One

«МОЕ ОДИНОЧЕСТВО СТОИТ ЧУЖОГО СЧАСТЬЯ, И ДОМА ЧУЖОГО СТОИТ МОЯ ДОРОГА»

    Тихие шаги раздались со стороны лестницы, сигнализируя о том, что мой визави, скорее всего, догадался, что его гостья отлучилась отнюдь не для справления естественной нужды, и вместо посещения облицованной черным кафелем уборной попыталась сбежать через балкон, но, обнаружив, что абсолютно все двери, ведущие в огромный сад, обступающий гигантский особняк, расположенный вдали от остальных домов коттеджного поселка, предусмотрительно заперты, в панике, идущей наперекор логическим мышлением, ломанулась на второй этаж и, затаившись в одной из комнат, трясется от страха в темном углу. Проследить за ходом рассуждений Калхаса Миккельсона при наличии элементарных знаний по психологии труда не составляло: почуяв свою безнаказанность, этот подонок убил как минимум трех девушек, уступавших ему по всем параметрам, и даже если кто-то и пытался сопротивляться, лелея призрачную надежду избежать мучительной агонии, длящейся несколько суток, растянувшихся стараньями неописуемой боли в сотню веков и в конечном итоге скончаться от тяжелых травм, несовместимых с жизнью, для здоровенного бугая, регулярно посещающего тренажерный зал, их тщетная борьба была сопоставима разве что с потешным трепыханием пойманной в кулак бабочки или, максимум, жалобным попискиванием трехнедельного котенка из выложенного в Интернет видео, где мерзавка из Чиндая, раздосадованная поступком напакостившего ей бойфренда, выместила злость на беззащитном животном, втаптывая малютку, полагавшего поначалу, что хозяйка так с ним играет, в ворс ковра своими кошмарными shoes, и даже я, не являющаяся радикальной защитницей прав братьев наших меньших, адептом фальшивых улыбок, скрывающих терзающие corazon пороки за маской напускной добродетели, повышающих свою самооценку активными репостами в социальных сетях объявлений различных волонтерских организаций, собирающих на помощь угодившим под колеса электромобилей дворняг, я, равнодушно проходящая мимо витрин зоологических магазинов, никогда не верещащая от избытка tenderness при взгляде на картинку с пучеглазыми щенятами, не сумела сдержать раздирающего условную душу (под данным термином лично я, агностик до мозга костей, подразумеваю некий сплав из feelings and mind, образующий истинную натуру, сформированную в первые годы после рождения и впоследствии, по мере получения опыта нахождения in this rotten hideous world окружившую себя нечеткими гранями субличностей, абстрактными манекенами расставленными в определенной последовательности, не обладающими собственной волей, позволяющими вести себя чуть раскрепощеннее в обществе подруг, косплеить недотрогу на первом свидании с понравившимся юношей, ластиться к родителям, выпрашивая разрешение на посещение дискотеки) негодования, вспоминая, как извивался poor kitten, цепляясь кукольными лапками за носок превращающий его в лепешку туфли. Матушка Калхаса, совершенно, по моему мнению, неоправданно названная в честь красивейшей из богинь древнегреческого пантеона Кипридой, толстозадая, властолюбивая, падкая на смазливых стриптизеров, открыто изменяла тюфяку Райану, после свадьбы взявшему фамилию супруги, родила наследника от Аэлла Стернхагена, начинающего актеришки погорелого театра, снимающегося в основном в раздражающих своей назойливостью рекламах онлайн-казино, заставила  женившегося исключительно по расчету мужчину публично признать ребенка своим отпрыском, пригрозив заморозить в случае неповиновения кредитную карту, и тот, посетив несколько ток-шоу, щеголяя пафосными фразочками, заимствованными из хелльманского, дабы продемонстрировать свою принадлежность к касте полилингвов, прижимая к упитанному брюшку кулачки, щебетал о принятии жены такой, какая она есть, с греховной тягой к осуждаемым society порокам, талдычил без остановки, что отец - не тот, кто поделился семенем, а - бла-бла-бла - тот, кто вырастил, однако, судя по тому, каким негодяем сделался this fellow, с поставленной задачей Миккельсон-старший и нанятые им гувернантки, прибывшие в Сиэддль прямиком из благословенной Швеццарии, справились отвратительно, because избалованный материальным достатком до неприличия, наблюдающий за декадансом, устраиваемым mother every day, Калхас с раннего детства стал проявлять непомерную жестокость, время от времени засовывая канареек и волнистых попугайчиков в коробку и закапывая их в песочнице, чтобы проверить, как долго они протянут в таких обстоятельствах, хлестал по щекам отказывавшуюся покупать новых пичуг на убой экономку («я разве спрашивал твоего совета, старая ты курва?»), сплющивал пластмассовым молотком аквариумных рыбок («золотистая слишком раздалась вширь, не правда ли?»), выплескивал в лицо горничной горячий чай, поскольку тот оказался недостаточно сладким («пять кубиков рафинада на стакан, разве я неясно выразился, тупая сука?»), а получив липовый диплом выпускника Президентского Университета Экономики, ушел в отрыв окончательно, сколотив самую настоящую банду из дегенератов, поддерживающих своего вожака во всех начинаниях и кошмарил город всеми доступными ему методами, начиная от въезда на внедорожнике в холл отеля, пробив бампером толстенное стекло французских окон с наклеенными там и сям сердечками с автографами посетивших this place знаменитостей и заканчивая поджогом заброшенных складов, чтобы, хрустя чипсиками и ухахатываясь, смотреть репортаж о живущих неподалеку от места происшествия людях, пострадавших из-за лопнувших windows, - особенно развеселило эту скотину сообщение о контузии кормильца огромной семьи, и когда Киприда, взволнованно теребя кисточку свисающих до плеч сережек, инструктировала адвокатов, нанятых для улаживания конфликта с требующими справедливости people, вздернув тонкую бровь, поинтересовалась, зачем her son нашпиговал порохом здание на окраине, подросток, приосанившись, пробасил, что коль у бедняков, питающихся, по их же заверениям, одним рисом, так мало денег, то какого черта они плодятся как кролики и, отпив вина из бокала матери, добавил, что жалующиеся на голод нищеброды не заслуживают выплаты компенсации, и лучше велеть им заткнуться подобру-поздорову, пригрозив чем-нибудь похлеще little blast, а тридцать тысяч таллеров из семейного бюджета потратить на грандиозную вечеринку, обзавестись фонтанчиком, низвергающего вниз каскады белого шоколада и слетать на вертолете в Скай-Фло на концерт Марселины Бассетт, but проказы, кажущимися невинными на фоне преступлений более осознанных, произошедших чуть позже, не ограничились порчей имущества: слетевший с катушек мерзавец, решивший, что может позволить себе все, что угодно, перешел черту, навсегда оставившую позади балующегося «колесами» хулигана, трансформировался в яростного берсерка, укротить которого не представлялась вероятным, ибо влияние миссис Миккельсон, единоличной владелицы строительного конгломерата «Фулла» распространялось на судебную систему соединенных штатов, и никто из политиков не осмеливался выступить против вседозволенности in our city. Первой жертвой психопата was his girlfriend, Артиода, доставленная в больницу со множественными разрывами во влагалище, успевшая лишь прошептать «don’t tell my father, please», впасть в кому, очутиться на оцинкованном столе прозектора и терпеливо ожидать окончания неприятной экзекуции, подпортившей целостность abandoned body, позволяя дотошному патологоанатому ковыряться в кишечнике, взвешивать печень, отсекать частичку желудка для отправки в лабораторию и грубыми стежками сшивать края распоротой ровно посередине, с уходящим в полукруг возле пупка разреза на стремительно твердеющей из-за легкого мороза кожи. Вскрытие показало, что девушка подверглась изнасилованию, а остатки спермы, идентифицированные как собачьи, внесли некоторую ясность в situation, но вовремя подсуетившиеся юристы представили на пресс-конференции версию, значительно отличавшуюся от предположений, выдвинутых следователем, ведущим дело: Калхас, накачавший любовницу афродизиаком и приказавшим теряющей рассудок красотке усладить его взор совокуплением с доберманом, настаивал на том, что инициатива исходила от самой Голденблат, успешно скрывавшей ото всех свои зоофильские наклонности, и следовательно, к ее смерти он, мирно задремавшей на диване в гостиной, никакого отношения не имеет и, более того, разочарован, что ненасытная стерва предпочла традиционным играм в постели с возлюбленным вонючего пса, которого, of course, по приказу Райана уже застрелили, упаковали в черный полиэтилен и сунули на дно мусорного бака. Следующей victim, павшей от рук изощренного на пытки ничтожества стала Илона, главная причина моего нахождения здесь, - вопреки наказу отца избегать компании сыночка Киприды и Стернхагена, по-прежнему рвущегося на вершину Олимпа, жаждущего получить хотя бы одну награду за выставляющую его в выгодном свете роль, глупышка, убежденная, что перевоспитает плохиша, и по крайней мере с ней он будет нежным-ласковым, заявив, чтобы мистер Грэнтэм не смел совать нос в ее личную жизнь, попутно выдавливая из себя вполне обоснованные упреки («раз ты такой мудрый, то какого черта маменька бросила нас?»), отправилась с подругой в лес, где один из прихвостней Миккельсона-младшего, Рентон Миррелл, недавно отпраздновавший совершеннолетие, предложил сыграть в забавную игру: девочкам надлежит хорошенько спрятаться, и если парни в течении двух часов их не найдут, Калхас вручит победительницам ключи от старого кабриолета, пылящегося в гараже, в противном же случае их ожидает фиктивная казнь. Вооружившись будто бы для пущего погружения в атмосферу топорами, young men, предоставив старшеклассницам фору в десять минут, бросились врассыпную, прочесали wood, в два счета обнаружили не шибко старавшуюся Илону, схоронившуюся под мостом, предвкушающую утешающие объятия с субъектом вожделения на заднем сидении роскошного «Гепарда»; вскрикнув, она плашмя шлепнулась в мелководье почти полностью обмелевшего ручейка, затем выпрямилась, с ужасом в расширенных зрачках наблюдая за тем, как pure water мутнеет, разбавленная стремительно ширящимися, стремящимися захватить как можно большую площадь геометрическими фигурами цвета вишневого сока, прижала ладонь к проломленному виску и, изумленно всхлипнув «you really killed me», откинулась на спину, потеряв сознание, and I would like to believe, that in her broken head всколыхнулась запоздалая мысль, что батюшка, единственный person на планете, делавший добра, неспроста запрещал видеться с fellow, впоследствии отобравшим her life. Пообещав стучащей зубами от испуга Зиглинде Морец, умудрившейся взобраться на дикую яблоньку в метре от crime scene и укрыться в ее пышной кроне прогулку на яхте, если та даст лживые показания, паскудники, насвистывая, расселись по своим электрокарам и покатили развлекаться в клуб, а fille, пешком добравшись до ближайшего полицейского участка, опасаясь, что Миррелл с молчаливого одобрения Калхаса прикончит и ее, наплела, что на Илону напал какой-то бородач, сымитировала истерику, причиной которой являлась best friend’s murder, а спустя четыре недели клошары, ночевавшие под пляжными скамейками, наткнулись на распухший труп неизвестной, прибитый к берегу, и чета Морец, организовывая похороны утонувшей daughter, находилось в полной уверенности, что бесшабашная авантюристка, занявшись серфингом, заплыла слишком далеко, не справилась с течением и захлебнулась: никто не донимал получившего приказ сверху оставить все как есть шерифа мольбами докопаться до истины, тыча пальцем в строчку in the autopsy report, где небрежным, похожим на каракули детсадовца почерком отмечалось наличие с избытком пресной воды в легких Зиглинды, и лишь частный детектив, нанятый безутешным Бораксом, проведшим несколько недель в реанимационном отделении подле дочери, прежде чем констатировавшие смерть мозга врачи посоветовали не расходовать ресурсов зря почем и отключить dead girl от ИВЛ, взломав не без содействия хакера систему видеонаблюдения на всех улицах Сиэддля, предоставил мистеру Грэнтэму краткую выжимку из доклада, отчетливо указывающую на причастность единственного чада олигархини к жутчайшим преступлениям, и, понимая, что, вызови он виновника гибели Илоны на честный поединок, тот явится на поле брани со своими приспешниками и отмутузят его так, что в лучшем случае сломают позвоночник, а в худшем расчленят и скормят кабанам, мужчина, кардинальным образом вмешавшийся в мою судьбу, потребовал ответной услуги, и поскольку vita mia на тот момент катилась под откос и обещала трагически оборваться в ближайшие месяцы, если я не предприму радикальнейших мер по вытаскиванию себя из ямы, куда меня сбросила заботливая (сарказм) mamasha, не оставалось иного выхода, кроме как согласиться на условия небескорыстно протянувшего руку помощи патрону и начать активную подготовку к операции, в которой Эспере Холлинджер отводилась роль приманки и карателя одновременно. Переехав из неблагополучного района в довольно просторную квартиру на Горгон-стрит, я, поселившись в комнате покойницы, обклеенной розовыми обоями, с плакатами любимых рок-групп на потолке и замершими в предпрыжковых позициях балеринах на подоконнике, впервые за долгое время приняла горячий душ, наелась до отвала клубникой с жирными сливками и, зарывшись носом в мягкую подушку, рассудила, что потеря свободы на весьма ограниченный период - невеликая цена за кров, относительное спокойствие, сэндвич с малиновым джемом на завтрак, матрас, пружины которого не стремятся пробиться сквозь ребра и с энтузиазмом спортсмена, взволнованного предстоящими соревнованиями, приступила к ежедневным тренировкам, постепенно наращивая мышечную массу, учась не сколько наносить удары, сколько уворачиваться от них и не гнушаться использовать грязные приемчики вроде пинка по лодыжке, надавливания на глазные яблоки и тычка кулаком в солнечное сплетение, так как потенциальный противник, конечно же, не будет, подобно джентельмену в старых фильмах, воспевающих честь самураев, поддаваться мне на том основании, что я ниже, заведомо слабее и априори не в состоянии поднять предмет тяжелее десяти килограмм, а осознав, что шутки кончились, и я действительно планирую ухайдокать его, Миккельсон-младший придет в такую ярость, что, боюсь, даже кольт, спрятанный в боковом кармане сумочки не остановит этого паршивца, а если я хочу остаться в живых и, более того, воспользоваться средствами, отложенными на личный счет нынче мертвой Илоны, исполнить давнишнюю мечту, поступить в медицинский колледж, to become a good specialist, обрести финансовую независимость и, возвращаясь с работы, коротать вечера за чтением книги или просмотром сериалов, смакуя аки сладчайший десерт тот факт, что никому ничем не обязана и вольна творить все, что душеньке угодно, - в рамках, установленных законодательством, разумеется. Мы с Бораксом, похлопотавшим, чтобы лишить родительских прав Марипосу и сделаться официальным опекуном семнадцатилетней Эсперы, беспощадно дубасившим меня на спаррингах так, что я, покрытая синяками, с вывихнутыми fingers, не чуя под собой ног, часто засыпала прямо в спортзале, растянувшись на хрусткой клеенчатой поверхности мата, приложили немало усилий, дабы превратить меня в девчушку, подходящую под описание «идеальный тип Калхаса»: подтянутая, с мальчишеской фигурой (слабо выраженная талия, маленькая грудь, мускулистые ноги) блондиночка, обожающая ярко-красную помаду и неоновый лак для ногтей, облаченная в вульгарное платье с анималистичным принтом («шаловливая тигрица затаилась в предвкушении твоего следующего хода, ар-р-р!»), и вот теперь, когда я, заарканив нашего общего врага в придорожной кофейне, куда он частенько заглядывал с целью потрепать нервы хорошеньким официанточкам, беспардонно шлепая их по ягодицам, назвавшись тривиальным и прекрасно дополняющим фальшивый образ именем (Кэролайн), воспользовавшись приобретенными специально для этого случая навыками обольщения, подтолкнула парня к инициативе пригласить «таинственную незнакомочку» в пустующий особняк (все семейство не так давно перебралось в более просторные хоромы в центре даунтауна, посчитав, что таскаться в центр из коттеджного поселка слишком энергозатратно) и спровоцировала начать «охоту», отступать поздно. Обесточенный замок, вздымающий в пасмурное небо острые шпили крыш, барабанящий по черепице дождик, шелестящая листва, запах мокрой земли, проникающий через забранное решетками окно, бледно-голубые тени, крадущиеся по заоконью, слепое пятно луны, чей бледный свет едва пробивается сквозь прорехи в свинцовых тучах, плывущих на серверо-восток, - именно так, согласно правилам жанра, установленным века назад первыми авторами хоррор-беллетристики, начинаются истории ужасов, в которых хрупкая дамочка бестолково мечется по коридорам, пока маньяк, выставив перед собой когтистые лапы, медленно но неотвратимо следует за ней, чтобы настигнуть в темном углу и вспороть бледную шейку. Что ж, сегодня столь бесславная традиция, крайне сексисткая, символизирующая дефлорацию (the last girl is always fucking virgin) будет разрушена, потому что я намерена расплатиться с выручившим меня господином Грэнтэмом и презентовать ему monster’s head на серебряном подносе, - как когда-то прислужники гершалаимской царевны вручили обидчивой и донельзя спесивой барышне отрубленную голову Иоанна (ай-яй, святой муж, опускавшийся до личных оскорблений, ныне почитаем религиозными фанатиками наравне с богородицей Вероникой), обозвавшего Иродиаду беспринципной потаскухой.