Духовной жаждою томим, по жизни жалкой я влачился

– Как только все встанет на свои места, я почувствую мир и покой, – сказало эго.
– Найди мир и покой, и тогда всё встанет на свои места, – сказала душа.
© М. Уильямсон

Духовной жаждою томим, по жизни жалкой я влачился…
На перепутье шестикрылый Серафим мне не явился. А я так надеялся… Я же томлюсь и молюсь, я же стал духовный, раз томлюсь. Я же проповедую… Ну, не пророк, хотя – кто знает…
Вот – опять накатило. Что это? Усталость? Усталость бывает разной – тёмной и светлой.
Тёмной – когда вымотан суетой и тем, что душе противно, когда постыло и сердце остыло.
А светлой – когда есть уверенность, что тобою делаемое ради Бога и ради ближнего делается, пусть даже сил никаких в теле не осталось.

А я иду… и вроде не иду – толкусь в толкотне, только вот вздрагиваю от танцев под бубен, и получается, что сам дёргаюсь…

И вдруг вижу поодаль под деревьями стоящего Христа. Я бы Его и не узнал, если бы не слёзы в Его глазах, я такие слёзы где-то видел… А сейчас я эти слёзы не видел – я их чувствовал. И так реально чувствовал! Может потому, что такие слёзы не раз когда-то чувствовал, но отчего они – не прознавал… Слёзы ведь тоже бывают разные – тёмные и светлые.
Тёмные – от скорби и бессилия, от саможаления и самосожаления, которые без очищения.
А светлые – когда есть очищение с надеждой, что Бог тебя видит и не оставит.

Вот – думаю, – наконец сподобился разглядеть Христа! И мне вроде как радостно, но… Почему Он поодаль? Тоже скорбит? Прям как я…

Да что это я?! Чего возомнил? Разглядел, увидел – и слава Богу! И слава Богу, что Серафим мне не явился, а то бы Христа и не заметил!

Теперь бы только Его не упустить из виду, потому что нет уже сил… нет, не участвовать, давно не участвую, – нет сил наблюдать… Нет сил наблюдать, хотя… ещё хочется дальше влачиться. Влачиться и присесть потом, кофейку с печенькой выкушать, да полюбоваться собой, своей духовностью, якобы глубокими, выстраданными в молитве мыслями... Некой хорошестью своей с такой прям высокой благонамеренностью к Богу, к людям...

Христа не упускать из виду, когда Он поодаль стоит – это легко, а если придётся за Ним пойти? Тогда ведь всё вышеперечисленное вместе с кофиём да печеньками непременно обрушится, потому что построено на песке. И останется лишь боль о самом себе, одна лишь только боль о себе, и эта боль НИКАК не может не видеться душе чистой и праведной... И – слёзы будут… Только будут ли это как у Христа слёзы? Се, оставляется вам дом ваш пуст?

Нет, – непременно не упустить Его! Потому что Он только знает, как переступить через смерть в жизнь – в то, что «не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его», – я туда ведь хочу! Хотеть не вредно – а молиться сегодня ты как хотел? И о чём ты молился? А ты и молился – как сам хотел…
Помолиться-то надо чтобы сподобил перестать видеть лишь самого себя, только свои чувства. Может только тогда и начнёшь видеть лик Христа не поодаль, а внутри себя. Это лик, не имеющий визуального образа, Он только ощущается, ощущается душою и в душе.
Когда душа своим ощущением имеет Христа, она начинает видеть мир глазами Бога.
Что это, если не первая правильная настройка на пути к высшей реальности.
Когда душа своим ощущением имеет Христа, она начинает не на песке строить свои интенции*, а на Христовом камне, – твёрдом и вечном, и тогда уходит от импотенции.
 
Когда всё делаемое ради Бога и ради ближнего делается, тогда на душе мир и покой. Мир с Богом и покой от этого мира.
Это – не сентенция**, это – переход от тёмного к светлому (кто невнимательно и не всё читал – речь не о пиве). От жалкой жизни, тёмной усталости и тёмных слёз – к светлой усталости со слезами очищения, к жизни со Христом, – что может быть отраднее и значимее?

*   интенция – намерение, стремление, направленность сознания
** сентенция – изречение нравоучительного характера, мнение