Хорошая работа - ЖИТЬ! 35

        Часть 7.
        Про такую любовь
        и в книжках не читал


      Глава 1.
      Он и она

   Снимок этот совсем не из фотографического салона: ничего - ни дежурного букетика цветов, ни бутафорской колонны, ни нарисованного пейзажа за спиной, ни драпированного занавеса...

   Просто двое. Он и она. Здесь они - главное.

   Её рука лежит на плече мужа: вот и пойми отчего взгляд смелее, чем обычно бывает на семейных фотографиях - то ли от того, что за мужем, как за стеной, то ли сама ему, как защитница, будто обережным крылом прикрывает.

   А он, не очень привыкший к проявлениям чувств на глазах других людей прячет лёгкую  усмешку в уголках губ.

   Молодые. Красивые. Познавшие,  прочувствовавшие войну. У него за спиной фронт, ранение. У неё  эвакуация вместе с другими жёнами и сотрудницами летного  института.

   Это она, слушая сводки с фронта, молила судьбу сохранить его живым. Это она добиралась правдами и неправдами из Казани в столицу ( привычного сообщения с Москвой уже не было), в госпиталь, Это она в тайне надеялась, что врачи запретят ему   после ранения летать.

  ... Помните случай со злополучным штопором Гринчика и ту медсестру,  которая бинтовала сбитые  в кровь руки пилота? Это и есть его Дина.

   Ей было двадцать. В мае 1941 года Алексей уехал в командировку, проводить испытания на серийном заводе. Вернувшись через месяц, он опять повёз Дину на мотоцикле в свое любимое Бородино. Только не в поле, как обычно, к знаменитым историческим памятникам, а сразу в поселковый Совет. Вышли оттуда мужем и женой.
  А тут и война пришла...
   
       Глава 2.
       Где любят и ждут

    Алексей всегда мечтал иметь Дом. Где его всегда ждут, понимают, верят.

   И Дина такой Дом ему подарила. Хотя две комнаты в арендованом доме посёлка Стаханово (ныне город Жуковский) позволяли решить лишь одну главную задачу быть ближе к работе.

   "Моя семейная жизнь устроилась так, как я и сам, пожалуй, не ожидал, -  пишет он сестре Вере.  - Хотя и стоило это Дине горьких слез (характер мой ты немного знаешь).

   Трудно ей привыкнуть к тому, что она жена испытателя. Да и можно ли к этому привыкнуть?

   Дина хорошая, очень хорошая, и любит меня. О такой любви я, кажется, и в книжках не читал. Дома у нас тихо, уютно, всегда ждут меня.
 
   Тебя, Веруся, горячо благодарю за тёплые письма Дине. От тебя иного и не ожидал... И знала бы ты, как она тебе благодарна...

   Кольке нашему исполнилось семь месяцев. Растёт он крепким и жизнерадостным парнем.
   В течении большей части дня он занимается тем, что на все лады пробует свой голос : правда, что поет разобрать трудно. Говорят, похож на меня, как и Иришка. "

   Он очень любит своих детей
.  Вот придумал замечательную игру для Иришки.
   - Ты  кто, Ирочка? - спрашивал Алексей.
   -Сибирячка, - отвечала круглолицая, с ямочками на щеках  девчушка.
   - А маме кто?
   - Дочка.
   - А мне?
   - Землячка.
   - Правильно!

    Приведенное письмо относится к 1945 году, а в следующем, сорок шестом, Дина станет вдовой, в двадцать пять лет и с двумя маленькими детьми на руках.

   Год тот  для многих окажется тяжелым: засуха, карточная система. Как бы пережила его осиротевшая семья, неизвестно. Но помощь, которую ей обещал главный конструктор МиГа и оказал на деле, пришлась как нельзя кстати.

    Зиму, первую без мужа, Дина встретит с детьми в новой просторной московской квартире на улице Горького.

    Раньше  о такой она только мечтала.

   Все её разговоры на тему, что уже многие его сослуживцы получили жилье в Москве, что пора и им иметь свою крышу над головой, заканчивались одинаково: "Не просил, и просить не буду. Если сочту нужным - дадут."

   А когда начинала перечислять с отчаянием, что работа по четырнадцать часов в сутки, без выходных и отпусков, это просто невозможно, и ей надоело слушать, что испытания  - это важно, что авиация нужна стране, как воздух, Алексей просто говорил:" Пойми, я прихожу на аэродром - вижу:
  мой аэродром. Я поднимаюсь в воздух - вижу : моя жизнь."
   Она поняла.

   Но квартира вряд ли принесла радость - ее любимый Гринчик уже никогда в неё не войдёт. Скорее утешение - у детей теперь есть свой дом.

   И ещё она всегда помнила слова мужа : " Чтоб слез твоих не видели! Ты плачь дома, но никому не показывай. Ты Гринчика жена!"
   ***

   Замечено, что со временем муж и жена в чем-то становятся похожи. Вот и Дина научилась не только жить под защитой мужа, но и сама " защищала" его. Однажды отчитала при всех человека, который, как ей показалось, неуважительно, непочтительно заговорил о Гринчике.

   Ещё и со свекровью вздумала спорить, что, мол, она, Дина, крепче любит Алексея, чем сама мать.
 Словом, она тоже научилась  правилу - за своих горой!

  ... Для любви нет прошедшего времени.

   Она и после смерти  не рассталась с Алексеем, и похоронена рядом  с ним, как и сын.
  (   Продолжение следует)