Женька

   
       Женька

   - Ты перестанешь меня, сука, доставать…
Это Женька разговаривает со своей ногой… С той  частью ноги, которая осталась в лесополосе. Женьку днем и ночью кошмарят фантомные боли. Сейчас он забился в угол кровати, качает обрубок правой ноги и матерится.
   - Психотерапевт сказала, что так нужно делать, когда сил уже терпеть нету, - поясняет мне Женька.
   - Помогает?
   - Не… Корёжит пальцы… Пятку, будто вырывают чем-то… Б***ь, ух…
   Женьке двадцать шесть лет. На войну его призвали из Сахалинской области. Дома жена и дочка. Он с ними на связи… Или они с ним… Жена у Женьки боевитая. Иная бы рыдала в трубку, а эта шутит, а порой смеется. И Женьку смешит.
Я старюсь не слушать их разговоры. А как? Женькина койка от моей в трех метрах. Беруши не захватил с собой в госпиталь.
   - Вот видишь, что от ноги осталось.
   Это Женька включил на своем смартфоне аудио-видео звонок. Жену не испугал.
   - Колено-то, вижу, что цело. Значит, протез приладят, и будешь ходить. А левая нога у тебя тоже забинтованная… И рука… Да?
   - Левую осколки изрешетили… И еще один осколок руку насквозь прошил. И по яйцам съездило...   
   - Ну, совсем-то яйца не оторвало? – слышу голос его жены.
   - Не… Там подшили. И сказали, что всё функционировать  будет…
   - Так супер! Я уже настраиваться буду! Мы же еще дочку с тобой хотели…
   Смеются. Она так заливисто хохочет, что Женька ей  вторит. Ну, боевая у Женьки жена!
   - Мне надо будет научиться с протезом на мотоцикле ездить, - это после разговора с женой, Женька на время расстался с фантомными болями, лежит на спине и рассуждает о будущем. – У меня, знаешь, какой байк крутой. «Китаец», правда, но кру…то…й. С женой и дочкой поедем по России путешествовать. Вначале до Питера… А потом в Москву рванем.
   - Женя, так это десять тысяч верст, - развиваю я Женькины мечтания.
   - Ну, и что! Сказал, поедем, значит поедем! По всем городам Дальнего  и Сибири. Такой красоты насмотримся…
   Женька Логинов служил в артиллерийской разведке. Пошел по кабелю проверить датчики и встал на мину. Его подбросило. На удивление ему же самому, он сознание не потерял. Попытался встать на ноги и упал. Боли Женька почему-то не чувствовал. И когда увидел, что осталось от ноги, ему и жутко не стало. Он вытащил из брючных петель тактический ремень, затянул ногу ниже колена, и пополз.
   Метров через сто пятьдесят Женька понял, что ползет не в ту сторону, в которую надо бы было ползти. Он развернулся, добрался до того места, где случилась с ним беда, и начал передвигаться вдоль кабеля в сторону своих.  Женька еще и сообразил, что надо связаться с командиром отделения.
   Он дозвонился до «комота». Командир отделения доложил комбату. Сквозь туман и рябь, которые вдруг начали ему мешать видеть, что впереди него, Женька все же разглядел, что к нему бегут свои. Впереди всех, спешащих ему на помощь, мчался санитар. За ним поспевали комбат и комот. Женька встал на целую ногу, начал махать руками и кричать: «Я здесь!». Еще он услышал, как санитар, орал: «Не вставай! Лежи!».
   Очнулся Женька в ростовском госпитале. В Ростов-на - Дону его доставили транспортным самолетом. Потом еще один перелет, и он оказался в военном госпитале, в Москве. Ногу по голень к тому времени уже отрезали.
   - А руку и вторую ногу уже штопали здесь, - рассказывает Женька.
Помощи он не принимает. Старается всё делать самостоятельно. Приспособился уже перемещаться с кровати в кресло-каталку.  Кряхтит, матерится, а перебирается.
   - Жень, может помочь? – спрашиваю я.
   - Не… Сам, - отвечает Женька. – Поеду, умоюсь и побреюсь. Жена скоро позвонит. Да и с дочкой разговаривать буду. Видуха должна быть не болезненная.
   В часы приема пищи в буфет он едет опять же «сам». Телосложения он не богатырского, роста, примерно, сто семьдесят сантиметров, худощавый. При этом жилистый.  Одной рукой крутит колесо с напрягом, перекосившись в правую сторону. Ходячие парни ему помогают  на раздаче. Один из них Женьке суп принесет, другой котлету с мятой картошкой… И тарелки с его стола к мойке переносят. А на самих этих помощников смотреть… Кто-то их них без руки, кто-то без ноги на костылях перемещается.
   Похоже, что здесь, в хирургическом отделении госпиталя Жень перезнакомился со всеми ранеными бойцами, а с некоторыми их них сдружился. Вот сейчас дверь в палату распахнулась от сильного рывка. И в палату вкатывается на кресле Арслан.
  - Жека, гулять пойдем? – спрашивает он.
  - Сщас, куртку только надену, - отвечает Женька.
  - А у тебя джип или седан? - балагурит Арслан. – У меня «мерс» пятисотый.
  - А у меня «бэха» семерка, - отвечает Женька.
  - Спорим, что я тебя обгоню на своем «мерсе»! – не унимается Арслан.
  Я тоже вышел во двор госпиталя. В курилке раненые бойцы. Кто-то из них сюда добрался на каталке, кто-то на костылях… Они курят вспоминают пережитое. Я слышу обрывки разговоров: «боекомплекта мало», «беспилотников у них тьма, а у нас с гулькин нос», «бьют по нам беспрерывно», «наступать запрещают»… И еще слышу отборный мат.
   Я вышел из курилки. Женька и Арслан состязаются на дорожке вдоль госпитального корпуса кто из них ловчее и быстрее. «Мерс» Арслана обогнал Женькину «бэху». Он управляет каталкой двумя руками, а у Женьки одна рука не израненная.
   В палату Женька приехал с двумя огромными пакетами. Каждый день он заказывает в какой-то доставке сладости: печенье, конфеты, шоколадки и сдобу. Потом ездит по отделению и раздает, как Дед Мороз, подарки врачам, медицинским сестрам и раненым. В первую очередь конфеты и шоколадки достаются тем бойцам, которым не хватило места в палатах и они лежат в коридорах. Женька добрый человек.
   Ночью проснулся от того, что Женька стонал, матерился в полголоса: «Ты перестанешь меня, сука, доставать…»  Женька по совету психотерапевта разговаривал со своей ногой… С той  частью ноги, которая осталась в лесополосе.

   Александр Плотников, полковник в отставке.