Эмилия Павловская оперная дива Чайковского

МСМ также помнит визиты в квартиру Эмилии Павловской на Арбате 13 в Москве:

Эмилия Павловская проживала в феодальной пятикомнатной квартире на Арбате 13, в престижном районе Москвы. На протяжении многих лет советская власть не обращала внимания на старого, прежде прославленного художника. Они конфисковали три ее комнаты для других жильцов и отдали ей только две комнаты, спальню и гостиную. Она жила там тихо и одиноко, среди антикварной мебели, картин, старых рекламных плакатов, нот, писем от своих старых поклонников и друзей и других памятных вещей из своего великого прошлого. В салоне стоял большой черный концертный рояль, за которым она часто сидела. Она на нем не играла. Она больше не могла этого делать.

Она любила есть маринованные корнишоны, любила пить сладкое крымское вино и вообще считалась скупой, чего в реальности она не осознавала, потому что именно она, когда еще работала, финансировала образование и обучение моей мамы и ее брата Михаила (погибшего в Гражданской войне в России). Она также помогала финансировать мое пребывание в санаториях от туберкулеза в детстве. Почти каждый день до полудня Эмилия Павловская сидела в неглиже перед зеркалом, часами расчесываясь и нанося макияж, словно надеясь вновь пережить свою увядшую молодость и красоту.

18 июня 1933 года было официально отмечено 80-летие бывшей певицы Эмилии Павловской. Я до сих пор хорошо помню, как моя мама, как единственная оставшаяся в живых племянница певицы, взяла меня на день рождения, когда мне было десять лет. Но в то время у меня не было ничего подходящего, что было бы уместно для большого торжества. Моя мать нашла где-то костюм лорда Фаунтлероя — старый, пыльный костюм из темно-синего бархата с кружевным воротником и белыми кружевными манжетами, который был слишком тесным для меня. В квартире моей двоюродной бабушки было много активности. Никогда в жизни я не видел столько хорошо одетых и элегантно одетых мужчин и женщин в длинных вечерних платьях. В этом странном мире художников и музыкантов нас не знали. Нас вообще не замечали.

Люди пили вино и шампанское. Люди оживленно переговаривались между собой. Так что я мог подслушать разговор: «Его еще нет!». Кого вы имеете в виду?» «Собинов... Люди его ждут... Я слышал, что он тоже хочет приехать!» — Из-за границы? Он же эмигрировал!» «Да, да, я это очень хорошо знаю... Он тоже хотел приехать!» Моя двоюродная бабушка Эмилия, которой уже исполнилось 80 лет, сидела на диване в окружении доброжелателей. На ней было свое лучшее платье, а на груди сверкал драгоценный камень: золотой якорь с множеством сверкающих бриллиантов. Кто-то играл на рояле, кто-то пел оперные арии. Собинов не приехал. Вместо этого пришел мужчина официального вида и попросил гостей послушать. Он поздравил престарелую певицу с 80-летием и вручил ей грамоту с присвоением звания «Заслуженная артистка СССР». Ну не скупилось же Советское государство ...

После подтверждения интенсивных дружеских отношений с П. И. Чайковским долго ждать не пришлось. После внезапной, неожиданной кончины старого художника 23 марта 1935 года, т.е. в возрасте 82 лет, представители музея Чайковского из Клина приехали уже на следующий день. Поскольку завещания покойной не было, музей конфисковал все, что имело какое-либо отношение к Чайковскому: рояль (якобы подарок композитора певице), включая все ноты, партитуры, фотографии, различные исторические документы, а также любовные письма композитора. Все остальные ценности были украдены соседями и, вероятно, поделены между собой.

Для моей матери остался только гипсовый бюст Чайковского, с испорченным носом, и гора никчемных вещей. Эмилия Павловская была похоронена с большими затратами и в своеобразных государственных похоронах. После панихиды с речами и классической музыкой в залах Большого театра под могучими колоннами Большого состоялся большой марш соболезнования. Духовой оркестр распевал траурный марш Шопена, многие неизвестные пожимали руки моей матери и мне, как единственным скорбящим, а катафалк с гробом покойнисы, украшенный бесчисленными венками, был завезён под колоннаду. Впоследствии останки Эмилии Павловской были захоронены и преданы земле на Введенском кладбище в Лефортово, которое было назначено для захоронений представителей других конфессий, особенно католиков и протестантов. Так что советское государство, которое автоматически унаследовало мою двоюродную бабушку, не поскупилось на похороны. В конце концов, Эмилия Павловская, урожденная Бергман, была не кем угодно, а заслуженной аптисткой Советского Союза.   

написано Михаилом Сергеевичем Михайловым, род. в Москве в 1923 г.