Судьбы случайный поворот. Гл. 11

Глава 11

Отправив Игоря сопроводить Оксану домой, Максим с Константином опечатали гостиницу и с Наташей направились в Геленджик.
– Неужели на меня напал дядя Коля? – Наташа никак не могла поверить, что этот человек, которому доверяла не только она, мог желать её смерти, – за что? – с недоумением спрашивала она.
– А почему нет? Я уже ничему не удивляюсь. Зачем? Объясни, зачем ты понеслась в гостиницу? Не поверю, что испугалась моей мамы.
– Придётся поверить. Ты сам сказал, что никого не ждёшь. Сам сказал, чтобы я никого не впускала. А тут кто-то дверь открывает. Откуда я знаю, кто это? Взяла нож. На всякий случай. А когда увидела твою маму, мне и страшно, и стыдно стало. Как я ей объясню, для чего у меня нож. И вообще, кто я и что делаю к тебя.  Она сейчас у тебя?
– Нет. Но горит желанием познакомиться с тобой. Ладно. Вот ты мне скажи: ты взяла в руки нож, а ударить им человека ты смогла бы?
– Ты что? Конечно, нет, – Наташа с удивлением посмотрела на Максима.
– Запомни на будущее одно. Если наперёд знаешь, что не сможешь использовать оружие, никогда не бери его в руки. Инстинкт самосохранения может тебя подвести.
– Товарищ майор, вы скажите тоже. А как же бедной женщине защищаться? – вступился за Наташу Костя.
– Инстинкт в стрессовой ситуации подскажет. Женщина сама по себе убийственное оружие, – сказал Макс с улыбкой.
– Он ещё и смеётся, – возмутилась Наташа.
– Ладно, ты мне вот что скажи. Кто тебе звонил? Кто маме по мобильнику так неистово угрожал?
– Оксанка.
– Я тебя предупреждал не выдавать своё место расположения. А ты наверняка проболталась ей, где ты находишься. Зачем она тебе звонила?
– Спрашивала, куда я пропала. Сказала, что отъезжающие хотели попрощаться со мной?
– Попрощаться? Интересно! – удивился Костя.
– А ты что так дружна была с отдыхающими? – не дал договорить Косте Максим.
– С кем?
– С отъезжающими и с Оксаной?
– Нет. Но всё же. Вместе такое пережили. Неудобно было просто так расстаться.
– Понятно. Наташа, очень тебя прошу, дай мне довести дело до конца без жертв. Потому что если ты не будешь меня слушать, станешь последней жертвой этого дела. Слушай, может тебя к маме моей отвезти?
– Нет, лучше пусть я жертвой стану. Всё равно от стыда умру.
– А что? Мама наготовила, напекла. Да и жаждет встречи с тобой.
– Даже не заикайся. Вези к себе. Мне у тебя понравилось, – улыбнулась Наташа.
– Договорились. Посиди у меня в квартире, только спокойно. Ладно? Без приключений.
– Ладно. Обещаю.
Максим отвёл Наталию в квартиру и спустился к машине, чтобы подвести Костю к его дому.
– Хорошо, что не проболтался, – сказал он ему.
– Вы тоже нестыковочку заметили?
– Да уж. Что-то наше дело не подходит к концу,  – задумчиво проговорил Максим.
– Но что-то их всех связывает, – сказал Костя.
– Получается, связывает всех Наташа.
– Чем она может связывать?
– Смотри. Допустим, что вся история началась в Москве. Зоя не могла знать, что Клара приходится матерью Насти, поэтому была рада, что всё сложилось как нельзя лучше. Больной старый отец обретёт родную дочь, на которую она без опаски могла бы оставить больную девочку. Но здесь она узнаёт, что Клара оставила своего ребёнка и по логике: не нужен свой ребёнок, зачем ей чужой, решает быстро, потому что времени у неё остаётся совсем мало, найти другого опекуна Насте. Кто мог бы подойти на эту роль? Она выбирает Наташу.
– А родители? – спросил Костя.
– Родители – больные люди, сами нуждаются в опеке. А ей надо на кого-то переписать фирму, вклады и что там ещё. Настя нуждается в дорогостоящем лечении. Возможно, её надо будет сопровождать в другую страну на операцию. Родителям это уже не по силе. Лучшая единственная подруга, нотариус по совместительству, отказала ей в такой помощи. Остаётся Наташа, которую она изучила со всех сторон. Да ещё и медсестра. Да ещё и в той клинике, в которой наблюдается её дочь. Вот на неё, под присмотром подруги нотариуса, она может положиться. Она вызывает из Москвы Евгению, они переписывают завещание. Но кто-то, кто был знаком со всеми этими перипетиями, решил избавиться сначала от самой Зои, а потом и от нотариуса, которая была знакома со всеми делами и замыслами Зои. Но этот недалёкий кто-то что-то не рассчитал.
– Почему недалёкий? – спросил Костя.
– А зачем бессмысленные жертвы? Зачем надо было убивать нотариуса?
– Убийца выкрал её ноутбук. Наверняка в нём что-то было, чего он боялся.
– А чего он боялся, нам надо понять.
– Всё равно всё вертится вокруг Дахно. Ему мешала и жена, и бывшая давняя любовница Клара, и недавняя любовница – Наташа. Он сделает ДНК и всё! Он хозяин на законных основаниях и фирмы, и чего там ещё. А главное, он опекун собственной дочери. Кто будет возражать против восстановления отцовства.
– Ты прав. Всё так. Но тогда он делает себя первым подозреваемым во всех убийствах. Только как быть с писателем? Он здесь, с какого бока. Ну, приставал к Зое. Ну, поругались. Даже пусть нечаянно упала в бассейн. Зачем ему её убивать?
– Так у нас есть Никитична.
– Да. У нас теперь ещё есть и Николай. Только им он зачем? И ещё у нас есть Оксана. Всё, давай до утра.
– Вот, вот. Она солгала! Зачем?
– Да, Костя. Получается, что она хотела выманить Наташу из убежища.
– Конечно. Она же знала, что все уже разъехались. Что за шуточки?
– Или что-то другое, – задумчиво сказал Максим, – вот ты завтра с утра и начни с этой Оксаны. Всю её подноготную мне на стол. А то что-то мы её пропустили. А я займусь с нашими задержанными. В общем, пока пазлы не складываются. Будем заново составлять картину преступления.
***
Приближался рассвет. Наташа сладко спала, по-детски положив под щёку ладони. Максим осторожно прикрыл дверь спальни и вошёл в кухню. На столе стояла накрытая салфеткой тарелка. Откинув её, Максим улыбнулся.
– Надо же! Бутеры, как мама делает, – подумал он, глядя на конструкцию из хлеба, колбасы, сыра, тонко порезанного помидора, огурца, варёного яйца, майонеза и зелени.
От усталости совсем не хотелось есть. Но, чтобы не обижать Наташу, думая о предстоящем дне, он не заметил, как проглотил всё, что было в тарелке, и, усмехнувшись самому себе, подумал, что всё же хорошо, когда, вернувшись усталым со службы, на кухне тебя ожидает замысловатый бутерброд, сделанный руками любимой женщины.
***
Николай лежал на нарах, пытаясь заснуть. Но сон никак не мог оторвать его от действительности.
– Жизнь пролетела, – думал он, – а была ли она, эта жизнь, которой живут обыкновенные люди. Чтобы с работы или службы прийти домой. А дома любящая жена, дети. Чтобы тебя окружали обыкновенные мужские заботы. А на пенсии - внуки. А у меня для такой размеренной, спокойной жизни всегда не хватало времени. Служба на первом месте. Командировки в горячие точки. Опять служба. Тогда я думал, что для обыкновенной жизни ещё не пришло время. После отставки тоже не смог стать
хорошим мужем, отцом. Да и чувствовал, что жена отвыкла от моего постоянно присутствия дома.  Развелись. Так и получилось: для жизни было ещё не время, потом уже не время. Вот в этом промежутке и проскочила вся жизнь.
***
На жену Николай обиды не держал. Разошлись по-хорошему. Она вышла замуж, но дочь никогда не настраивала против него. Поэтому Лариса всегда относилась к отцу с уважением. Приняла его в свою семью. Жить бы, да радоваться, да только не повезло дочери с мужем. Вроде и не пил он, да и хозяйственный был муж Ларисы, но ревновал её ко всем. Детей у них не было, что-то не складывалось в этом плане, а работать дочери зять не разрешал. Уговорил её и Николая сдавать квартиру, которая ему досталась от родителей, а деньги, которые тесть собирал на покупку небольшой квартирки в Геленджике, приобрести домик в Бетте. Так и сделали. Но Николай давно заподозрил что-то неладное. Не зря зять выпроводил его и дочь в Бетту. То ревновал дочь чуть ли не к фонарному столбу, а теперь разрешил ей устроиться на работу в гостиницу. Сам стал часто оставаться в городской квартире. Николай молчал, не говорил дочери о своих подозрениях. Чувствовал, что любовь застилает ей глаза. Но вскоре, Николай пожалел о своём молчании.
Однажды Лариса не вернулась с работы. Он поспешил на её поиски. У въезда в  гостиницу увидел такси и выходящего из калитки тучного мужчину. Он суетливо озирался вокруг, пока таксист укладывал его вещи в багажник. Николай зашёл в гостиницу и поинтересовался о нахождении Ларисы. Оказалось, что она давно ушла домой, потому что почувствовала себя плохо. От предчувствия чего-то ужасного у него защемило сердце. Николай не мог понять, что надо делать и где искать дочь. Ноги сами повели его к морю. Лариса любила искупаться в тёплых волнах, когда на небе покажутся звёзды. Она могла просто сидеть на берегу и смотреть на морскую гладь. Любоваться  отражением в ней ночного звёздного покрывала. Ей казалось, что звёзды играют в чехарду в серебре лунного света.
Когда Николай подошёл к любимому месту дочери, увидел, как Лариса медленно входит в море. Не увидев на берегу её одежды, он догадался, в чём дело.
– Зачем, Лариса?  – кричал он ей, забегая в море, – что случилось? Кто тебя обидел?
Отец на руках отнёс рыдающую дочь на берег. После долгих уговоров она призналась  ему, что один из постояльцев гостиницы изнасиловал её. Почему-то Николай  сразу вспомнил отъезжающего из гостиницы грузного, суетливого мужчину.
Лариса рассказала, что Алексеев, любитель флирта, несколько раз делал ей непристойные предложения. Она сначала отшучивалась, потом просто сторонилась его. В этот раз она хотела после работы забежать на дикий пляж, который в это время всегда пустовал. Она любила это место, которое и пляжем нельзя было назвать. Небольшой пятачок суши из гальки, находящийся в уступе высокого берега, как в нише. Когда она вышла из моря, там оказался и писатель.
 – Папа, после работы я пришла сюда. Оказалось, что он был уже здесь. Он стал приставать, а я  пыталась от него отбиться. Но я не смогла… Он был похож на бешеного зверя. Сопротивляясь, я упала и ударилась головой о камень и на некоторое время потеряла сознание. А он… – Лариса опять разрыдалась, – что мне теперь делать? Я жить не хочу.
Николай, как мог, успокаивал дочь.
– Ничего никто не узнает. Твоему мужу мы ничего не скажем. А ты забудь. Забудь. Я видел, что этот упырь забрал свои вещички и уехал. Сволочь. Напакостил и сбежал.
Лариса с трудом пришла в себя, работала всё в той же гостинице у Лисовской до тех пор, пока не поняла, что в ней зародилась новая жизнь и точно не от мужа. Физиология женского организма сложна. У каждой женщины она функционирует по-своему. Муж сначала с подозрительностью отнёсся к её участившейся тошноте и головокружению. Но вскоре догадался, в чём дело. Как-то, когда Николая не было дома, он выбил признание жены. Мерзавец с остервенением бил ногами жену по животу. Только тогда, когда Лариса потеряла сознание, он остановился и, подумав, что убил её, испугался и убежал из дома.
Вернувшись, домой, Николай увидел лежавшую на полу в луже крови Ларису. Он вызвал скорую помощь, которая отвезла её в больницу. Узнав от  врачей, что у неё перелом ребра и что она потеряла ребёнка, он пошёл в Геленджикскую квартиру зятя, который давно там жил вместе со своей пассией. Что и как было потом, Николай вспоминает с трудом. Когда судья зачитывал приговор, он слушал и удивлялся самому себе. Не верил, что он способен на такою жесткость, и в душе был благодарен  сожительнице зятя, которая вызвала полицию и не дала возможности ему убить негодяя. Когда велось следствие, ему сообщили, что Лариса покончила с собой. Суд учёл избиение, потерю ребёнка и последующее самоубийство дочери, а так же возраст и характеристики со службы и прежней жены, которая вступилась за него, и смягчил приговор, переквалифицировав статью обвинения. Николай получил пять лет.
Вышел он из мест заключения через три года. Всё время, проведённое в местах заключения, Николай думал, как отомстить за смерть Ларисы. Почему-то о покалеченном им зяте ему совсем не думалось. И даже то, что по его милости ему после освобождения пришлось жить в почти разрушенном и разграбленном зятем домике, он переживал меньше всего. Его волновал вопрос, как найти этого писателя, по чьей милости он лишился дочери.
– С мужем она всё равно бы развелась. Возможно, нашла бы хорошего человека и детишек ещё родила бы,  – думал Николай, – а этот скот, можно сказать, лишил её жизни.
Но судьба ещё раз сделала  свой крутой поворот. Однажды на воротах гостиницы, где раньше работала Лариса, он увидел объявление. Требовался садовник. Не раздумывая, Николай пошёл к Лисовской. Он не делал из своей жизни тайны, только умолчал, что приходится отцом Ларисы. Постепенно он сдружился с хозяйкой и вскоре стал её правой рукой по ведению хозяйства. Увлёкшись работой, желание отомстить, понемногу утихало. Но обида на себя, на судьбу, на несправедливость глубоко сидела в его сердце. Ему было очень жаль погибшую дочь. 
– Почему судьба была так несправедлива к ней? На каком повороте судьбы она встретила ненадёжного человека и связала с ним жизнь? Почему приезжий изверг положил свой похотливый глаз именно на неё? Почему судьба так распорядилась, что в день, когда муж издевался над Ларисой, я вернулся слишком поздно. Почему не сдержался и получил за это срок.  Кого теперь винить: судьбу со своими кривыми дорожками или себя?
Но судьба Николая ещё раз решила  испытать его. Однажды «суетливый писатель» появился в гостинице. Узнав насильника дочери, в Николае проснулась ненависть и вместе с ней чувство мести к нему. А когда он заметил, как этот стареющий ловелас пытается приставать к Зое, с которой Николай за короткое время её пребывания в гостинице подружился и относился к ней так, как относился бы к своей дочери, он испугался. Испугался за неё и за свои навязчивые мысли, всё же отомстить за свою Ларису.
Однажды их разговор с Зоей о цветах перешёл в разговор о детях. И Зоя незаметно для себя разоткровенничалась. Рассказала ему о своей болезни. О страхе оставить дочь один на один со своей болезнью. О родителях, которые тяжело болеют. Она так искренне делилась с ним своими переживаниями, словно была на исповеди у священника. Николай, дядя Коля, как называла его Зоя, тоже поделился с ней своим горем. Он рассказ ей и о причине самоубийства Ларисе, и о роли Алексеева в её судьбе.
На следующий день Зоя решила посоветоваться с ним о Наташе. Просила его оценить её со стороны. На его вопрос, почему она не доверяет Кларе,  дочери своего отца, она рассказала о том, что Клара, по её сведениям, бросила своего больного родного ребёнка.
– Она смогла оставить своего ребёнка и всего годы ни разу не вспомнить о ней. Зачем ей нужен теперь чужой для неё больной ребёнок?
Николай засомневался. Хотел убедить Зою, что зря она так плохо думает о ней. Что сомневается в том, что Клара могла это сделать. Но Зою невозможно было переубедить.
– Предавший раз, предаст ещё раз, – категорично  сказала она.
Когда Зоя нашла у себя в номере записку, из-за которой она оказалась у бассейна, то она даже не усомнилась в том, что написал её Алексеев.
– Одну тебя с ним на встречу я не отпущу. Я встану поодаль и буду наблюдать за вами. Если что, я помогу тебе.
И опять судьба? Случай? А может, просто старость? Он ещё вечером почувствовал, что его тянет в сон. Ему показалось это странным. Так рано он никогда не засыпал.
– Ничего, прилягу, – подумал он и на всякий случай включил будильник на мобильном телефоне, поставив его на нужное время.
Но Николай не услышал будильника. А когда проснулся и понял, что проспал. Почему-то голова гудела. Ноги казались ватными. Он с трудом вышел из своего домика и   кинулся к бассейну.
Увидев в бассейне труп Зои, он от ужаса закрыл лицо руками. Он еле сдержал себя, чтобы не закричать в голос. Сначала он решил пойти в номер к Кларе, с тем, чтобы она вызвала полицию. Но, увидев трость, которая стояла у одного из столиков, он решил сам разобраться с убийцей.
– Он и её убил! – чуть не закричал Николай.
В порыве ярости он схватил трость и кинулся к номеру писателя. Но около его двери в нерешительности остановился. 
– Старый я идиот! Зачем я забрал эту палку? Она доказательство того, что писатель встречался с Зоей. А записка? – Николай хотел вернуться к бассейну и поставить трость на место, но, услышав непонятный шорох в фойе, осторожно подошёл ближе и увидел Оксану. Она вошла в гостиницу и не могла не заметить лежавшую в воде Зою. Её спокойствие удивило Николая. Он хотел окликнуть её, но, подумав, что не сможет объяснить нахождение трости писателя в своих руках, не стал этого делать.
Шум в голове и непонятное состояние, в котором он находился, не давало возможности успокоиться и найти верное решение.
– Сердце сильно ноет. Завтра решу, что мне делать, – подумал он и осторожно вернулся к себе.
Спрятав трость у себя в домике, он решил действовать дальше по обстоятельствам. А обстоятельства были таковы, что писатель то появлялся в гостинице, то опять пропадал неизвестно где. Николай стал следить за ним. Когда он увидел Алексеева около дома Клары, то решил, что больше смертям не бывать. Из-за суеты около дума Лисовской он потерял писателя из вида. В гостинице Алексеева тоже не было. Но, сделав ночной обход территории, он заметил крадущегося писателя. Дождавшись, когда в его номере погаснет свет, он тихо проник в номер. Положив подушку на голову писателя, Николай постоянно повторял:
– Это тебе за всех. За мою дочь, за Зою, за Клару и за все погубленные тобой души.
Полное тело писателя трепыхалось под натиском Николая. Алексеев пытался что-то говорить или кричать. Но это только ускорило его удушение. Николай, порывшись в бумагах, лежавших на столе, нашёл записку. Положив на неё трость, он незаметно вышел из номера Алексеева.
***
Раскладывая свои воспоминания по полочкам, Николай вдруг резко поднялся с нар.
– А у меня и сейчас такое состояние, какое было в ночь убийства Зои. Ужасный шум в голове, ноги ватные. И я опять крепко уснул, хотя до прихода к себе в каморку мне совсем не хотелось спать. Морс… Точно! Я пил морс. Надо сказать следователю, чтобы проверили его. Может, мне кто-то в графин с морсом снотворное или ещё что-то подсыпал? Кто? Ок-са-на…  Она ко мне заходила. Хотя мог до неё кто-то зайти. Кто? Никого в гостинице не было.  А зачем она вообще вернулась в гостиницу? Зачем Наташу выманила из убежища? А я до последнего думал на Дахно. Но он задержан. Кто напал на Наташу вчера? Следователь считает, что это дело моих рук. А что ему остаётся думать? За что только Валентину задержали? Что могла сделать эта строгая на вид, но добрая душой  пожилая женщина? И главное: кто такая на самом деле Оксана?
***
Утро началось с «разгона».
– Сейчас Дмитрич нам покажет, где раки зимуют, – прошептал Максиму Костя, кивнув на полковника, который, как всегда перед серьёзным разговором с подчинёнными, задумчиво стоял у окна кабинета.
– И что вы мне скажите? –  тихо спросил полковник, медленно подходя к своему столу.
– Алексей Дмитриевич, – обратился Максим к нему, но полковник остановил его.
– Для начала объясни, пожилую больную женщину обязательно надо было задерживать?
 – Товарищ полковник, мы её сразу перевели в больницу. С ней ещё ничего не понятно, поэтому решили, чтобы она под нашим присмотром побыла, – доложил Максим.
– А она была не против, – усмехнулся Костя и сразу затих под строгим взглядом полковника.
– Ты ещё скажи, с удовольствием пошла с вами, – отчеканил начальник, докладывай, майор.
 – Валентина Никитична, я думаю, не причастна к убийству Зои, хотя могла что-то заметить, но не сообщить нам. На данный момент в разработке её родственники. Невестка и внук.
– А они что из себя представляют?
– По словам Никитичны, внук наркоман. Невестка тоже странный персонаж.
– Значит, проблемная семейка, – задумчиво произнёс полковник.
– Ещё мы проверяем Оксану. Помощницу убитой Лисовской. Она стала подозрительно активной. Зачем-то выманила в гостиницу Мирскую, где на неё напал неизвестный.
– В смысле неизвестный. А садовник тогда кто? Почему от задержан? Или вы действуете по методу тыка? Задержим, а там разберёмся?
– Алексей Дмитриевич, товарищ полковник. Николай убил писателя Алексеева.
– Садовник? Писателя? Он-то его за что?
– Месть. Писатель изнасиловал его дочь. Её муж, узнав об этом, сильно избил её. Николай избил зятя до полусмерти. Зять его посадил. Пока шло следствие, его дочь повесилась. Николай решил отомстить писателю, как первопричину всех его бед. Да ещё он был уверен, что именно писатель убил Зою и Лисовскую.
– Санта-Барбара какая-то. Значит, выходит, одно убийство раскрыто.
– Да. Писателя можно вычеркнуть из этого списка. Так, а что с Дахно?
– Время ещё есть. Его надо досконально пробить. Пусть посидит, а то ещё убежит, ищи его потом, – сказал Максим, опустив глаза.
Полковник хотел что-то сказать ему по этому поводу, но его опередил Костя.
– Да, шустрый такой малый. Запросто смыться сможет.
– А! Ладно, делай, что считаешь нужным. Но, Максим, сроки никто не отменял. Ты меня понял? И по этой, как её секретарше…
– Оксане, – подсказал Костя.
– Да! Что выясните сразу мне на стол!