Армия воспитывает

 Я ехал в поезде домой. Наш призыв демобилизовали, всех  девятерых плюс водителя Витьку Дембеля. Правда домой  отпускали по одному, так , на всякий случай. Со мной едет  солдат из соседней роты, ему ещё  год служить. За время службы в одном  военном городке мы все друг - друга узнаём, зрительно помню человек двести.Спрашиваю бойца:
— Куда путь держишь?
— Поступать в военное училище.
— Занимался сам или по блату?
— Ни то ни другое. Если не сдам, то хотя бы прогуляюсь. Надоело сидеть в казарме.
— А , ты домой?
— Да.
— Везёт тебе.
Вот и поговорили душевно. Мимо прошла проводница, вернулась, спросила нас про чай и слегка качнула бедром. Мой собеседник посмотрел на неё , та ему  в ответ улыбнулась, солдат встал и пошёл за ней по проходу. Хлопнула дверь купе проводника и щёлкнул замок. И как только они находят друг друга? Невероятно. Так до самого  Ленинграда я его больше и не видел. И чем дальше, под стук колес, я  отдалялся от Владимира , тем свободнее себя чувствовал,  словно  что-то постепенно меня отпускало, и  ослабевала сила магнита пришлёпнувшая меня на эти полтора года. Воспоминания вдруг накатили как слёзы.
Был конец апреля 1973 года, почти май. В армии снимают с довольствия после завтрака. Прапорщик, что приехал за нами из Владимира,забрал из штаба наши документы, продовольственные аттестаты, и мы отправились с ним на вокзал. Всем занимался прапорщик, а нам оставалось  только курить ,смотреть на девчонок и не о чём больше не беспокоиться. Сели в дневной поезд и уже утром следующего дня, часиков в одиннадцать, вышли во Владимире. До «Октябрьского военного городка», мимо «Золотых ворот», доехали на простом автобусе. Городок, как крепостными стенами, был обнесен снаружи улицами: Казарменной, Красноармейской и Чайковского. Два входа: один с ул. Казарменной, другой с ул. Бобкова. Помните Гену Бобкова в фильме «ДМБ» у неоднозначного сценариста Ивана Охлобыстина увековечил-таки наш военный городок. Ну и, конечно, высокий стандартный бетонный забор с колючей проволокой. Как тут обойтись без забора, а то всякие гражданские рожи будут лезть сюда без очереди, чтобы послужить родине. Городок был со своим госпиталем и гостиницей для командировочных и родственников, приехавших в гости к солдатам.
Кстати про родственников. Как-то, собрав всех нас на плацу на строевой смотр, а также в воспитательных целях, командир полка заорал:
— Разболтались вы тут, дисциплины нет! Через день по два, а то и три человека сидят на губе. Я вам, паразиты, учения объявлю. Мне на учениях можно 1% солдат списывать. Я вас всех домой в гробах отправлю и…
Ну и много разных страшилок. Я тогда подумал:
— А вдруг, паразит, сдержит своё слово?
Но нет, обошлось, слово он своё не сдержал.
Главный вход в городок располагался с Казарменной улицы. Мы прошли через КПП, отдав честь дежурному офицеру. Наш прапорщик махнул рукой в сторону дальней казармы из красного кирпича и сказал:
— Поднимитесь на второй этаж, скажите дневальному, что новенькие, он отведёт вас в четвёртый кубрик.
И не дожидаясь нашего ответа, развернулся, махнул рукой , как-то внезапно сник и побрёл в штаб с нашими документами .
— Есть, — ответили мы и двинулись в указанном направлении. Рядом с казармой   заметили волейбольную площадку, а чуть подальше несколько турников с лежащими  рядом траками от гусениц танков. Танкисты, как оказалось чуть позже ,  жили  с нами по соседству, а траки использовались солдатами для утяжеления, при накачивании мышц. Пришли к казарме, по широкой лестнице поднялись на второй этаж. Представились дневальному у тумбочки, и  он отвёл нас в самый конец  роты, дальше была только бытовка, туалет и запасный выход. Мы присели на табуретках, но наше одиночество продолжалось не долго. Раскрылась дверь туалета, и из него, улыбаясь, вышел полноватый рядовой.
— А, вот и Павлоградские приехали! Мы вас заждались: вчера весь день койки для вас таскали-собирали. Поспите пока на двухъярусных, а как дембеля разъедутся, мы их разберём.
Познакомились, рассказали ему, откуда родом, расспросили и его. Он оказался из майского набора и уходил на полгода раньше нас. Это был Валера Мызников из той же Павлоградской учебки, что и мы, только призывался из Харькова. Видел его недавно на ok.ru... Там Валера был с женой, сильно раздался и чуток постарел, но я сразу узнал его хитрющие глазки. Сразу вспомнил, как его "харьковские" дружки умудрились за час опустошить содержимое присланной ему из дома посылки. Нам со Славиком перепало из неё по карамельке и тонюсенькому ломтику сала. Однажды в полемическом споре Валера с сержантом Бондаренко стали объяснять нам разницу в произношении слова «паляница» у них и у нас, но не учли наши музыкальные способности. Валера с Бондаренко окончательно запутались и отстали от нас до конца службы... Оказалось, что мы прибыли служить в отдельную воинскую часть «Радиоконтроля», которая была обязана следить за порядком в эфире, ну, и чтобы военные связисты не ругались матом в эфире и не хулиганили, хотя бы в мирное время.
С каждого призыва из павлоградской учебки присылали по девять человек и таким таким образом, шла ротация нашей весьма компактной части. А вот водителей брали не больше двоих, поскольку в части была всего одна машина — ЗИЛ-131 с кунгом, в котором имелась своя маленькая печка. Я потом расскажу про неё весёлую историю. Вскоре в расположение подошли командир части майор Антошин, высоченный красавец южнорусского типа, лет сорока, и его заместитель — лейтенант Файзуллин, совсем ещё мальчишка, старше меня на два года и три дня, и с большим кожаным портфелем — для солидности. Поздоровались с нами за руку, с каждым побеседовали, после чего конопатый лейтенант стал вытаскивать из портфеля коробочки, а майор Антошин вручал каждому из нас нагрудный знак «Гвардия» — их часть была «Гвардейская». Теперь они наши начальники на ближайшие полтора года, а мы их «гвардейцы кардинала». Вскоре с занятий подошли и остальные ребята, всех нас построили, набралось чуть больше двадцати человек, большинство с двумя лычками, кто-то с тремя, но нас, младших сержантов, было большинство. Отправились на обед... и сразу же почувствовали разницу, и совсем не в пользу города Владимира. Вечером обживались, получали белье, сдавали в каптёрку парадную форму, короче, неинтересно. Ах да, сразу же написали домой письма с новым адресом и что у нас всё в порядке. Дембелей в нашем кубрике осталось двое: худосочный сержант в очках и верзила-водитель. Водитель ожидал сменщика, чтобы передать ему по описи машину ЗИЛ-131, а сержант был любителем поспорить с начальством. Поэтому их отпустят домой только после майских праздников. Вечером, после отбоя, лёжа на втором ярусе, я размышлял о смысле нашего бытия, как вдруг снизу раздался голос дембеля-сержанта:
— Мужики! Водку с нами будете?
— Водку? Да!
Предложили почему-то только нам, а "харьковских" из набора Валеры Мызникова к столу не пригласили. Мы выпили по глотку за встречу, и я тут же провалился в страну снов. Утром дневальный истошным голосом закричал:
— Рота. Подъём!
Я после и сам кричал по утрам это заклинание, но, как мне тогда казалось, чуть зычнее. Всё, у нас началась новая жизнь!

На фото одна из казарм заброшенного военного городка. А вот все имена и фамилии в этом рассказе вымышленные. Любое совпадение с реально существующими или существовавшими - просто случайность! Надеюсь,вы меня понимаете.