Мастер. Начало истории

 
                Самым лучшим и любимым учителям посвящается!


   Дорогой читатель, чтобы создать атмосферу истории, кроме имён и названий, я обозначила некоторые предметы словами из различных диалектов китайского языка. Когда подобным образом будут названы виды различных животных – ты поймёшь из текста о чём идёт речь. Перед началом истории позволь познакомить тебя со словами-обозначениями:

*1. «шань» - верхняя одежда.
*2. «цзин» - оружие, в частности мечи.
*3. «Ии» - рубаха.
*4. «женьчжин» - имбирь.
*5. «Байхэцюань, Хоуцюань, Инчжаоцюань, Тайцзи-Цзян» - так именуются боевые техники кун-фу, три из которых известны как стили журавля, тигра, орла; под четвёртым словом имеется ввиду искусство владения мечом. 


Глава 1. «Встреча с учителем»

   Небо в этот день полно. Скалы под небом едва ощущают ветер. Ступеньки среди скал ведут вверх. Меж деревьев и сгустков тумана глаз хищной птицы различит поднимающуюся фигуру.
   Дочь императора сбежала с предписанной ей судьбой дороги и ищет встречи с тем, кто разглядит и направит изыскания её души.
   У самой вершины хаотичная гармония природы обретает очертания порядка, созданного человеческими руками.
   Её зовут Джи-о, она сменила дворцовые шелка на лён странника.
   Из-под свода деревьев краснеют ворота. 
   Юная ещё не знает, насколько символичен её путь к Ишу-Чжиа – так зовётся дом искусств, что был возведён людьми мира и людьми войны на горе Тай.
   Из ворот с поклоном и приветствием ступает столь же юная… Ши Вен, в ученической зелёной Ии*. Во взгляде и голосе её удивительным образом смешиваются доброе намерение и сомнение, благоразумие и настороженность.
   Со всей взвешенностью этих чувств Вен спрашивает у гостьи – «кто ты?».
   - Джи-о. Я хотела бы видеть твоего наставника.
   Достаточно лишь твёрдого и спокойного намерения. Вен открывает для Джи-о путь в Ишу-Чжиа и провожает её через внутренний двор к саду заката, виды которого открываются с балкона тишины.
   Воду, многолетние деревья, камни - в этот миг не видит, но прекрасно знает Та, чей взор обращён внутрь.
   Джи-о и Вен видят преклонённые колени, выгнутую спину в невиданной синевы длинной шань*, руки - протянутые вперёд с устремлением и смирением, чёрно-белые длинные подсобранные воском и защипами пряди.
   Дав знак ожидания для Джи-о, Вен мягкими шагами приближается к Ней.
   Разум, обращённый внутрь, уже ощущает присутствие нового испытания. Знание о том, что этот день настанет будто жило в Ней всегда и, с каждым годом, становилось только отчётливее.
   «Нет людей, которые бы меня знали, только небо знает. Все под небом ученики, до последнего дня. Когда закончится последнее учение – наступит последний день».
   Стоя за этими мыслями, в двух шагах, главный ученик тихо произносит:
   - Мастер Ланчжоу.
   В ответ на почтительную просьбу разум откликается, и Она возвращается вовне.
   Веки, очерченные чернильно-чёрным, открываются. Взгляд являет решительность охотника, милосердие матери, смирение отшельника и знание… знание учителя.


Глава 2. «На вершине Тай»

   "Те, кто обладают врожденными знаниями, стоят выше всех. За ними следуют те, кто приобретает знания благодаря учению. Далее следуют те, кто приступает к учению, встретившись с трудностями. Те же, кто, встретившись с трудностями, не учатся, стоят ниже всех".

   Некоторые говорят, что с годами в человеке не меняются только глаза - но это заблуждение. Если бы вы посмотрели в глаза маленькой Жэнь Чжоу, то ни за что бы не узнали в ней мастера боевых искусств Ланчжоу Тайюань.
   Но «для обеих» стала домом уединённая гора, от которой берёт своё начало большой перевал.
   Гора Тай. Во времена враждующих царств здесь появилось поселение Цзин-Суин. Маленькие дома серого камня, а иные красного, выросли в долине по самому верху, как цветы на кустовых ветвях. На восходе – была входная дорога, на закате - были пещеры, между ними по одну сторону – выступы в открытый горизонт, в другую – пролесок с небольшим озером.
   К этому поселению и пришла Жэнь Тайюань вместе со своим братом Ланчжоу. Муж Тайюань погиб, сражаясь за царство Хань - перед уходом он просил жену в случае его гибели бежать.
Путь в горы был сложен, ведь Тайюань носила под сердцем дитя. Верный брат поднял её к вершине Тай на своих руках и уже там, среди жителей Цзин-Суин, родилась Жэнь Чжоу.
   Прапрадед Тайюань и Ланчжоу был учеником великого Кун-Цзи, его уроки праведности он передал своему сыну, тот своим троим детям и так учение дошло и до них. Маленькую Чжоу стали растить в этих порядках.
   Жители поселения горы Тай прониклись уважением к прибывшим, укрепили свои умы и дома, научились писать, стали больше изучать окрестности вокруг – в том числе и в поисках пищи. Цзин-Суин стал для жителей соседних поселений центром течения необъяснимой силы - никто не осознавал, но все были способны почувствовать. 
   Десять лет среди этого потока Чжоу росла в любви матери и покровительстве брата её, заменившем ей отца. Но… за один день всё изменилось.
   Кто-то говорил, что это были кочевые люди с юга - чёрный туман между скал напоминал мчащихся всадников. Демоническая сила накрыла всё, дух ли направлял её или человек, но разнеслось в народе, что имя ему - Каши Давар и управляет он беспокойными гуй. Говорили о них, как о тьме имеющей лица со светящимися глазами и руки, продолжением которых были цзин*.
   Гуй превратили деревню Цзин-Суин в руины, никого не осталось в живых, кроме Жэнь Чжоу...
 

Глава 3. «Руины Цзин-Суин»

   Спустились сумерки. Чжоу с трудом отодвинула камень от входа в пещеру. Поднявшись по холму, юная увидела дым, идущий со стороны селения и побежала туда. 
   Тайюань пришлось подвергнуть свою дочь страшному испытанию, чтобы спасти ей жизнь: в глубине пещеры, которая находилась за поселением, были захоронены уже покинувшие мир люди.
   В руках Чжоу сжимала книгу с записями об учении Кун-Цзи, что она должна была уберечь. А ценность учения уберегла её.
   Чжоу подбежала к домам, красные стены чернели под догорающим пламенем. Между дымящимися руинами лежали тела жителей деревни: побелевшие, некоторые просто безжизненно печальные, некоторые с застывшим на лицах выражением ужаса. 
   Юная звала мать и наставника-вуя своих, но никто не откликался. У спуска ведущего на следующий ярус горы Чжоу нашла тело вуя, рука его бессильно лежала на копье. Душа чуть не выпрыгивала из груди, Чжоу задыхалась от постоянного бега и страха. Увидев мёртвого  наставника-вуя Ланчжоу – она отчаянно оглянулась и стала выкрикивать имя матери. Как в тумане бежала она к их дому. У дверей дома семьи, на ступеньках, девочка нашла Тайюань. Она опустилась перед мёртвой на колени, взяла неподвижную ладонь в свои руки и прижала к лицу.

   "Обычную церемонию лучше сделать умеренной, а похоронную церемонию лучше сделать печальной".

   Жэнь Чжоу достигла возраста, когда детей приобщали к ритуалу скорби над ушедшими. Она знала, что всем, чья жизнь уже окончена, надлежит покоиться в той самой пещере, что спасла ей жизнь…
   Одно небо видело сколько юное, только обретающее взрослую форму и понимание, создание проявило силы, чтобы соблюсти заведённый порядок.
   Подолгу стояла она, прислонившись к камню, который служил дверью пещере, после того как каждое следующее тело уходило в это последнее пристанище.
   Наступил красный закат, ознаменовавший окончание погребения. Выпустив последний раз в пещере совсем обмякшую руку матери, Чжоу наконец почувствовала, как в груди больше ничего уже не сдавливало с неистовой силой. Она вышла на поверхность и задвинула ритуальный камень.
   Столько неба, солнца, облаков она не видела, пока исполняла долг ритуала.
   Стояла единственная жительница руин на выступе и смотрела на этот красный закат, а внизу где-то далеко от земли из-под облаков вверх струился дым, но уже не обозначавший продолжающиеся разрушения. Он был тонким и очень светлым – словно заново пробивающаяся жизнь в долине смерти.

   "Было сказано - если в течение трех лет после смерти отца дитя не изменяет порядков, заведенных им, это называется почтительностью к предкам».

   К исходу третьего дня после разрушения Цзин-Суин, маленькая Чжоу похоронила свою семью и друзей в пещере, спасшей её от смерти. Но она не оставила места, несущего в себе отныне столько печали - она чтила память о своих родных и училась выживать.


Глава 4. «Белый журавль, красный тигр, золотой орёл и синий дракон»

   "Не следует говорить о том, что уже совершенно. Не следует противиться тому, что уже делается. Не следует порицать за то, что уже упущено... "

   Чжоу ожидали дни в поисках объедков у каждого дома, чтобы держать своё ослабшее тело в силах.
Закипающий в котелке рис, над огнём, что она развела возле своего дома; дождливые ночи под полуразрушенной крышей, которые она провела, кутаясь в шерсть; и многократное чтение книги учения Кун-Цзи – всё, что на долгие годы заполнилось об этих днях одинокой жительнице горы Тай. 

   "Благородный человек, впадая в нужду, стойко ее переносит. Низкий человек, впадая в нужду, распускается".

   В день, когда Чжоу взяла в руки книгу учений – её постигла мысль о том, что с тех пор, как погибла её семья - она не произнесла ни одного слова. И, порешив не разучиться говорить, мудрую книгу, оставленную ей в наследство, читала вслух. Она носила её с собой повсюду, когда ходила собирать плоды, стирать одежду и ловить рыбу.

   Рассказывают... будто стояла однажды Она на мелководье озера и старалась поймать рыбу, как некогда видела это делал её учитель Ланчжоу. Но не выходило.
Остановилась тогда и села на берегу вновь изучать мудрую книгу. Стояли рядом с Ней сосуд для воды и корзина рыбы.
"Стрела не обязательно пронзает мишень, ибо силы людей не одинаковы". – Читала Она.
И среди чтения услышала всплеск воды, подняла взгляд. Увидела у другого берега озера чжонгджи, что чистил свои перья.
Птица, очистившись, стала медленно ходить вдоль берега.
Закрыла Она мудрую книгу, положила в свой мешок плечный и подошла ближе к воде.
Чжонгджи остановился, взглянул в Её сторону, вдруг быстро опустил клюв в воду и уже держал им рыбу. Съела птица свою добычу и вновь стала смотреть, крылья раскрывать и вниз нагибаться – будто показывать. 
Смотрела Она на воду, потом снова на птицу и стала видеть, что журавль говорит Ей делать как он. Зашла Она в воду, прямо у ног проплывала серебристая рыба. Подняла Она руку резко и стрелой в воду направила, пригнувшись. Достала рыбу из воды.
Махал чжонгджи своими крыльями – хвалил, одобрял ловкость. 
Она вышла на берег и кинула рыбу в корзину. Обернулась к озеру, а чжонгджи стоял в воде рядом с Ней. Позволил он Ей приблизиться и поблагодарить себя.
- Ты мастер в этом деле.
Чжонгджи медленно голову наклонил к Ней. А Она сцепила руки за спиной и поклонилась птице в ответ. Взмахнула прекрасная птица крыльями и скрылась со свистом над деревьями.

   Чжоу принесла трёх больших рыбин в корзине в тот день. Сварила в котелке. Посмотрела запасы риса – почти совсем иссякли.

   Рис поселенцы горы приносили с полей, принадлежавших деревеньке, находившейся на границе царства Чжао, его обменивали на древесину. Путь был неблизкий и двое самых выносливых мужчин по обыкновению отправлялись туда, когда запасы оказывались на исходе. В доме семьи Чжоу случилась удача найти карту с обозначением пути.

   Перевязала юная несколько брёвен и взвалила их на спину, два мешка накинула на плечи. В одном маленький котелок, уполовник, ножик, грибы чжу лин, остатки риса и арахис. В другой – книга учений.
   Спустилась с горы на восходе. От подножия стала следовать за ручьём.
   Небо затягивали облака, дважды Чжоу останавливалась посидеть у журчащей воды, прежде чем солнце начало клониться за горизонт. Смотрела на карту и силы пищей возвращала.

   Говорят… будто остановившись однажды в лесу…из-за ветвей Она услышала голос грозного зверя. Оглянулась, а за ветвями был красный большой.
Сняла Она с плеч связку, положила медленно рядом и опустилась к земле.
Выпрыгнул к Ней хоу, но не будто как к добыче.
Приклонилась Она низко к земле перед зверем.
Хоу стал ходить кругом Неё и запах ловить. Прямо перед лицом Её зашёл.
Она голову подняла и смотрит поверх его глаз больших охотничьих.
Хоу тихо голос звериный свой подал, развернулся от Неё и пробежал вперёд к ветвям, за которыми прятался. Обернулся, стал смотреть на Неё и снова по-своему говорить что-то.
Она слышала, видела это. Встала с земли и связку с брёвнами, что несла с собой, на плечи закинула - пошла за зверем.
Хоу остановился у реки и взглянул на камни, что были посреди течения. Река лесная не глубока, но быстра, не широка, но камениста.
Смотрела Она на зверя, смотрела за взглядом его, и слышала среди шума воды жалобный звук. Прошла вдоль берега и увидела между камней красное пятнышко, что отчаянно билось.
Скинула Она свои связки и мешки, бросилась в воду к камням, а там маленький хоу был заперт в речной ловушке.
Вытащила Она его и принесла на берег. Ношу свою повыше взяла, перешла сама через реку и видела, как хоу-мать смотрела на Неё с того берега и голову в благодарность склоняла.

   Чжоу вышла из леса к низине, где стояла деревня Пао с множеством рисовых полей вокруг. Женщины здесь были сборщицами, а мужья их возничими, что доставляли мешки с крупицами в другие поселения. Особо умелые из мужей, смыслящие в строительстве, ходили и как рабочие, жёны - с ними, как мастерицы ткать и кормить. Передавали свои знания и получали иные.
   В Пао Чжоу приняла у себя как гостью женщина с именем Ксу, подарила ей новую Ии*. 
   Жители деревни были поражены тем, что к ним пришла совсем юная. Силы у неё было более и мудрости не годами.
   Собрали ей посильных мешков риса, бобов, тушку утки и ломтей творога соевого в обратный путь.
   Длинная тростина из бамбука, подаренная жителями Пао, помогла Чжоу переправить всё, что несла с собой – через реку. 
   Только она оказалась на другом берегу, как зазвучало где-то рядом скрипящее мяуканье. Вышел к Чжоу маленький тигрёнок.
   Она опустилась к нему и говорила с ним:
   - Снова у реки ходишь один?
   В ответ красный зверёк ещё раз мяукнул, помотал головой, и развернувшись, тихонько побежал. Чжоу следовала за ним до поляны, окружённой густым кустарником. Тигрёнок скользнул под ветки. А с другой стороны кустарника раздался сильный хруст и к Чжоу вышла тигрица, волоча в зубах небольшую сайгу. Она оставила добычу у ног человека и немного отошла.
   - Благодарю тебя, - говорила Чжоу, присев перед мёртвой сайгой и положив ладонь на её бок, - но не будет справедливости, если всё это достанется мне одной. 
   Тигрица ответила тихим рыком.
   - Тебе нужны силы, красная охотница. И у тебя дитя. А мне хватит и пары ног.
Юная достала из сумки нож и отделила от туши задние ноги.

   "Обладая человеколюбием, человек не печалится; будучи мудрым, человек не сомневается; будучи смелым, человек не боится".

   Чжоу была рада встретиться с людьми после года проведённого наедине с собой - из деревни низины она принесла подарки ощутимые не только телом. Люди Пао хотели   пригласить её жительницей в своём поселении. Но Жэнь Чжоу решила остаться в месте предков и поддерживать его жизнь, порешив, что будет спускаться с горы к деревне каждый десятый день.
   В Пао её научили делать лапшу из рисовой муки, творог из соевых бобов и получать масло из арахиса. Из записей, через которые передавали здесь женщины составы друг другу - она узнала о существовании другой формы письма, иной, чем в книге об учении. Всё больше уроков приходилось усваивать Чжоу.
   Набравшись сил и знаний, она решилась восстановить дом своей семьи среди руин Цзин-Суин. И тогда юную направили в следующее поселение низины - Дун-Фей, где ей  дали знание о том, как работать с деревом и камнем.

   "Целеустремленный и человеколюбивый идет на риск, он жертвуют своей жизнью ради других".

   Чжоу столкнулась с тяжелой болезнью лишь раз в жизни.
   В более дальних от горы Тай поселениях не знали о том, что Цзин-Суин обращено в руины, поскольку демоническая сила прошла за южной частью хребта и попали в её чёрный туман только те, что были по другую сторону и в горах. В деревне Пао ходили слухи о демонах гуй, напавших на Цзин-Суин и чуде, благодаря которому Чжоу единственной удалось спастись.

   Единственную обитательницу горы Тай принимала у себя на ночлег каждый её приход селянка Ксу.
   - Я соткала новую Ии, Чжоу. Прими её, - у Ксу были ловкие руки, которыми она ткала дивные Ии.
   - Позволь тебя отблагодарить, - отвечала ей Чжоу, принимая уже третью. Она достала из своего мешка кусок завяленной ноги сайги. 
   - Подобного мяса я не видела. Благодарю тебя, Чжоу.
Ксу низко поклонилась и приняла ответный дар. В дверь постучали. Это была сестра Ксу – Джу.
   - Ксу, остался ли у тебя ещё отвар из женьчжина*? – спрашивала селянка с порога.
   - Да. Маленькой Мей снова жарко? – Ксу направилась к каменной полке с несколькими глиняными сосудами. 
   - С утра всё горит.
   - Расскажите, - попросила Чжоу.
   - Маленькая дочь Джу больна, – говорила Ксу, передавая сестре сосуд с отваром. - Её семья не так давно вернулась в деревню, после того как Шен, муж Джу, помогал строить дома в другом поселении. По дороге Мей заболела, мы её выходили, так что она не уже спит целый день. Но только жар всё равно истязает, и она лежит, не встаёт. 
   -  Почти каждый день я прихожу к Ксу за отваром – продолжила сама Джу, -  он помогает... только не может исцелить. Мне нужно скорее идти к Мей, Чжоу.
   - Позвольте мне взглянуть на вашу дочь.
   Джу и Ксу с недоумением переглянулись. Но никто не возразил, и Джу пригласила Чжоу в свой дом.
 
   Чжоу мало что понимала в таком явлении, как болезнь. Но тревога в словах и действиях людей вызывала в ней сочувствие и желание помочь. Она видела, как Джу сидела у кровати, на которой под покрывалом из шерсти лежала её маленькая дочь Мей и давала ей пить по маленькому глотку отвар из женьчжина.
   - Неужели никто не ведает лечения? – размышляла вслух Чжоу.
   - Старый Эйгуо, глава деревни, рассказывал, как много лет назад его исцелил от такого жара отвар, что приготовил человек с гор, - отозвался глава семьи Шен, сидевший за деревянным столом в средине дома.
   - Если это был человек из Цзин-Суин – есть путь об этом узнать.
   - Ксу известно, что нужно, - отозвалась Джу, - но нет основы для этого отвара. Редкий чёрный камень, зовётся Ву Линг Жи, его можно найти только далеко в горах.
   - Если есть ещё время, я узнаю, как его найти. Пройду вглубь гор…- со страхом и сомнением, но вместе с тем неистовым желанием говорила Чжоу - И принесу сюда.
   - Разве мы можем просить тебя рисковать для нас? – отвечал ей Шен. - Если мне было ведомо, где искать этот камень, я бы отправился в путь сегодня.
   Чжоу достала из своего наплечного мешка книгу и положила на стол перед семейством Фанг со словами:
   - Мои предки завещали мне эти знания, чтобы училась я тому, чему учились они. Чтобы жила, как жили они. Сегодня я читала - "видеть то, осуществление чего требует долг, и не сделать есть отсутствие мужества".

   Над горой Тай сгущалась ночь. Чжоу сидела на ступеньках своего дома перед пламенем и внимательно изучала сохранившиеся послания своего наставника-вуя Ланчжоу. Из них она поняла, что он был человеком, ведавшим о нахождении чёрного камня Ву Линг Жи, он звал его в своих записях по-иному - Чжао-Тонг. Ученик Ланчжоу создал отвар и вылечил главу деревни Пао.
   Этот же ученик сделал особую пометку на карте о местонахождении камня.

   Одним дождливым утром… Она спускалась с горы, где было Её пристанище. От крутых склонов к низинам с мелким камнем спускалась и снова поднималась вверх.
Пещеры были Её ночлегом. 
На восходе дождь утих и Ей открылся горный мост через расщелину меж двух скал.
Над каменными вершинами летел лаоинг. Он заметил Её своим зорким глазом и сел на выступ, чтобы смотреть за Ней.   
Мост меж скал был из камней, что по велению духов когда-то упали друг на друга и держались так. Но кто делал шаг на эти камни – тут же видел, насколько ложна стойкость.
Она поняла это и не решилась идти дальше первого камня.
Лаоинг слетел с высокого выступа и сел на той стороне, глядя прямо на Неё.
- Только для тебя здесь нет преград. Это не река, да и тростина бы здесь не помогла. Если бы духи дали мне твои крылья… - говорила Она с птицей.
В ответ лаоинг тряхнул головой и расправил крылья.
- Нет, мой друг, человеку не взлететь над землёй. Нужно искать другой путь.
Она хотела искать тропу по расщелине, спустившись. Но лаоинг позвал Её своим звонким голосом и вновь расправил крылья.
- Не раз ешоу указывали мне путь. Чтобы получить это знание я должна поверить тебе. Пусть так. 
Рассудила Она и отошла вглубь выступа. Побежала резво и прыгнула через расщелину. Ступила ногами на ту сторону, но связка на спине её потянула назад. Отклонилась Она, пыталась удержаться.
Тут и подлетел к Ней лаоинг и подтолкнул в спину, чтобы могла устоять. Припала Она руками на камни, вздохнула.
А птица поднялась выше, зовёт Её. 
Поднялась Она к вершине этой скалы, а в небе кружил лаоинг – вдруг перевернулся и вниз падать, до самой земли – а там подлетел.
Смотрела Она за ним, и увидела, как под его открытыми у земли крыльями, среди солнцем залитого камня, чернели логи ву линг жи – чёрного смоляного.
Спустилась Она к логам и наполнила мешок лечебным камнем.
Сел перед Ней на землю лаоинг и поблагодарила Она его, отдав соевых бобов из своей связки.
Птица приняла куль в свой мощный охотничий клюв и взлетела к выступу, где виделся дом его и ждали там его жена и малые.

   "Направь свою волю на достижение правильного пути, придерживайся морали, поступай в соответствии с человеколюбием, упражняйся в искусствах".

   Отвар на Ву Линг Жи исцелил маленькую Мей. В деревне Пао старейшина Эйгуо собрал всех жителей и повелел поклониться юной Чжоу. Она была драгоценным гостем в каждом доме: покидая деревню для дел важных, оставляли ей семьи детей своих. Она рассказывала юным истории о белом журавле, красном тигре и золотом орле. Дети говорили их родителям своим.
Неслись в деревнях и поселениях у горы Тай вести о госпоже Ланчжоу – именно так юная звала себя в историях, что рассказывала. Не хватало ей силы гордиться и говорить своё имя, избрала она имя своего наставника-вуя.
 
   "Человек не должен печалиться, если он не имеет высокого поста, он должен лишь печалиться о том, что он не укрепился в морали. Человек не должен печалиться, что он неизвестен людям. Как только он начнет стремиться к укреплению в морали, люди узнают о нем".

   Юная становилась знающей и умелой. Минуло пятое лето со дня разрушения Цзин-Суин. Среди сохранившихся свитков, Чжоу нашла сохранённые её матерью записи прадеда Жэнь Бинь-Ина, что был учеником Кун-Цзи... часть учения, что написал он своей мыслью, звалась "Жизнь есть праведный бой":

   "Порою в жизни мы встречаем стены и, главная из них - непонимание людей, отсюда есть разногласие, от него же есть вражда. Столкнувшись с её ураганом, должен уметь выстоять благородный человек. Детям моим, как кровным, так и духовным завещаю знание о бое праведном. Учитель мой звал его гун-фу, только те, кто понял идеи праведной жизни, сможет понять правила праведного боя. Учитесь, дети. Пусть ведут вас на пути учения Байхэцюань, Хоуцюань, Инчжаоцюань...и Тайцзи-Цзян*".

   Видели… что Она вновь и вновь встречалась с чжонгджи у озера и вместе с ним ловила рыбу. Что охотилась вместе с хоу. И летела меж скал словно лаоинг – и считал он Её себе за равную. Был Ей дарован цзин её предками – что подняла Она лишь тогда, когда тело и ум её окрепли. Доверили мы Ей умы и души юных наших, доверили жизни свои, как Она свою нам…

   "Есть люди, которые живут в уединении, чтобы укрепить свою волю, поступают в соответствии с долгом, чтобы распространить свое учение".

   Вскоре о Ней узнали во всех самых близких к горе селениях. Глава поселения Дун-Фей предложил свой дом, для того чтобы читала Она юным обитателям его учение о праведности. Понемногу стали приводить детей и из других домов, из других селений. С честью носила Она имя наставника-вуя своего, благодаря наследию которого смогла пройти множество испытаний. Все, кто слышал о Знающей, поминал Её имя с почтением; всё дальше расходились истории о благородном человеке, умеющем говорить с журавлём, подчинившим свирепого тигра, получившего неоценимый дар от орла, неистово чтившего традиции своих предков и хранившего вершину под небом… О Тянь-Луне – "синем драконе", так народ называл Её всем, кто впервые слышал о госпоже Ланчжоу, хозяине вершины Тай-Шань.