-Учитесь у Смарного, командир только подумал, а он уже исполнил.
-Так у кого проблемная обувь?
- Сменяйте у покойных, им теперь сапоги ни к чему.
-Судалёв, подлей-ка самогона, чего — то нервы расшатались, успокоить бы надо.
-Сейчас исполним ваше благородие,
                с задором в голосе произнёс подчиненный, наливая из бутыли алкоголь.

                Карнаухов покрикивая на солдат, поторапливал, обещая им в скором времени устроить поминки по убитым.
             Весенняя земля после стаивания снега копается легко, да и солдатам за время боевых сражений, выкопавших не меренное количество окопов,  не составило большого труда выкопать могилу.
              Золотницкий после того как употребив самогону отдавал команды перенести убитых к могиле и снять с них шинели.
            Это вызвало у солдат некоторое недоразумение, пришлось объясниться.
-Одну шинелку уложите в могилку, затем на неё положите покойных, а второй прикройте сверху, чего здесь не понятного или вам без разницы, куда бросать землю?
- Мне бы тоже не хотелось, чтоб мне на харю бросали землю, как — то не по-людски получается.
             В то время, когда возились у могилы, Лапиц, служивый солдат с начала германской войны, сходил к каналу и срубил ветку вербы, чтоб смастерить крест.
          С общего одобрения было решено поставить два креста, раз в могилу закопали двоих, то и крестов должно быть два.
           Всё было подготовлено, оставалось привязать поперечены и воткнуть в могилу кресты.
             Встал вопрос, чем связать, долго думать не пришлось, Золотницкий окликает одного из своих солдат.
-Кусков, ты уже заглядывал в сундук, полезай, посмотри, чего оттуда взять.
                Было бы приказано и Кусков с ловкостью кошки забрался на бричку, приоткрыл крышку сундука, немного там порылся и достав платок, с одобрением произнеся.
- Если его разорвать на две половинки, то будет в самый раз.
               Как и было им предложено, платок был разорван на две части, связаны и скреплены поперечены, кресты воткнуты и забиты для надёжности.
-Любомир Иванович, может чего скажите об убиенных Емельянове и Филлипове?
-А чего тут говорить и так всё понятно,
                ответил Золотницкий,
-отмучились солдатики.
-Не уберёг их в этот раз господь от мужицкой пули, да и кто бы мог подумать, что какой — то проезжающий мужик лишит их жизни.
-Вот так и живём, не знаем, где примем свою кончину.
-Ну пойдёмте ребятушки, помянем наших страдальцев, пусть их примут в царство Небесное без всякой очереди.
-Достойные были служаки, да видно их срок вышел на этой грешной земле.
               А возвращаясь к бричке Золотницкий натыкается на убитого Савича, недовольно восклицая.
-Ну я же просил оттащить этого мужика и бросить с моста.
-Ну сколько можно об одном и том же мусолить.
            Двое солдат подхватив за руки труп Назара шустро поволокли его  на мост, а вскоре послышалось, как он с шумом шлепнулся в воду.
             Окружив и толпясь у брички солдаты поминали своих сослуживцев, не понятно с чего командир обеспокоился отсутствием Фросина, двое солдат вернувшихся с моста сказали, что видели Фросина собравшегося отмыть от крови кожух.
              Подобной бестолковости и придумать нельзя, а Карнаухов возьми и выкрикни.
-Фрося! Там под мостом черти обитают, смотри, как бы они тебя не утопили.
-Обменяют твою душу на тело с водяным и все дела.
- Бросай свою затею, вылезай и давай к нам.
               Фросин верящий всему и вся, да и видение ему показалось, вроде как его водяной поманил к себе рукой из бурлящей воды, попятился назад, накладывая на себя крестное знамения и шепча.
-Чур, чур меня.
- Спаси и сохрани Господи от подобной напасти.
              А затем впопыхах бросил кожух и опасливо поглядывая назад, выбрался на обрывистый бережок, направляясь скорым шагом к недалеко стоящей бричке.
           Закончив поминальную трапезу, Любомир Ивановичу помогли забраться в бричку, а усевшись на сундук и с высоты своей значимости он скомандовал.
-Карнаухов! Гони карету!
-Тем кому трудно идти, разрешаю придерживаться за борта!
          Процессия двинулась, вслед за бричкой двигался не большой отряд с десятка полтора солдат, имея надежду в скором времени присоединиться к отступающим войскам, чтоб затеряться среди многочисленного скопления гражданских и военных.

            06-07 октябрь 2024г.