Глава 14. Разговор на кухне

- Мы с вами,  на брудершафт не пили.- сурово напомнил мне сосед, едва мы  оказались внутри станции.
«Вау! Все? Страх прошел, можно снова начинать бычить  и гнуть пальцы веером?» - насмешливо подумала я, едва не хихикнув вслух.
Но сдержалась.
Нельзя же,  столь откровенно пинать мужское самолюбие;  местами переходящее в  идиотизм, правда?
Поэтому, сдвинув бровки;  безапелляционно изрекла, нетерпящим возражений тоном:
- И не будем.
Мысленно добавив, что  во – первых,  я не пью. Вот! 
А во – вторых: ща потренируемся, кто из нас суровее? Ишь, бровями он тут мне машет. Это мы еще поглядим, чье упрямство превыше?  Лично я, ставлю на себя.
И гордо задрав подбородок, уверенной походкой от бедра, молча,  зашагала вперед;  ни разу не оглянувшись,  на застывшего рядом с входными дверями, мужика.
В конце концов, мне еще,  нам есть готовить.
Я сегодня  была - главной по тарелочкам. Т.е.,  дежурной на камбузе. И обед, судя по часам,  неумолимо приближался.  А  у меня,  еще конь не валялся. Мы с соседушкой, правда, повалялись в канаве. Сами, чуть не став перекусом. Но  нас,  уплели бы без соли и перца, переварив прямо внутри хищного организма.  В отличие  от  гарнира и  первого  блюда,  которые сами себя не сварят. А в сыром виде, жуются плоховато. Не, вернее, они могут, приготовиться и без меня. Но, я предпочитала приглядывать за сим процессом.  Лишь в крайнем случае, предоставляя все - кухонному комбайну. Издержки пребывания в столь отдаленном месте,  сказывались. Одиночество замещалось, вытесняясь, хобби. Типа: приготовить поесть, почитать...
Тем более,  что с общением,  дело обстояло туго. Поскольку, Белоглазый разговорчивостью не отличался.  Приглядывать за мной, правда, успевал. Но,  делал это исподволь. Не афишируясь.
Короче, готовка нынче, носила статус развлечения. И я ею,  не пренебрегала. К тому же, если что, на нее, всегда можно было сослаться. Типа, я тороплюсь. Мне нужно - ужин готовить. Или  вот,  как  в данном случае, обед. Избежав тем самым, щекотливых моментов,  в редких взаимодействиях  с соседом.
Мне  ведь,   реально, было совершенно фиолетово: на  «ты» мы с ним,  или  на  «вы». Я здесь «перезимую» и: аля - улю – поминай,   как звали. Здешний обитатель, он мне - никто. Как и я ему. Поэтому, моя задача проста: не обострять. Все.
Я и не обостряла. Держась от Белоглазого подальше, а если и пересекалась с ним, то исключительно из необходимости.
Вот и сейчас: быстро свинтив от соседа к себе в каюту,  и переодевшись;  я завалилась на кухню, решив приготовить…
Что бы такое сварганить?
Ага.
Плов, солянку, шакароб*,  жареные кабачки: с чесноком, сыром, с зеленью и майонезом. Взбитые сливки с киселем. Компот. Хлеб. А на ужин..?
Так. Решено.
Оладушки с яблоками, корицей и сахарной пудрой. Бутеры с черной икрой. Отварной язык. И чай.
Норм. Определилась.
На камбузе было тепло и спокойно.
И, включив  негромко музыку,   еле заметно  двигаясь ей в такт, я принялась за готовку.
Но,  едва  приготовила нужные ингредиенты, забросив в котел все для супа; как в дверях кухни, неожиданно возник  Белоглазый. Почему – то,  избегающий  моего взгляда. Достаточно удивленного,  должна признаться.
Постояв на пороге секунды три, сосед  молча подошел к разделочному столу, сквозь зубы уточняя у меня:
- Что готовить?
Мои брови  взметнулись вверх. А организм, так и подмывало, ответить:
- Пудинг, из стрихнина с пургеном.
Но, я мужественно воздержалась. Он ведь,  наверняка, не поймет  мою шутку – юмора. Еще распсихуется. Оно мне надо?
Поэтому, потупив взгляд,  задумчиво произнесла:
- Плов.- кивая в сторону приличного куска баранины и разделочной доски.
Больше  ни слова не говоря,  Белоглазый  принялся за мясо…
Так прошло минут пятнадцать.
В молчании и трудах праведных.
Не знаю. Возможно совместный труд, он не только объединяет, но и развязывает языки? Поскольку, сосед, не отрываясь от нарезки помидор, вдруг заговорил, мрачно и жестко сообщив мне:
- Я убил всю свою планету. Сам. Теперь,  там  только камни.  А  моя беременная  жена,  лежит в искусственной  коме,  в  одной из наших  лабораторий. И я знаю, что мне придется убить и ее с ребенком. Просто, оттягиваю этот момент. И тогда, из всей моей расы, останусь только я.
Я  сдержала  движение  бровей  вверх, спокойно спросив:
- Что произошло?
Признаюсь.  Я  в принципе  не понимала, как этот вопрос  лучше сформулировать; не обидев его и не спугнув, нежданно проснувшуюся  откровенность?
На минуту, на камбузе повисла тишина;  нарушаемая,  лишь постукиванием  передвигаемой и расставляемой  на столе, кухонной утвари.
Так, что я уже подумала, что ответа не будет. И что надо пошарить по документам, проясняя для себя,  данный момент.
Однако,  Белоглазый все же ответил:
- Эпидемия. Бешенства. Странная. Распространяющаяся, только в пределах нашего вида. До сих пор  неизвестно,  как и чем  вызываемая?  Проявляющаяся,  в виде  неконтролируемой  агрессии. У  нас и раньше, подобное случалось. Но,  никогда не  доходило  до пандемии. Это,  не ваш вирус. Однако,  идет самоуничтожение расы и истребление ею,  других. Не излечимо. Тогда пришлось,  сначала закрыть планету на карантин. Не дав никому,  ее покинуть. А когда стало понятно, что  иммунных на ней нет;  Службой было принято решение: о применении оружия абсолютного поражения. Я сам, привел его в действие. Более того, болезнь проявилась и у тех, кто находился вне планеты. Я убил и их.  Стало понятно, что единственный, у кого есть иммунитет к этой заразе, это я. Но, Черный Лорд все же позволил,  отправить на карантин  мою жену.  У  которой,  уже началась начальная стадия заболевания. А я, отправился на Тымныы, иногда навещая ее. И ожидая момента, когда лекарства перестанут ее удерживать. Тогда, я исполню, что должно.  Так что, тебе не стоит со мной сближаться.  Я – убийца. Маргинал, отщепенец, для многих. - голос его звучал очень глухо. Он говорил через силу. С большими паузами, между словами.
Такое откровение, далось соседу,  с трудом.
Повернувшись к нему лицом, я спросила;  стараясь, что б мой голос звучал уверенно, а тон был твердым, но доброжелательным:
- А вы бы,  разве смогли, поручить это  сделать, кому – то другому?
Белоглазый стремительно развернулся в мою сторону. Ноздри тонкого носа, нервно дрогнули, замирая. Лицо перекосила судорога боли. Острые зубы обнажились в  злом оскале. Глаза, под мрачно нахмуренными бровями,  яростно сверкнули. Руки,  сжались в кулаки.
Он перехватил кухонный нож, клинком вниз, очень тихо выдохнув мне в лицо, жесткое:
- Нет.
 - Вот видите. – я стояла лицом к соседу, почти упираясь в него,  и твердо глядя в глаза. – И вы - не отщепенец. Просто, иногда, судьба не оставляет нам выбора, кроме: или честь, или бесчестье. И да, не решайте  за меня, что мне надо? И как для меня,  лучше? Это, решаю только я. Услышьте,  сказанное.  И,  потрите сыр, пожалуйста. А я  настругаю чеснок.
Белоглазый замер, глядя на меня с таким видом, будто не сразу осознал сказанное. Затем, отмирая, чуть растерянно произнес:
- Да. Потру. Хорошо.
Чем и занялся, изредка, несколько непонимающе,  косясь в мою сторону.
Не, а он чего ждал? Истерики? От  катанианки?  Смешной…

___________________________________________
• Шакароб – узбекский, традиционный  салат к плову, тончайшей нарезки. Для чего, нужен очень острый нож.