Про Илью, про Муромца и Любовь. Реконстр

---
     Сейчас такого рода сказки называют чёрными. Ну что ж, с народом не поспоришь. Пусть будет сказка эта из жанра Чёрного фольклора. Надеюсь, что наследники и почитатели Афанасьева возражать не станут. Мы ведь тоже народ.
=========
     Есть такая сказка у Афанасьева, но не довёз он её, по дорого кибитка на броде опрокинулась, чемодан с записками в воду упал, записи размылись. Когда вернулся, а дед сказочник с девятого кирпича печки муромки уж и преставился. Но Афанасьев все неполные сказки сохранил в своих записках. Сказки ведь из уст в уста ходят по земле Русской, где-нибудь да и услышит её какой-нибудь новый Афанасьев или Даль. Пока не проявилась. Небольшая реконструкция.
=========
     У Ильи, после того, как Калики Перехожие его поставили на ноги, раз в год начиналась горячка. Калики его на этот случай просветили, назвали симптомы начала. После появления оных, он уходил в степь, приблизительно на месяц.
     Однажды там встретил  Поляницу, бандитку по нашему и ****ь по ихнему. Сладил с нею, и она сына ему родила. Он ей терем построил, деньгу дал, но жить с ней не стал. Погуливала. Но больше ни от кого  не родила.
     Сын вырос, стал Богатырём. Всех в округе на землю клал. Однажды его сын явился на заставу и стал  Пацанов звать порубаться. Всех перепробовал, пошёл Илья. В равную бились, но, постаревший тогда уже, Илья, приёмчик вспомнил, прижал настырного к земле, полоснул его ножиком, а тот упёрся в крест. Выпростался этот крест наружу, а это оказался знак Ильи, который он Боляди и этой, Полянице, дал, если сына родит.
     Он сынка поднял, на ноги поставил, рассказал историю, и сказал, что жить с ними не стал, потому что Болядь она. Сынок побратался с отцом, тут же назад, узнал у матери правда ли, что её отец так назвал. Убил её, ему стыдно было, что его мать *****ю зовут, вернулся назад, снова вызвал отца на бой, но тот уже мальца своего не пожалел. В степи схоронил его, поехал к матери, похоронил её тоже в степи, терем пожёг.