Добрынины. Часть 5. Глава 38

 - Бабушка, да ты все правильно сообразила! Давай я тебя с такими способностями на Петровку сосватаю? - предложил Никольский.

     - Кем?

     - Аналитиком...

     - Лучше дай послушать...

     - "К сожалению, наше с Анзори счастье оказалось совсем недолгим... - продолжила читать Елена. - Летом 1934-го года мой муж по пути в командировку погиб при крушении поезда, и я осталась с пятилетним ребенком на руках в квартире, оставшейся мне в наследство от Анзора..."

     Зинаида Васильевна вновь охнула...

     - "Горе мое от потери Анзори пришло не одно... - продолжила читать Елена Гурамовна. - Я в то время вновь была беременна, на пятом месяце... И беременность эта закончилась выкидышем..."

     Лидия Михайловна и Зинаида Васильевна одновременно болезненно охнули...

     - "Как потом сказали мне сердобольные врачи в той больнице, в которую меня привезли истекающей кровью, я потеряла не одного ребенка, а сразу троих... - с трудом сдерживая подступившие слезы, прочла Ляля. - И еще они сказали, что, скорее всего, больше детей у меня не будет..."

     - Вот откуда взялись наши близнецы... - ошалело пролепетала Зинаида Васильевна. - Ты и в этом пошла в Ирину Федоровну...

     - Генетика, моя дорогая, - наука точная... - отозвалась Лидия Михайловна. - Хоть и продажная девка империализма...

     - "Если бы тогда меня не поддерживали и мои родители, и родители Анзори, - продолжила читать Елена, - я, наверное, и не выжила бы, так велики и страшны были мои потери... И заставило меня жить дальше только то, что родители наши смогли достучаться до меня сквозь горе и боль,  и нашли слова, чтобы объяснить мне, какая ответственность на мне лежит..."

     - Честь и хвала таким родителям... - искренне, с чувством сказала Зинаида Васильевна.

     - "И постепенно с их помощью я поняла, - с трудом удерживая слезы, дрожащими губами прочла Ляля, - что должна найти в себе силы жить дальше ради сына, потому что это не просто ребенок, а единственный сын моего любимого Анзори, его часть и продолжение... Мой Анзори ушел туда, откуда не возвращаются, но оставил мне в утешение часть себя... Может быть, даже - лучшую свою часть... И эту его часть, нашего Гурама, я должна вырастить настоящим человеком в память о его отце и ради нашей любви... И я отдала Гураму всю ту любовь, которую не успела отдать его отцу..."

     - Несчастная женщина... - всхлипнула Лидия Михайловна.

     - Это спорный вопрос... - вздохнул Добрынин.

     - Ты с ума сошел? - поинтересовалась мать.

     - Маман, подумай сама... До 1937 года оставалось всего три года, а до начала репрессий - вообще меньше года... - пояснил Вадим-старший.

     - И что?

     - А если бы ее муж попал под раздачу?

     - Тогда она тоже попала бы под раздачу, как жена врага народа... - сообразил Вадим-младший.

     - И сидела бы в лагере для жен врагов народа... - добавил Добрынин.

     - А дети росли бы в детском доме... - добавила Зинаида Васильевна.

     - И это только в самом лучшем случае... - отозвалась старая дама.

     - А в худшем? - спросил Вадим-младший.

     - Никольский, ты совсем ничего не читаешь? - поинтересовалась Зинаида Васильевна.

     - Я много читаю... - отозвался Вадим-доктор. - Но только специальную медицинскую литературу...

     - А периодику?

     - Времени не хватает...

     - Димочка, внучок, в те годы нередко бывало так, что, если главу семьи подводили под расстрельную статью, - пояснила бабушка, - то заодно ставили к стенке его жену и детей...

     - Тогда получается, что гибель Анзора, возможно, спасла жизни его вдове и сыну... - сообразил Мелкий.

     - "Можешь мне верить или не верить, но Анзора я не забыла и никогда не забуду... - продолжила читать Ляля. - Он каждую ночь снился мне тогда, в первые годы после своего ухода... Он часто снится мне и сейчас... Почти каждую ночь... А наяву я вижу его лицо на старых фотографиях, я помню его голос, его дыхание, его руки, смех, запах, сияющие глаза, поцелуи, аромат его одеколона, да что там - я в подробностях помню всю нашу с ним жизнь, все шесть лет неземного счастья, которые мне были даны, и понимаю, какая я все же счастливая..."

     - Да, - отозвалась Зинаида Васильевна, - познать такую любовь - это действительно счастье...

     - Которое я испытала с Павлом, а ты с отцом Лялечки? - спросила Лидочка.

     - Да... - мечтательно вздохнула сватья, чем ввела собственную дочь в состояние изумленного ступора.

     - Лялька, подбери челюсть и читай, - попросил Никольский, - а то сейчас две наши заразы разведут сопли с мемуарами и сантиментами до утра...

     И немедленно получил тумак от дядюшки...

     - Ты, салажонок, сначала узнай, что такое настоящая любовь, а потом я посмотрю, как ты будешь относиться к сантиментам!!! - рявкнул Добрынин.

     И ласково обратился к супруге:

     - Читай, родная моя...

     - "Отвлеклась я... - продолжила читать Елена. - Прости меня, внученька моя любимая, такое же наше с Анзори дитя, как и Гурам... Очень мне хотелось, чтобы ты узнала, что бабушка твоя была когда-то и молодой, и красивой, и влюбленной, и очень-очень счастливой сначала девушкой, а потом - женой и матерью. Сейчас продолжу... После гибели Анзори мы вдвоем с Гурамчиком при поддержке моих родителей и родителей Анзора  прожили еще шесть лет до того времени, как я познакомилась с Гришей... С ним меня познакомили мои коллеги... Гришина первая жена и мать Ромки преподавала в той же школе, в которой я работала, но я преподавала в старших классах, а она до рождения Ромки была учительницей младших классов. В то время, когда меня познакомили с Гришей, он с годовалым Ромкой жил у своих родителей, а его жена и мать мальчика умерла в родах."

     - Хреново, старпер, - отозвался Никольский, - у этого чмошника, оказывается, совсем не было шансов быть удавленным в ляжках... Жаль...

     Женщины рассмеялись...

     - Вот и отлично... - понимающе ухмыльнулся Мелкий. - Чуть-чуть передохнули... А теперь продолжай, Лялька...

     - "Так получилось, что перед самой войной Гриша позвал меня замуж. - продолжила читать Ляля. - Я не могу сказать, что я любила его, но он в те годы еще не показывал мне неприятные особенности своего характера, и я считала его хорошим человеком и ценила это."

     - Это уж как водится... - вслух подумала Лидия Михайловна. - Все гадости открываются после свадьбы...

     - И сыночек его сволочной поступил точно так же... - вслух подумала Зинаида Васильевна.



Продолжение следует...