Лориен

- Лотлориен?

Мы лежали на усыпанной листьями траве, закинув руки за головы, смотрели в высокое небо, наблюдая бесконечность падения листвы, словно бы рождающейся где-то там, в вышине и, медленно танцуя, падающей вниз.

- Расскажи мне - где все это? Между Андуином и Келебрантом, к востоку от Мглистых гор?

Каждый раз давая себе зарок не пытаться понять, что же оно такое - это место, я нарушал его. Гадал, мучился, спрашивал. Вместо того, чтобы просто наслаждаться покоем.

- Знаешь, - сказал он, не меняя позы, - из яблок, оказывается, можно приготовить довольно много различных блюд.

- Горин!

- Что ты хочешь услышать, Сережа? Я не знаю что такое этот Сад. И где он находится - тоже не знаю. Так случилось. Почему случилось именно так - понятия не имею. Я просто живу здесь. Это точно не Лаурелиндоренан. Здесь не растут маллорны, я не похож ни на кого из синдар и нолдор, даже выродившихся и одичавших.

Он не злился - посмеивался над моей страстью к сказкам Профессора. И очень неплохо разбирался в Легендариуме, надо сказать, для не примкнувшего-то - очень неплохо, значит тоже думал об этом, ну может, не думал, а так - проскочила мысль и ушла.

- Димка тут салат из яблок с курицей, сельдереем и грецкими орехами забабахал - блеск и плеск, моя прелесть, - продолжал он поддразнивать меня, - утку с кислыми в духовке запек, а аджику какую сварил - м-м-м! У меня на все это фантазии не хватало. Так съесть, запечь, ну, шарлотку еще, и всё. А будущий шеф развернулся.

- Кальвадос-то шеф не поставил еще? С него станется. Ароматных яблок - сколько душе угодно.

- Так не пьет никто. Ну, почти.

Я отвлекся от Линдоринанда, но в то же время все равно бредил им где-то там, в самой глубокой глубине. Как все офисные работники по чему-то таинственному и волшебному бредят со скуки. Компенсировал нехватку острых - да что там острых! - просто ощущений. Хотя с Гориным вроде бы острых ощущений должно было хватать за глаза, но нет же! может быть я потому и прикипел к нему намертво? Как источнику самых разнообразных неожиданностей? болезненных в том числе?

Сад был прекрасен. Неизменно и невозможно прекрасен. Листья падали, не убывая. Яблоки в траве не гнили, лежали, как драгоценности на зеленом бархате и во множестве висели на корявых ветвях, подсвечивая почтенные деревья, горели трепетными праздничными огнями. Косяки перелетных птиц летели на юг с печальным клекотом точно так же, как летели и месяц, и два, и три назад, точно так же, как будут лететь завтра. Не край сновидений? А что? Что это тогда?

- Безделье - штука классная, но пора и честь знать. Пойдем?

Ник поднялся, а я остался лежать, мне хотелось побыть здесь одному, выбросив из головы вообще все мысли, прекратить пытаться запомнить каждую мелочь, каждый штрих, погрузиться в медитативное это умирание целиком.

- Я, пожалуй, еще побездельничаю, если ты не против.

Он, естественно, был не против.

Я лежал долго и, кажется, даже успел задремать, а когда проснулся - Сад окутывали светлые сумерки. В любом другом месте у меня непременно затекли бы спина и руки, но только не здесь. Я встал и пошел по тропинке в сторону Дома, с наслаждением шурша облетевшими листьями. Странными какими-то листьями, не яблоневыми вовсе.

Нагнулся и поднял парочку. И серебристый орешек в придачу.

Листья напоминали буковые, только крупнее. Плотные, упругие, с обеих сторон цвета бледного золота. Им не с чего было упасть - вокруг тропинки росли только старые кряжистые яблони. Однако - сомнений не было - под ногами шуршало и переливалось светлое золото облетевшей листвы маллорна. Горин дразнил и одаривал меня. Я поднял еще несколько золотистых листьев - на память - потому как завтра здесь будет все, как обычно, как вчера и позавчера.

На кухне Ник тушил мясо с овощами и яблоками, а Лариса с Кальфой препирались по поводу планируемой поездки в Псков.

- Гербарий?

Горин, обернувшись, смотрел на меня своими темными теплыми глазами, в которых кружили насмешливые искры.

- А то! - я почему-то решил не подыгрывать ему, убрал золотые листья в папку с документами, которую давеча забыл на столе и присоединился к обсуждению маршрута - ехать/не ехать ещё и в Изборск/Печоры, а может ну его вообще - и сразу махнуть в Пушкинские горы.

В итоге решено было поехать только в Псков, ну, может быть ещё в Изборск - как пойдет.

Листья, подобранные мной в тот вечер в саду, так навсегда и остались упругими, бледно-золотыми, словно только-что упавшими с огромного древа, покрытого серебристой корой.