31 Арм дневник срочника СССР 3 часть 17 гл

Глава семнадцатая

Мастер по выпеканию хлеба — находчивый енот-полоскун

1. Мастер по выпеканию хлеба

В процессе выпекания хлеба мне понадобились ещё формы для конвейера. Я уже научился выпекать хлеб в несколько закладок и уже прикинул, что могу сделать больше, чтобы хватило на завтрак, обед, ужин и дежурной смене, к чаю. И кроме того у меня постоянно просили хлеб офицеры Азанов и Чехов обходившиеся пока без отсутствующих жён. Получается, что после приготовления завтрака я мог пока пылают угли выпечь три формы, а это девять булок. Так же после обеда и ужина и у меня получилось бы двадцать семь булок. Ну, а если так получится, что они зачерствеют, то пойдут на сухарики к супам и просто так погрызть вместо семечек.

К сожалению,  оставшаяся часть хлеба от выпекания трёх закладок нашему подсобному хозяйству как прибавка к комбикорму уже не потребуется. Стукнутый на всю голову Назаров всех животных зарезал… ладно, были бы они в возрасте, а то молодых, словно он такой голодный, что мяса изюбрей ему не хватало. Местные сельчане как узнали, что он натворил, только покрутили пальцами у виска. А он хотел, чтобы у нас ещё и куры были мяско на гарнир, яйца  всмятку, только зачем что бы он и их порубил на шашлык. Но я подозревал, что он бы, перекроил всё меню, если допустим, сегодня куриный день значит, банки три свиной тушёнки можно не выдавать. И можно спакойненько списать и их, а если повар сволочь такой не захочет списывать, так закорючку поставит фельдшер.

По хлебу я рассказал Назарову, что хочу сделать, и что мне потребуется больше форм для выпекания. Ведь пока они лежат на складе пекарни их надо забрать, а то всё растащат по избам да по охотничьим избушкам. Есть там формы под рождественские кексы, каравая к Масленице и под коржи для торта кому-нибудь ко дню рождения. Назаров подумал и сказал, чтобы забирал всё что потребуется, а он с «таможней» договорится, мол, не лететь же ему за новой посудой вертолётом в полк.

— Только смотри у меня там не напейся как в прошлый раз, а то к твоим суткам добавятся ещё трое от меня. И кстати твоя кича не отменяется, мне звонил начальник штаба Олешко и сказал, что скоро полетит вертолёт собирать всех хулиганов для отбытия наказания.
— И когда мне туда лететь? — спросил я.
— А ты не торопись, до белых мух ещё успеешь, это дело у нас так сразу не делается надо соблюсти очерёдность посадок. Там и без тебя своих артистов хватает. Кича нерезиновая всех сразу не затолкаешь. А вообще кто не был на киче, тот не узнает по-настоящему всю службу в армии. Так что считай, что тебе проявили уважение вместо расстрела. А когда придёшь на гражданку, будет, чем гордится.
— А вы там бывали? — спросил я из любопытства.
— Когда был курсантом, было дело, не без этого, ходили в самоволку, — усмехнулся Назаров. — Мы же там были почти как солдаты только с нас спрос другой особый.

Я достал из ящика консервы с крабами, но Назаров тут же прикрикнул что это для офицеров. Тут же были ящики с другими рыбными консервами, белобрюхая камбала, сельдь иваси, палтус, горбуша в томатном соусе,  скумбрия. И ещё какие-то банки под накрытым брезентом, куда меня Назаров не пустил. Но я заметил проглядывающие в щелях между дощечками плоские овальные банки. Скорей всего там лежали банки с корюшкой. Я уже видел такие в магазине, но их солдатам почему-то не продавали, как и сигареты, а вот папиросы Север, пожалуйста. Какая-то дискриминация по отношению к рядовому составу.

— А Трипутина, за какие грехи сюда сослали, — спросил я, давно пытаясь выяснить, как он сюда просочился.
— Этот шалопай учиться не захотел. И вот ведь какой дурак сговорился с дружками тоже оболтусами, как и он не ходить сдавать экзамены, а они его кинули.  Сами пошли, а он не зная этого нет, ну и загремел в армию, а сейчас бы уже в армии служил офицером, паёк получал. 
— А сейчас он может пойти доучиваться? — спросил я.
— А кто его примет такого барана или как вы его там у себя называете… — усмехнулся Назаров к своему откровению.

Старлей Азанов заходя ко мне на кухню, как бы невзначай скользнул по столу взглядом, где лежали испечённые булки душистого хлеба. Я, конечно, не стал жадничать и отдал ему булку, но не две, чтобы не баловать. И тут он мне и говорит, мол, а мог бы я ему  выпекать отдельно булки три в одной форме. На это я ему сказал что пока не получается разогнаться но одну булку на день я ему обеспечу. И ещё сказал, что Назаров муку прижимает, а вот если бы он посодействовал, тогда я мог бы выпекать и ему. Но Назаров отказал, сказав чтобы Азанов сам выкручивался, у него у самого печка имеется.

На другой день после обеда я отправился с разрешения Назарова в пекарню забрать чего-нибудь для своего хозяйства. Забрав лодку, я на зависть нашей солдатни погрёб в сторону цивилизации.
Дьяченко по привычке схватился за пенис  и потирал его от зависти, что я могу встретить какую-нибудь барышню.
— Юрка ты там скоро дыру протрёшь! — крикнул я ему.
Женщины, стиравшие бельё возле развалин рыбокомбината покатились с хохоту, а  фиксатый коротышка наоборот начал производить медленные движения, словно бы он был лыжник.
— Какой же он у вас развратный, — сказала мне стиравшая бельё женщина.
— Не обращайте внимания, он ушибся головкой. Скоро комиссуют по состоянию здоровья, — пошутил я на полном серьёзе.

Пройдя по тропе до пекарни, я обнаружил её в разгромленном  состоянии. Забравшись внутрь, я пробрался до кладовки, где набрал несколько форм и для себя и для приемника, чтобы не знал забот. Тут же положил в мешок  несколько форм для караваев и другой посуды и перенёс всё это в лодку. Пока таскал железо, у бывшей пекарни собралась куча народу. Местные, увидев солдата таскающего к лодке железяки, тут же стал хватать, что под руку попадётся. Странный народ пока все сидели по дамам, жизнь как застыла, а как кто-то заметил какое-то движение, тот час включилось сарафанное радио — пекарню грабят! И народ попёр собирать оставшееся железо для своего хозяйства. И спрашивается, а чего они раньше сюда не пришли, обязательно нужно, чтобы кто-то первый начал что-то таскать. Хотя было растащено уже прилично.

Я чтобы потратить время с пользой раз уж я оказался здесь я зашёл к Бессонову, и мы договорились, что он составит мне компанию сходить в бухту Луговую и конечно тайком от Назарова.
— На этот раз пойдём через вашу гору так быстрее, а то ходить по камням ноги ломать, а на подходе к Солеварке может подняться вода, сказал Бессонов.
Я ему сказал, что пытался пройти Луговой реке через гору, да только тропа пропала, а дальше попал в жуткий бурелом.
— А там есть несколько троп к кедровому стланику и к дороге она слева на западе горы. А есть рядом с обрывом, там обычно охотники ходят, и бурелома нет, — сказал Бессонов, показывая на карте наш маршрут.
— А успеем до шести вечера, мне ведь ужин готовить надо.
— За четыре часа управимся, и ещё останется с хвостиком. Только тебе надо полпервого уже быть за стрельбищем там, где шест с полосатым колпаком. Вот завтра и пойдём. А условный сигнал, что я отправился на гору, затоплю печку чёрным дымом аккурат в двенадцать  часов, а ты посматривай да не пропусти. Часы-то есть?
— Есть марки ЗИМ, но это циферблат новый, а так это Победа.
— Хорошие часы, — одобрил Бессонов.

Он мне приготовил своей браги залив две бутылки, налил чаю и угостил большим куском капустного пирога, том мы и расстались.
Значит завтра полпервого мне кровь из носа быть на горе у шеста с полосатым колпаком. На самом деле тот полосатый колпак называется колдуном, потому что колдует на ветер как ветроуказатель, оттого у него такое название и никак не иначе.

Колдуй баба колдуй дед
Колдуй серенький медвед.

И вот что интересно у медведя шкура не серая, а бурая ну бывает где-то с проседью, но это редкость. И кто это придумал что медведь серенький непонятно. А может для подходящей рифмы стиха так вообще какая-то белиберда получается.

2. Находчивый енот-полоскун

Прибыл к нам на службу рядовой Латипов, сам он родом был из Казахстана, из какого-то древнего аула, но на казаха не был похож, хотя имел все азиатские черты. Ниже среднего роста какой-то весь в походке кривой и горбатый и начал гнать, что по-русски ни бельмес и вообще моя твоя не понимай. Даже мне отказался помочь поколоть дрова типа у него недержание мочи при физической нагрузке. Ну, думаю, козлина устрою я тебе физическое недержание! И взялся за его воспитание, но этот баран упёрся, не могу, говорит поднимать тяжести, могу  описаться. А по мне так пусть хоть обосрётся! А как же его в армию призвали или у них там, в военкомате все врачи дефективные.

И стал его гонять собирать по склону горы сучья, сказав, чтобы он не забирался в лес, мол, там амба ходит, схватит и кушать будет. Он вроде скумекал, что собирать сучья не чурки рубить на поленья и отправился на промысел. Работа не очень пыльная ходи да собирай сучья, принёс Латипов вязанку, потом другую и пропал ну вот как провалился под землю. Вышел я посмотреть, где он там так задерживается, даже испугался, что он мог заблудиться и отправился его искать.

Сначала зашёл в казарму, потом обошёл, все наши постройки заглянул на пирс и нигде его не нашёл. Возле казармы встретил лайку Волчка и позвал его с собой в лес искать моего пропащего казаха. Волчок был сообразительный пёс и как только я ему сказал искать Латипова, он понял, кого надо искать и побежал крутиться по склону. Я проследил, куда он направился и стал подниматься в гору. Скоро раздался лай собаки и на меня из корявого березняка выскочил сборщик сучьев. Морда, опухшая от сна, глаза бегают как жулика. Спрашиваю, а чего это он так задержался и ищу глазами хороший дрын, чтобы шарахнуть по его горбу. Он понял и сознался, что прилёг отдохнуть ну и заснул.

— Давай собирай сучья ребятам надо хавку готовить.
— Сделаю, — сказал он на чётком русском языке и метнулся в лес.
— Стой, ты куда? — спрашиваю я его.
А он видимо забыл видать со сна, что не понимает по-русски и кричит.
— Там у меня куча сучьев!
Ах ты падла думаю, притворщик ну я тебе покажу, твоя моя не понимай! Схватил подвернувшийся под руку дрын и за ним в погоню, а он видит, что дело плохо остановился и закрыл лицо руками. Стоит и трясётся. 
— Принесёшь три вязанки да по жирнее и свободен… до завтра.

Собрал он, как было ему велено три вязанки сучьев, а потом побежал стучать Назарову тот естественно ко мне, что  за дедовщина и почему я не сам собираю дрова.
— Ну, тогда дайте бензопилу мне брёвна пальцем, что ли пилить. Мне что  одному всё это надо, — говорю я ему. — Хотят жрать, пусть сучья собирают.

Латипов конкретно очнулся от сна и снова закосил, моя твоя не понимай, а другие ребята мне сказали, что всё он прекрасно понимал и даже разговаривал в полку на русском языке. А потом я заметил, что когда его зовут на обед, он бросает все дела и галопом в столовую, а как мне помочь так его лень одолела!
— Ладно, — сказал мне прапорщик Зверев после разговора с ним, что делать с Латиповым. — Не хочет по-хорошему, будет ему по-плохому.
 
И повёл Латипова на берег моря к туалету, где через переводчика из наших азиатов приказал, чтобы он выложил барьер из небольших валунов с задней стороны, чтобы жёсткий морской ветер не особо задувал через под сральные отверстия.  А то у мужского населения точки яйца мёрзнут на сквозняке, а это не хорошо для будущего потомства. Конечно, у офицеров были свои возле их домиков уединённые кабинки, а у солдат огромный Белый дом  — Капитолий и всякие лишние щели особенно в зимний период не очень приветствуются. Бывало туда забегали и женщины не по кустам же им шмаляться.

Осмотрев фронт работ, ленивый не в меру организм Латипова взялся за новое дело с большим энтузиазмом и скоро мы услышали отборный мат на русском языке. Оказывается без  Кузькиной мамы, валуны сами по себе никак не катаются и им нужно им подсказать, как это сделать правильно. И вот тут Латипов и показал всё своё красноречие. В полку его частенько припахивали и он, прибыв на точку, решил закосить, моя твоя не понимай. Но у него с нами не проканало.

После ударного труда на сортире Назаров поручил ему стирать бельё, работая при стиральной машине в трактире Адмирала Бебноу. К тому времени лейтенант Чехов после ремонта в предназначенной ему квартире в ДОСе с трактира съехал, а на его место временно прописался Латипов.
Заходил я к нему, неплохо он там устроился, притащил откуда-то ещё одну панцирную кровать, чтобы валяться на ней в сапогах, машинка крутит бельё, а он спит! Молодчага!

Раз у меня кончились дрова, и я весь в запарке мечусь по двору, собирая последние щепки. И тут мысль как молния сверкнула — Латипов!
Я бегу в трактир Адмирал Бебноу, где он работает на стирке. Захожу, а он вместо продуктивной работы дрыхнет, а машина крутится. Я выключаю её и кричу громовым голосом.
— Рота подъём!

Начальник прачечного комбината подскакивает и таращится на меня.
— Зато что стучишь командиру, я из тебя горбатого прямого буду делать. Вязанка за 15 минут. В лес бегом марш, время пошло!

И для сообразительности показываю ему на часы и выгоняю на подзатыльниках вот из трактира. Начальник прачечного комбината бежит в лес, а навстречу ему Азанов и спрашивает, что за беготня такая тот оглядывается на меня и молчит. Тогда я подхожу и объясняю в чём дело. 
— Сидит там у себя дрочит целыми днями, а я без дров маюсь!
— Ну, так ты же после обеда отдыхаешь, ну и насобирал бы, — говорит он мне.
— Ладно, как скажите, только сегодня вам хлеба не будет, выпеку для ребят, а сверх нормы корячится не стану. Дров у меня на вас всё равно сегодня нет и на завтра тоже мне ваши заборы ломать! Так я свой давно весь сломал, даже совкам негде по утрам собираться! Я и так все выходные дни как муха летаю, когда другие отдыхают и смотрят кино.  И вообще что у нас на точке делают Пиго, Дьяченко и остальная братва, незадействованная на службе. Ходят руки в брюки только жрут и срут, а пользы от этого никакой!

Азанов был, между прочим, моим земляком, мы были с одного города. Но всё равно он никогда это не подчёркивал, служба есть служба, да и я не особо набивался к нему в друзья.
— Ладно, я порешаю этот вопрос, — сказал он и собрался идти куда шёл.
— А я? — спросил с какой-то надеждой Латипов.
— А ты иди в лес за дровами. Видишь, повар ругается.
Азанов понял, что лучше иметь булку хлеба, чем сосать палец с голодухи. Ну, за это я ему выдал две булки хлеба — коррупцию нужно подкармливать!

После трёх увесистых вязанок я отпускаю нашу прачку отдыхать, а сам рублю принесённые сучья на короткие палки. Азанов видя, как мне приходиться тяжело с дровами решил мой вопрос, поговорив с Назаровым. Он резонно сказал ему, что если он ещё и хлебом будет заниматься дома, то когда ему вообще отдыхать после смены на ПРЦ. А повару нужна бензопила и потом Пермский завод бензопил прислал её в роту, а не в частные руки Назарова. В общем, разговор был в канцелярии на повышенных тонах, что я всё это слышал через стену в столовой.  Назаров сам по себе был трусоват и против боксёра Азанова, ничего выдвинуть не мог, а  ещё через час позвал меня и сказал, чтобы я забрал старую бензопилу и отстал от него своими жалобами.  Ни хрена себе прибрал к рукам обе ротные бензопилы новую и старую отремонтированную и ещё чем-то недоволен. Так это он должен просить их у меня, а не я у него как голодная собачка.

Латипов был парень сам себе  на уме и, подумав как следует, сделал соединение проводов стиральной машины мимо реле таймера, чтобы подольше поспать. И что интересно, когда я к нему заходил, у него постоянно работала машина, и не было дня, чтобы она простаивала. И даже Назаров его хвалил.
— Вернёшься со службы, будет у тебя профессия крутить бельё. Молодец, старайся!

Но дело в том, что ни я, ни Назаров не знали, что машина работает без реле постоянно, а то бы таких срандулей получил, что не донёс бы до сортира! И вот когда в очередной раз, закончив перед субботой стирку, он принёс в казарму бельё, народ ужаснулся.  Оказалось, этот индюк со своей находчивостью включал машину и, завалившись, спал, хрен знает, сколько превращая между тем наше исподнее во взлохмаченные тряпки.

— Ты что падла сделал! Убью диверсанта! — орал на прачку рассвирепевший Беруев, рассматривая свои изодранные кальсоны.
— А что выглядишь как мушкетёр Партос! Весь в кружевах, — хохотал над ним Дьяченко, тоже примеряя на себе расфуфыренные в пух и прах кальсоны.

— Вы посмотрите на эту тупую обезьяну, отключил таймер, и машина сама по себе крутит бельё, пока он спит. Такой догадливый, что его расстрелять мало. А если двигатель сгорит, ты об этом подумал!
— А у него запас по ресурсу большой, — сказал невозмутимо Латипов.
— Ах, так ты ещё и инженер-электрик!

Назаров чуть голос не сорвал на этого продуманного инженера и приказал всё соединить в машине, так как было, и выдал нам, матерясь, новое бельё, вплоть до простыней и наволочек. А часть убитых тряпок отдал мне на кухню, чему я был очень рад.
— А ты присматривай за этим… — сказал Назаров, не зная, какое подобрать определение Латипову. 
Потом он нашёл что сказать.
— Устроили тут проходной двор! Кого только к нам не ссылают! И вот полюбуйтесь, енот-полоскун собственной персоной к нам присосался!

Мне с рваным бельём повезло больше всех, я стирал всё своё сам на руках. Просто кипятил бельё в баке, чтобы избежать непонятно откуда взявшихся на общем белье подозрительных жёлтых разводов. Что там красил в машине этот енот-полоскун, так и осталось бы для меня загадкой. Но потом я выяснил, что этот химик пытался сварить в крутящем моменте брагу на дрожжах, поверив в известную байку. А про то, что двигатель у стиральной машины можно запороть этот экспериментатор не подумал.
.
Продолжение следует…
.
Фото енота полоскуна: это аллегория к повествованию