Тайна старого моря. Часть IV. Искания. Глава 7

Глава 7
«СОВРЕМЕННЫЙ РАЗГОВОР»
Едва опомнившись от скульптора, я получила еще одно неожиданное предложение от Июнии – наведаться к Томасу Андерсу и Дитеру Болену... Мне тут же вспомнились школьные дискотеки, на которых звучали их зажигательные композиции.
– Ну че встала, пойдем! – подтолкнула меня Июния. – Это же просто фан-клуб! С парнями познакомлю. Кстати, у тебя бойфренд есть?
– Не знаю даже... – пожала я плечами.
– Что значит, не знаешь?! – удивленно вскинула брови Июния.
– Он в экспедиции пропал.
– Ого! Неслабый вариант! Как это? – с восторгом выпалила журналистка.
– Долгая история, – вздохнула я. – Да он вообще женат был.
– Любила его, наверно, раз так грустно говоришь, – заметила Юрьева и безапелляционно добавила: – Женатого невозможно любить. Чувства ведь беречь надо, чтоб они переросли в любовь. А как тут убережешь, если встречаешься строго с шести до восьми. Остается только страсть и дикое желание отнять его у жены.
– Откуда ты все знаешь?! – поразилась я.
– У меня мама семь лет с женатиком встречалась. Ей сорок лет было, когда батя от нее ушел. Ну вот представь – женщине сорок лет, кого она уже себе найдет!
– Так значит, ты без отца воспитывалась? – посочувствовала я.
– Мне тринадцать было, когда он к другой бабе ушел. Спасибо, что не сразу, как родилась. Еще в музеи успел поводить даже… – Июния на пару секунд задумалась, словно погружаясь в воспоминания, и живо добавила: – Ты не унывай! В нашем возрасте еще можно мужа найти. Хотя... Зачем он вообще нужен – свобода дороже! Семейные ценности в прошлом. Мы ж с тобой современные люди.
– Через двадцать лет, говорят, комета на Землю какая-то должна упасть... – вспомнила я недавно услышанную новость.
– Ну вот видишь! Может, вообще не доживем! – радостно перебила меня Юрьева. – Так что начнем тусить прямо сейчас!
Незаметно за разговором мы доехали до конечной станции «Верх-Исетский завод». Выйдя из трамвая, Июния огляделась, оценивая обстановку.
– Нам во-о-он туда, – указала она на протянувшуюся вдоль проезжей части длинную грязно-коричневую, словно выросшую из-под земли хрущевку.
Солнце палило нещадно, и асфальт под ногами был как разогретый пластилин. Я вспомнила, что как-то лет десять назад заезжала с братом на визовский пляж, весь усеянный окурками, нам там сильно не понравилось. Но по сравнению с Сортировкой, например, ВИЗ казался вполне интеллигентным районом...
К моему разочарованию, фан-клуб состоял всего из двух человек.
– Знакомься, Игнат и Данил, – представила мне Июния его членов.
– Томас Андерс, – важно протянул мне холодную и влажную ладонь Игнат, прыщавый брюнет с сутулой и тщедушной фигурой.
– Дитер Болен, – приветливо улыбнулся Данил, оказавшийся хозяином квартиры и тоже брюнетом, но крепким и приземистым, с крупными восточными чертами лица, он выглядел гораздо приятнее и умнее своего товарища.
– Я уже сказала Наталье, что вы оба фанатеете по «токингам», – по-свойски прошла в небольшую просто обставленную комнату Юрьева: посередине стоял кухонный стол, у стены – небольшой шкаф, тоже напоминавший почему-то кухонный, вещи были раскиданы по углам, куча коробок, словно хозяева недавно переехали.
– Не фанатеем, а серьезно изучаем их творчество, – гнусаво поправил ее прыщавый.
– Проходите к столу, девчонки! – радушно пригласил нас Данил. – Кола, фанта, водка!
– Я не пью, – нахмурилась Июния. – Фанты налей.
– С удовольствием! – просиял Данил и ловко ухватил за горло двухлитровую бутылку с оранжевой жидкостью. – Арсений за закусью побежал, скоро вернется.
– Арсений?! – обрадовалась Июния. – Так и он здесь?
– Ну да, хоть и не член клуба, – уточнил Игнат.
– Давно пора уже включить! – предложила Июния.
– В «Модерн Токинге» должно быть только два человека, – занудно пояснил Игнат.
В это время стукнула входная дверь, и в комнату с поклажей заглянул Арсений. Это был неземной красоты невысокий худенький юноша с ослепительными аквамариновыми глазами, обрамленными длинными темными ресницами. Тонкие черты, алые губы и аристократическая бледность, контрастировавшая с темно-русыми тяжело спадающими на лоб волосами, дополняли портрет.
– Добрый вечер, – голос у молодого человека оказался приглушенным.
– Арсений, мы тебя заждались, проходи скорей! – поторопил его Данил. – Июнию ты уже знаешь, а это – Наталья.
Впервые за долгое время я вдруг почувствовала смущение при встрече с мужчиной и с интересом глянула на Арсения. Тот поспешно затащил пакеты и стал вынимать на стол какие-то консервы, несколько видов колбасной и сырной нарезки, хлеб. К нему присоединился Игнат, освобождая продукты красными крючковатыми пальцами от упаковочной пленки. Данил торжественно достал высокие стеклянные бокалы и наполнил их газводой.
– Вижу, здесь водку будем пить только мы с Игнатом, – заключил Данил, обведя присутствующих оценивающим взглядом. – Июния не пьет, Сеня тоже, да и Наталья – вряд ли.
– Ты угадал, я не люблю водку, – подтвердила я.
– Наливай, Дитер, – нетерпеливо произнес вошедший в роль Игнат.
– Ваш бокал, Томас! – снова просиял Данил, и я заметила на его тщательно выскобленной от черной мгновенно нарастающей щетины челюсти пучок обойденных лезвием волосков в виде намечающейся бородки.
Игнат выглядел как-то нездорово по сравнению с Данилом – вероятно, частенько закладывал за воротник – легкий тремор пальцев и красные веки выдавали пристрастия Томаса.
– Чем занимаешься, Наталья? – начал светскую беседу Данил.
– Работаю в редакции газеты «Табуляграмма» корректором, – ответила я.
– О! Какое совпадение! Я тоже работаю в редакции, только журнала. «Уральский вестник», – сообщил Данил. – Собираюсь организовать свою типографию, а в дальнейшем холдинг.
– Дитер у нас бизнесмен, – представил товарища побагровавший от первой рюмки Томас.
– Да, причем успешный – вот квартиру купил недавно! – развел руками, демонстрируя свои владения, Данил. – Думаю, мне скоро понадобится литературный редактор. Согласишься поработать в новых изданиях? 
– Конечно! – обрадовалась я возможности профессионального роста.
– Ты, наверное, удивлена, что я Дитер, а Игнат – Томас, – неспешно продолжил разговор Данил.
– Как пить дать – удивлена! – ответила за меня Июния, глотнув фанты.
– Мы хотим быть ближе к нашим кумирам, поэтому по максимуму вживаемся в роль, – пробубнил Игнат.
– Всенепременно! – поддержал его Данил. – Да и разве Игнат не похож на Томаса?
– Истину глаголешь! Особенно голышом! – прыснула Юрьева.
– Может, «Модерн Токинг» послушаем, – стушевался от ее слов Томас.
– А что! Давай! Старое или из последнего? – поддержал его Дитер.
– Последние песни нужно слушать вдумчиво, а сегодня предлагаю тряхнуть стариной! – Игнат вынул из нагрудного кармана диск.
Врубив музыкальный центр, Томас вышел на середину комнаты и начал дергаться, словно от ударов током, выкидывая вперед тощие ноги в рваных на коленях джинсах. Чтобы не попасть под удар, я отодвинулась подальше.
– Молодец, Наталья! Чтобы не попасть под горячую ногу! – заметил мое движение Дитер и тоже вышел на «сцену».
Июния в коротких канареечных шортах, бесцеремонно закинув ноги на стол и сладострастно прикрыв глаза, пыталась перекричать трек: «You’re My Heart, You’re My Soul…»
– Пойдем я тебе кое-что покажу, – над самым моим ухом внезапно раздался голос все это время молчавшего Арсения.
Радужки его глаз вблизи были с едва заметными желтоватыми прожилками. Арсений отвел взгляд, и его поджатые от смущения губы побледнели.
– Я просто хотел показать тебе свои работы, – сказал он. – Я художник.
В последнем слове прозвучала гордость и отчаянное желание заявить о себе: видимо, этому юноше было скучно в компании поклонников попсы.
– Да они так поглощены собой, что даже не заметят нашего исчезновения, – Арсений настойчиво потянул меня за руку в другую комнату.
Оказавшись на островке тишины, мы приземлились на старый диван без ножек, служивший топчаном, Арсений вынул из потертой кожаной сумки стопку ватмана и молча разложил рисунки по полу. Все они были выполнены грифелем: натюрморты, портреты, и даже обнаженные модели.
– Что-нибудь нравится? – с надеждой спросил художник.
– Интересные рисунки, – взяла я один из них, где был изображен юноша в профиль, чем-то похожий на Арсения.
– Это мой автопортрет, – живо пояснил молодой человек.
– Не очень похож, если честно, – оценила я рисунок.
– Схожесть – не главное, важна душа, – пояснил Арсений. – Вот смотри – здесь много теней. Это означает, что я не люблю открываться миру. И вообще, если честно, шумным компаниям предпочитаю одиночество.
– А что же ты делаешь тогда на тусовке? – поинтересовалась я.
– Художнику важно выходить в люди, чтобы создавать новые образы. Ты первая, кому мне неожиданно захотелось открыться. Уверен, ты необыкновенная девушка, – заявил художник. – Хочешь, я тебя нарисую?
– Меня? – заволновалась я, вспомнив, как буквально на днях на одном дыхании посмотрела фильм о Пабло Пикассо и его женщинах.
– Ну конечно. Как захочешь – так и нарисую, – проговорил Арсений, впервые за наше непродолжительное знакомство сосредоточив на мне смелый взгляд.
– Недавно смотрела фильм про Пикассо… – сконфуженно перевела я тему. – Во время нацистской оккупации художник познакомился с девушкой. Она должна была стать адвокатом, но потом стала художницей, а потом любовницей Пикассо. Она его любила...
– У Пикассо было очень много женщин, – со знанием дела произнес Арсений. – Он никогда не отрекался от своих холостяцких привычек и проводил время, как ему хотелось.
– Радовался жизни, одним словом? – вспомнила я недавний разговор с Июнией о «семейных ценностях».
– Вполне! Прожил он довольно долгую жизнь. Но я не заставляю тебя быть моей любовницей, – губы Арсения дрогнули в едва заметной усмешке.
– Ах, вот они где! – дверь в комнату бесцеремонно распахнулась, и наше уединение разрушил вспотевший от танцев Дитер.
– Ни фига себе ландшафт! – выглянула у него из-под мышки Июния, пыхнув нам в лицо сигаретным дымом. – Это че это вы эвакуировались?
– Я уже сыт по горло кривляниями Томаса, да и Наталье не советую, – дерзко заявил Арсений.
– Да он раздеваться в этот раз не собирается. Всего одна бутылка на двоих! Расслабься, – успокоила его Июния.
– Так мы уже перешли к другой части нашего вечера: Томас сейчас рассказывает, как пришел в коллектив, – улыбнулся Дитер. – Ну в смысле, как создавался «Модерн Токинг».
– О… – простонал Арсений. – Я это уже слышал миллион раз. Задрало. Ну если Наталья захочет, можем пойти.
– Пойдем уж, – согласилась я. – Неудобно как-то отделяться от коллектива.
Весь остаток вечера у меня из головы не выходило предложение художника – я раньше никогда не позировала. Постепенно мои фантазии зашли слишком далеко, и я время от времени поглядывала на сидевшего рядом Арсения. Мир преобразился и заиграл для меня забытыми красками – я замечталась и даже не вспоминала о Шурке.
Художник решил проводить меня до дома. Распрощавшись с участниками фан-клуба и поймав на себе саркастический взгляд Июнии, мы покинули это гостеприимное жилище. Снова было лето – до этого я его не замечала, снова дышалось, как раньше, только уже как-то по-другому, не как с Шуркой, ведь я была другая, повзрослевшая.
– Мне придется попросить у тебя телефон, – проговорил Арсений. – Уж не обессудь за такую банальность. Мы же должны как-то договориться о встрече. Я ведь буду тебя рисовать?
– Конечно! Конечно, я согласна! – заговорила я и почувствовала, как сердце вырывается из груди и колотится где-то в ушах едва сдерживаемой безумной радостью.
Я перевела дух и продиктовала номер. Художник вынул из сумки блокнот и карандаш, записав его. Мы еще постояли несколько мгновений, мне показалось, что Арсений хотел меня поцеловать, но передумал: в эту минуту он как будто стал ближе, и я почувствовала запах моря, исходивший от его кожи. Мы попрощались, и я на крыльях полетела домой.
Ночью я долго ворочалась, переполняемая эмоциями, вспоминала Арсения, фильм, представляла, где живет мой новый знакомый, как он будет меня рисовать. Вдруг раздался телефонный звонок.
– Наталья? – в трубке прозвучал зрелый женский голос. – У меня к вам интимный разговор. Вы кем приходитесь Арсению Терентьеву?
– Арсению? – застыв от недоумения, повторила я.
– Да, да, ему самому. Меня зовут Галина Ильнична, я его жена.
– Я не знала, – пролепетала я. – Извините, но я ничего не знала...
– Так вот значит, как?! Он тут телефоны записывает, девок голых рисует! Я вообще не понимаю эту современную молодежь – где ваши жизненные ценности?! Предупреждаю первый и последний раз! – в голосе женщины почувствовалась угроза.
– Да он и не рисовал меня вовсе! С чего вы взяли?! – отчаянно крикнула я в трубку, но в ответ лишь прозвучали короткие гудки…
Продолжение следует.