Любой ценой

Кража

— Очень фотогенична! Что этим сволочам не так?! — подумала Вероника, худенькая, небольшого роста актриса.

Она стояла перед напольным зеркалом в прихожей однокомнатной квартиры, которую для них снимал её любовник Андрей — женатый, талантливый режиссёр и отец двух детей.

Вероника внимательно разглядывала своё лицо: небольшой прямой нос, дугообразные брови, немного припухлые губы и крупные выразительные глаза.

Огорчение вызывала неудача на кастинге — она провалила пробы на роль девушки Джеймса Бонда.

Начало октября выдалось тёплым. Вероника сняла лёгкий плащ и переобулась в домашние тапочки. Ещё раз взглянула в зеркало и грустно вздохнула. Недавно ей исполнилось двадцать шесть, обычно лёгкая фигура напоминала старшеклассницу. Сейчас же она больше походила на неповоротливого клоуна в цирке — восьмой месяц беременности давал о себе знать.

Мать сначала ахнула, узнав о беременности, но вскоре успокоилась. Отец, ушедший из семьи, когда Веронике было семь лет, пока ничего не знал.

— «Ну и что, что беременна? Съёмки начнутся только через полгода. Я точно подходила на эту роль!» — Вероника никак не могла избавиться от мыслей о проваленном кастинге.

У неё действительно были основания надеяться. Она недавно снялась в фильме, где Андрей был режиссёром. Её героиня бегала, прыгала, а вокруг рвались снаряды и свистели пули. А в нужные моменты она выглядела просто потрясающе. Чем не подруга Джеймса Бонда? Андрей тогда и влюбился в неё. Правда, он всегда влюблялся в актрис, которых снимал в главных ролях — это была часть его творческого метода.

Вероника перестала принимать противозачаточные таблетки. Она не сказала Андрею, пока не стало поздно что-то менять. Риск был велик, всё могло закончиться скандалом. Но Вероника не могла упустить шанс закрепить свою актёрскую карьеру через отношения с режиссёром, которые, как она рассчитывала, должны были укрепиться с рождением ребёнка.

Объяснение прошло удачно. Андрей был порядочным человеком и действительно её любил, хоть и не собирался разводиться с женой.

Он уехал собирать материал для нового фильма, оставил деньги, но спешил. На главную роль взял Маляркину.

— «Грудастая стерва точно затащит его в постель», — подумала Вероника.

Мысль была неприятной, но не катастрофичной. Вероника решила поехать на дачу, чтобы отвлечься и подышать свежим воздухом. Дача представляла собой домик на краю посёлка, почти опустевшего за последние годы. Летом туда приезжали весёлые москвичи, а зимой он стоял пустым и унылым.

В метро, электричке и автобусе Веронике уступали место и пропускали вперёд, что создавало ощущение собственной важности. Маляркина с её пышными формами быстро перестала занимать её мысли.

Погода была хорошей, и Вероника пошла на прогулку в ту часть посёлка, где жили переселенцы. В отличие от дач москвичей, рядом с домами переселенцев почти не было цветочных клумб, но за ветхими заборчиками виднелась разнообразная домашняя живность. Здесь люди не отдыхали, а выживали. Особенно ей нравилось постоять у загона с лошадьми — их красота и сила завораживали её.

Она вернулась на дачу в хорошем настроении. Вероника провела здесь много летних месяцев в детстве и юности. В отличие от Москвы, здесь, кроме перестройки нескольких частных домов, нового строительства не было. За все эти годы вид посёлка почти не изменился.

Вероника невольно начала вспоминать, как целовалась на старой скамейке под клёном. Зелёная краска на ней облупилась, обнажив большие чёрные пятна, но скамейка всё ещё стояла под тем же клёном. Купание в мелкой речке ночью под крики утренних петухов — эти моменты из прошлого всплыли в памяти, навевая тёплую ностальгию.

До четырнадцати лет она вела дневник. Там было всё: боль, переживания, надежды, самые сокровенные мечты и самые грязные желания. Потом случилось предательство. Вероника выжила, но душа её закрылась для окружающих, и она перестала записывать свои мысли.

Актёрская профессия оказалась ей по душе. Безудержная эмоциональность и страсть к приключениям выплёскивались в ролях, которые она играла, позволяя в реальной жизни оставаться сдержанной и расчётливой. Ей было легко взяться за любую роль.

— «Скромность — путь к безвестности», — любила повторять Вероника.

Вдруг ей захотелось прикоснуться к своему прошлому. Дневник не был уничтожен — он хранился здесь, на даче.

Вероника подошла к книжному шкафу у окна. Она помнила, что это была обычная школьная тетрадка на сорок восемь листов, спрятанная на верхней полке за книгами по электротехнике. (После того, как отец ушёл из семьи, эти книги никто не читал.) Она отодвинула тома, встала на цыпочки и пошарила рукой. Дневника не было!

Вернуть любой ценой

Когда случается что-то плохое, хочется надеяться на чудо, что всё разрешится самым лучшим образом. Вероника подумала, что, возможно, мать затеяла уборку, пока она была на даче, и просто переложила дневник в другое место.

Прежде чем звонить матери, Вероника решила поискать сама. Но дневник нигде не нашёлся. Она внимательно осмотрела окно и заметила, что между створкой и рамой виднелась щель, а шпингалет был сорван. Сомнений не оставалось — дневник украли.

Через некоторое время её смартфон заиграл бравурную мелодию. Вероника с раздражением нажала на зелёный кружок с изображением трубки.

— Приветик, — раздался весёлый голосок. — Узнала?

Звонила соседка по даче — Люба. Они знали друг друга детства, и когда-то были очень близки. После окончания школы виделись редко. Уже в старших классах Люба стала выглядеть очень сексуально, за ней постоянно ухаживали. Институт она так и не закончила. Вероника слышала от матери, что Люба связалась с компанией наркоманов.

— Ночь была тёплая. Мы с Алексеем пошли купаться голые. Как тебе произведение, узнаёшь? — Сказала Люба с пьяным смехом.

Конечно, Вероника узнала. Это была запись из её дневника.

— «Ах ты, сучка паршивая!» — подумала Вероника.

Первая любовь… В одном из фильмов она отдала своей героине те чувства, что пережила тогда, вспоминая, как смотрела Алексею в глаза с выражением собачьей преданности. Эта роль стала одной из её лучших. Тогда она была готова на всё ради него, хоть прыгнуть с обрыва. Но оказалось, что достаточно было просто раздвинуть ноги. После его предательства она перестала вести дневник.

— Коля ни с кем не общается, плачет. У него аутизм. Так им и надо! — продолжила Люба, зачитывая дальше.

Вероника почувствовала, как резко забилось сердце. Она думала об этом с самого начала беременности. Коля был её сводным братом. Его появление сопровождалось признанием отца в том, что у него есть другая семья, и он ушёл от них. Когда выяснилось, что мальчик страдает аутизмом, Вероника испытала злорадство, будто судьба отомстила за её страдания и боль матери. Теперь ей было стыдно за это. Больше всего её пугала мысль, что нарушенные гены отца могли передаться ей. Внутри разгоралась борьба между желанием быть матерью и страхом родить больного ребёнка. Она регулярно проходила обследования, и пока всё было в порядке. Но как сказать Андрею, что существует вероятность отклонений у ребёнка? Поймёт ли он? Возможно, он не откажет в финансовой поддержке, но станет держаться на расстоянии. Тогда прощай актёрская карьера! Вернуть дневник было необходимо любой ценой.

Она сосчитала до десяти, чтобы успокоиться. Потом начала корить себя за то, что не всегда зашторивала окна, когда занималась чем-то важным. Люба знала о дневнике — вероятно, подсмотрела, когда Вероника его доставала.

— Да это было давно. Детские глупости, — небрежно заметила Вероника, пытаясь сменить тему. — Кстати, как у тебя дела? Может, тебе чем-то помочь?

Последовала пауза. Дружелюбный тон явно застал Любу врасплох.

— Дела, как сажа бела, — неопределённо протянула она, прибегнув к затасканной присказке.

Ответ ободрил Веронику. Она поняла, что на правильном пути. Нужно было выманить Любу на встречу — там наверняка удастся уговорить её вернуть дневник.

— Дай сюда телефон! — внезапно раздался низкий мужской голос.

Люба была не одна.

— Слушай, звезда экрана! Хочешь вернуть свои писульки — гони деньги! — услышала Вероника.

Появление третьего участника сильно осложняло ситуацию, но она сохраняла самообладание.

— Сколько ты хочешь? — как можно спокойнее спросила она.
— Вот столько…

Названная сумма была совершенно неподъёмной.

— Хорошо, мне нужно время, чтобы собрать деньги, — ответила Вероника, сохраняя видимое спокойствие и даже добавив в голос нотку доброжелательности. Но было ясно, что такую сумму ей не найти.

— Через пару дней позвоним. Пока, — добавил мужчина и прервал разговор.

Вероника подошла к окну. Красивый вид осеннего леса немного успокоил её. По крайней мере, она знала, где находится дневник. Его нужно было вернуть, но как? С самого школьного возраста Вероника привыкла полагаться только на себя. Просить помощи у кого-либо не входило в её привычки. Люба редко бывала на даче, и нужно было выяснить, где она живёт в Москве, чтобы встретиться с ней. Вероника отправилась в поселковую администрацию, где хранились данные обо всех дачниках, и получила необходимый адрес.

Оказалось, что Люба прописана в блочной пятиэтажке на первом этаже. Как лучше поступить? Прийти прямо к ней домой, поджидать у подъезда или позвонить и договориться о встрече? К тому же Вероника не могла понять, как Люба отреагирует на её беременность. Это могло вызвать у неё симпатию или, наоборот, желание навредить из зависти или злобы.

В этот момент телефон заиграл бодрую мелодию, и на экране высветился номер Любы.

— Ну что, звезда, собрала деньги? — раздался грубый голос приятеля Любы..
— Сумма большая. Мне нужно время, — спокойно ответила Вероника.
— Послушай, даю тебе ещё два дня, или я продам твой дневник одному блогеру. У меня есть на примете один, который любит раздувать скандалы. Пока.

Вероника долго смотрела на потухший экран. Идея поговорить с Любой провалилась. Она явно находилась под влиянием этого человека, и вести с ней переговоры было бесполезно.

Вероника решила не отчаиваться. Она начала наблюдать за квартирой Любы из дома напротив. В один из моментов в её душе смешались радость и возмущение: Люба достала дневник и начала читать его вслух, смеясь вместе со своим приятелем. Это явно их развлекало.

Вероника поняла, что забрать дневник будет не так уж сложно. Окно на кухне часто оставалось приоткрытым — нужно лишь дождаться, когда никого не будет дома, и забраться через окно, воспользовавшись лестницей. Но как это сделать с её беременностью? Ей явно нужна была помощь.

Старая любовь не ржавеет

Вероника начала перебирать подруг, которые обладали достаточной физической подготовкой и смелостью, чтобы забраться по лестнице на первый этаж. Таких оказалось много. Однако она понимала, что подруги не удержались бы от сплетен, и этот вариант пришлось отбросить.

Решение пришло неожиданно: нужно было обратиться к одному из бывших любовников. Она делила их на две категории. У одних «костёр любви» давно угас, и они вежливо бы отказали. У других ещё теплились угольки чувств, и они могли бы помочь «несчастной женщине».

Выбор Вероники пал на Костю, с которым они вместе учились на подготовительных курсах. Он был чуть выше среднего роста, с приятным, задумчивым взглядом, играл на фортепиано и писал стихи. У них случилось, но затем они поступили в разные театральные институты. Костя продолжал звонить, хотя её уже интересовали другие, более заманчивые перспективы.

На удачу, за все эти годы номер Кости не изменился. Он сразу узнал Веронику, и по частым паузам в разговоре она поняла, что он принадлежит к той самой второй категории — тех, кто всё ещё мог что-то чувствовать. Чтобы не отпугнуть его, она ничего не сказала ни о своей беременности, ни о том, что ей нужно. Решила отложить это до встречи в ресторане, о которой они договорились.

Вероника пришла заранее и села за столик. На ней было широкое платье, почти полностью скрывающее округлившийся живот. Её план был прост: сначала окружить Костю «подушками» приятных воспоминаний о прошлом, и только потом аккуратно ввести в курс дела — рассказать о беременности и просьбе залезть в чужую квартиру.

Наконец, Костя появился. Он сильно изменился, но нельзя сказать, что в худшую сторону. Его мягкость в движениях стала ещё более заметной, и было видно, что он тщательно ухаживает за собой — выбритый, аккуратно одетый. Однако он пришёл не один. Рядом с ним стояла очень симпатичная девушка, и Костя держал её за руку.

Когда они сели, Костя положил перед Вероникой букет.

— Твой звонок стал для меня полной неожиданностью. Я вспомнил всё, что у нас было. Не мог сказать тебе по телефону, как изменилась моя жизнь. Хотел увидеть твои глаза, — начал он с лёгкой теплотой.

— Я тоже, — единственное, что смогла сказать Вероника.
— Познакомься, это Светлана, мы с ней вместе, — продолжил Костя с просветлённым лицом.

Они долго разговаривали. Светлана оказалась приятной собеседницей, лёгкой в общении. Когда пара ушла, снова держась за руки, Вероника осталась за столом одна. Рассказать о своём отчаянном положении так и не получилось.

I need somebody (Help!)

В мрачном настроении Вероника вернулась домой. Она не знала, что делать дальше. Машинально подошла к музыкальному центру и вставила диск с песнями The Beatles.

— I need somebody (Help!)… Мне нужен кто-нибудь (Помогите!)…

Эту песню она часто слышала в детстве, пока отец не ушёл из семьи. Он был страстным поклонником ливерпульской четвёрки, сам играл на гитаре в какой-то студенческой группе и даже пытался сочинять песни. Возможно, именно поэтому Вероника выбрала профессию актрисы — ей хотелось доказать отцу, что у неё больше таланта.

Чтобы отвлечься, она открыла Instagram. Это стало привычкой и помогало убежать от тяжёлых мыслей. У неё было много поклонников в интернете.

— Что, если обратиться за помощью к одному из них? — вдруг подумала она.

Вероника начала просматривать комментарии к своим постам. Большинство ограничивались сердечками, кто-то писал комплименты вроде «красавица», попадались и самодельные поэты:

«Твоего нет прекраснее лика,
И тебя не затронут года.
Я так верю в тебя, Вероника,
Ты в сердце моём навсегда!»

Было даже одно предложение руки и сердца. Вероника решила заглянуть в личные сообщения. Там послания звучали ещё более решительно. Ею восхищались: говорили, какие у неё красивые глаза, как сильно влюблены, и даже звали замуж. Один из поклонников хвастался солидной зарплатой и собственной квартирой. Всё это выглядело обнадёживающе, но ей нужен был человек, который был бы готов ради неё на всё. Только такому она могла довериться.

Она решила посмотреть сообщения от заблокированных пользователей.

«Я смотрел твой последний фильм, да ты просто ****ь», — Вероника наткнулась на грубый комментарий.

— «Вот кто для меня сделает всё!» — подумала она.

Вероника разбанила Гарика и просмотрела его посты. Крепкий, симпатичный парень примерно её возраста, он работал учителем физкультуры в школе и после уроков вёл шашечную секцию. На фотографиях школьники рядом с ним улыбались искренне, видно было, что они его любят. Дети всегда чувствуют фальшь во взрослых, и Гарик, судя по всему, был хорошим человеком. Вероника заметила несколько фото с девушками, но с удовлетворением отметила, что она гораздо фотогеничнее. Семейных снимков не было, что, вероятно, указывало на то, что он не женат.

Она написала ему в личку с просьбой о помощи и не стала скрывать, что беременна.

Они встретились на Патриарших прудах. Было солнечно и тепло, последний всплеск бабьего лета. Почти все скамейки были заняты, а в пруду грустно плавала пара лебедей — в центре Москвы им явно было неуютно. Вероника выбрала это людное место специально, на всякий случай.

Гарик выглядел заметно нервным. Он подарил ей одну розу в прозрачной упаковке. Найдя свободную скамейку, Гарик аккуратно смахнул с неё листья и протянул руку, чтобы помочь Веронике сесть. Это обнадёживало. Конечно, она не собиралась полностью открываться перед ним, решив сыграть роль своей героини из недавней мелодрамы.

Она рассказала историю: её гражданский муж был писателем, погибшим в горах, куда поехал за вдохновением. После его смерти осталась бесценная рукопись, которая была похищена, и теперь её нужно вернуть.

— Я согласен, — коротко ответил Гарик, когда она закончила свой рассказ.

План

Вероника и Гарик отправились к дому Любы, чтобы на месте продумать план действий. Как сделать так, чтобы Люба открыла окно и ушла из квартиры? Ничего толкового в голову не приходило. В раздражении Вероника вспомнила, как провалила кастинг на роль девушки Джеймса Бонда. Одна мрачная мысль зацепила другую — провал на участие в сериале «Мосгаз».

— Стоп, я знаю, что делать! — вдруг сказала она.

— Ты командир, выкладывай! — ответил Гарик, с лёгкостью переходя на «ты». В общении с ней у него появилась особая уверенность.

— «Мосгаз».

— Причём тут это?

— Смотри. Ты придёшь к ней как сотрудник «Мосгаза», проверять оборудование. Отсоединишь трубу за плитой — газ повалит на кухню, Люба откроет окно, а вам придётся выйти на улицу. Окна выходят на противоположную сторону от подъезда. Ты скажешь, что нужно позвать помощь, а сам обойдёшь дом. В кустах спрячем лестницу. Наденешь жёлтую жилетку «Жилищника», залезешь в окно и заберёшь рукопись из кабинета, который рядом с плитой. Я буду стоять рядом с углом дома, следить за Любой, и если что — свистну.

— На шухере стоять будешь?
— Да, я буду тебя страховать.
— А если засекут? Может, и не засудят, но из школы точно выгонят. Через неделю районные соревнования по шашкам, как без меня?
— Ты что, боишься? — Вероника прищурилась. — Что-то холодно стало. Кстати, у меня дома шашки где-то завалялись. Пошли, научишь меня играть.

Она взяла Гарика за руку и посмотрела ему в глаза. Взгляд, который так обожали её поклонники и на этот раз не дал осечки.

— Конечно, покажу, как играть, — ответил он с улыбкой. — Пошли.

Гори, гори ясно.

Гарик стоял перед дверью квартиры Любы, колеблясь. Один звонок в дверь мог стать похоронным звоном по его прежней жизни. Вместо учительской с ароматно пахнущими женщинами его ждала тюрьма, где сокамерники с интересом посматривали бы на его зад.

— «Для тебя!» — подумал Гарик, решительно нажимая на кнопку звонка.

Он позвонил дважды, прежде чем послышались какие-то шаги. Наконец, дверь открылась. На Любе был лёгкий халатик, который она придерживала рукой, закрывая шею.

— Мосгаз! — выпалил Гарик.

Выражение глаз Любы мгновенно стало настороженным.

— Если вы пришли отключать газ за неуплату, то я этого не допущу! Хоть с полицией приходите!

Она резко потянула дверь на себя, но Гарик успел подставить ногу.

— Какое отключение? Просто плановая проверка плиты!

Люба мгновенно успокоилась и, сменив тон на дружелюбный, сказала:

— Тогда проходите.

Гарик прошёл на кухню и подошёл к плите. Кабинет с рукописью, о котором говорила Вероника, был совсем рядом. Он стал прикидывать, как сможет до него дотянуться, когда влезет в кухню через окно.

Затем он сдвинул плиту и начал ослаблять хомут, фиксировавший резиновый шланг на входе. Вскоре послышалось шипение — запах газа резко ударил в нос. В тот же момент Гарик почувствовал запах сигаретного дыма. Он обернулся и увидел, что Люба стояла позади и курила.

— Погасите сигарету, у вас утечка газа! — прокричал Гарик, но было слишком поздно.

Сзади раздался хлопок, и пламя обожгло его. Куртка на нём загорелась, он быстро сбросил её и сбил огонь, но ткань всё ещё тлела. Оцепенев на мгновение, Гарик бросился к стояку и перекрыл газ. Однако на кухне уже пылал стул рядом с плитой, и огонь начал распространяться на кабинет с заветной рукописью.

— Неси воды! — крикнул Гарик, обернувшись к Любе.

Она стояла совершенно голая. Гарик на секунду замер.

— «А ничего…», — Он мысленно отметил.

Рядом с ней на полу дымился халат. Очнувшись, Люба бросилась таскать воду в тазике из ванной. Гарик использовал кастрюлю, заполняя её водой из крана на кухне. После нескольких минут совместных усилий возгорание удалось потушить. Стул и кабинет с дневником сгорели полностью, но остальная часть квартиры была спасена.

В этот момент в дверях появилась Вероника. Оранжевая безрукавка сотрудника «Жилищника» выпала из её рук, но она этого не заметила, потрясённо оглядывая хаос перед собой.

— Сучка, кинозвезда чёртова, это ты всё устроила! — выкрикнула Люба, едва переводя дыхание.
— Сама ****ь, и вообще, накинула бы на себя что-нибудь, — не осталась в долгу Вероника, холодно оглядывая Любу с головы до ног.

Обе женщины, кипя от ярости, молча стояли друг напротив друга, а между ними — дымящиеся остатки мебели и обугленные страницы, на которых когда-то были записаны секреты Вероники.

Вероника поймала такси и отвезла Гарика в травмпункт при поликлинике. Там его осмотрели и обработали раны, которые оказались не слишком серьёзными. По дороге Гарик сокрушался, что рукопись сгорела. Оказалось, что Гарик жил один, и Вероника начала навещать его, пока он не поправился. Она готовила обеды, меняла постельное бельё и даже наняла таджичку, чтобы прибраться в его квартире.

Между ними установились лёгкие, дружеские отношения. В разговорах Вероника перестала следить за каждым своим словом и была такой же искренней, как в свои четырнадцать лет. Это простое, неприкрытое общение оказалось тем, чего ей не хватало все эти годы.

В какой-то момент Вероника поняла, что больше не может скрывать правду. Она рассказала Гарику всё — о дневнике, об Андрее, своём сожителе-режиссёре, и о том, как тяжело актрисам, которые вынуждены лицедействовать больше в жизни, чем на сцене. Гарик внимательно выслушал её, не осуждая и не обижаясь.

Когда Гаррик выздоровел, он вернулся к занятиям в школе, где его встретили радостные ученики, соскучившиеся по своему учителю. Вероника понимала — Гарик действительно был хорошим человеком.

Они не виделись больше полугода. Вдруг, в четверг, Вероника появилась на занятиях его шашечной секции. Она двигалась уверенно и стремительно. От той неуклюжести, что была несколько месяцев назад, не осталось и следа. Вероника улыбалась. У неё всё наладилось — дочка родилась здоровой и нормально развивалась. Грудастая Маляркина осталась ни с чем. В театре Вероника заслуженно получила главную роль, хотя Андрей и слегка ей помог.

Теперь, она приходит поиграть в шашки, когда по четвергам у неё появляется свободное время. Гарик отмечает её явный прогресс, а Вероника называет эти дни «Чистыми четвергами».