Погружение. Поиск

   Мы знали, что его стоило искать здесь. Все оставленные им записи, отчёты, видео дневники говорили о данном районе. Наша экспедиция, потерявшая столь ценного сотрудника и друга, нашего идейного вдохновителя, зашла в тупик. Все исследования в континентальной Антарктиде остановились из-за отсутствия данных, собранных им. Он попросту не успел их отправить. Вероятнее всего, ему предстояло проверить истинность предположений, и его целью стало погружение в более северных водах для детального исследования дна. Топографически непримечательная территория, испещрённая впадинами, могла таить в себе секреты, покрытые слоем грунта и тьмы, которые могли дать ответы на наши изыскания во льдах. Поиск утраченных реликвий, следов предшествующей цивилизации или гостей с другой планеты — главная задача экспедиции, и дальнейшие продвижения могли быть скоординированы лишь благодаря другим находкам, расположенным в разных областях нашей планеты. И одна из них — там, на глубине, холодной и далёкой, тёмной, словно отражение космоса.
   Снаряжение было подготовлено. Дополнительные резервуары с кислородом, шланги, костюмы, питьевая вода, аккумуляторы, фонари, троса, и всё это уложено в два небольших батискафа, пилотируемых командами по три-четыре человека. Каждый мог погружаться до пятнадцати километров — предельную, критическую для безопасности глубину — и пробыть под водой около трёх суток при полном составе экипажей в шесть человек. Мы планировали исследовать дно и найти детали разбившегося батискафа, следы пребывания в этом секторе нашего друга. И хотя была ещё надежда, основывающаяся на банальной поломке передатчика, с каждым часом она гасла.
   Прозвучал сигнал. С палубы подъёмные механизмы опустили наши батискафы на поверхность воды. Пилоты включили какие-то тумблеры, и всё замерцало, загудело, зашипело. Мы, словно напичканные электроникой консервы, начали погружение. Для своего успокоения кто-то включил классическую музыку, но всё внимание было приковано к мониторам и звукам корпуса. Чем дальше мы опускались, тем сильнее батискафы испытывали давление. Мы, несколько человек разных мировоззрений и профессий, опускались всё ниже в поисках чего-то непостижимого, что, возможно, ещё никому не доводилось лицезреть.
   Спустя пару часов мы включили эхолоты и наружный свет. Все данные указывали наше положение у самого дна, но по какой-то причине нас тянуло всё ниже, словно воронка затягивала в какую-то полость или тоннель. При выключенных двигателях наши батискафы опускались и опускались, глубиномеры, казалось, выдавали ошибочные расстояния. Была пройдена отметка в семнадцать километров, но датчик критического давления на конструкцию по-прежнему молчал. На запрос по радио о нашем местоположении ответили, что корабельные приборы видят нас у самого дна. Что это? Неисправность двух батискафов сразу? Но перед спуском их проверили трижды. Массовые галлюцинации или помешательство на фоне страха глубины? Но психологические тесты и практику погружения, пребывание в одиночной тёмной камере прошли все без единого нервного срыва. С каждым последующим метром вопрос о происходящем мучил всех всё сильнее.
   Через полчаса странного погружения мы направили лучи света в стороны. В иллюминаторы и на мониторах были отчётливо видны скалы, причудливой формой напоминающие лица, какие-то выступы, уводящие сквозь них в пещеры, блоки, нагромождения которых казались остатками скульптур… Что это? Что всё это означало? На наши вопросы по радио, видят ли передаваемые изображения на корабле, ответа не было. Возможно, передатчик перестал функционировать, но не было уверенности и в том, что наш разум был в здравии. Вдруг всё происходящее видится нам лишь под воздействием какого-то препарата или газа? Может быть, всё это лишь грандиозный эксперимент, и на самом деле мы всё ещё на палубе, запертые в одиночных камерах?
   Промелькнула в мониторе странная фигура. Вскоре прожектор вновь уловил её в темноте — кусок ткани, обмотанный вокруг акваланга. Но если кому-то до нас посчастливилось добраться сюда, как это было возможно без техники? Ледяная вода и давление совершили бы своё дело в считанные мгновения.
   Вдруг всё отрубилось, управление не реагировало. Мы словно парили в чём-то неизвестном, охватившем нас темнотой. Резкая вспышка за бортом, и недалеко от нас залился светом проход среди скал, возможно, пещера или тоннель. Запасов нам хватало, мы решили проверить и повернули батискафы в сторону света. Словно некая река на глубине поволокла нас в ту сторону. Мы приближались к неизведанному.