И ты все поймешь Завтра ровно в пять 2-16

И ты все поймешь.
(Завтра ровно в пять 2-16)
 После выступления двух лидеров нации на площади перед ликующим народом, торжественного банкета в Крепости и других мероприятий, связанных с инаугурацией и т.д., премьер-министр Пи разговаривает с Президентом Ме по отдельной телефонной связи.

Премьер-министр Пи:
- То, что тебе повезло стать президентом – это, во-первых, не твоя заслуга, и ты для этого ничего не сделал особенного. Просто стал Президентом и все… И, кстати, тебе как президенту теперь надо подписать списки награждаемых из состава БА. Они хорошо постарались… я же тебе говорил, не волнуйся за выборы. Они прошли как надо… и там несколько по продвижению и присвоению званий с повышением. Для тебя ведь старались.
Сейчас списки у меня на столе с моими поправками. Чин генерала никому пока давать не надо. Оставим такие повышения до более важных событий, мало ли, что еще может случиться в государстве. Сплошная генеральская БА   может у нас получится, если за каждое из ряда вон событие генерала кому-то давать.

Президент Ме:

- Хорошо, я подпишу списки, как ты скажешь… Но мне не понятно, кому сейчас подчиняется БА?
Надо определиться с законом, а то журналюги пронюхают и начнут разносить по всему свету всякое, например, что у меня нет никаких таких полномочий, чтобы…

Премьер министр Пи:

- Вот, здрасьте, ну ты даешь… Я так полагал с расчетом, что мы с тобой тогда еще обо всем договорились. Безопасность Ассеи – это основа нашего всего, на этом стояла Эссерия и теперь стоит Ассея, и это слишком сложно, тебе это не потянуть. Да и как ты будешь общаться с руководством БА, когда там с десяток подразделений разной направленности? И что ты понимаешь во внешней разведке, вот где нужен глаз да глаз, ухо и чутье…   Да и зачем, а я все-таки профессиональный разведчик в чине… и даже не так давно возглавлял это замечательное наше заведение.
 И четыре года пролетят для тебя незаметно.

… Формально можно допустить, что БА подчиняется тебе, в документах должны стоять твои подписи. Но ты должен иметь ввиду, что все, что творится по системе Безопасности Ассеи с главной направляющей линией на безопасность, подчинено мне. Это решено еще до твоего избрания и что-то менять уже невозможно. И речь тут идет о дальнейшей судьбе Ассеи, во всех международных делах и внутри… Мною заложен большой массив задач на укрепление, расширение и влияние, ты понимаешь, о чем я говорю.
Конечно, тебе многое было неизвестно, слишком все это секретно, но ты поймешь…

Президент Ме:
-  Я готов понять все, что ты скажешь, но мне-то как раз многое было известно, хотя на секретных совещаниях я не присутствовал. Я знаю, что наша БА работает всюду в мире не без успехов. И пусть работает, на то она и есть… Но я должен знать, что нас ожидает в плане международного нашего влияния и реакции?.. А мои догадки к делу не пришьешь.

Премьер министр Пи:
Да, я ждал этого вопроса от тебя еще до избрания тебя… теперь пора нам с тобой встретиться, и я должен ввести тебя в курс дела полностью. Хотя, если полностью раскрывать задачи, то для этого мне снова надо стать президентом, чтобы делом больше раскрывать то, что задумано и должно произойти для восстановления величия нашей Ассеи. Это слишком грандиозные задачи, прежде на национальное возрождение и все пока забито в моей голове как в этом самом… как сложилось, как велит сама история Ассеи, так и вбито на все наше будущее под исполнение…
Это, во-первых, а во-вторых, к тебе придут с докладами директор БА, министры обороны и иностранных дел, и еще ряд ответственных замов уполномоченных по конкретным направлениям… и отдельно с тобой мы еще все обсудим, и ты все поймешь.

Премьер министр Пи избегал попадать на прием к Президенту Ме при других министрах. А когда должен был присутствовать, то министры и первые директора служб как бы больше обращали внимание   на премьера Пи, в чем ощущалась общая скованность, как в присутствии формального президента перед настоящим над президентским руководителем. Да и сам Пи не мог освоится с ролью подчиненного и, скорее с усилием старался соответствовать этой роли, но на лице его пребывала то игривая ухмылка, то замирение под тягостно отвлеченную задумчивость, отчего самому Президенту Ме становилось не хорошо.

Зато при встрече в президентской «бытовке», как раньше бывало, Пи, развалившись в кресле начинал вести диалог подчиненного с уважаемым начальником с шуток, давая понять,  что они прежде всего как были так и остаются друзьями.

С тех пор, как Ме заступил на должность президента Ассеи, премьеру Пи, не смотря на все его благодушие и вид отставника по таким сложившимся обстоятельствам, а не по существу, уже не раз пришлось испытать некую горечь от поведения и неожиданных реплик   Президента, особенно, когда он выпьет лишнего.
Но у профессионального разведчика от спец подготовки с образованием выше всякого высшего заложены крепкие нервы с холодной рассудочной головой по всей формуле бойца на невидимом фронте. Поэтому Пи, хоть и терялся порой, особенно, когда Ме шутил, но старался держаться в не пойми каком «нейтралитете», что избавляло его от реакции альфа самца с мгновенным ответом, как- то в виде подзатыльника излишне разболтавшемуся молокососу.

Но это все переживалось не так легко и холодную, типа рассудочную голову иногда приходилось править тоже горячительным, чтоб не превращаться в запущенного маньяка с нешуточными подозрениями и неуемными на мстительность всполохами тревог в голове, от которых его бросало в жар.
Все шло к тому, чтобы постоянно быть в курсе всех рабочих моментов и замыслов Президента, для чего он подключил верных специалистов из БА, как для прослушки телефонных разговоров, так и для разных бесед с президентом на отдыхе…  на предмет выяснения его мнения о премьер министре Пи, которого, если захотеть, в нарушение дружеской договоренности, можно понизить, то есть убрать с позиции фактического правителя легко. Надо знать заранее, о чем Президент Ме думает и как осознает, или не осознает во что влип.

На этот раз в разговоре один на один премьер-министру Пи было не до шуток с приколами по поводу неумения Президента держаться как подобает руководителю огромной страны, когда каждый шаг и каждое его слово должно соответствовать величию, но в интонации известной как стальная повадка пахана, всезнающего, подкупающего и карающего одинаково ровно без лишних трепыханий.

Президент Ме ожидал очередных наставлений сидя прямо в позе непротивленца, или провинившегося, взять, на последней групповой попойке. Только глаза его выдавали внутреннее беспокойство.
 Он все знал и все понимал, но держался как ограниченный на право знать больше для имения своего хозяйского мнения, хотя бы, чтобы его так не заносило, как тогда…
Пи молча разлил коньяк в новые фигуристые фужерчики, не очень-то добро сверкая глазенками в такт хрустальному холоду посудин.
Ему так натерпелось начать разговор, что он не сразу выпил, а сразу начал говорить о том, как нас обманули!.. Как обещали, обещали и обманули… Потом поставил бутылку, но так и забыв выпить продолжил речь с упором на откровенный лад.
ХАТО усиленно продвигается к нашим границам! Сейчас не с Запада, а со стороны юго-запада. А именно, известно, как Чагузия заявила о своем намерении войти в ХАТО. Зачем ей это нужно? А это не ей нужно, а этим самым заправилам капиталистической гегемонистской экспансии, пиндосам прежде всего. Обложить Ассею военными базами со всех сторон – это их давняя мечта. Обложить, а потом начать диктовать свои условия с целью захвата Ассеи… даже прямым военным нападением.
Премьер Пи спешил выговорится в главном так, и с такой тревогой за судьбу Ассеи, как будто Президент Ме виноват в том, что не знает этого, хотя все знает именно так, как он сам говорит, что знает.
Но понимает ли…

А когда выпил, то его понесло, и он чуть ли ни выговорил всю свою Мю-речь, только в  разгромно обвинительном разносе  планов Запада (и без «теории многополярности» при одном гегемоне, которая предназначается только для слабоумных), с совершенными изобличениями и доказательствами их планов на захват всего мира. А Ассея им очень мешает в осуществлении своих планов, потому что Ассея всегда всем мешала и всех громила и всем давала урок от своего могущества с правом диктовать свои условия от своих национальных интересов, и в главенстве на свое участие в решении судьбы мира!
Сделав пару глотков коньяка и отставив фужерчик  Премьер Пи как будто спешил выговорится от наболевшего  с заданной целью, а когда выпил остаток и нетерпеливо разлил еще, даже пиджак ему стал мешать в плечах, и он как будто хотел сбросить его, так и так дергая плечами. 
… А то им, пиндосам, все можно, а нам нельзя.
Когда бутылка будет допита, а потом пошлют «гонца» еще, то, пожалуй Пи будет готов, чтобы спросить: а ты, обладатель диплома юриста и чего еще… в чем еще… способен ли вершить великие дела во благо и в процветание Ассеи именно так, на ее преобладания в мире и на подавление пиндосовской гегемонии? И как не допустить окруженная ее со всех сторон базами ХАТО и все более наглых попыток гегемона диктовать ей свои условия?
 
Но для таких откровенных вопросов с уничижительными намеками время еще не пришло. Главное, президент Ме ни в чем не возражал, он только хотел знать тот уровень фактической глубинной политики, заложенной бывшим президентом Пи по линии всех засекреченных дел БА. А на понятиях, «ты скоро все поймешь…», как-то даже рука не поднимается что-то подписывать.

И он увидел крепкий, но мелковатый для такого значительного мужика кукиш, направленный в его сторону как пистолет: Вот им приближение! Будет им приближение, я сделаю такое приближение что они пожалеют, а если не одумаются, то получат сами так по мурсалам… да так, до кровавых соплей, и сами же во всем и будут виноваты!.. – грозно, но с переходом на надрывно визгливый тон произнес Пи от самого сердца.

Президент Ме стал кивать и тоже двигать плечами силясь сказать что-то в тон пламенной речи премьер-министра. Но тот скоро подустал и перешел на деловое обсуждение - от проблемы номер один в нынешней международной обстановке к проблемам внутреннего состояния особенно с этой свободой СМИ, тоже…
 
И, чем был ошарашен Президент Ме, хотя все знал, значительные силы БА были брошены на конспиративную работу, связанную с разделением Чагузии на отделные части путем  внедрения  агентуры во все сферы государственного управления… Вплоть до высшего руководства с их парламентом и  ставленника, нашего агента во главу государства.
 С созданием боевых отрядов народного сопротивления, с раздачей оружия, организацией беспорядков и т. д. 
А военная сторона вопроса уже решена со всей последовательностью и план операции давно утвержден.
Туда завезено достаточно вооружения и уже, как знает Ме, делая всегда удивленные глаза, отпечатано сотня другая тысяч ассейских паспортов для раздачи их населению. А там, в случае чего пойдет прямая защита уже получается наших граждан, вплоть до вторжения наших войск специальной военной операцией. И окончательным выметанием   ставленников пиндосовской администрации за пределы…
И, как результат своевременного реагирования, благодаря  БА и специальной военной  операции наших вооруженных сил,    население самопровозглашенных республики    проголосует за вхождение в состав Ассеи. И так будет со всеми, даже просто территориальными образованиями, и в других как бы еще не до государствах бывшей Эссерии.
 
Вот и весь Пи-кукиш получается, особенно для тех, кто надеется на вхождение Чагузии в блок ХАТО.

«А резолюция ООН будет?..» - почему-то весело спросил Ме, чем заставил премьера Пи, во-первых, поперхнуться от выпиваемого коньяка, а во-вторых, снова разразиться тирадой про пиндосов, кидающих свои войска всюду на захват целых стран, и куда им захочется и где есть чем поживиться, ни у кого не спрашивая разрешения.

• ( «Мы видим всё большее пренебрежение основополагающими принципами международного права» и  «Убежден: единственным механизмом принятия решений по использованию военной силы как последнего довода может быть только Устав ООН»,- из Мю-речи Президента Пи).