Сад

Пару недель назад попала, наконец, в бабушкин дом и сад, впервые после смерти последней младшей маминой сестры.

Прошлой зимой они друг за другом умерли, мама 6-го декабря, тетя Наташа 1-го января.

Наследник в Польше, отдал ключи от дома незнакомым мне людям. И хотя у меня вертелась в голове мысль, что будет с моими книгами, которые у тёти остались, попасть не настаивала, пока не увидела свои книжки на буккроссинге в нашей Троицкой церкви.

Туда, значит, вынесли. Хорошо, что не на помойку, хотя и не факт, что без помойки обошлось.

С этого и начала разговор с женщиной средних лет, когда ехала мимо бабушкиного дома на велосипеде и впервые увидела незапертую калитку.

- Вот нашла свои книги в церковном ящике для буккроссинга и зашла узнать, как они там оказались.

Женщина, уточнив, кто я, сказала, что как наследник велел, так она и сделала. Можно зайти в дом посмотреть.

Да, книг в доме уже никаких не было, равно как и желания детали узнать или про старые семейные фотографии спросить.

На самом деле меня как обухом по темечку стукнуло, но виду я не подала.

Спросила только про кошек, выжил ли кто. Оказалось, трое выжили, но из-за них столько нагорело газа в пустом доме, где никто теперь не прописан, и потому повышенный тариф, что в наступающую зиму не собирается новая хозяйка ради них дом отапливать.

Дескать, у них он как дача, шашлыки на выходных пожарить.

В саду горел огонь в старой железной бочке, просвечивал сквозь дыры в ней.
Рядом лежали берёзовые поленья.

- Повалил июльский ураган старые березы!

- Те, что тетя Наташа с мамой сажали перед домом?

Да, те самые. По саду бегали дети, оказалось, у женщины их пятеро. Сама крещёная, муж, как я поняла, мусульманин, а дети пока атеисты, "вырастут - разберутся". То есть она и про себя сказала, что атеистка, но не отрицала, что крещена.

- Знаете, тут раньше тоже много детей было! - сказала я ей.

- У Дмитриевны?

- У Натальи Дмитриевны единственный наследник, но у нее было много братьев и сестер, а, значит, племянников, я вот, например, в этом доме родилась и первые годы с родителями здесь жила, а потом каникулы у бабушек проводила вместе с другими внуками. Всего  было восемь детей у бабушки Прасковьи.

Женщина помолчала и сказала, что ей пока и пятерых хватает. На этом и расстались.

Ничего на ум нейдёт, кроме Цветаевой.

Пошли мне сад
На старость лет...
На старость лет,
На старость бед...
 
Скажи: довольно муки — на
Сад — одинокий, как сама.
(Но около и Сам не стань!)
— Сад, одинокий, как ты Сам.

Такой мне сад на старость лет…
— Тот сад? А может быть — тот свет? —
На старость лет моих пошли —
На отпущение души...

Вот не стало мамы и тёти - и в одно лето пришлось мамину дачу на сиделок отцу продать и с бабушкиным домом проститься.

Остались только фотографии. Бабушкиного сада - прошлого лета, маминой дачи - пятилетней давности, когда в последний раз там я с ней была.

Лепила из них коллажи и твердила, что нечего себя теперь жалеть, хотела бы, так хоть один бы сад из двух спасла, придумала бы что-нибудь. А не придумала - значит, не хотела.

Так Лев Карсавин в инвалидном лагере в Абези говорил своему ученику Анатолию Ванеееву:

- Важно понять, почему мы все здесь оказались, не потому ли, что этого и хотели.

Но легче от этого воспоминания почему-то пока не стало.

Вот сад весенний: тюльпаны в зелёной траве, солнце сквозь цветущую сливу, благоухает старая сирень (её уже нет, срубили новые хозяева).

Вот летний: абрикосы, вишни и всяческие ягоды, розы цветут.

Вот осенний: яблони и грецкий орех, хмель и золотарник.

Последний букет из бабушкиного сада. 16-го октября прошлой осенью заезжала к тётушке после церкви брата помянуть с освященным хлебом и домашним пирогом, посидели, повспоминали, потом оказалось, что это была наша с ней последняя встреча.

И нет уже свидетелей событий,
И не с кем плакать, не с кем вспоминать.

Это уже Ахматова. Странно, что вместе с Цветаевой на ум и она приходит, может, потому, что при всей разности и они как сестры.

Как две сестры-плакальщицы.