Крайние меры

В то время мы жили с подселением: в одной комнате мы, а в другой молодая семья, у которой детей еще не было. Он - очень спокойный, ростом под два метра, настолько сильный, что мог без труда поднять одной рукой свою жену, не достающую ему и до плеча. Она - подвижная, вспыльчивая, постоянно повышала на него голос, пыталась его воспитывать, на что он совершенно не реагировал. Провожая мужа на работу, нередко кричала ему вслед что-то вроде: «Поправь галстук, неряха!» Он невозмутимо закрывал за собой дверь, но потом приоткрывал ее, просовывал в щель свою руку и, вращая ладонью, шипел, изображая разгневанную змею. Я, собираясь в школу, всегда с нетерпением ждал момента, когда соседка будет провожать своего мужа на работу, и заливисто смеялся над всем этим представлением.
Как-то утром она опять на него за что-то накричала, и он ушел, хлопнув дверью. Она же разрыдалась, обессиленная утренними хлопотами и отсутствием реакции мужа на ее замечания. Но вдруг дверь приоткрылась, выглянул виновник ее слёз и с улыбкой заявил: «Милая, я тебя тоже люблю». Помню, как моя матушка, шокированная таким поведением соседа, говорила отцу: «Вот это мужчина! Ну как тут на такого сердиться? Везет же некоторым, хотя она своего счастья и не понимает!»
Однажды утром сосед не стал есть приготовленный женой завтрак, что-то не понравилось ему. В ответ она тут же устроила скандал с криками и угрозами развода. Он не стал ее долго слушать, схватил в охапку, вынес из кухни в их комнату. Затем попрощался с моей мамой и ушел на работу.
Из комнаты были слышны всхлипы, продолжающиеся довольно долго. Матушка несколько раз прошла мимо двери, потом не выдержала и осторожно постучала: «Все в порядке?». Ответа не последовало, и матушка вошла в комнату. Ее глазам предстала картина: плачущая соседка сидит на шкафу под самым потолком, и сама не может спуститься вниз. Это любимый муж посадил ее на шкаф со словами: «посиди, остынь». Видимо, не подумал, что она сама не сможет спуститься на пол. И если бы не моя мама, сидеть бы соседке на шкафу до самого возвращения мужа с работы.
Впрочем, лучше всего от конфликтов помогало соседям не это, а совсем другое. Бывало, когда соседка в очередной раз слишком вспылит, муж говорил ей: «Ну все, крайние меры», и несмотря на ее протесты, брал в охапку и уносил в комнату. Как правило, выходила соседка из комнаты примерно через час, тихая и задумчивая, глядя в одну точку. Мою маму заинтересовали эти «крайние меры», так успокаивающе действующие на соседку, и она решила разузнать об этом через моего отца. Тот согласился, но сразу увидел в этом повод лишний раз выпить: «Ну кто тебе, мать, без бутылки расскажет свой секрет? Так что гони деньги на бутылку!» Расчет был верный, и мама раскошелилась. Выбрав вечер, когда соседка по какой-то причине отсутствовала дома, а матушка, естественно, не мешала, отец организовал на кухне посиделки с соседом под бутылку спиртного, с тайной целью: выведать, что же это за «крайние меры», от которых строптивые женщины становятся шелковыми?..
Когда спиртное закончилось, и сосед ушел в свою комнату, отец оказался в цепких руках матушки, сгорающей от любопытства: «Говори скорей, узнал, что же это за крайние меры?» Отец скрывать не стал: «Конечно, узнал. Но тебя это не касается ни с какого бока. Понимаешь, для такого воспитания нужен молодой и сильный мужчина, а я тебя уже не перевоспитаю, староват стал для этого. Так что придется мне тебя терпеть до конца дней своих».
Сосед, конечно, молодец, нашел способ. Вот только вопрос: что он будет делать, когда к нему незаметно подкрадется старость? Одна надежда, что характер его жены к тому времени станет мягче, хотя, глядя на нее, верилось в это с трудом…