Сказка Гнездо аиста

       Бывает, что душа тоской томится, не скрывая сути вдруг догнавшего одиночества большого зверя,
коего посадили в маленькую каменную клетку навечно.
   Боль тёмного от тяжёлых туч неба селится в душе тогда, нависая тягучей плотной пеленой отчаянья…
  Сердце слёз просить начинает, а душа, как жадное чёрное небо, ни капли не даёт. Внутри засуха угрюмых туч одиночества — снаружи полная свобода, до которой никак не добраться. Сердце угасать начинает от тоски по солнцу.
  Ничего в этом мире не бывает вечным.
  Тёмные тучи давят душу невыносимо, и в тишине тоски сердце вдруг становится грозным, светом яркой молнии озаряет чёрное небо, страшно освещая, призывает душу к бунту.
  Душа становится огромной, озаренная молниями сердца, как буря в море наполняется торжеством могущества своей силы, свободы, ревёт и мечет, вырывается наружу, бушуя безумным штормом в море. А молнии сверкают, небо наполняя страхом создавая хаос. Душа орёт звериным, превращая в воду тучи, плитой нависшие. И вдруг — переходит на шёпот, кидая тяжесть туч в море множеством капель. Слёзы души шелестом встречает морская волна.   
  Хаос растворяется в тишину мгновения спокойной вечности вселенной — яркое солнце, синее небо, гладь воды как зеркало от уснувшего ветра.
  Безмолвие вокруг. Сон это или наяву?
      Маленькая лодка замерла на поверхности морской глади, пережив ночью страшное морское ненастье. В лодке без сил и движения лежал молодой рыбак. С вечера стихия вынесла его в неизвестном направлении и кидала маленькое суденышко в своём хаосе песни свободы всю ночь до утра. В борьбе со стихией рыбак был бессилен, она сломала мачту и унесла парус, а его буря свалила на дно судёнышка. Душа уже стала терять надежду, как сердце вдруг молнией закричало:«За каждым концом есть начало!» Тело вцепилось в лодку и застыло, принимая мощь и силу природы.
     К рассвету буря стихла и юноша, переживший страшную ночь, уснул без сил.
    Когда очнулся — вокруг штиль. Его лодка была где-то на краю света, в море под палящими лучами солнца. За спиной необъятное морское царство под синим небосводом, таким же бескрайним, как море, а впереди стеной отвесной нависла страшная  чёрная огромная скала, возвышавшаяся из морских недр, упирающаяся в облака острыми, как иглы верхушками. Тишина у скалы пугала. Стены её устрашали своими шпилями, порождая ужас. Своим чёрным глянцем они вызывали боль в сердце, а море молчало в этом месте всегда штилем. Даже волнам было страшно резвиться у подножия этой безупречно вызывающей ужас неприступной скалы.
    Рыбак, обессиленный ночью, очнувшись, ощутил томящую безнадегу. Открытое море грозило смертью в лодке без мачты и паруса. Впереди перед собой видел только неприступные скалы без жизни, как сама смерть.
    Солнце из утренней ласки превратилось в палящую жажду. Время душило мучениями тело. Воля угасать стала, как зыбкое пламя свечи на ветру. Рыбак безвольно застыл на дне израненного судёнышка и решил умирать. Лицо нещадно палило солнце, глаза жечь начали сквозь веки лучи дневного светила. Ни ветерка, ни движения, лодка стояла в море у скалы неподвижно.
   В тишине вечности времени, приближаясь к смерти, забытье несчастного нарушило несколько ударов из глубины моря о дно лодки, которая от этого начала раскачиваться и трещать по швам…
Из последних сил юноша подполз к корме и заглянул в морскую гладь. Вокруг него кружили огромные хищные рыбы, своими острыми зубами они терзали днище судёнышка. Страх и ужас попасть в пасть рыбам сковал движения рыбака. Лодка стала наполняться морем через пробоины в днище от зубов хищных рыб, ещё немного — и они съедят его. Солёная вода по горло оживила парня, лёгкие залпом расправились и во всю глотнули воздуха, как в последний раз.
    Когда-то безнадежный сделал первый взмах рукой в воде, второй, третий. Забыв про смерть, что есть сил стал спасаться от злобы рыб. Плыл и плыл, проживая каждый вдох и выдох в яростном движении вперёд! Он почти сам стал рыбой, когда упёрся лбом в черноту скалы. А рыбы уже приближались. Находясь со скользким камнем скалы один на один, рыбак за скалу без ума руками схватился и обнаружил на чёрной глади уступы,  которые с моря не видно. На них повис руками, подтянулся, ноги сами нашли опоры на отвесной круче. Так с уступа на уступ юноша вскарабкался из моря на отвесную скалу, оставив ни с чем рыб, сверкающих глазами на него из моря.
 Теперь только скала и он.
   Уступ за уступом, как по ступенькам, что с моря прикрыты чёрным страхом, рыбак лез по скале наверх, где верхушки скалы было уже не увидеть из-за облаков. Вконец обессиленный, преодолев очередной уступ, он оказался на большом балконе каменного замка, коим и была сама скала. Двери балкона были распахнуты настежь и манили мягким светом. Пошатываясь от усталости, юноша вошёл в большую залу. Вечерний свет свечей, уют во всём, приятная музыка ввергли парня в замешательство. Зал был полон людей, не обращающих на него внимания. Все между собой вели приятные беседы и плавно фланировали между столами, нарядно накрытыми всевозможными напитками. Перед рыбаком вдруг объявился нарядный Хозяин зала и произнёс: «Добро пожаловать». Улыбаясь радушно, он с удовольствием пригубил из своего бокала, что держал в руке  и молвил:
- Предлагаем вам наши угощения, коли попал к нам в гости.
 Парня дико мучила жажда. Он попросил воды.
 «А воды у нас нет.» — ответил хозяин.
- Наши напитки — это нежность, грусть, разочарование, мало кто спрашивает, смелость, ярость, есть и страх.  Тут же решимость, есть спокойствие, есть бодрость, большим спросом пользуется радость — множество ощущений, настроений — выбирай любое.
 Юноше была нужна только вода.
- Как выйти отсюда, здесь нет того, что мне нужно? — выпалил рыбак, измученный жаждой.
 Хозяин зала показал ему запертую дверь и дал такой ответ:
«Дверь перед тобой откроется, если ты угостишься каким-то нашим напитком. Либо обратно иди на балкон на отвесную скалу и спускайся в море.» 
     Юноша не собирался возвращаться снова в море по отвесной круче, вздохнул и огляделся. Все вокруг были довольны без воды. Кто пил бурлящую, как лимонад радость, кто-то пил смелость из тёмных стаканов, в маленьких рюмках была разлита злость. Ни один из напитков не вызывал желания их отведать, не манила даже радость. Глядя на гостя, хозяин осушил свой бокал и сказал: «Я пью только сострадание. Для тебя у меня есть зелье, от которого ты не откажешься.»
 Он исчез, а через пару мгновений появился с детской кружкой вдохновения.
- Пей. — предложил он рыбаку.
    Тот без колебаний покорился и выпил напиток
вдохновения. Дверь в зале для него открылась, и он без сожалений двинулся в неизвестное.
    Солнце дерзко его ослепило, когда он оказался за дверью залы. Попал он во внутренний двор скалистого замка, что с моря выглядел как огромная чёрная неприступная скала. Во дворе всё было не только чёрно-каменным, стены обволакивали узоры дикого винограда, его синеющие гроздья светились на солнце сладкими соками. Яркими пучками вдоль каменных чёрных стен дворика красовались лилии и розы. В центре двора бил изящный фонтан безупречно чистой родниковой водицы. Вокруг фонтана кругом бегали друг за другом толстые белые гуси. Эта картина настолько ввела в оцепенение парня, что он застыл на месте, ушами погрузившись в шум двора, где гуси кричали своим гусиным разноголосъем, не давали прохода, бегая друг за другом вдогонку вокруг фонтана с безупречно чистой водой.
   Рыбака в чувство привёл этот источник, вот где счастье, вот то, что он искал! Парень смело ринулся в стаю бегающих вокруг
фонтана гусей. Они же своими бегущими телами стали его уволакивать в круг их движения, не позволяя ему пройти к фонтану. Набравшись вдохновения из детской кружки счастья, полный безумной решимости, он ринулся на прорыв сквозь гусей, нарушая их строй. За что был наказан, его ноги до крови щипали сильные клювы. Гуси смеялись и человеческой речью парню кричали, что они, как его мысли, бегают по кругу и не дают ему попасть к источнику напиться кристально чистой водицы. На ответы рыбак силы не тратил и даже не удивился, что гуси знают язык человека. Всеми молодецкими силами, опьянённый вдохновением, стремился к фонтану с водой.
   И вот он здесь! Влага целебными каплями орошает лицо. Губами припал к воде не замечая назойливых гусей, счастье разлилось нежно по всему телу, дыхание стало спокойным, на лице расцвела улыбка, стало понятным, что не всё потеряно. Он живой! Хочет идти дальше. От башни к башне по скалистому замку. 
  Дворик стал тесным, и показались ступени, ведущие к следующей  башне. Без сомнений путешественник двинулся в неизведанное снова ступенька за ступенькой, открыл дверь и из солнечного двора с фонтаном целебной воды попал в каменную залу очередной остроконечной башни. Здесь пахло свежими фруктами и цветами, пол был устлан свежей травой, уют очаровывал своей красивой простотой. Единственное большое окно было неприступным, закрыто толстыми вертикальными железными прутьями. Дверь за парнем захлопнулась и больше уже не отворилась. Попал он внезапно в светлую темницу покоя, где на окне решётки, как в неволе. Здесь жили два огромных кролика. Это очень обрадовало, исчезло внутри безнадёжное одиночество. Кролики пепельно-розового цвета отличались друг от друга поведением. Один был
невыносимо грустным, рядом с ним рыбак начинал забывать про солнце, томился тоской по прошлой жизни, теряя силы, становясь безвольным, опъяняясь грустью и ностальгией. Второй кролик был настолько нежным и ласковым, что всё время его хотелось гладить, смотреть ему в глаза и любоваться им. Кролики оба влюбились в юношу и ни на минуту его не оставляли одного, то грусть-ностальгия, то нежность
и ласка. Новый житель башни не выпускал их из своих объятий, а они его.
  Так то ли дни потянулись один за одним,  то ли время замерло — рыбак не понимал. Пока как-то раз, сквозь толстые прутья окна солнечный зайчик не заглянул дерзко ему в глаза.
   «Ой»!- громко вскрикнул парень. Напугавшись его внезапного крика, кролики оба отскочили. А он кинулся к окну, взялся руками за решетки и уставился на солнце, неожиданно заметив, что между толстыми прутьями можно спокойно протиснуться телом и освободиться от сладкого плена. Так и сделал. Уже не помня про кроликов, в несколько ловких движений он оказался между железными прутьями окна. Легко дыша, его тело свободно прошло между прутьями окна и он вновь очутился  на отвесной круче
    Привыкнув глазами к слепящему солнцу, перед собой увидел длиннющий каменный мост через пропасть — без перил и опор, ведущий к самой высокой башне скалы, на макушке которой вместо шпиля было гнездо прекрасного Белого Аиста. Сердце у рыбака защемило, увидев птицу. Гнездо манило его, как птенца, выпавшего из родного гнезда. Околдованный видением, не веря своим глазам, юноша сделал первый шаг над пропастью по узкому каменному мосту без перил и опор. В глазах потемнело от страха, когда он увидел внизу облака. Впереди было призрачным гнездо Аиста, он опустил голову, и глаза впились в поверхность каменного моста. В голове мелькнуло: «А хорошо быть маленьким, как муравей — нипочем тогда узкий мост без перил и опор, для муравья этот мост как широкая дорога без краев, иди по центру — и дойдешь!»
И пошёл!
  Как муравей, по центру шаг за шагом ноги чётко за глазами начали путь. Поднялся ветер, а путник ускорил шаг, повторяя: «Я муравей, идущий по тропе счастья быстрее ненастья». Скорее  и скорее  ноги, руки, всё тело начали движение не замечая высоты и ветра. Рыбак без страха почувствовал, что превратился в муравья! Муравей бежал по каменной поверхности, по центру к цели.
— Да, пусть я буду муравьём, а попаду в гнездо Аиста! —
стучало гимном в ушах бегущего над пропастью. Ветер выдувал у муравья слезы, а он бежал, бежал, бежал. Мост не кончался…
— На сколько меня хватит в муравьином теле, чтобы до заката добраться до башни с гнездом  Аиста? — вдруг молнией пронеслось в сознании.
«Вот бы мне стать сильным быстрым зверем, что по отвесным кручам может бегать со скоростью света!» —вслед за молнией в сознании пронеслось ярое желание.
  Вмиг его дыхание стало огненным и в глазах муравья появился огонь ярости. Мост вдруг стал уменьшаться в размерах, снова превращаясь в узкий и опасный, без перил и правил. Но дерзкий муравей этого уже не видел, по мосту мчалась быстрее ветра огромная чёрная собака, сверкающая красными от огня глазами. Из муравья юноша превратился в чёрного страшного пса. С мостом он сливался своим цветом, а силой и ловкостью тела пес был под стать красоте чёрных скал. Юноша в теле пса ожил решимостью и мчался уверенно к башне, наверху которой красовалось гнездо с белой птицей. Всё ближе и ближе чудесное видение, пес чёрный прибавил ходу, его огненные глаза впивались в силуэт белой птицы, её голова была уж видна чётко, и пес встретился с птицей взглядом. В глазах её он увидел спокойствие вселенского счастья. Вот оно каким бывает, то, что он ищет! Несколько секунд  и окрылённый взглядом Аиста пёс как будто расправил крылья.
 Под лучами закатного солнца из чёрного пса превратился в белоснежную птицу — аиста.
Несколько взмахов крыльями  и он уже в гнезде, рядом с белой птицей, такой же, как он.
  Два аиста царственно стояли на краю гнезда на высокой скале и смотрели вдаль. Юноша был счастлив, когда услышал взмах крыльев белой птицы, что только что была рядом. Та взлетела и исчезла в облачной дымке. Солнце почти скрылось. Оставшись в гнезде один, на неведомой отвесной круче за облаками в море он был дома и отсюда мог лететь куда угодно. Сложив вдоль тела крылья, удобно подогнув сильные ноги, рыбак в теле птицы, глядя на загорающиеся звёзды, спокойно уснул. Снился ему полёт Аиста, парил он по всему свету, легко и свободно приносил всем счастье  спокойствия души.
  А утром рыбака разбудило солнце.
    Из любимого окна в рыбацком домике светило счастье множеством солнечных зайчиков. Был рыбак в теле человека, и ни намёка на аиста.       Вскочил на ноги, на крыльцо выбежал. Родная лодка стояла у причала с мачтой и парусом, а над ней парил белый аист. Сердце рыбака наполнилось благодарной радостью. Он смеялся и плакал.
 Сон чудесный привёл его в чувства!
 Какой же он счастливый! Есть у него море, лодка, солнце и большое сердце, дарить радость этому свету.
А что было дальше — о, то уже другая сказка.
А сегодня пусть белый Аист принесёт нам радость спокойного счастья, веки на ночь закроем и увидим всех героев своей сказки, что приведёт нас в своё гнездо счастливого спокойствия.