483. Крысам подобны не знающие родства своего

483. Крысам подобны не знающие родства своего успеха.

Тронутые порчей чувства подобны чувствам футбольного фаната, жаждущего победы только своей команды. Лучше или хуже соперника играет команда это второй вопрос. Получает удовольствие фанат, лишь когда его команда выигрывает. При этом всякое столкновение на поле футболистов фанат трактует в пользу своих. Хочет поэтесса признания её стихов, славы, думая, что это её личность такая умная и умелая. Не знает она, что стихи вкладываются в голову поэта Духом (Несвятым, Змеем), хотя Пушкин прямо сказал, кто ему язык его лживый и лукавый заменил. В том числе и красота тела Таис Афинской оттуда же к ней пришла. Плюс признание сообщается тоже свыше. Смотрю, в Интернете в списке самых красивых советских актрис на первом месте стоит Анастасия Вертинская. Я, когда увидел её впервые в роли Гутиеры в фильме «Человек-амфибия», после которого слава свалилась на неё, не сказал бы, что она красавица. Красавицей мне увиделась Ирина Алфёрова в фильме «Хождение по мукам». Ирина же стоит всего лишь на третьем месте в списке красавиц. Воочию я увидел Анастасию в троллейбусе, когда мы проезжали под лестничной аркой кинотеатра «Россия» в Москве. Держалась она за поручень, собралась на выход. Где-то там она жила тогда, а я учился в Литинституте. Глаза её показались мне такими невероятно огромными, яркими и выразительными, что и я бы пришел в восторг от её лица такой, что согласился бы с её первым местом. Сама же она говорит, что после фильма ей невозможно стало спокойно пройти по улице из-за фанатов: все хотели посмотреть на неё, дотронуться. В шоке, говорит, была от этой славы. Повторю, вспоминаю я это потому, чтобы понятнее стало знание того, что человеку дается свыше всё: и талант, и красота, и сексуальность, и признание. Такая поговорка есть «Одень пенёк – и он паренёк». Одевают паренька свыше.

Однако всё это, что даётся свыше, человек присваивает и считает своим собственным достоинством самим по себе. Я имею в виду такую порченую Душу, как Таис-Татьяна Афинская. Анастасия Вертинская, наоборот, не рада была обрушившейся на неё славе. Говорит, были бы в то время машины с тонированными стеклами и телохранителями, она бы ездила только в машине по улице. Значит, в прошлом воплощении не было с ней ничего такого, что было с куртизанкой Таис Афинской. Порченую Душу я ещё сравниваю с крысой, которая рождена крысой потому, что иначе, как крысой, жить не может: крысой на зэковском языке называют вора, который у своих крадёт. Крыса он потому, что знает зэковский закон, где живешь, там нельзя воровать, но он ворует, так как руки его сами, как у клептомана, тянутся. Порченая Душа, как крыса, постоянно хочет есть, только, в отличие от крысы, её пища более разнообразна. В качестве пищи принимаются различного рода восхваления, награды, почести, ордена, медали, слава, спиртное, деньги и всё то остальное, чем может увлечься человек до самозабвения. Как крыса должна постоянно что-то грызть, так как у неё не перестают расти зубы (бетон прогрызает), так самозабвенная Душа хочет постоянно, чтобы ей пели дифирамбы, и остается глуха ко всему, что не годится ей в пищу. Не случайно крыса и краса по буквам совсем почти одно и то же.

На примере алкоголика, пропивающего всё из дома, выбивающего из больной матери деньги на водку, хорошо видна беспробудность этой Души с тягой  только к тому, что есть его пища. Люди, не страдающие этой болезнью, не понимают, что может быть привлекательным в этой самозабвенности (спиртное помогает им забыть вообще всё). Однако все больные знают, что нет ничего слаще этого их самозабвения. Понять со слов это трудно. Надо почувствовать в своем горле этого Змея, который всегда жаждет. Именно Змея рисовали в советское время, когда критиковали алкоголиков.  В центре всей Вселенной этот Змей, который воспринимает мир как свою пищу. Ни сожаления, ни сострадания, ни обязанностей – ничего не знает этот Змей. Ему важно только то, что даёт ему возможность принять следующую дозу. Приняв дозу, он всё забывает и чувствует себя счастливым. Взор его затуманивается. Мир со всеми его правилами исчезает. Открывается другой мир, где все жаждут удовлетворить потребности Змея. Из-за этого, что не удовлетворяют его потребностей, Зеленский злится на всех великих, что и выражает своими постоянными просьбами, до которых вынужден опускаться (без просьб должны ему давать все и всё). Чтобы понять это счастье, когда есть удовлетворение, надо хоть немного побыть в этом состоянии. И окунувшийся в это состояние уже не может жить без него. И выходить оттуда он не хочет, да и не может, поскольку понимает, если понимает, что выйти оттуда все равно как из пасти крокодила вырваться.