Глава XXII. Новый проект из Жаровни. Семнадцатая к

Глава XXII. Новый проект из Жаровни. Семнадцатая кафисма.

     Он становится жертвой своей ненужности. Он отслужил свою службу. Скоро получит отставку. Он понимает, что обречён на неё. Когда бес был нужен – его призывали. Его права сокращаются. Территории его владений сужаются. Глубины его пребывания – углубляются внутрь, всё меньше оставляя выходов вверх, к человеку. Земные пустоты заполняются, поджимая величины тёмных гектар, притесняя временных обитателей и впечатывая их в самоe внутреннее ядро. Бесовские силы настолько сильны – насколько человек может от них оборониться известными первоочередными спасительными средствами. Каждый верующий имеет такую возможность прибегнуть к этим средствам. Не прибегает к ним ленивый, впуская искушения.
     Он есть, но не следует его бояться. Он может погавкать как беззубая собака, если вы защищены. Он действует на людей с их добровольного согласия. Звёздный час сатаны проходит. Все отдушки из недр плотно закупориваются. Дух его стремительный уже не может оказываться повсюду. Прошло время, когда весь мир для него был – одно место. Теперь сатана сидит в отдельном месте отдельных территорий и посылает своих подчинённых бесов на дела бесовские. Были когда-то имена у каждого беса, да потерялись, стёрлись из памяти их самих. Топор, Падший…. Так им сатана назначал клички.
     Вот эти двое верноподданные. Были у них имена. Но много чести – называть их по именам. Солдаты – они и есть солдаты, все на одно лицо – на один облик, на одну невидимую злобную субстанцию. Тупая глупая челядь, служащая своему рогатому господину дома подземелья. Все предавшие выщелкнуты с неба одним пинком главой святого воинства ангелов и его соратников добра, выступающих против сил зла. Чего их бояться? Они уже низвержены с Неба. Первый бой проиграли. Вот и злятся. А пакость могут, по своим оставшимся силам, причинить только людям. И то слабым. Но сдаётся Сатана и всё пытается рыпаться. Он уже побеждён, но ещё жив. Последние тысячелетия агонии. Сам попадётся в озеро огненное и серное. Это он предчувствует. Но. Не обязательно об этом знать бесам. Знать команды – вот что продлит существование Рогатого.
     Но, как и во всех сообществах, в семье не без урода. То есть среди этих падших уродов затесались и сомневающиеся «уроды». Сомневающихся когда-то приравняли к «своим» и сатана принял их. А куда им податься? С неба-то сковырнулись. Один такой из них и не смог до конца осатанеть. Вся его сущность противилась новому тёмному облику в беспросветной обители. И он уже подумывал: «Он ли сам противится и отличается от остального многочисленного угождающего сатане полчища? А не послан ли он в тёмное кем-то белым? Кем, кем он был? И почему ему хочется защищать эту женщину? Её окружение? Почему он скрывает свои мысли от напарника? Значит он знает, как их можно скрывать, значит ему дана эта уловка! Кем? Сам ли догадался? Или кто-то всё же до него достучался сквозь земные толщи? Или ослабевают его бесовские силы, ослабленные спасительными средствами той, в которой не иссякает жажда борьбы? Или? Или наоборот, впитывают в свою чёрную пустоту свет духовной защиты? Но как это может быть здесь, в этом адском полыхании горящих чернот? Значит нет ничего вечного во времени? И можно в одиночку менять глубокую засаду лютого ожесточения против людей? И всех ли?
     Он курирует одну. Одну на двоих. Рогатый не послал одного его. Значит, сомневается в успехе? Во мне? Рогатый не послал одного напарника. Хотя, плёвое дело! Вылетал напарник на такие раньше. И всё проходило гладко. Зачем я? Кем нашепчен? Рогатому известно больше бесов. Бесы не должны иметь своё мнение – только подчиняться! Иметь злость к людям. И рвение исполнять. Кто, кто она? Я был раньше её ангелом? Её далёких предков? Я был – тело и душа? Я был знание и любовь? Я был – одним из пяти чувств?  Я курировал землю? Или все другие миры? Я служил людям? Я созерцал свет? И он во мне не иссяк, не смотря на глубокий мрак «дома», не смотря на мою греховную сущность? Или осталась во мне ещё Сила, чтобы удалить от себя всё, что может ослабить озарение?».
-Думал и лететь-то не придётся повторно. Всё так удачно складывалось! – напарник потирал чёрные невидимые ладони.
-А Сам ещё не спохватился? Ведь не выполнили задание на своём участке. Редко она стала ездить по Куминскому, - сомневающийся бес облегчённо вздохнул, - не получилось? Ты без меня, в одиночку выдвигался?
-Нет. Всего лишь отправил сообщение с телефона некрещёного. Без запинки ушло. И ведь приняла и ответила.
-Есть лазейки, молодец, нашёл, - грустно вник в ситуацию бес.
-Я старался. Не давал читать молитв, уговаривал болеть и не ходить в храм, буквально заставлял наряжаться и флиртовать. А как я её хвалил! От имени и по принуждению. Но не сдвинулось. Всё шло по давно продуманным путям. Она про меня и не вспоминала. Она забылась, что Я существую! Вот это и обидно стало мне. Эх, сыграла наша пресловутая гордость и гордыня. Про сатану и бесов забывают люди и впадают в грехи. Не верят, что мы существуем. В наши силы не верят. И ослабевает сила Света. Вот тут бы и подловить. А я? Решил напомнить о себе! Про меня и забыли? Да я! Да в два счёта обведу вокруг пальца! И не удержался. Показался во всей красе!
-В образе кого?
-Да не в образе. Решил, чтоб поняла, что я сильнее – и ей не устоять. И внушил ей вместе с мыслями о грехах, что я сильнее. Смотри – что ты можешь. Это не ты – это всё. Я! Сам, понимаешь, сам ей все планы свои выдал. А то ишь ты, думает она сама владеет ситуацией.
-И что последовало?
-А как про меня вспомнила, так и ангела своего призвала. Или он сам нарисовался. Кто их знает, я мысли их не читаю. Я могу только внушить свои. Ну или Самого, приняв их за свои.
-Значит скоро вылетаем?
-Близится их земной год. Скоро поедет как все обычно: наследство – оградка – памятник. И мы тут как тут.
-А ты помнишь, кем был раньше? – вдруг продолжая свои предыдущие мысли спросил бес напарника?
-Зачем мне? – подозрительно зыркнул бес-напарник, - ты опять за своё? Меня всё устраивает. Я только вошёл в азарт ловли! А ты – хиляк и ипохондрик. Тащишься за мной – и ноль по фазе. Где твоя инициатива?
-Сам знаешь. Наша инициатива – это приказы Рогатого. Выполняем в связке.
-Да я уже стольких из её окружения окрутил. Такое на них навёл!
-Я в курсе. Плохо у тебя одного-то получается!
-Ты меня хочешь переиграть? Ты всё провернуть хочешь и выпендриться перед Самим? Или тебе пора к Кострищу поближе? – разозлился напарник, - не заладилось у нас с самого начала. Но без тебя никак. Приказ. Ничего не поделаешь! Ходят слухи про тебя. У тебя есть шанс! Но какой? Не подскажешь? Выше, ниже? А я бы предпочёл для тебя – напрямую в Жерло, вместе с теми никчёмными людишками. Ты меня выводишь! Хочешь докопаться до? Тебе надо? Ты лучше меня? Ты как все! Спихнули во мрак и сиди, не рыпайся. Кто, виноват-то? Ты и виноват.
-А я и не изворачиваюсь от вины. Все одинаковы здесь. Бесправные перед Рогатым и господствующие над человеками. А хочется власти везде, - проговорился добродушно бес.
-Не думаю, что если Сам узнает о твоих возжеланиях, то ему это понравится. Но тут я с тобою союзник. Можно и сместить. Но нам ли по силам? А то зарвался. Зверьё. Людей не жалко. А мы, мы – его верноподданные. А он нас не милует, не жалует. Работаем, как негры, то есть черти.
-Почему как. Мы они и есть.
-Нет уж. У нас свой ранг. Мы бесы. А те, те – выдуманные людские персонажи. Они просто смеются над ними. А мы не такие! Сильнее и совсем не смешные. Мы страшные!
-Мне нравится в тебе такая хватка и гордость, и рвение к власти, - осторожно, на всякий случай, сделал шаг к сближению бес.
-Тогда и погнали по заданию. А после – перетрём по Самому. Это я покумекаю. А что? У тебя свой шанс – узнать прошлое и выйти на Круги. Или даже за Круги. А у меня свой намечается. А ты не так-то прост, хиляк. Но не вздумай ещё кому вякнуть. Нам помощь нужна. Но тут обдумать надо, как поднять бунт, чтобы у нас были сообщники.
-Я в этом участвовать не собираюсь. Я пас. У меня свой интерес. У тебя свой. Но молчание – обещаю.
-Так по тебе видно. Что ты не нашим не вашим. Значит из тех, кто сомневался. Вот то-то и видно за тобой. А что не будешь против – пока тебе плюс. Идём на взлёт?
     «Ишь ты, щит Веры они взяли, в броню праведности облеклись. Людишки. Я повоюю ещё, - агонизирует в своих сатанинских мыслях дерзкий Сам – Рогатый хозяин «лютого дома», - к каждому человечечку приставлен мною бес. Каждый закоренелый бес засевает сорняками мир – сеет ненависть, распри, эгоизм, безбожие. Мне это только - на руку мохнатую. Это моё главное дело – искушение, испытание людей, введение в грех».
     Рогатый достал длинный список. Скурпулёзно просмотрел каждого нарождённого человека за время его существовании в его «вечности». Напротив каждого, покинувшего мир – приписано место нынешнего обитания. Он неторопливо просчитал процент ухода от него и перелёта в мир Света. Оставшись недовольным в проведённой ревизии, чтобы набрать проценты на будущее в счете, превышающем в его пользу, начал нетерпеливо распределять бесовской состав на оставшихся на земле людишек. Каждого, каждого отмечая под вопросом. Что можно ещё предпринять вот с этим? А с этим неподдающимся никаким сатанинским правилам? Что-то приписывая и подзывая к себе всё новых и новых бесов, освободившихся от дел «честных», оставшихся пока не у дел, так сказать.
     Перераспределив таким образом новые обязанности по выявленным неотложным делам, сел подумать. «Когда? Когда наберётся опять таких сил и рванёт на земле Чинги-Туры?  Несколько веков тишины. Не считая мелких злодеяний моих подданных. Разрослась северная ширь. Разрушал-разрушал, закрывал-закрывал их храмы всесильные. А они по-новому их отстраивают. Не подобраться. Неугомонные. С какого конца начать? А как я их лихо сталкивал носами? Как они бились, эти мелкие, желающие властвовать! Как у меня по первости это получалось! Веры-то единой не было. Ох и покидало их из стороны в сторону! То тенгрианство, то ислам, то христианство, то опять ислам. Неискореняемое язычество. Заглохнувшее католичество. Ох и попутал я их! Куда только ни кидались! А Орда, Орда-то какова! Держалась. Это всё я! Я улусов-тюменов контролировал! Внушал-внушал вершение «благих дел».  Жаль, духовная власть ставилась ханами выше светской. Проглядел, не прочувствовал, не пронюхал. С язычеством было легче. И где оно сейчас ещё существует – полдела сделано. Ведь у них есть добрые духи, а часть-то – из наших, злых духов. Злые духи не всегда обитают внизу, в темноте. Но. Союзники. Без моего ведома могут уничтожить столько душ, что моим подчинённым не снилось. Тут им только нашептать остаётся и внушить отведать «огненную воду», а там любой язычник столько на себя накликает своих шайтанов. Правда и остаётся язычников всё меньше. Это же лёгкая добыча на территории моих подчинённых. Вымирающая добыча. Но и наносящая вред своими заверованными местами другим живущим поблизости. Опять плюс. Сами справляются между собой. Столкнул один раз лбами – и пошла реакция, и пошли складываться карточные цепочки. Только успевай, собирай души.
     Скоро принесут отчёт бесы, закреплённые по Куминскому болоту. Всю ранее курируемую территорию Сатаны отодвинули новой волной строительства храмов на Оби, Иртыше. Последний район упирается. На самой границе со Свердловской областью. Остался один участок подвластный Сатане – Куминское болото. Там и обитают его воины, вышедшие на ответственное задание. Какие плоды их злодеяний? Как там дела по той женщине? Должно сдвинуться с места надуманное. Вон сколько у неё из поколений – самоубиенных. Все у меня. А про скольких ещё она не знает? Как только утянут её, так и пойдёт складываться цепочка на Чинги-Туру. Как быть с первым бесом, рьяно несущем службу? Он нужен, нужен пока. Пока не вспомнил разногласий со мной в то время существования Тюменско-Сибирского ханства».
     Сатана сделал себе пометку по этому рьяному бесу «Испепелить и уничтожить после проекта «Чинги-Тура». «Это будет отработанный материал. Замены – море. Лишь бы не произошла осечка у этого рьяного беса раньше времени. Не должна, работает самозабвенно. Не раз доказывал свою любовь ко мне и нелюбовь к горемычным. А если произойдёт, придётся на ходу заменять. В Жаровню – не жалко. Но заменить кем? Кем? Второй – не потянет. Слишком мутный. Но для этого я их и спарил. Чтоб подтянулся за первым. А то не вашим, не нашим. А прошлое-то, прошлое-то у него! Как бы не прознал. А то каяться начнёт. А у нас это не принято. Мы гордяки. Затесался один тут, одно подобие. Но пока не сбоит. А дальше как? Я что, паникую? Перед кем? Этими подчинёнными оловянными солдатиками?».
     Рогатый успокоился. До конца дня его тёмной ночи время есть. Главный парнокопытный Тёмной стороны снова нетерпеливо заёрзал, предвкушая приток гнилых человеческих душ. Забил копытом, высекая огниво, языки пламени которого расползались тонкими ядовитыми рептилиями.